Руководила группой опытная Регина VII. В отличие от большинства онойян, сорокалетняя женщина имела только одну специальность – командор диверсионно-разведывательных групп. Во всех четырех секторах она считалась лучшим разведчиком. Несмотря на такое суровое наименование должности, Регина VII обладала веселым нравом, который уравновешивал ее сильный характер. Сама командор нередко шутила в отношении своей профессии: мол, это ей досталось от земных прабабушек, которые служили в армейских подразделениях крошечного государства, окруженного враждебно настроенными странами.
Зоя IX должна была заменить Регину VII в случае гибели потомственной воительницы, а кроме этого, отвечала непосредственно за диверсионные мероприятия, то есть за подрыв коммуникаций и сооружений, механизмов жизнеобеспечения и иные, не менее опасные деяния.
По предложению Ныра выход на поверхность приурочили к празднованию Дня бесплотников, когда во всех четырех секторах проходил трехдневный карнавал. В это время горожане поминали всех тех, кто отправился на суд Всеблагого, после того как они оставили бренную плоть. Естественно, что в такой праздник особым почестям удостаивается и Госпожа людской плоти – Смерть, которая всегда оставалась первейшей помощницей Господа.
В эти дни разрешалось гадание, за которое в обычное время могли приговорить к электробичеванию, а то и к отсечению уха или носа. Множество людей устремлялись к невесть откуда взявшимся гадалкам и прорицателям. Сомнительные эксперты по будущему давали рекомендации относительно грядущей жизни и касательно вероятной смерти, которые они записывали на двух видах бумаги: красной и черной. Получив такие клочки и ознакомившись с предсказанием, вопрошающие гадалок сжигали бумажки в двух разных чашах, в каждой из которых оставался пепел: красный и черный. Перед выходом на карнавал жители космического города раскрашивали свои лица замысловатыми письменами и узорами упомянутых цветов, показывая тем самым, что они честны и открыты пред Всеблагим. В продолжение ритуала многие петроградцы заворачивались в коконы из полупрозрачной ткани, а внутри него привешивали на одежду несколько фонариков – это называлось «вызвать свечение души». С трудом узнаваемые даже близкими, горожане весело пили дурняковку, нюхали споры донной плесени, участвовали в кулачных боях и тонули в разврате, запретном и наказуемом в обычные дни. Во истину, лучшего времени, чтобы обойти сектор и не привлечь к себе внимания, не было!
Группа собралась до того, как наступили часы, обозначающие утро. Пять онойян неспешно надели поверх иглокостюмов женские платья обитательниц секторов. Кто-то надел закрывающие все тело платья в пол с капюшоном, как это принято у женщин голытьбы и окраинцев. Другие надели более вольные кафтаны длиною почти до колен с узкими эластичными штанами – такие носили обитательницы Срединных кварталов. Более высокий уровень социальной иерархии предполагал и более открытые наряды у женщин, но такая откровенность вряд ли подходили онойянам, закрытым до основания шеи живыми доспехами. Две девушки, которые должны были встречать соплеменниц на выходе из сектора и прикрывать их при необходимости, оставались полностью облачены в защитные костюмы, включая и шлемы. В задачи прикрывающих не входило участие в карнавале, в случае погони они обязаны были встать между воителями сектора и разведчицами, чтобы те без промедления донесли полученные сведения Епископу.
Группа из пяти онойян и Ныра планировали выйти из тоннеля в Мусорных кварталах, перенаселенных и шумных, и, под видом участия в празднике, собрать первичную информацию, чтобы определиться с дальнейшим маршрутом. Возвратиться на Донный уровень они собирались уже в одном из Срединных кварталов, для того чтобы в случае поимки осведомленного горожанина (энергетика, стража или прислуги Владык), его можно было скорейшим образом доставить вниз для допроса. Там же группу ожидало прикрытие, которое в узком тоннеле могло, если потребуется, ценой собственной жизни сдержать натиск и десятка охранителей.
Уже к полудню улочки окраинных кварталов начали заполняться людьми с нетвердой походкой. В местах скопления горожан разворачивались импровизированные питейные заведения. На каждом углу голосили предсказательницы, и все больше жителей бедных окраин расцвечивали лица двумя магическими цветами: красным и черным.
Группа из пяти горожанок и одного строителя неспешно двигалась сквозь людские потоки по Мусорным закоулкам. Было заметно, что некоторые из них уже посетили местных сивилл, лица до неузнаваемости покрывали красно-черные письмена. Женщины принадлежали к разным сословиям, две из них явно были из средних секторов, три – местные, из голодранских жен. Мужчина лет тридцати, очевидно, был высококвалифицированный строитель и относился к вышесредним первоградцам. Что ж, День бесплотных уравнивает всех. Очевидно, они были подругами, не слишком обращая внимания на местную публику, женщины болтали, ели засахаренную агаву и на ходу пили дурняковку из одной фляги. Весьма обычное явление для карнавала. Более внимательный наблюдатель, может быть, и обратил внимание на излишнюю худобу компании первоградок, их сосредоточенные взгляды и уверенную походку, несмотря на выпитую на две трети флягу вроде как с хмельным зельем, но даже обученный соглядатай растерялся бы в таком столпотворении. Крики, шум и музыка рассыпались по всему сектору.
«На карнавальном шествии к полуночи именем Старейшин будет выдаваться дополнительное угощение!..»
«Милая, фунт плоти за один часик, твои мужья так не угостят…»
«Иди ты. С твоей рожей только с углобоками пялиться…»
«Дурняковка у Савы наилучшая, только дорогая…»
«Не хочешь за мясо, дай хоть подержаться, а я леденчиком тритоновым угощу…»
«Говорят, на границе с Югом окраинцы стража избили и в жопу ему лампочку вставили…»
«Ему, наверное, и понравилось так ходить, а называют героя теперь Светожопом! Гы-гы-гы…»
«Илой мне сказал, что к вечеру смертопроказницы обслуживать будут по-простецки: зашел к ним, с ягодицы кусок мяса срезали и вперед…»
«Они так срежут, что полгода стоять не будет…»
«Люди, люди! Кто мальчика видел хроменького?..»
«Твой мальчик хроменький уже на девочке косенькой!..»
«Победителю кулачных боев господин управитель обещал три фунта еды и воды штоф…»
В этом шуме и гаме пятерка шпионов из Донных уровней разделилась: «женщины Срединных поселений» должны были пройтись по местам отдыха обеспеченных граждан и осмотреть реактор Востока. В задачу «окраинных жен» входила рекогносцировка в квартале Центральной силовой установки и опрос под той или иной непритязательной легендой первоградцев из голодранских кварталов. Ныру, как человеку поверхности, определялось подготовка безопасных мест встречи разделенной группы, а также минирование входа в подсекторный уровень, где группа намеревалась покинуть Восточный сектор.
Регина VII, Илоя XI и Сашо XIX вошли в пеструю толпу веселящейся голытьбы, растворившись в карнавале. Зоя IX вместе с Лани XVII, рассекая толпы голодранцев и окраинцев, устремились в сторону восточного нуклеара. Веселье в мегастанции, кочующей по удаленной орбите, постепенно набирало обороты. Primourbem словно встряхнулся после длительного сна и запел одному ему знакомые песни. Кварталы заполнялись «светящимися душами» и просто выпивохами. Дома смертопроказниц впускали все новых посетителей – полунищих трудяг, которые решались устроить себе последний карнавал, не задумываясь о том, что через три дня их плоть будет торговаться на меновых площадях. Жизнь, даже в условиях между отсроченной смертью и тотальной необходимостью, по-прежнему была желанной для всех первоградцев, и карнавал демонстрировал это во всей красе.
– И что ему неймется, уже и сотником назначили, а он все не успокоится, и сам на празднестве как пес землю роет, и нам покоя не дает.
– Похоже, хочет дальше шагнуть, может на заместителя стража Востока. Дело первостатейной важности, разыскиваем энергетика, который спятил настолько, что решил силовые установки взорвать.
Двое охранителей моментально замолкли, когда увидели идущего к ним Недобурея Го. Лицо его выражало суровую решимость, которую должны были правильно интерпретировать двое рядовых. Сотник не стал долго говорить.
– Так, герои. Мне стало известно, где, возможно, прячется сумасшедший энергетик. Если мы быстро прошвырнемся к указанному месту и нам удастся схватить его, а я думаю, втроем мы это сделаем без труда, от меня точно по фунту плоти и шкалику воды. Ну а главный страж наградит вас так, что вам и не снилось. Короче, вперед!
Недобурей без труда вызвал приступ энтузиазма у двух рядовых такими посулами. Однако в планы Го не входило действительно радовать подчиненных. Более того, он не испытывал ни малейшего желания оставлять их в живых. Когда одна из смертопроказниц, Лайю Лайи рассказала ему о бегстве Жуанзубана Хо от солярных дев, Недобурей абсолютно точно представил себе, куда мог бежать его сородственник. Изначально сотник решил найти третьего мужа самостоятельно и обманом привести его к детишкам. Однако план этот был им же и отвергнут, в силу того, что Хо все-таки был головастым мужиком, даром что узкоглазым. Его так просто не обманешь. Кроме этого, по своим физическим данным Жу явно превосходил охранителя, а то, что в смертопроказном доме он отбился от трех ведьм, подтверждало то, что энергетик был достаточно опасен.
Тогда Го и решил использовать парочку каких-нибудь здоровенных идиотов для реализации поручения маленькой демоницы. По замыслу сотника они должны были выследить Хо в тоннелях возле Дома рыжих куколок и схватить его, не подымая на поверхность. Затем, с учетом возможной встречи с рыскающими в подсекторных коммуникациях углобоками, он дойдет, сопровождаемый выбранными рядовыми, до Мусорных кварталов и убьет их, так как дальнейший маршрут вызовет подозрение даже у столь бездумных громил. Для этого он приготовил старую «Блакмамбу», пистолет, собираемый когда-то на Земле концерном «Адам Энерджи», с интегрированным глушителем, в котором оставалось еще четыре патрона. Тела он позволит забрать смертопроказницам, Хозяйка, даже в случае обнаружения остатков незадачливых стражей, будет утверждать: дурни променяли свои жизни на фееричную оргию с рыжими ведьмами.
Итак, Недобурей Го с горе-помощниками осторожно спустился в подсекторный уровень и прошел к месту предполагаемого бегства сородственника. Да, судя по осыпанной тротуарной крошке, в этот тоннель спрыгнул весьма тяжелый человек. Но следов, ведущих вглубь лабиринта, сотник не заметил.
«Он убегал, и времени заметать следы в прямом смысле этого слова не было. – Недобурей присел на корточки. – Так и есть, карбонопластик с заданной памятью».
Через несколько минут диафрагма хитрого лжепола была вскрыта и трое охранителей спустились на ярус ниже. Го опять присел и начал медленно водить светляком над поверхностью пола. Буквально через десять секунд он, скорее себе, чем сопровождавшим его подчиненным, сказал: «Да». Затем, низко склонившись, он изучил пол в трех шагах от места спуска. По-прежнему беседуя с собой, сотник отметил: «Вот еще кровь. Его ранили. Не сильно». И уже обращаясь к своим рядовым:
– Воины, животы подобрали! Нам в сторону окраин.
Ночное время после Дня бесплотников в Первограде согласно неписаным правилам сопровождается еще большим разгулом по сравнению с дневными часами. Несколько дежурных энергетиков и с десяток старших чинов охранителей не принимают участия в вакханалии, а в остальном космический город, не имея возможности разлиться в безжизненное пространство, достигает своеобразной точки кипения в карнавальные дни. Тогда напряженная борьба за существование и постоянная война за еду и воду сменяются ощущением единения, когда все верят, что жизнь может измениться и к лучшему.
В утренние часы районы всех секторов напоминали поле боя, на котором человечество проиграло сражение армии греховных наслаждений. Оставленные пузыри из-под дурняковки, спящие в уголках люди, не только голодранцы, но и вполне уважаемые первоградцы, стражи с дикими от пьянства глазами, на удивление добродушные смертопроказницы, дети, бегущие по домам с наворованными сладостями, горожанки, непослушными руками запахивающие смятую одежду… Все это давало надежду населению мегастанции на то, что они доживут и до следующего карнавала.
Заняв место в глубине трактира «Бадну», Ныр подумал о том, что с тем же успехом он мог бы назначить точку сбора у Блока Старейшин. Население города спало – кто на узких улочках, кто в своих отсеках. Некоторые похмелялись, чтобы затем уснуть и проснуться ко второй ночи карнавала. Даже если бы из Донного уровня поднялись все живущие там углобоки, на Восточный сектор, равно как и на другие, это не произвело бы никакого впечатления.
Новый житель Донного тсарства не случайно выбрал питейное заведение на границе Срединного и Окраинного районов. По его расчетам, «Бадну» находился над входом в один из тоннелей подсекторного лабиринта. Пока хозяин убирал объедки со стола, занятого Ныром, тот убедился в своей правоте – вдоль одной из стен тянулся неприметный люк-диафрагма, о котором не догадывался и содержатель заведения.
К шести утра в заведение зашли три онойяны, изображающие окраинных жен. Как ни забавно, но они мало чем отличались от женщин секторов, проведших ночь в поисках веселья. Красавица Илоя XI имела несколько потрепанный вид: она вызвала ревность одной из голодранок, невинно поболтав с двумя ее мужьями – рядовыми охранителями. Полученная информация обошлась разведчице в пару ссадин и царапину на всю щеку. А две ее спутницы получили возможность упражняться в остротах. Впрочем, объектом злословия стала и Сашо XIX, которая, имея от природы густые ярко-рыжие волосы, заинтересовала смертопроказниц. Те, одарив девушку парой браслетов, настойчиво предлагали ей изменить свою жизнь, приняв обет Солнечной сестры, в избытке обещая и тайные знания, и чувственные наслаждения. Регина VII, усмехаясь над нелепыми происшествиями, судя по всему, осталась довольной, в окраинных кварталах они получили достаточно сведений касательно обстановки в секторе.
Ныр же не находил себе места, пока в трактир, «пьяно» шатаясь, не вошли две «обитательницы Срединных районов», Зоя IX и Лани XVII. На первой висело ожерелье из карамельных кусочков тритоньего мяса и агавы, а вторая несла на плече две фляги с дурняковкой. Онояны «случайно» познакомились с какими-то странными мастеровыми. Строители по профессии, они выглядели скорее как отборные охранители. Жительницы Донного уровня, знающие толк в боевых навыках, узнали в них ассасинов Владык. Не выдав осведомленности, которая могла показаться странной в глазах верных псов Старейшин, молодые горожанки почти «договорились» взять по крайней мере по одному из них в свои мультисемьи.
– В конце концов, парни – красавцы хоть куда, да и не дураки законченные! – веселилась раскрасневшаяся Лани XVII.
О проекте
О подписке