Глава 6. Философский камень

Искание философского камня

или жизненного эликсира

– последовательный натурализм.

Бердяев Н. А

Закончив завтрак, мои родные брат и обе сестры не спешили нас покидать, наперебой задавая массу вопросов, а я отделывался общими фразами. Тут моя мать напомнила мне:

– Никки, ты обещал помочь Георгию и попробовать создать лекарство от его болезни.

Я понял, что секретов от детей у родителей нет, но мне хватило и своего поспешного признания о будущих событиях, которые я рассказал в Японии, поэтому я решил подстраховаться и озвучил пришедшую мне на ум шутку.

– Да мне нужна помощь наших учёных в создании философского камня, – произнёс я и, видя удивлённое лицо отца и матери, незаметно для окружающих подмигнул им. Отец понял сразу и хмыкнув кивнул в ответ, а Мария Фёдоровна с удивлением уставилась на меня, и я ещё раз, подмигнув ей, перевёл взгляд на сидящих за столом детей. В итоге императрица поняла, что от неё требуется, и подыграла мне.

– Да. Именно философского камня. С его помощью можно вылечить Георгия. На вечер к нам приглашены видные учёные, которые помогут тебе в твоей работе, пожалуйста, не задерживайся в твоей поездке в город, – сказала она достаточно громко, чтобы все, сидящие за столом, обратили на нас внимание.

На вопросы я не стал отвечать, а, сославшись на занятость, отправился готовиться к поездке по судостроительным заводам. В мои планы входило посетить Охтинские верфи и Ижорский завод. Так как они находились на удалении друг от друга, я решил не тянуть с поездкой и отправиться пораньше. Так как все распоряжения были выданы заранее, то всё было уже подготовлено, поэтому я сразу же отправился в дорогу. Первым планировалось посещение Охтинских верфей. Сейчас там больших кораблей не строилось, но вёлся ремонт и строительство миноносцев. В поездку со мной отправились Виктор Сергеевич и мои юнкера. Поручика я оставил на телефоне для координации наших действий в случае необходимости. Дорога была долгой, и на неё потратилось много времени.

На подъезде к верфям выстроились представители полиции и солдаты, стоящие через одинаковые промежутки. Мы сразу проехали в открытые ворота и направились к построенной для этого трибуны, но я приказал остановиться у ближайшего корпуса и в сопровождении охраны вышел из кареты. Ко мне сразу же направилась делегация встречающих, практически бегом. Перед трибуной стояли собранные рабочие и с удивлением обсуждали произошедшее. А остановился я у ангара, из которого выглядывали части незаконченного дирижабля внушительных размеров. Подняв память предшественника, я понял, что речь идёт о дирижабле Россия, финансирование которого давно прекратилось. Не дожидаясь, когда до нас дойдёт делегация представителей завода, я направился в сторону ангара. Рядом с ним я заметил человека в форме капитана, стоящего с чертежами в руках. Он очень нервничал и, увидев, кто направляется к нему, опешил.

– Добрый день. Это ваше детище? – произнёс я, подходя к нему.

– Ваше Высочество, я хотел… – он начал заикаться, забыв, что хотел сказать, поэтому я добавил.

– Не переживайте вы так. Я хочу ознакомиться со всей документацией, поэтому прошу посетить меня в ближайшее время. Меня заинтересовал ваш проект, но он очень сырой и требует серьёзной переделки. Я готов предоставить вам необходимые технические решения и найти финансирование, но вам придётся передать все права на нашу совместную разработку мне лично. Вы получите хорошую компенсацию за уже вложенные средства и продолжите работу над этим проектом, но вся работа будет засекречена. Вы как разработчик будете получать патентные отчисления и неплохое денежное содержание. Но свою работу без согласования с военным ведомством вы не сможете афишировать. Все работы с этого момента станут секретными, но вы сможете не только достроить этот дирижабль, но и построить несколько новых и более современных. Как вам моё предложение?

Не веря своим ушам, Костович, а это был именно он, переспросил,

– Вы хотите купить этот проект?

– Нет. Я хочу нанять вас на работу над новыми проектами не только дирижаблей, но и аэропланов. У меня есть готовые технические решения, которые ещё никто не применял, и вы получите возможность создать их первым. Но все работы будут строжайше засекречены, а их раскрытие, возможно, будет только через десяток лет, – сказал я, пристально глядя на него.

– Мне нужно подумать, но ваше предложение очень заманчиво. А как быть с моим двигателем, который я разработал. Права на него вы тоже хотите приобрести? – спросил капитан.

– Нет, но я знаю, как его существенно усовершенствовать, и после модернизации права на него будут принадлежать государству, а вы будете числиться в качестве разработчика, получив достойную награду за это, – сказал я, направляясь внутрь ангара и рассматривая необычность конструкции. Я себе иначе представлял дирижабль, но и с этим можно работать.

– Я готов обсудить условия нашего соглашения, – сказал он, поспешно двигаясь за мной.

– Виктор Сергеевич, организуйте для него пропуск и всё необходимое, чтобы я мог провести с ним сегодня вечером беседу, – сказал я, подробно рассматривая конструкцию дирижабля, покрытую слоем пыли и имеющую незавершённый вид. Работы по его достройке ещё много, но основной каркас и двигательная установка уже готовы. Необходимо заново изготовить оболочку и усовершенствовать систему управления. В принципе не так и долго его достраивать. Приняв решение, я обернулся к изобретателю и сказал:

– Огнеслав Степанович, если мы договоримся, то я хочу, чтобы к первому апреля следующего года дирижабль совершил свой первый пробный полёт. Тут не так много работы осталось, как я посмотрю. Только ваша оболочка не очень хорошего качества и уже подпорчена, я знаю, как сделать более лёгкую, прочную и надёжную. Поэтому обязательно жду вас у себя сегодня вечером.

Сказав это, я резко развернулся и вышел из ангара, где меня и перехватило руководство завода. Так как митинг откладывался, мы сразу прошлись по корпусам завода, где я осматривал цеха и разговаривал со многими рабочими, интересуясь у них условиями труда, оплаты и текущего быта. По дороге, посетив отхожее место, я выразил своё неудовольствие его виду и присутствовавшему там запаху.

– Но это же для рабочих, для руководства и посетителей у нас стоят отдельные отхожие места, там чисто и нет запаха, – произнёс, оправдываясь, директор завода.

– В таком случае их необходимо закрыть, до того момента как вы не приведёте туалеты для рабочих в надлежащий вид. А на это время вы будете пользоваться уборными своих работников. Я уверен, что это серьёзно простимулирует скорость постройки новых уборных и их качество, – произнёс я и, подумав, добавил. – А теперь покажите мне столовую, где питаются рабочие. Хочу снять пробу блюд.

Директор побледнел и нервной поступью направился к одному из длинных бараков, где согласно выцветшей надписи сверху и располагалась столовая.

То, что я увидел внутри, меня не порадовало. Не скажу, что там было грязно, но то, что ремонт там давно не делали, было заметно сразу. Пробовать блюда я не рискнул, а на вопрос, как это едят рабочие, мне один из поваров сказал, что многие приносят еду с собой. Обернувшись к бледному директору завода, я спросил:

– Как я понимаю, для руководства и гостей у вас другая столовая?

На мой вопрос он нервно сглотнул, после чего не в силах вымолвить и слово кивнул:

– С завтрашнего дня столовая должна быть общей для всех, а уровень еды должен быть не хуже, чем в вашей столовой для руководства. Я этот вопрос возьму на личный контроль.

Дальше смотреть смысла не было, поэтому я отправился к трибуне и собравшимся там рабочих.

Когда я взошёл на большую трибуну, сколоченную именно для этого случая, я дождался, когда рядом с ней соберутся рабочие, в спешном порядке стягивающиеся со всей территории верфи.

– Граждане Российской Империи, подданные нашей великой и необъятной страны. Я как будущий наследник, на которого в будущем ляжет груз по управлению нашей державой, неоднократно слышал о плохом отношении многих руководителей к простым рабочим. Поэтому я приехал к вам проверить, в каких условиях вы работаете и нашёл их неудовлетворительными. Директору завода вынесено предупреждение и дано задание исправить всё в течение недели. Сейчас я поеду на Ижорский завод и проведу инспекцию там, а в ближайшее время я посещу все крупные предприятия нашего города. По итогам этих проверок будет принято решение, как дальше с этим всем беспредельном бороться. Помимо условий работы мне остался непонятен порядок оплаты труда. На одних и тех же операциях у разных людей разная заработная плата. В ближайшие дни будет создана комиссия по защите прав работников, поэтому вам придётся выбрать двух представителей, которые смогут чётко выразить ваши пожелания и рассказать о проблемах, которые существуют у вас. Особо хочу отметить, что если эти люди состоят или ранее состояли в тайных обществах или запрещённых организациях, то предприятия, приславшие таких работников, не будут допущены до работы в этой комиссии. Ещё одно из условий эти работники должны проработать на заводе длительное время, не менее десяти лет, если предприятие не было создано недавно и иметь уважение среди остальных работников. Обещать, что сразу же ваша жизнь изменится к лучшему, я не буду, но я приложу все усилия, чтобы это осуществить. Те предприятия, которые не будут следовать новым разработанным нормам, будут штрафоваться, лишаться государственных заказов и кредитов. Добавлю, что при всех принимаемых мерах выражение протестов в виде митингов, стачек и демонстраций будет строго наказываться. Своё несогласие и пожелания, вы сможете выразить через своих представителей, и они все будут рассмотрены и по каждому из этих обращений будет дан ответ, а при необходимости приняты необходимые меры. Теперь у вас появится возможность отстаивать свои права, но ещё раз предупреждаю, что предприятия, нарушившие главное условие сотрудничества, будут лишены этой возможности. На этом я с вами прощаюсь и надеюсь, что в самое ближайшее время, руководство завода устранит выявленные нарушение прав подданных Российской Империи, или им придётся ответить лично перед военным трибуналом за подрыв обороноспособности нашей страны и ответить на неудобные вопросы, кто посоветовал им или профинансировал саботаж работы данной верфи. Хочу добавить то, что пока ещё не является достоянием общественности, но скоро будет обнародовано, тем более, что среди присутствующих есть представители прессы.

Финансирование большинства революционных кружков, тайных обществ и других запрещённых организаций проводится из-за рубежа нашими потенциальными противниками. Они финансируют протестные настроения, чтобы снизить обороноспособность нашей страны и внести разлад в наше общество. Достаточно посмотреть на Францию и итоги, которые принесли свержение монархии в стране. Ранее величайшая держава Европы стала её рядовым членом. Её финансирование велось геополитическими противниками Франции, и они добились своего, разрушив экономику страны и её военный потенциал. Поэтому с революционными настроениями в нашей стране я буду бороться любыми доступными мне способами, но при всём этом я буду отстаивать права любого гражданина и подданного нашей империи. Я буду работать над повышением уровня жизни, получения бесплатного образования и медицинской помощи, улучшения жизни беднейших слоёв населения нашей страны. Для этого я буду добиваться проведения необходимых реформ, но и от вас я буду требовать вносить посильный труд в сторону улучшения вашей жизни и условий труда.

После того, как я закончил говорить, неожиданно раздались аплодисменты, которые моментально подхватили все присутствующие. Под эти аплодисменты я и покинул территорию верфи.