Представители анархии

Доломать и вывезти на свалку кучу древней рухляди? Плёвое дело для профессионала Сашиного уровня. Поставил бригаду подсобников, заказал технику. Забот на один день. Что могло пойти не так?

– Саня, тут какие-то два хрена тебя спрашивают, – позвонил бригадир.

– Какие ещё два хрена?

– А я знаю?.. А? – последнее междометие было крикнуто мимо трубки, и кто-то издалека тихо представился, – Представители анархии! – перевёл бригадир, – Так ты подъедешь, или что?

– Подъеду.

«Представители анархии» оказались представителями епархии. Отец Вениамин – пузатый с рыжей бородой. Отец Никодим – худой с сивой бородой.

– Не божеское дело ты затеял, Александр, – сказал отец Вениамин. Он наклонил голову и повернулся к Саше боком, как бы приглашая за собой. Саша интуитивно последовал за ним. Так они начали бродить по кругу. Отец Вениамин вышагивал, склонив голову и сомкнув пальцы на животе, а за его левым плечом поспевал Саша, послушно поворачивая. Отец Никодим наблюдал из центра круга за их брожением, перекидывая чётки, как таксист.

– Это святое место, Саша, тут должно быть храму, – разговор начался в деловом ключе.

– В смысле? – ошалел Саша, – Ведь эта земля в собственности! Все документы в порядке!

– У людей одни законы, а у бога другие, – парировал поп, – Ты молод, Александр, нельзя жизнь начинать с такого греха.

– Освятите себе любое место, вам земли, что ли, мало?

Поп зажмурился и так сокрушённо перекрестился, словно Саша на его глазах поел с запретного древа и не поперхнулся.

– Гордыня твоя может дойти до глубин адовых, – сказал поп, как гопник говорит: «Ты теперь ходи, да оборачивайся, мало ли чо».

– Что же вы хотите? – спросил Саша.

Отец Вениамин вдруг резко повернул влево, и Саша, привыкший к правому вращению, не успел сориентироваться и упёрся в красное лицо.

– Продай участок церкви, Александр! Убойся бога и воздай ему славу, ибо наступит час суда его.

Саша, весьма удивлённый, что святой отец не потребовал отдать землю даром, спросил:

– Но… сколько вы готовы за него заплатить?

– А сколько стоит твоя благодать? – вдруг прокаркал худой, и Саша понял, что рано обрадовался.

– Мне, Александр, право, страшно стоять с тобой, – сказал Отец Вениамин. – Прогневишь бога, и ударит тебя небесная длань, а меня заодно.

– Не думаешь, что могут тебя взять, да и отпеть заживо за упрямство твоё? – вставил отец Никодим.

– Горе грешнику, ибо воздастся ему за дело рук его, – продолжал отец Вениамин.

Ни гопники на районе, ни цыганки с рынка не сравнились бы с отцами в искусстве убеждения. Однако, как и простые уличные хулиганы, употребившие много слов, но так и не пустившие в ход кулаки, святоши стали надоедать. Саша даже приготовился произнести какое-нибудь богохульство.

Не найдя в Сашиных глазах веры хотя бы с горчичное зерно, и не желая терять лицо, отец Вениамин по радиусу побрёл к воротам. За ним последовал и отец Никодим. Сопровождаемые Сашей, они сели в свой джип.

– Даём тебе, Александр, срок до Пасхи, и будь господь с тобою, когда примешь ты верное решение, – сказал на прощание отец Вениамин.

– Я вам сразу скажу, участок не продаётся, – ответил Саша.

– Как фамилия твоя? – прорычал отец Никодим.

– Попов! – сказал Саша и не смог сдержать улыбку. Впервые его фамилия так подходила к случаю.

Лицо священника вытянулось от неожиданности. Он несколько секунд глядел на Сашу, потом захлопнул дверь, и джип рванул с места.

Чудны дела твои, господи! Двадцать лет об этом несчастном участке никто и не вспоминал. Стоило только тронуть, как сразу… Через несколько дней впритык к забору в землю был воткнут трёхметровый сосновый крест. На приколоченной к нему пластиковой табличке церковным шрифтом было выведено:

«Пресвятая Богородица явилась в небе над местом сим 03 августа 1919 года, предвещая страшные гонения и благословляя на мученический подвиг. С 05 февраля 2014 года благословляется строительство храма во имя иконы Покрова Божией Матери на земельном участке д. № 1 пер. Д. Ушкиной. Милость Божия и заступление Божией Матери да будет с нами и над градом нашим».

Саша проверил, крепко ли стоит крест. Расшатать и уронить его он не решился, потому что в прошлом году в городе поймали трёх вандалов с бензопилой за спилом аналогичного креста и до сих пор не отпустили. Жаловаться он не стал – крест стоял за пределами его участка. Скоро Саша надолго забыл обо всей этой теме.

Воды не будет

Месяц Клёнов пел Саше «Всё хорошо, прекрасная маркиза», но не показывал никаких результатов. Саша не знал уже, какими словами успокаивать шефа. Да, проектирование идёт по графику, но до самого мая Клёнов ничего не покажет. Почему? По договору. Кто заключил такой договор? Саша. Может, шефу найти кого-то потолковее Саши? Нет-нет, Саша обязательно исправится и справится. Конечно, справится, иначе шеф не знает, что с Сашей сделает, и Саше тоже лучше этого не знать.

Со скрипом Клёнов согласился на аудиенцию. Усадив Сашу за чай с печенюшками, интеллигентно причмокивая, Клёнов стал рассказывать по порядку. В этот раз ему не удалось загипнотизировать заказчика. Прослушав заунывную песнь об успехах, Саша зашёл с другого конца и потребовал рассказать о трудностях и проблемах. Клёнов скорчил задумчивое лицо и протянул:

– Пожалуй, если только… ах, нет, это пустяки!

– Нет-нет, – настоял Саша, – расскажите, пожалуйста! Неважных тем здесь нет.

– Ну… Если вам угодно… – Клёнов ещё немного поломался, – точку подключения водопровода нам выдали далековато…

Саша ощутил нехорошее предчувствие.

– Насколько далековато?

– Чтобы не соврать… Примерно полтора километра…

Уж насколько Саша был тёмен в строительстве, а догадался, что наступил конец всему. Он тихо произнёс слово, от которого у собеседника зачесалось в носу. Клёнов заёрзал и неуверенно продолжил:

– Видите ли, это их право. Но, Александр Сергеевич, не всё так плохо, они же нам не отказали! Просто хотят, чтоб вы переложили этот участок.

– Протащить трубу через полгорода? Это же будет стоить как полдома! – воскликнул Саша.

– Есть другой вариант – подождать, когда они по программе обновления переложат всё сами. Только неизвестно, через год это будет или пять, или десять… – утешил Клёнов.

Саша снова произнёс слово. Теперь у Клёнова заалели кончики ушей.

– Или, конечно, можно пойти в Водоканал, попробовать договориться… – Клёнов заботился о проекте до конца.

Саша был подавлен. Как же это? Ведь вокруг прорва домов, и у всех в кранах вода! Шеф, как можно было догадаться, узнав новости, назначил Сашу виновным. А раз виноват, расхлёбывай теперь сам.

– Иди, балбес, в Водоканал! Там есть такой Померанцев. Заместитель. Он молодой, как ты. С ним все договариваются. Только он мудак, имей в виду. И чтоб завтра же!

Померанцев-Померанцев… Ну, конечно! У всех в городе на слуху эта фамилия. Выборы же были. Вадим Померанцев – самый молодой депутат горсовета. Совмещает мандат с работой. С сайта городского совета депутатов на избирателей смотрело открытое, молодое, не зажравшееся ещё лицо. Приём граждан по личным вопросам каждый пятый понедельник месяца с 7:15 до 7:35.

Как попасть на приём к слуге народа? У Саши были изобретены некоторые хитрости для таких случаев. Например, в мэрию города можно пройти без документов. Надо лишь многозначительно поднять вверх палец со словами «Я к ящикам». На третьем этаже у департамента образования сотня почтовых ящиков для каждого МДОУ или ДОДМБОУ, вахтёр знает. Зачем записываться, если идёшь просто бумажку кинуть? Проходи так. И кто потом проверит, на какой этаж, в какой кабинет и к кому ты направился. Вот и к Померанцеву Саша проник легко и оказался тет-а-тет с человеком, от которого теперь зависело практически всё.

Померанцев оказался простым общительным парнем. Разговор был приятным и интересным. Саша узнал о текущих проблемах города, о бедственном положении коммуникационных сетей, о скудном финансировании, об, увы, слишком низких тарифах. Оказалось, Померанцев прекрасно понимает Сашину патовую или даже матовую ситуацию, но сделать ничего не может, но если бы мог бы, то, конечно бы, сделал. Бы. Да, все хотят договориться. Но как тут договариваться? Одному уступишь, другому, так и весь город уступим, а нам надо и грядущему поколению что-то оставить, потому наша работа историческая. Да, полтора километра, да переложить в самом центре города, да, дорого, но мы же живём в правовом цивилизованном государстве. Пожимал плечами, разводил руками, грозил пальцем в потолок. Окажись поблизости какой-нибудь избиратель, Померанцев без труда завоевал бы себе лишний голос, потому что был убедителен, харизматичен, и понятен. Вот и Саша понял танец депутата совершенно правильно: «Иди отсюда, мальчик, тут тебе никто ничего не должен!»

– У него на лбу написано: «МУДАК» – поделился Саша с шефом, – и складывается впечатление, будто он специально начал лысеть, чтоб со временем добавить сверху ещё и слово «ПОЛНЫЙ».

– Это ты мудак! Нихрена сам решить не можешь! Или мне поумнее кого-то взять? А? А? Взять? Звони Ямову, он договорится!

– Если Ямов договорится, то почему сразу его не послали? – подумал Саша, но вслух шефу не сказал.

Ямов

«Внештатный решала, переговорщик» – такой завидной репутацией обладал Автоном Викторинович Ямов. Любой бюрократический вопрос, где-то с кем-то договориться, протолкнуть и подмаслить – зовите Ямова, он спасёт. Автоном Викторинович возникал в самые тяжёлые времена, расплывался в обезоруживающей улыбке и говорил мягко и небрежно: «Не переживайте, я договорюсь!»

Саша знавал Ямова раньше. Ямов был ему по-человечески симпатичен, всегда такой живой и смешливый. Всегда в приподнятом настроении. Например, шеф отпустит какую-нибудь из своих скотских шуточек, и всем вокруг неприятно. А вот Автоном Викторинович всегда хохотал до визгу, Саша даже завидовал такому хорошему чувству юмора. Но Саша не знал настоящего Автонома Викториновича. Если бы добрый друг посоветовал закинуть в поисковик фразу «Ямов договорился», Саша мигом поменял бы точку зрения, но добрых друзей не было. Мы же с вами, дорогой читатель, можем позволить себе заглянуть за полог биографии господина А. В. Ямова.

Ещё год назад его одухотворённая физиономия висела по всему городу в качестве члена команды депутата госдумы, хэштэг «ЭнергияДобрыхДел». Это называлось наработкой политического капитала. На следующих выборах можно было бороться за кресло в местном законодательном собрании – лицо-то уже примелькалось народу. А чем не депутат? Со студенческих лет в авангарде. Профсоюзный лидер, семьянин. Председатель комитета молодёжи и туризма. Это вам не предприниматель какой-то там. К тому же Автоном Викторинович обладал ценнейшим умением народного избранника – обещать и улыбаться. Плоть от плоти чиновник, он годами терпеливо сидел на низком старте, нарабатывая политические очки и связи-связи-связи, ожидая стремительного взлёта. И взлетел бы! Уже и дата выборов была назначена.

А дальше его история легко находится в сети. Сбили Ямова красиво. Главное, его же предупредили… Ямову шепнули, что его пасут соответствующие органы, так что, если он задумал что-нибудь нехорошее… Но Ямов только улыбнулся, как Гагарин, и сказал, что ситуация под контролем. Через неделю его повязали при передаче взятки. Показали по телевизору. На первый раз отделался условным лишением свободы.

Так Автоном Викторинович Ямов, плоть от плоти чиновник, выпал из обоймы. Оказавшись на улице, он растерялся. Вместо профессии у него было лишь колоссальное количество шапочных знакомств. С любым чиновником вплоть до мэра или губернатора Ямов ручкался и расшаркивался. Как использовать эту более-менее дружескую ногу, если больше нечем зарабатывать на жизнь? Например, за небольшое вознаграждение можно по знакомству решать какие-нибудь вопросы, Ямов гарантирует результат хорошим друзьям. Вопросы действительно гарантированно решались, правда, в основном, в общем порядке. Многие догадывались, что без Ямова всё было бы как минимум не дольше. В общем, спрос на услугу «решалы» был совершенно тухлый и не удовлетворял потребностей и амбиций Автонома Викториновича.

Встретились в Литературном кафе. Место Автоном Викторинович назначил неслучайно. Заведение в двадцати метрах от мэрии – это должно было указывать на приближённость к кулуарам власти. Отсюда можно, не надевая пальто, подняться в любой кабинет, если только есть надобность и средства на гонорар Ямову. Тут он сидел как на аэродроме, оперативно отрабатывая заказы.

– Шашкаживай! – Автоном Викторинович аппетитно кушал. Саша не видал раньше, чтоб так красиво ели. Ямов завораживающе колдовал вилочкой над венским штруделем. Ловко цепляя кусочек, он умудрялся собрать на него с блюдца опавшие крошки. Размашисто, как композитор, пил кофе и так же красиво промакивал губы салфеткой. Своей очереди ожидал морковный тортик. Всё это не мешало Ямову вести разговор:

– Будешь тоже что-нибудь?

Хоть Саша мгновенно проголодался, насмотревшись на Автонома Викториновича, он решил пока попоститься, потому что испугался, что не сможет есть так же эффектно. Ну, и по делу ведь пришёл. Ямов покровительственной улыбкой отправил подскочившую официанку назад.

Саша начал рассказ о своих трубах, постепенно храбрея от негодования. Когда Ямов в третий раз поморщился над словом «уроды», Саша понял, что суть уже изложена, можно остановиться.

– Так! Мне нужны будут все документы по этому вопросу, – потребовал внештатный переговорщик.

– Вот документы, – Саша достал пакет.

– Отлично! Померанцев мой друг, я его знаю ещё с тех пор, как он в наркоконтроле служил, впрочем, это не важно. Но не он, конечно, в Водоканале решения принимает… – со знанием дела сказал Ямов, – Давай-ка, я возьму тайм-аут, надо поговорить с нужными людьми. Всего лишь сутки. Я знаю, как дорого наше время. – Он улыбнулся и смотрел на Сашу до тех пор, пока тот не понял, что нужно улыбнуться в ответ.

Взятка

Ямов перезвонил ровно через неделю. Он говорил голосом человека, только что дошедшего до Берлина:

– Что бы ты без меня делал! Два лимона, и дело в шляпе. Я договорился!

– Это что, взятку давать?

– Блин, ты что, тупой? Ты зачем майора кормишь?!

Через полчаса встретились в машине. Ямов велел отключить телефоны и убрать в бардачок.

– Нельзя по мобильнику о таких вещах говорить! Их, депутатов, всех прослушивают, по пять лет записи хранят. Ты знаешь, как они трубки кидают, если разговор заходит… Понял?

– Понял.

Ямов пристально посмотрел на Сашу, как бы пытаясь оценить, действительно ли тот понял. Потом огляделся, зачем-то прислушался и продолжил шёпотом:

– Пакет должен быть размером, как документы. Кто несёт размером с пачку денег, тот и палится. Самое главное, если там камеры, не раскрывать и не пересчитывать. Хоп так, дал пакет, типа, документы, а деньги там просто как бы случайно оказались, вынуть забыл. Эх, жалко, мне нельзя, у меня семья, но я тебя научу, всё нормально будет.

– За это ведь сажают!

– Сажают, если поймают! Это, во-первых. Во-вторых, за первый раз не сажают, а, в-третьих, чтоб ты знал, сажают того, кто берёт, а не того, кто даёт. И вообще сейчас всё всегда через это делается! Ты как хотел? Дом построить и ни разу никуда не занести? – Ямов был убедителен.

– Но у меня нет двух миллионов рублей!

Ямов недоверчиво посмотрел на Сашу:

– А что есть?

– Ну, доллары.

– Можно долларами. Доллары не деньги, что ли?

Ямов перешёл непосредственно к передаче:

– У них всегда что-то есть типа ёмкости. Дураков нет. Никто не оставит отпечатков. Предложат либо положить в открытый ящик стола, или в урну, или, у ме… э-э-э… кх-кхк… бывали случаи, на столе большая карта лежит, вы беседуете, и вот ты под неё фьюить – закидываешь. Помнишь, видео было с губернатором? Он даже руками не коснулся, двумя карандашами, как китайскими палочками так взял, чик… Ты умеешь палочками есть?

– Вы это сейчас серьёзно? – Попов недоверчиво смотрел на разгорячившегося Ямова.

– Саша, ты дебил? Я тебе архиважные вещи говорю, ты почему так легкомысленно относишься? – Ямов терял терпение, – Слушай всё, это азбука! Иди лучше не в своей одежде. Когда камеры будут смотреть, скажешь, у тебя нет такой куртки, это не ты.

– А вы где будете?

– Я буду не в городе.

– Почему?

– Так надо.

Саша закрыл лицо руками:

– Послушайте, а вы по-другому там не могли договориться? Есть же законные способы?

– Ну, так и шёл бы тогда в суд или куда хочешь сам! Чего меня-то звать? – обиделся Ямов, – моё дело – результат, и результат есть. Не хочешь – не строй свой дом. Успокойся, давай! Что ты сейчас-то переживаешь? За то, что мы тут сидим, болтаем, никого не наказывают!

И вот, Саша в чужой куртке и в велосипедных тёмных очках стоял в кабинете Померанцева с пакетом формата А4 в руках.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте.

– Я пришёл.

– Я вижу.

– Я принёс.

– Давайте, – Померанцев протянул руку.

От уголовного преступления Сашу теперь отделяло только одно движение. Саша обернулся на дверь и прислушался, нет ли там за ней масок с автоматами.

– Может, завернуть во что-то?

– Да нет, не надо, так давайте.

– Ну, может, я в урну положу?

– Зачем?

– Не знаю…

– Хорошо, положите, – сказал Померанцев и выпнул из-под стола урну, застеленную полиэтиленовым пакетом.

Саша встал к урне бочком, выронил из кармана полкило денег и поднял глаза на Померанцева. Померанцев, впервые, наверное, наблюдавший такой цирк, нетерпеливо подошёл, глянул в урну, запнул её обратно под стол, потом взял Сашу обеими руками за плечи и сказал:

– Ну, теперь приносите-ка свежее заявление на выдачу техусловий. Всё будет хорошо. И никому ни слова. Да?

Саше с удовольствием представил, как бы он сейчас пробил этому ублюдку апперкот.