– Может быть, именно поэтому мне так и грустно. – Улыбнулся Стальной Барс. – Мы так и не подготовились к такому дальнему походу. Мне всё время кажется, что мы что-то упустили.

– Чтож, это возможно. Никто в мире не совершенен, и мы вполне могли про что-то и забыть. Но раз уж это такая мелочь, то стоит ли на неё обращать внимание? Подумай лучше, какие приключения могут ждать нас впереди!

– Наверное, это меня и тревожит.

Аласейа подъехал ближе, положил ему руку на плечо, и, заглянув в глаза, спросил:

– Ты первый раз уезжаешь из дома так далеко и так надолго?

– Да. Хотя свой дом у меня был когда-то очень давно. Кажется, в другой жизни. – Рутгеру хотелось рассказать своему другу о том, что гложет его сердце, не давая покоя, о том, что он рано лишился матери, а отец погиб в битве при Балте. О том, что его воспитал вождь клана Вальхар, и Хранитель Очага Бессмертного Тэнгри. О том, что почти все воины клана Снежного Барса были его учителями. О том, что события последних дней основательно закружили ему голову, и он, кажется, запутался, не понимая, и не находя выход. О том, как это трудно жить совершенно одному на белом свете, знать, что некуда преклонить свою голову, и некому раскрыть свою душу. Его взгляд упал на серебряный жезл воеводы, торчащий за поясом, и криво усмехнувшись, тряхнув поводьями, он проговорил: – Вся моя семья – это меч, и войско клана.

– У тебя ещё всё впереди! И мы ещё попляшем на твоей свадьбе! Клянусь, я выпью столько вина, сколько вешу сам!

– Дело не в этом.

– Тогда в чём же?

– Не знаю. Что-то не даёт покоя, и я не могу это объяснить. Словно над нами что-то нависло, и в любое мгновение может упасть, чтобы всех раздавить. Что это? Я не понимаю. Предчувствие смерти?

– Рано тебе ещё об этом думать! – Царь хлопнул Рутгера по плечу, и весело рассмеялся: – Улыбнись! Всё не так плохо, как тебе кажется! У нас сильный отряд, и мы можем дать бой любому противнику!

– Да. Что верно, то верно.

Из чуть более сотни воинов, составляющих отряд Стального Барса, только восьмеро не представляли собой хороших мечников, или лучников. Это были пятеро монахов из храма Бессмертного Тэнгри, лорд Архорд, и знаменосец Герфур. Друг детства мог нанести несколько удачных ударов мечом, но не более того. Зато он быстро соображал, и был верен, как преданный пёс.

– Я всё же надеюсь, что нам долгое время удастся избегать сражений. Это может нас надолго задержать. Наша цель – Древние Боги, а не битвы.

– Это разумно. – Кивнул росс и улыбнулся. Он хотел ещё что-то добавить, но был прерван криком, донёсшимся с головы колонны:

– Дым! На опушке леса виден дым!

– Здесь земли заулов. Неужели не все челманы ушли? – Встревожился Рутгер, и дал шпоры коню, отдавая на ходу приказы: – Всем приготовиться! Норхорд! Возьми свой десяток, и проверь, кто это там жжёт костры!

– Будет сделано, мой воевода!

Глядя вслед удаляющимся всадникам Стальной Барс пытался предположить, кто находится там, на опушке далёкого леса, и не мог себе этого представить. Дозорные? Вряд ли. Те находятся где-то дальше. На границе земель гааров и заулов. Неужели челманы? Почему же они не ушли? И почему костёр только один? Этого явно недостаточно, чтобы приготовить еду для нескольких десятков человек. Так кто же там может быть, и представляют ли эти люди какую-либо опасность? Может, это засада?

От всех этих мыслей можно сойти с ума. Рутгер усмехнулся. Уже во всём ему начинают мерещиться заговоры, и засады. Наверное, надо поверить в себя, и стать более уверенным? Боги! Если бы он мог отвечать только за себя!

Лучник из десятка Норхорда остановил пританцовывающего коня, и радостно прокричал:

– Это виги из клана Чёрных Медведей! Их сменили утром воины из клана Большого Орла, и они остановились передохнуть. С ними трое раненых, и один убитый.

– Убитый виг?

– Да, мой воевода!

– Похоже, что они сражались с челманами. Степняки нарушили своё слово? – С негодованием воскликнул Стальной Барс, и решение созрело мгновенно: – Едем к костру!

Воевода дёрнул удила, и пустил коня галопом, на ходу успев оглянуться. За ним вслед устремилось несколько всадников, и он с усмешкой подумал, что у него, как и у всякого человека, наделённого властью, появилась своя свита. Сардейл, Герфур, Эвгурн, два харвелла, выжившие в битве у Волчьих Ворот, и царь россов. На каждого из них он мог положиться, и доверять как самому себе. Он даже не мог представить свою дальнейшую жизнь без их существования. Это были и телохранители, и советники, и друзья.

Десятника вигов Рутгер узнал сразу. Они виделись около года назад, на посвящении в воины. Сразу вспомнился полумрак в Храме Бессмертного Тэнгри, Красная Стена с именами героев, освещённая трепещущим светом факелов, отчего она казалась кровавой. Молчаливые воины во всеоружии, застывшие словно статуи. Завывающий ветер, заблудившийся где-то в кровле. Благоговейный, дрожащий голос Хранителя, и его уверенный надрез на руке. Золотая чаша, до краёв наполненная кровью, и бледные, испуганные лица отроков. Чего же они тогда боялись? Неизвестности? Ответственности? Или того, что стали равны ветеранам, и по первому звуку боевых рогов должны были ринуться в битву? Как давно всё это было! Сколько всего произошло с тех пор!

Стальной Барс окинул взглядом неровный строй приветствовавших его воинов, отметив про себя, трое из них действительно ранены. Он поискал глазами тело убитого, не нашёл, и спешившись, сел на когда-то поваленное бурей дерево, возле какого весело трещал небольшой костёр. Один из харвеллов Эвгурна подхватил поводья коня, и отвёл его в сторону. Сардейл внимательно посмотрел на близлежащие кусты, словно там могла скрываться какая-та опасность, и нахмурился.

Молчание явно затягивалось. Казалось бы, нужно было о многом поговорить и выяснить, и в то же время никто не мог набраться смелости, чтобы нарушить установившуюся тишину, словно боялся, что едва заговорив, он уличит себя в чём-то постыдном и вероломном, что недостойно звания воина.

Рутгер ещё раз посмотрел на воинов Вальгера, потом на десяток Норхорда. Измождённые, уставшие, осунувшиеся лица вызывали жалость, но они ещё пытались улыбаться, и, не смотря на своё состояние, бодрились, показывая, что готовы по первому слову своего десятника вступить в бой.

– Что у вас произошло? – Наконец спросил Стальной Барс. – У вас такой вид, будто вы вырвались из ада.

Вальгер, мучительно вспоминавший, где мог видеть молодого воина с серебряным жезлом воеводы за поясом, присел рядом, и, сложив руки на перекрестии обнажённого меча, сказал:

– Мы прошли через две ночи боёв с челманами. Как нам удалось выжить – ума не приложу.

– Они напали первыми?

Десятник немного помолчал, и, собравшись с духом, ответил:

– Нет. Мы первыми обнажили мечи.

Рутгер вздохнул. Совсем не то он ожидал услышать от Вальгера. Он хотел услышать о вероломстве и коварстве степняков, о том, что они нарушили клятву, данную военному вождю, и первыми напали на дозор, горя мщением.

– Зачем же ты это сделал? Ты нарушил слово, что дал Балвер. Ты знаешь, чем это может грозить для тебя и твоих воинов? Ведь это серьёзное преступление!

Десятник усмехнулся, но в его усмешке не было и тени сожаления. Скорее, она была какой-то злой.

– Конечно, суд лордов приговорит нас к изгнанию, или нескольким годам золотых рудников. Заменившие нас воины Большого Орла уже сказали, что лорд Фельмор с нетерпением ждёт нашего возвращения, чтобы заточить в замок Салдо. Но тут всё не так просто, как кажется на первый взгляд.

Рутгер заметил, что Сардейл подошёл ближе, порываясь что-то сказать, отчего шрам, пересекающий его лицо, налился кровью, но был перехвачен царём россов, и уведён под руку куда-то в сторону, за воинов Норхорда.

– Что же произошло? – Стальной Барс чувствовал, что Вальгер что-то не договаривает, и не знает, как начать. Он хотел поторопить его, и в то же время боялся, что его слова могут сбить десятника с мысли. – Почему вы напали первыми?

– Рутгер, ты же помнишь, ещё по Храму Бессмертного Тэнгри, что я всегда поступал по справедливости, но я не умею говорить так складно как ты. В общем, мы спасли гаарского шамана, вот, пусть он тебе всё сам и расскажет.

– Шамана? – С удивлением переспросил Стальной Барс. – Где же он? Никогда не видел колдунов врага!

– Он не совсем колдун. Он – знахарь. Йеге! – Позвал Вальгер, и обвёл взглядом ближайшие кусты. – Выходи! Здесь тебя никто не тронет! Ты же знаешь, что вигам можно доверять!

Заросли в рост человека раздвинулись, и возле костра появился гаар. Рутгер не видел шаманов, но почему-то именно такими их себе и представлял. Грязный, когда-то бывший разноцветным, рваный халат. Где только можно было подвязанные какие-то косточки, ленточки, бантики. Спутанные, заплетённые во множество тоненьких косичек чёрные волосы. Перепачканное сажей, испуганное лицо, и бегающие глазки, непонятного, тёмного цвета.

– На вид он немного неказист, зато выходил моего бойца. Если бы не он, то Маркхар ещё вчера отправился бы к Очагу Бессмертного Тэнгри. Он вытащил его с того света!

– Не знаю, какой он знахарь… – Воевода помолчал, оглядывая, и пытаясь на взгляд оценить все перечисленные достоинства гаара. – Он понимает по-нашему? Как вы разговаривали между собой?

– Я понимаю язык вигов. – Проскрипел шаман. – Спрашивай. Йеге ответит на любой твой вопрос.

Рутгер улыбнулся, подумав о том, что у шамана, похоже, слишком большое самомнение, и он немного не в себе. С чего бы он стал говорить так о себе, словно здесь только его телесная оболочка, а душа витает где-то в небесах.

– Присядь, шаман. У меня к тебе будет несколько вопросов.

Гаар не заставил себя долго ждать, и сел прямо там, где стоял, немного в стороне от костра, поджав ноги под себя. Было в нём что-то комичное, что невольно вызывало улыбку. Ещё несколько мгновений назад он умирал от страха, а теперь как-то приосанился, и хорошо, что вообще снизошёл до разговора с воеводой клана Снежных Барсов!

– Спрашивай, отрок. Всё, что знает, Йеге расскажет. Тебе надо только направить его путь.

Продолжая улыбаться, Стальной Барс произнёс:

– Если ты позволишь себе ещё одну такую выходку, то я прикажу тебя высечь. Уж поверь мне, многие воины из моего отряда с удовольствием займутся шаманом векового врага. Как так случилось, что гаары вместе с челманами пошли войной на страну Лазоревых Гор?

Надменное выражение исчезло с лица гаара, в глазах снова промелькнул страх, и он торопливо заговорил:

– До нашего правителя Ивтура дошли слухи, что виги собираются предпринять поход, чтобы разбить войско гаар, и он призвал повелителя Сармейских степей себе на помощь, чтобы разделаться со страной Лазоревых Гор раз, и навсегда. Они пришли с юга, и было их многие тысячи. В начале они вели себя достойно, и гаары встретили их как дорогих гостей. Но потом они всё чаще и чаще начали вмешиваться в дела нашего правителя, и вершить свой суд, по какому выходило, за любую провинность – смерть. Потом начали пропадать люди. Немного, один, два, а скоро и целыми десятками. Гаары были в страхе, и всё же нашлись среди них достойные мужи, что смогли проследить за челманами. То, что они увидели, повергло их в ужас! Степняки приносили своим богам человеческие жертвы! Они вырезали у гаар сердца и печень, чтобы добавлять это в котлы своих воинов! Они верили, что это добавляет им силу и мужество. Наши союзники, на коих мы так надеялись, оказались обычными людоедами! Такими же, как и «тёмные». Что мы могли сделать? Их было слишком много. А когда Аллай-хан пошёл на страну Лазоревых Гор, он погнал всех гаар впереди своего войска…

Шаман замолчал. На его лице отразились все чувства, переполнявшие его душу. Жалость к своему народу, злость и ненависть к степнякам.

Рутгер не видел в нём врага, с коим виги воевали на протяжении нескольких сотен лет. Он видел перед собой измученного, потерянного, пожилого человека, не знавшего, что делать, и стоит ли жить вообще. Что-то похожее на сочувствие шевельнулось в его сердце, и захотелось чем-то помочь ему. Сделать его положение не таким безнадёжным.

Гаар тяжело вздохнул, и продолжил:

– Неужели мы заслужили такое проклятье? Неужели наши боги отвернулись от нас, и наши племена будут уничтожены? Что теперь творится там, за Чёрным Лесом, в моей стране? Может, я последний, кто остался в живых? Куда мне идти? Что делать? После поражения у Волчьих Ворот челманы стали злее, и их ярость обрушится на головы гаар. Конечно, мы сами виноваты в этом, но кто же знал, что всё так получится? Я и сам спасся только чудом! Меня хотели принести в жертву, и если бы не мужественный Вальгер, то мои сердце и печень давно переваривались в ненасытных желудках степняков!

Какое-то время возле костра стояла тишина, и было слышно, как потрескивает хворост, как наперебой стрекочут кузнечики в высокой и сочной траве, как заливаются птицы где-то в лесной чаще, как мычат буйволы, тянущие массивные телеги отряда, и как, поскрипывая, крутятся их колёса. В тени леса, занятые рассказом шамана, никто и не заметил, как лёгкий ветерок разогнал на небе тучи, и обнажил бездонную синеву неба.

Рутгер первым нарушил молчание, и едва заговорив, удивился, как быстро он принял решение, о каком совсем недавно даже и не думал:

– Ты хороший знахарь?

– Я лучший в своём роде! – Гордо выпятил свою худую грудь шаман, и стоящие рядом воины засмеялись.

Стальной Барс кивнул, и повернулся к Вальгеру:

– Урхард отправил тебя в дозор, чтобы лорды не смогли до тебя дотянуться?

– Да. – Хмуро ответил десятник. – Я пообещал лорду Сатвелу, что буду сопровождать его на суд.

Воевода присвистнул, потом весело улыбнулся:

– Зная Сатвела, могу с уверенностью тебе сказать, что он припомнит тебе твои слова. По дороге в клан с тобой может случиться всё что угодно, но обратно, домой, ты уже не приедешь. Лорд злопамятен, и тот, кто его оскорбляет – умирает при любых обстоятельствах.

– Это известно всем. – Вальгер помрачнел ещё больше. – Если бы я был один! Но ведь гнев лорда падёт и на моих людей!

– Да, так и будет. К тому же ты напал на челманов.

– Они – людоеды! Такого врага нельзя отпускать живым! – С жаром воскликнул десятник.

– Я не осуждаю тебя. Более того, я уверен, что на твоём месте так поступил бы каждый виг. Только, легче от этого никому не станет. Факт остаётся фактом, и чтобы ущипнуть клан Чёрных Медведей лорды тебя осудят и приговорят или к изгнанию, или к золотым рудникам. Никаких смягчающих обстоятельств не будет. Домой тебе возвращаться нельзя.

– Что же мне делать?

Рутгер посмотрел на Аласейа, на Сардейла, Герфура, и спросил, заметив их улыбки:

– В нашем отряде найдётся место для десятка молодых, отважных воинов, уже познавших вкус крови?

– Конечно. – За всех ответил ветеран. – Коней у нас больше нет, но зато есть телеги, и на них места более чем достаточно!

– Итак, решено. Вальгер, ты отправляешься со мной. Найди способ, предупредить воеводу Урхарда о своём решении, и добро пожаловать в мой отряд!

– А куда вы направляетесь?

– На поиски Древних Богов!

– Проклятье… – Только и смог выдавить из себя десятник. Он был так обескуражен и растерян, что Рутгер рассмеялся. Таким он видел его год назад, на посвящении в воины. Но такими тогда были все отроки, вступая во взрослую жизнь.

* * *

Глава 2.

Робкий, утренний луч солнца отразился от лезвия обнажённого меча, на мгновение ослепил, и, перепрыгнув на зерцало кольчуги царя россов, заиграл огненными бликами.

С безумным упоением зазвенела сталь. Словно не люди направляли её движение, а сами боги. Быстро, незаметно для глаз мелькали клинки, выписывая в воздухе замысловатые пируэты. Только звон мечей, и хриплое дыхание сражающихся людей.

– Рутгер! Соберись! Что с тобой происходит? Я мог пару раз серьёзно тебя ранить! – Аласейа опустил меч.

– Даже не надейся на это! – Стальной Барс усмехнулся. Уж он-то прекрасно знал те самые моменты, когда меч росса мелькал в опасной близости от его тела. Ведь он сам и создавал те самые моменты, легко предугадывая, куда его противник направит свой удар.

– Ты хочешь сказать, что знал, что я буду делать?

– Конечно. Это не трудно предвидеть. – Воевода осмотрел лезвие клинка, остался доволен, и вернул его в заплечные ножны. – Ты легко навязываешь свой стиль боя, занимаешь более выгодные позиции, а твой удар справа снизу, просто само совершенство, но ты часто попадаешься на уловки противника. Однажды это может стоить тебе жизни.

– Это была случайность! – Воскликнул росс, сверкнув глазами. – Давай ещё раз!

– Хорошо. – Улыбнулся Рутгер, вырывая меч из ножен. – Ты уже распалил себя, и допустил ошибку. Чтобы победить, боец должен быть спокоен, и не дать гневу овладеть собой. Успокойся, и давай начнём. – Он отвёл меч назад, готовясь к удару, и выставил левую ногу чуть вперёд. Аласейа отреагировал мгновенно, предприняв низовую атаку, в расчёте поразить воеводу в ногу, какую он так неосторожно выставил вперёд.

Исход схватки можно было предсказать уже заранее. Рутгер ушёл в сторону с линии атаки, и, оказавшись сбоку от царя, нанёс ему несильный удар мечом плашмя, по спине. Аласейа остановился, и выругался.

– Это была ловушка?

– Если ты сам это понимаешь, так зачем же ты в неё сам же и лезешь? – Заметив удручённый вид росса, воевода, поспешил добавить: – Ничего, мой друг. Ещё немного времени, и ты сможешь тягаться в искусстве боя на мечах с кем угодно. Очень скоро тебе не будет равных!

– Пока это случится, то я успею состариться, так и не совершив великого подвига! Что тогда будет стоить моя жизнь? Разве вспомнят обо мне потомки?

– Что с тобой? – Рутгер подошёл к Аласейа, и заглянул в его бездонные, голубые глаза: – Сколько я тебя знаю, ты никогда не терял присутствия духа!

Тот покачал головой, бросая меч в ножны, и проговорил:

– Сегодня ночью я видел странный сон. Что мы стоим пред огромной железной дверью, сделанной в скале, и никак не можем попасть внутрь. Мы сбиваем руки в кровь, ломаем плечи, а она всё никак не открывается. Зачем Бессмертный Тэнгри послал мне этот сон в самом начале пути? Что это может значить?

– Но ведь это всего лишь сон? Не так ли?

– Мы, россы, придаём большое значение ночным видениям. Так можно увидеть, и понять будущее.

Стальной Барс улыбнулся.

– Может быть, твой сон и вещий, что, скорее всего, но я думаю, что это совсем не повод для печали. Мы найдём убежище Древних Богов, и наверняка отыщется способ, как проникнуть туда. Наши имена ещё впишут в историю Обитаемого Мира! А сейчас пойдём, позавтракаем. Нам нужны силы в дороге.

Вчера отряд остановился на ночь в поле, в пятистах шагах от леса. Сюда не могли долететь стрелы, и в случаи нападения, воины успевали приготовиться встретить врага во всеоружии. Стоянку окружили телегами, и внутри круга расположились воины. Буйволов и коней отогнали чуть в сторону, где трава была не так вытоптана отступающими челманами, и стреножили, выставив охрану. Ночь стояла тёплой, и палатки решили не ставить, чтобы не терять утром время на сборы.