К нам на встречу вышли несколько хорошо экипированных воинов, броня их не только была куда выше качеством, чем у встреченных ранее, но и имела отличительные знаки. Вот только разбираться в них я пока не умел, а потому они могли оказаться и сержантами, и капитанами, да хоть генералами армии. В любом случае, смотрели они на прибывшее к ним подкрепление словно на скот. Пренебрежительно и оценивающе. Один из них заговорил, а вынырнувший из-за их спин писака зашуршал пером по бумаге.

– Этих отправь к прочим наймитам, пускай Аравай сам распределит их. Тех, кто кроме кольчуги носит панцири – к Бухэдэю, – один хет кивнул ну другого. – Конных заберу я. Внеси всех в книгу брани.

Словно потеряв интерес, воин развернулся и зашагал обратно, но его остановил чей-то смелый голос из наших рядов.

– Так сколько платить-то будут?

Хет остановился и на секунду замер, но всё же развернулся.

– По эту сторону гор всё не так, как на востоке, – то ли удивившись, то ли расстроившись, покачал он головой. – У нас сначала показывают товар, а затем назначают цену. Скоро у вас будет возможность проявить себя и получить соответствующую награду.

Воин снова потерял к нам интерес и отправился по своим делам, и на этот раз его больше никто не окрикнул. Но ропот недовольных голосов пронёсся по сотне наёмников, не привыкших заключать сделки втёмную. Лично для нас размер оплаты не играл роли, так как работать на хетов мы всё равно не собирались. Но даже мне стало интересно, что значили его слова. Тем более, что проявлять себя, да ещё и в ближайшее время в наши планы точно не входило.

Как мы узнали в тот же день, воина, который решил прибрать наш отряд к своим рукам, звали Асалан, и был он в чине сотника. Но не простого, а командующего отрядом местной кавалерии. Вообще, я не раз слышал, что сила армии хетов, это прежде всего всадники. Но в Корпугаре их было немного, и тому были понятные причины. Текущая задача по удержанию Корпугара требовала больше пехоты. А лошади, как верно выразился тот горлопан, действительно занимают много места на галерах. Да ещё и постоянно требуют провианта. При этом, толку от них в обороне города было не то чтобы много.

И с этим категорически был не согласен Асалан, в распоряжении которого сейчас была лишь полусотня всадников.

– Наёмник, как твоё имя? – обратился он ко мне, когда мы прибыли в его лагерь.

Я хотел было соврать, но решил, что вряд ли это сыграет свою роль. Да к тому же, такая конспирация продержалась бы недолго. Все мы обращались друг к другу по имени, и упомнить все фальшивые клички за столь короткий срок вряд ли бы у нас получилось. Рано или поздно, начнутся оговорки, и это лишь вызовет подозрение.

– Мазай, – ответил я.

– Что ж, прежде чем мы поговорим о деле, я бы хотел узнать на что годятся твои люди.

– И как ты предлагаешь это выяснить? – спросил я, уже догадываясь куда он клонит.

– Так как это принято у нам на родине. Кто из вас самый слабый воин?

– Пожалуй, что я.

Асалан удивлённо вскинул бровь, явно не ожидая такого ответа.

– А тот щуплый парень?

– Зеф? Он лекарь-маг, и уж точно сможет справиться с неодарённым воином.

И я не лукавил. То последнее заклинание, применённое на побережье, как раз передал мне он (а ему Блурвель). А ведь я договаривался с мастером на полезную технику аспекта жизни. На что Зеф мне ответил словами всё того же имперского мага: лекарь должен уметь постоять за себя, иначе не сможет защитить себя и раненых. С этим, конечно, не поспоришь. Да и мне пригодилось. Вот только даже заявленный второй ранг сжирал уйму сил и концентрации, так как техника была на стыке аспектов жизни и воплощения. Область повышенного давления внутри заданного живого контура. И человеческая голова для этого подходит как нельзя кстати.

Асалан удивлённо и недоверчиво посмотрел сначала на Зефа, а потом на меня, но спорить не стал.

– А тот седой, его лучшие годы давно остались у него за спиной.

– Недавно он выиграл турнир, на котором сражалось немало думающих точно так же молодых воинов. Он самый сильный из нас.

Удивление на лице сотника ширилось, а интерес рос.

– И всё же, я сам выберу людей. Пускай тогда это будешь ты, и вон тот, высокий и худой. Но прошу, не говори ничего хотя бы о нём. Мои бойцы проверят вас.

– А если кто-то не переживёт проверку? – уточнил я.

– Они постараются такого не допустить.

Да я вообще-то говорил о людях Асалана. Но уточнять не стал. Дурацкая, конечно, затея, но и отступать нельзя. Нам нужно втереться в доверие и добиться возможности выйти за стены города.

– Хорошо, – согласился я. – Но давайте сделаем это быстро и без шума. Я не хочу привлекать внимания к нашему отряду.

– Разве воину не приятно проявить себя на глазах у всех, – с ехидцей спросил хет.

– Нам нужна не слава, а деньги, которые мы сможем заработать на этой службе. И на следующей тоже. Войны начинаются и заканчиваются, и кто знает, кто будет нашим новым нанимателем.

– Наёмники, – покачал головой Асалан. – Испытание пройдёт перед ужином. Если ты и твой боец проявите себя, то мы поговорим ещё раз. Если нет, то вы отправитесь к другим наймитам под руку Аравая или Бухэдэя.

Вот и думай, какой расклад нам больше подходит. Может, раствориться среди таких же вольных отрядов будет как раз правильным решением? И для этого всего-то и нужно проиграть бой. Пожалуй, что так оно и есть. Вот только очень уж по-хозяйски смотрел на наших лошадей Асалан, а кроме как в его отряде, никому из хетов они особо были не нужны. Разве что в качестве источника свежего мяса.

Начало вечереть, и люди хетского сотника спешно разровняли поляну возле ещё не запалённого костра. Сами они после этого выстроились в круг, в который встали и мои парни, подозрительно оглядывая соседей. В общем, без лишнего шума не вышло.

– Сегодня у нас пополнение, – сообщил Асалан, выходя на центр арены. – И пусть эти люди иной крови, но они хотят воевать с нами бок обок. Среди нас нет места слабым, а потому по давней традиции предков нам следует поприветствовать их, показав им свою силу, а они покажут нам свою. Кто хочет выступить от нашего племени?

Почти каждый хетский воин ударил себя в грудь, обозначая свою готовность выйти в круг.

– Что ж, Кочум, и ты, Есуй, испытайте наших новых братьев.

К своему командиру вышли двое. Один невысокий и даже с лишним весом, но плотный, словно бочонок с пивом, а второй повыше и стройнее, но всё такой же коренастый и крепкий. Оба в руках держали деревянные щиты, обитые кожей, и короткие копья. А на поясах висели боевые топоры и длинные кинжалы. Оба поверх кольчуги носили кожаные панцири с металлическими вставками, стальные наручи и перчатки из плотной кожи с чешуёй из железных пластинок. Недобро улыбнувшись нам с Хорки, они одели шлемы-конусы с кольчужной бармицей себе на голову, скрыв от нас свои неприятные рожи.

Мы тоже уже стояли в круге и были готовы к бою. На всякий случай, за нами приглядывал Зеф, а остальные парни приглядывали за ним.

– Только не убей их, – шепнул я Хорки. – Но если прижмёт, то…

Договорить мне не дали, Асалан закончил распинаться перед своими людьми и дал отмашку к бою.

Когда я говорил, что являюсь самым слабым из воинов нашего отряда, то не сильно лукавил. Если за скобками оставить Зефа, то, пожалуй, так оно и было. По сравнению с остальными Зайцами я куда меньше тренировался с оружием, всё больше полагаясь на магию. Я и щит-то давно не держал в руках, а прочным и тяжёлым доспехам предпочитал те, которые не стесняют движения. Так что, в честном бою проиграл бы каждому из Зайцев. Но честно сражаться я не собирался.

«Прилив» не добавил навыков, но сильно прибавил к скорости и силе. Так что первый выпад хетского воина я отвёл щитом в сторону, а сам рубанул мечом, оставив серьёзную зарубку на древке у самого наконечника. Хотел было развить успех, но его напарник вмешался, оттеснив меня своим ударом. Хорки пока события не форсировал, в руках у него были копьё и сеть, которую он потихоньку раскручивал, ища удобный момент для броска. Первый воин оценил повреждения копья, но всё же решил продолжать с ним. На этот раз они попытались ударить по мне слаженно, сместившись на шаг от Хорки, чтобы не пропустить контратаку, но недооценили его скорость. Тот так быстро сблизился на подшаге, что сумел дотянуться остриём до нагрудника одного из хетов. Я же отскочил назад, оставаясь для них в зоне недосягаемости. Дырку в броне проделать не удалось, но спесь мы точно с них сбили. Сам я вперёд не лез, но постоянно оттягивал внимание одного из противников, полагаясь на умения Хорки. И тактика принесла свои плоды.

Занятый мной хет, не ожидал, что сеть полетит именно в него, оставив Хорки в невыгодном положении с одним лишь копьём. Но мы-то в отряде знали, насколько юрким и проворным он может быть. И уж с десяток секунд продержится и так. А больше мне и не надо. Тонкая, но прочная сеть с грузилами, частично сковала движения того хета, замедлила его, и я, выцелив оставленную мной зарубку, ударил туда ещё раз. «Прилив» продолжал действовать, и удар вышел достаточной силы. Древко надломилось, а ответный выпад, пришедшийся мне на щит, и вовсе доломал его.

Копьё без наконечника – обычная длинная палка. Не боясь более напороться на встречный тычок, я ринулся вперёд и мечом рассёк руку в районе сгиба локтя. Воин шикнул, но быстро сориентировался, выпустив из рук и копьё, и щит. Левой рукой он потянулся к поясу за топором, но я врезался в него щитом, который перед боем одолжил у Колтуна. А щит у него был добротный, обитый тонким железом, потому удар выше хорошим, и я даже смог опрокинуть хета на землю. Сапогом я наступил на единственную дееспособную руку, а острие меча направил в сторону прорези шлема. Тот было дёрнулся, но посмотрев куда-то мне за спину, обмяк, принимая свою судьбу проигравшего. Сзади раздался вскрик боли и набор матерных слов, известных и неизвестных. Низкий хриповатый голос принадлежал не Хорки, а значит, мы победили. Не отводя меча, я бросил взгляд назад и убедился в этом окончательно. Из бедра второго хета торчало копьё. А сам он опустился на колено и держал его двумя руками, чтобы оно не теребило рану. Хорки скучающе стоял рядом, ожидая окончания поединка.

В круг вышел Асалан, лицо его было серьёзным и хмурым. Он обвёл зрителей взглядом и произнёс очередную короткую речь.

– Двое хороших воинов надолго покинут наш строй. Но взамен мы получим 9 ещё более сильных. Обычаи предков делают племя сильнее. Так было и так будет.

В ответ толпа издала что-то вроде одобрительного «хэй» и начала расступаться. Некоторые направились к проигравшим соратникам, чтобы помочь им встать и снять доспехи. Раны следовало обработать и как можно быстрее. И я не увидел какого-то неуважения к потерпевшим поражение хетам.

– В моём отряде нет слабых воинов, – уже тихо и только мне сказал сотник. – Все они заслужили право быть здесь. Ты выставил слабейших, и я тоже. А значит, твои воины не хуже моих, и они могут присоединиться к моей сотне.

– Ты сделал неверный выбор, тот долговязый парень, – я кивнул на Хорки. – Третий по силе в моём отряде. Но думаю, на кого бы ты не указал пальцем, итог был бы точно такой же.

Асалан серьёзно кивнул и сказал:

– Значит, мы мыслим одинаково, Мазай. Лучше полагаться на горстку проверенных воинов, чем на непредсказуемую толпу рубак. Но даже так у себя на родине я командовал 5-ю сотнями всадников, а здесь их у меня всего полсотни. А всё потому, что сардар Эобей решил, что они нам в ближайшее время не пригодятся.

– Так о чём ты хотел поговорить?

– У меня есть неплохой план, как переубедить Эобея и других тысячников предоставить моим людям и их лошадям место на кораблях. И для этого мне понадобится помощь твоих людей, Мазай. Ты же вроде хотел заработать на этой войне? Что ж, я дам тебе такую возможность.