Х«Арийская Каруна (руника)

Это жреческая письменность из 256 рун, лёгшая в основу древнего Санскрита и языка Деванагари (от слов «Дева на Горе»). Посредством этого языка, древние жрецы Индии и Тибета передавали с гор свои послания и знания людям через жриц, демонстрирующих языком тела похожие на руны фигуры.

В истинных рунических книгах при задержке внимания на каких-либо знаках, или словах, или предложениях начинает идти, посредством воздействия биополем читающего, постепенная ступенчатая расшифровка этих знаков на энергоинформационном уровне.

х«Арийская Ка-Руна, т.е. тайные Образы, передающие огромный объём Древних Знаний славяно-арийских родов, послужила основной базой для создания не только славянской руницы на основе «черт и резов», но и других упрощённых форм письма: древнего Санскрыта, Деванагари, германо-скандинавской Руники и многих других.

х«Арийская Каруна не исчезла, а продолжает оставаться основной формой письма у Жрецов Древнерусской Инглиистической церкви (Правѣславных Староверов).

Согласно Сантиям Вѣдам Перуна, переселение славяно-арийских родов из Даарии (Арктиды) в Беловодье закончилось 111 тысяч 816 лет назад.

Согласно летописям Староверов, священный город Асгард Ирийский был основан 106 тысяч 787 лет назад на том самом месте, где сейчас находится современный российский город Омск.

Первый перевод с х’Арийской Каруны (древнего х’Арийского языка) был сделан в Лето 7452 от Сотворения Мира в Звёздном Храме и Лето 12952 от Великого Похолодания, (1944 г. от Р.Х.) для вновь возрождаемых Славянских Общин на территории Беловодья – Святой земли Расы (территория от Урала до Байкала, и от Северного океана до Монгольского Алтая).

В древности землю, откуда Раса начала расселяться в Европу, называли Страной бога Тарха (Дажьбога) и богини Тары, т. е. Тар-Тарией.

В древние времена, из-за сравнительной простоты начертания, х’Арийские Руны использовались повсеместно среди народов Великой Расы, тогда как да’Арийские Тьраги были очень сложны по написанию, и поэтому их могли использовать только да’Арийские Жрецы-Хранители.

Вѣды в подлиннике на х’Арийской Каруне современному учёному прочитать невозможно, так как это – бесценное достояние Родов Расы Великой. Впрочем, читать тексты на х’Арийской Каруне современному учёному нет смысла, так как в х’Арийской Каруне у каждой руны по 144 образных значений. Максимум, что знают современные учёные – это первые 2—3 значения.

Роды Великой Расы свои святыни охраняют. Особенно после того, как служители иудохристианства сжигали славянские ведические книги пачками, называя их бесовской ересью.

Итак, Славяно-Арийские Веды были впервые переведены на современный русский язык в сороковых годах прошлого века. На Руси всегда была Великая Культура, а её деградация началась с приходом на Русь иудохристианства.

Поскольку аутентичные тексты древних россиян, написанные на х’Арийской Каруне, современному учёному, как правило, не доступны, учёным ничего не остаётся, как считать наиболее древними памятниками письменности славян упомянутые в начале заметки глиняные тёртерийские таблички, написанные «славянской руницей» – упрощённой формой х’Арийской Каруны, – и относящиеся к ПЯТОМУ тысячелетию до н.э.

При этом выяснилось, что таблички Шумера (считавшиеся долгое время наиболее древними), на целую ТЫСЯЧУ лет младше тёртерийских. Подобные тёртерийским письмена были найдены также в селении Турдаши Винча в Югославии, что дало учёным основание классифицировать тёртерийскую письменность как составную часть культуры Турдаши-Винча.

Однако, рунические слоговые письмена, подобные винчанским, найдены также на Енисее, в Скандинавии, в Триполье (в слоях начала ТРЕТЬЕГО тысячелетия до н.э.), в Трое, на Крите, в Этрурии и Парфии.

Черты и Резы. Берестяная грамота.

Черты и Резы ещё называли берестяным письмом. Оно было простым и повсеместно использовалось для бытовых записей и сообщений.

Старейшим сообщением о наличии письменности у славян считается «Сказание о письменах» черноризца Храбра – болгарского монаха, жившего на рубеже IX – X веков. Он писал:

«Прежде убо словене не имеху книг, но чротами и резами четеху и гатааху, погани суще. Крестивше же ся, римсками и греческыми писмены нуждаахуся [писати словенску] речь без устроенна… посла имь святого Ком стантина Философа, нарицаемого Кирилла, мужа прд ведна и истинна, и сотвори имь 30 письмена и осмь, овй убо по чину греческыхь писмен, ова же по словенстея речи…»

Местом, где впервые были обнаружены берестяные грамоты средневековой Руси, стал Великий Новгород. Новгородская археологическая экспедиция, работавшая с 1930-х годов под руководством А. В. Арциховского, неоднократно находила обрезанные листы берёзовой коры, а также «писала» – заострённые металлические или костяные стержни, известные как инструмент для писания на воске (впрочем, до открытия берестяных грамот, версия о том, что это именно «писала», не была преобладающей, и их часто описывали как гвозди, шпильки для волос или «неизвестные предметы»). Древнейшие стили-писала в Новгороде происходят из слоёв 953—989 годов. Уже тогда у Арциховского возникла гипотеза о возможности находки грамот, процарапанных на бересте. Однако Великая Отечественная война (во время которой Новгород был оккупирован немцами) прервала работы археологов, и они возобновились только в конце 1940-х годов.

26 июля 1951 года на Неревском раскопе была обнаружена берестяная грамота №1. Она содержала перечень феодальных повинностей («позёма» и «дара») в пользу некоего Фомы. Её нашла новгородка Нина Акулова, которая пришла на раскоп подработать во время отпуска по беременности. На её могиле установлен памятник в честь этой находки.

Открытие показало, что, вопреки опасениям, при написании грамот почти никогда не использовались хрупкие чернила (найдено всего три таких грамоты из тысячи с лишним, в том числе большая московская грамота в 2007 г.); текст был просто процарапан на коре и прекрасно читался. В честь этой находки 26 июля в Новгороде отмечается ежегодный праздник – «День берестяной грамоты». Этот же археологический сезон принёс ещё 9 документов на бересте, опубликованных только в 1953 году (поначалу открытие берестяных грамот не получило адекватного освещения в прессе, возможно, из-за идеологического контроля над исторической наукой).

С 1951 года берестяные грамоты обнаруживаются археологическими экспедициями в Новгороде, а затем и в ряде других древнерусских городов. Крупнейшая экспедиция – новгородская – работает ежегодно, но количество грамот в разные сезоны сильно варьируется (от сотни с лишним до нуля) в зависимости от того, какие слои раскапываются. Немало грамот обнаружено также при археологическом контроле за земляными работами (строительство, прокладка коммуникаций), а также найдено просто случайно. Среди случайных находок, в частности, – грамота №463, найденная студентом Новгородского пединститута в посёлке Панковка в куче вывезенного с раскопок отработанного грунта, который предполагалось использовать для благоустройства местного сквера и маленький фрагмент №612, найденный жителем Новгорода Челноковым у себя дома в цветочном горшке при пересадке цветов.

Берестяные грамоты в настоящее время обнаружены при раскопках следующих древнерусских городов (указано количество по состоянию на 2010 год):

 
Великий Новгород – 1005 грамот и 1 берестяная грамота-иконка
Старая Русса – 45
Торжок – 19
Псков – 8
Смоленск – 15
Витебск (Белоруссия) – 1
Мстиславль (Белоруссия) – 1
Тверь – 5
Москва – 3
Старая Рязань – 1
Нижний Новгород – 1
Звенигород Галицкий (Украина) – 3
 

В августе 2007 года найдены первая берестяная грамота в Нижнем Новгороде, а также вторая и третья – в Москве. Причём найденная в Тайницком саду московского Кремля чернильная грамота №3 с описью имущества стала фактически первым полноценным московским берестяным документом (ранее известная грамота №1 и найденная в том же сезоне №2 представляют собой небольшие фрагменты) и самой большой из ранее известных берестяных грамот.

Узелковая письменность древних славян

В древности узелковая письменность была распространена довольно широко. Это подтверждают археологические находки. На многих предметах, поднятых из захоронений языческого времени, видны несимметричные изображения узлов, служившие не только для украшения. Сложность этих изображений, напоминающих иероглифическую письменность восточных народов, делает обоснованным вывод о том, что они могли применяться и для передачи слов.

Конец ознакомительного фрагмента.