Глава 8

«Здрасьте, мастер. Развлекаетесь без меня? Ого! Вот это гости к нам пожаловали! Вылез всё-таки…»

О ком он, черт его побери! Ладно, пофиг.

«Костя, не до тебя. Момент малость… напряженный»

«Вы пока даже не представляете насколько, хе-хе…»

Его преосвященство трясёт. Надо же… А ведь на труса не похож. Лично пришел поговорить, притворяясь рядовым воином. Хотя… Чего это он скалится?

– Георгий, стой, – едва слышно скрежещет старик. – Пока что.

Георгий? Я не ослышался? Жора, ты что ли? Ладно, будем считать это очередным совпадением. В конце концов кто сказал, что в разных мирах не может быть схожих имен.

Итак, Жора. Нетипичный инквизитор в рваной серой рясе. Сороколетний метр с кепкой, тощим лицом, узкими плечами, черной кудрявой бородой и проплешинами на голове. Того и гляди Жора развалится от сквознячка.

И да, это недоразумение испускает ту самую угрожающую королевскую волю. Раньше я бы только хихикнул, но сейчас, в мире меча и магии, я начал мыслить наоборот. Чем тварь сморщеннее, тем, скорее всего, опаснее.

К сожалению, Жора эту теорию подтверждает. Сейчас я понимаю, что он ауру свою еще сдерживал.

– Похоже мы попали, – хмыкаю я, сильнее сжимая меч.

Дзиньк!

Иона роняет кинжал, падает на колени, трясётся. Несмотря на то, что я тренировал своих выдерживать мою ауру, они не были готовы к тому, что встретят кого-то сильнее.

Отец морщится, хватает трость второй рукой, Тиина и Торн вроде держатся. Альдавиру, как и мне, плевать на любую ауру. А вот Бум и Бо с расширенными зрачками пускают слюни изо рта.

«Мастер, поздравляю, хе-хе. Вы наткнулись на топа из моего личного списка сильнейших Варгона»

«Серьезно, мать твою?»

«А на что вы рассчитывали? Раз, два и вы у власти могущественнейшей страны мира? Святая наивность, мастер. Ничему вы не учитесь. Варгон – обиталище магии и богов. Тут нет ограничений и много свободы. Сильные становятся сильнейшими и бессмертными… Территории давно поделены между теми, кто знает, что столкнись они лоб в лоб, то просто сотрут всё вокруг. Никто из них не хочет существовать где-нибудь на бескрайних пустынях. Гляньте на Гурум-Хуп. Раньше там были райские пущи»

Замечаю стигматы на руках на старика. На лбу шрамы в виде мелких линий и точек, будто любимый головной убор Жоры – обмотанная вокруг колючая проволока.

Нет… Это не Жора…

– Ты… – шепчу я едва слышно. – Неужели…

Но он слышит. Вижу, как его уголок губ едва заметно поднимается.

«Костя… Это же…»

«Ага. У него много имен, но он любит называть себя Иешуа. Многие, в том числе и я, отдали бы половину своих мыслительных ресурсов за возможность, как у него, балансировать между смертностью и божественностью. Этот засранец никак не вознесётся».

«Ты хоть знаешь, что в нашем мире он…»

«Знаю-знаю, мастер. Побольше вашего знаю. Ваш мир один из его любимых»

«Один из?..»

«Да. Это значит „много“»

Хреново дело. Очень хреново! По глазам спутников вижу, что они даже не догадываются насколько! Разве что Альдавир, готовящийся нырнуть щучкой в разбитое окно.

– Замрите, – спокойно, как могу, произношу я. – Никому не двигаться.

«Костя, у нас есть шанс?»

«Угадайте сами, мастер. Иешуа балансирует на грани вознесения сотни тысяч лет. Пусть и божественных возможностей у него нет, среди смертных он считается сильнейшим. Но! Я не припомню, чтобы он использовал грубую силу так прямо. По определенным меркам, он весьма нейтральный и активно пропагандирующий здоровый образ жизни. Довольно удивительно видеть его вмешивавшимся в подобные разборки. Аббатство – это его территория, но ваши делишки на это никак не повлияли бы. Какая разница, что происходит в муравейнике, если тебе принадлежит лес»

Вспоминаю кое-что. Когда-то Костя перечислял богов, заманивших его в ловушку.

«Костя, это же он создал Лимбо?»

«Участвовал в создании, ага»

– Мир тебе, путник. Опусти своё оружие.

«Мастер, оно говорящее!»

Голос Иешуа до такой степени неестественно спокойный, что по коже идут мурашки.

Что ж. Почему бы и не опустить, если от него все равно нет никакого толку. Я прекрасно понимаю, что прирезать его преосвященство не смогу. ОН не позволит.

– Это не оружие, путник, – улыбка на лице Иешуа одновременно завораживает и предупреждает.

А, ясно.

Сжимаю катализатор сильнее, улыбаюсь в ответ.

– Да как-то не хочется.

Единственное, что может сейчас нас спасти – это катализатор. Что бы Иешуа не сделал – вряд ли это сильнее скорости мысли. Раз и мы в анклаве.

Его преосвященство Мейр Второй подает голос. О, он еще здесь.

– Георгий, ты болтаешь? Кто тебе разрешил? Не говори. Не думай. Это же…

Одного взгляда Иешуа достаточно, что старик вжался в скамью и замолк.

«Забавно. Так вот как он скрывал свое присутствие».

«Что тебе забавно? Как скрывал?»

«Быть могущественным и не нарываться на гнев Вселенной – довольно сложно. Метод Иешуа… не для всех. Точнее, не каждый на это пойдет. Он прикидывается несчастной жертвой и узником. Запечатывает себе память, позволяет себя истязать тысячи лет. В данном случае он сделал вид, что его разум подавлен, а тело – лишь оружие Аббатства. Насколько я знаю, до сегодняшнего дня его не использовали, так как на всё хватало святых воинов, гильдии авантюристов или, на крайний случай, камикадзе-элементалистов. Первое перехватили вы, камикадзы бесполезно, так как угроза находится в самом центре Аббатства, а святых воинов недостаточно. Так что они использовали ЕГО. Как только Иешуа устроил представление – сработал предохранитель и к нему вернулась память. Поздравляю мастер. Вы стали свидетелем… хе-хе… очередного пришествия. Мдэ-э-э, дела наши хуже, чем я думал. Теперь понимаете, почему он участвовал в создании Лимбо? Я мешал его пришествию в Варгоне. Любимом мире богов. Браво вам и аплодисменты, мастер. Довольны последствием?»

Пришествие. Твою мать…

«А это прямо сильно плохо? Как бы в нашем мире…»

«Вашему миру крайне повезло, скажем так. И то не без последствий. Это у вас же сжигают за то, что ты просто красивая, а любые грехи прощают за унцию золота, хе-хе? Ну ничего, всё же объясняется хитрым планом и волею божьей»

«Это было давно»

«Да неужели? А, ну да, чуть не забыл. Вы же привыкли жить в одном настоящем…»

– Я подожду, когда вы закончите, – худощавый в рясе садится прямо на пол.

Торн медленно поворачивает голову в мою сторону:

– Господин Римус?..

Иешуа закрывает глаза.

– Они могут уйти. Не волнуйтесь. Я никому не наврежу.

«О да, сама святость… никому не навредящая. Живет в своей иллюзии и считает себя лучше остальных. Бог обожания закрывать глаза на последствия своих действий. Мастер, не верьте ни единому его слову»

– Он запрещает мне верить? – не открывая глаза, улыбается Иешуа.

– Как ты…

Запинаюсь. Впервые мне как-то неютно «тыкать».

– Можно на «ты».

«Плюньте ему в лицо, мастер. Вот на этот раз прямо серьезно».

– Хорошо. Ты слышишь нас?

Он лишь улыбается. Томительная пауза продолжается слишком долго. Никто не шевелится. Слышно только сопение Мейра и капающую слюну братьев орков.

– Скажи, сын мой, тебе никого он не напоминает? Вспомни мои заветы.

Думаю, лишь долю секунды. И то, что я надумал мне не нравится.

– Вижу по глазам, что ты всё понимаешь. Нечестивый нашептывает тебе.

Зловещий смех Кости бьет по вискам.

«Окропите меня святой водой и спойте „Отче Ваш“, мастер. Были бы у меня копыта, я бы стал пританцовывать. Серьезно мастер, вы уже доросли до того, чтобы мыслить рационально. Не разочаровывайте своего нашептывающего друга».

Охренеть…

Просто дичь какая-то…

А все так хорошо начиналось…

Как… как я оказался в этой жопе…

Знал же, что нельзя влезать в политику… Особенно божественную.

Неужели это последствия того, что я использовал высшую магию?

Немного по-другому смотрю на катализатор на ладони. Я знал, что Костя не прост, но чтобы настолько.

– Хочешь сказать, что он… эм… дьявол? Тот самый?

Иешуа никак не реагирует на знакомое только ему, мне и Косте, имя.

– Ты сам ответил на свой вопрос. А если заглянешь в себя, сердце подскажет, что это правда.

– Тяжело в это поверить… Он не кажется прямо таким уж неадекватным злодеем и психом, как о нем… написано.

– Написано было просто, доступно и понятно, сын мой. Что есть плохо, что есть хорошо. Люди не готовы к полным объяснениям. Они незрячи, как малые дети.

«Костя, ты что, мать твою, дьявол? Сатана? Люцифер?

«К сведенью, это три разных имени. И формально, они… ну… мои потомки. Но это совсем другая история… которую я сам не помню. Память об этих приключения осталась в перстне. Они помечены как ненужные и скучные»

«Еба-а-а-а…»

«Точно. Кстати, вы знали, что это слово придумал я. Как и многие другие слова в вашем мире. Одно из лучших моих творений»

«С кем я связался…»

«С тем, с кем и думали, мастер. Вспомните первый день нашей дружбы. Вы всё называли правильно. Сделка с дьяволом, хе-хе-хе. Правда тогда вы были глуповаты, а сегодня я уже смею надеяться на вашу, не поверите, мудрость»

Несмотря на то, что разговор с Костей занял от силы десять секунд реального времени, Иешуа кивает:

– Не спеши, сын мой. Я понимаю, что ты растерян и тебе нужно выслушать всё, что он скажет, а уже потом принимать решение. Но знай, к какому бы решению ты не пришел, Бог всегда с тобой. Он любит тебя и не оставит.

«Бла-бла-бла. Красиво поёт, а? Так и хочется пасть ниц и молить его о прощении. Занять, так сказать, правильную сторону. Заметьте, в отличие от него, я парень простой и не прошу подчинения и поклонений. Мне не нужна ваша вера, да и, как вы уже, надеюсь, поняли, дела муравьев мне до балды»

«Заметил. Ты просто их стираешь…»

«Не тупите, мастер. Откат времени – это не стирание и не убийство»

– Сын мой, позволь сказать лишь одно. У меня нет желаний кроме одного – счастья всем мыслящим существам. Мое появление всегда означает лишь то, что змей осмелел и поднял голову. Здесь он был особенно силен и не позволял мне встать на пути его злодеяний. Благодаря тебе, я впервые смог ему противостоять.

«В этом он прав, мастер. Вы мне на голову наложили огромную кучу. Довольны?»

«Пока не знаю…»

«Пофа не фнаю… Мастер, скажите-ка мне, в чем основное отличие Земли от Варгона?»

«Магия?»

«Магия. Знали ли вы, что появление этого парня означает конец магии для мира? Он высасывает ее, как черная дыра звезды и лет через пятьсот Варгон превратится в унылую пустышку. Идиоты в рясах начнут четвертовать слишком красивых или слишком уродливых за то, что они потомки эльфов или орков. Воняющие дерьмом крестьяне будут танцевать и улюлюкать под сладкие крики сгорающих на кострах за то, что они последние в ком осталась крупинка магии. Так что да, мастер, я зло, а он – добро. И вам пора принимать решение и побыстрее. Ваше унылое сомнение начинает утомлять»