Революция
Новую революцию начали не парижские радикалы в жёлтых жилетах, не бородатые исламисты, вернувшиеся из Сирии, не запрещаемые в России рэперы, и даже не Илон Маск со своими многоразовыми спутниками. Революцию начала простая девочка Маша, распаролившая свой безлимитный доступ к wi-fi и написавшая об этом в «ВК». Сначала её примеру последовали единицы, но со временем движение «фринетчиков» стало шириться, что свело на нет все усилия провайдеров и правоохранительных органов по их блокировке. В микросхемах и полупроводниках забрезжила новая заря киберкоммунизма…
И тогда было решено загнать человечество в жилые модули-ульи, навечно привязав их тела к выделенному при рождении IP.
Кстати, Искусственный Интеллект Истины избавил род людской от страшной напасти, преследовавшей юзеров в эпоху первоначального накопления контента – зомбогаджетизма. Эта напасть виновна в досрочном прекращении тысяч человеческих жизней и нанесении непоправимого вреда здоровью нации и мировой экономике. И это не только поголовная близорукость, ставшая родовой характеристикой человечества, – старинные видеохроники c YouTube донесли до нас поистине шизофренические её проявления, когда пилоты машин одной рукой держали руль, а второй – гаджет, пытаясь одновременно воспринимать два источника информационного потока, отчего регулярно попадали в аварии и давили пешеходов, которые, тоже держа гаджет в руке, вообще ничего не видели вокруг себя. И только после упразднения пилотов и пешеходов стало возможным навести порядок в этой сфере, – теперь лежащим в ульях юзерам беспилотные машины доставляли всё необходимое для их жизнеобеспечения.
И вот тут, мой дорогой друг, я чувствую, что в тебе уже созрело желание спросить меня, рассказчика этой истории: «Как же получилось, что такой чудесный человек, как Вера Павловна, схлопотал свой третий срок?». И, предвосхищая твой вопрос, отвечу без лишнего словоблудия, что всему виной стала врожденная нетолерантность Веры Павловны. К примеру, давай сейчас возьмём известный её комментарий «апогей толерантного г@вна». Да, вот именно так, с этой псевдоинтеллигентской собачкой вместо буквы «о». «И всё?» – спросишь ты. «И всё!» – отвечу я.
Комментарий этот, откровенно нетолерантный, был сделан под постом о премьере нового голливудского фильма (да, мой друг, всё – тлен и плен, вечен только полиэтилен, да ещё и Голливуд) под названием «Царь Эдип», получивший буквально на днях «Оскара».
«Горе! Меры нет напастям!
Наш народ истерзан мором,
А оружья для защиты
Мысль не в силах обрести…»»[1]
Если сейчас ты, дорогой друг, вспомнил трагедию Софокла, то мой тебе совет – забудь её сразу же. Фильм к ней не имеет никакого отношения, потому что, как гласят титры, сюжет «основан на реальных событиях». Царь Эдип в нём – белый богатый англосакс аристократических кровей, крупный спекулянт теневого фондового рынка, украденный в младенчестве из родильного дома боевиками Аль Каиды и выросший у приёмных китайских родителей-коммунистов, случайно узнаёт, что на его налоги израильские военно-воздушных силы разбомбили в Сирии машину его же настоящей чернокожей матери, на которой она доставляла гуманитарную помощь пострадавшим мирным жителям. А перед этим он случайно узнаёт, что проститутка-трансвестит, с которой он переспал в Тайване – его настоящий отец. Об этом также становится известно агентам КГБ, которые шантажом и подкупом заставляют Эдипа возглавить в Филадельфии русскую мафию, отмывающую деньги от продажи аргентинского кокаина. На последних кадрах фильма Эдипу колют на всю спину купола и древнеславянское руническое заклинание «Прости нас, государь!».
Естественно, что любой нормальный человек эпохи первоначального накопления контента, посмотрев подобную жвачку для мозгов, три раза перекрестился бы да плюнул в экран монитора через левое плечо. Однако Вера Павловна была интеллигентным человеком другой эпохи, прошедшим долгую школу суверенной демократии 2000-х, научившей её не писать в соцсетях, что думаешь, и думать о том, о чём писать не собираешься. Поэтому она ограничилась достаточно скромным комментарием «апогей толерантного г@вна», в трёх словах которого, словно в настойке боярышника, так любимой нашими боярами и боярынями, сконцентрировалась вся соль нынешней культуры кибердемократии.
Конечно, ты, мой дорогой друг, апеллируя к собственному сетевому опыту, уже представил себе Веру Павловну такой вот наивной пользовательницей геронтофильских «Одноклассников», ничего не знающей о фейковых аккаунтах, прокси-серверах и VPN. Но ты очень даже ошибаешься, потому что когда-то давно Веру Павловну знали в сети как Neomesis – личность, известную в среде, со страхом именуемой сенаторами США от Демократической партии «русскими хацкерами»…
Поколение первой Матрицы
Это было поколение, воспитанное философией первой серии «Матрицы», бросившее вызов заскорузлой машинерии мира своих отцов, всё существование которых сводилось к покупке новой бытовой техники, автомобилей и шмотья, отцов, каждый день идущих на ненавистную им работу, чтобы иметь возможность покупать ненужные их жёнам вещи. Это были пионеры, которым казалось, что они смогут отказаться от роли углеродных аккумуляторов, накапливающих и расходующих драгоценную энергию для безжалостной Машины, весь смысл которой заключается в поддержании собственного бессмысленного существования. Это
были немногие избранные, подобно Нео, сумевшие узреть за миром музыки, видео и весёлых картинок первичный код Бытия, расшифровать его и попытаться встроить в него свой backdoor («чёрный ход», буквально «задняя дверь» – дефект алгоритма, который намеренно встраивается в него разработчиком и позволяет получить несанкционированный доступ к данным или удалённому управлению операционной системой и компьютером в целом – примечание ИИИ).
Даже сам ник Neomesis отсылал нас к главному герою фильма братьев Вачовски (в попытке сбежать из Матрицы позже ставших зачем-то сёстрами), который, подобно Чернышевскому, разбудил «коллективного герцена» поколения конца 90-х для борьбы с бездушным самодержавием Системы. В нике, за которым Вера Павловна прятала в сети свое альтер-эго, удивительным образом сплелись воедино имя нового спасителя от братьев-сестёр Вачовски, а также англизированная форма имён античной богини возмездия Немезиды и вымышленного одноимённого персонажа из компьютерной игры Resident Evil.
Поэтому, мой дорогой друг, я решил поведать тебе историю Веры Павловны, так как девушка-хацкер – это такой же граничащий с чудом оксюморон, как непорочное зачатие в Назарете или похотливые гурии в раю. Хотя с развитием современных технологий всё это стало возможным. Я, правда, не надеюсь, что моё жизнеописание Neomesis превратится впоследствии в культ кибердевы. С другой стороны, апостол Павел вряд ли мог предполагать, что где-то на окраине Ойкумены в стране скифов потомки древних кочевников и земледельцев лесостепи будут отмечать праздник вхождения Царя Иудейского в Иерусалим, держа в руках не пальмовые ветви, которых днём с огнём не сыщешь в этих снежных широтах, а единственную зацветшую в эту рань вербу…
Если где-то ещё и были девушки-хацкеры, то мне о них почти ничего неизвестно. Вообще специфика компьютерной безопасности с её жёсткой математической логикой не предполагала женское участие. Автор этого рассказа знает, о чём говорит. Ведь много лет он преподавал будущим специалистам в области защиты информации, правда, как и положено гуманитарию, исключительно историю искусства и религий, и видел то количество женского пола, которое пыталось освоить эту непростую науку. Обычно девушек было две или три на целый курс, и хорошо, если они были просто красивые. Но большинству не везло и в этом.
Всё началось, когда отец Веры Павловны а бешеные деньги купил только что появившийся в продаже Pentium I c 16 мегабайтами оперативной памяти и жёстким диском в 1.2 гигабайта. Но фоне Спектрумов и 486 первый Пеньпервый Пень выглядел, как бронзовый меч в руках Геракла, которым он поверг войско кентавров, вооружённое деревянными дубинами. И хотя функционал Pentium I по современным меркам оставался убогим, по-хорошему, это была электрическая печатная машинка, соединённая с первым же урезанным плейстейшеном. В те годы это было очень круто. Поиграть во Warkraft-2 или в Duke Nukem собирались не только одноклассники Веры Павловны, но и друзья отца. Чуть позже её отцом была куплена звуковая плата и колонки, отчего к функционалу печатной машинки и скромного плейстейшена добавилась функция CD-проигрывателя. Тогда же начались первые эксперименты по оцифровке звука. Потом, в самый разгар финансового коллапса 1998 года, когда цены на компьютерное железо менялись каждый час, отец Веры Павловны каким-то чудом приобрёл модем за достаточно скромную
О проекте
О подписке