Цитаты из книги «Антихрист (Петр и Алексей)»

В Чудове монастыре Фомка цырульник, иконоборец, образ Чудотворца Алексия Митрополита железным косарем изрубил для того, что святых икон и животворящего Креста, и мощей угодников Божиих, он. Фомка, не почитает; святые-де иконы и животворящий Крест – дела рук человеческих, а мощи, его.

Звоны церковные переменили. Звонят дрянью, как на пожар гонят или всполох бьют.

Иконы святые идолами называют, пение церковное – бычачьим рыком. Часовни разоряют, а где стены остались – табаком торговать, бороды брить попустили.

Федоска ересиарх и ему подобные начали явно всю церковь бороть, посты разорять, покаяние и умерщвление плоти в некое баснословие вменять, безженство и самовольное убожество в смех обращать и прочие стропотные и узкие пути жестокого христианского жития в стези гладкие и пространные изменять.

Сельские попы ничем от пахотных мужиков неотменны: мужик за соху, и поп за соху. A христиане помирают как скот. Попы пьяные в алтаре сквернословят, бранятся матерно.

Так-то, под наилучшим полицейским распорядком, учат ругать самого Христа, Царя Небесного – в образе нищих бьют батожьем и ссылают на каторгу.

Вот некоторые изречения этого нового Макиавелли: «Надобно, когда счастье идет, не только руками, но и ртом хватать, и в себя глотать». «В высокой фортуне жить, как по стеклянному полу ходить». «Без меры много давленный цитрон вместо вкусу, дает горечь». «Ведать разум и нрав человеческий – великая философия; и труднее людей знать, нежели многие книги наизусть помнить».

Вот некоторые изречения этого нового Макиавелли: «Надобно, когда счастье идет, не только руками, но и ртом хватать, и в себя глотать». «В высокой фортуне жить, как по стеклянному полу ходить». «Без меры много давленный цитрон вместо вкусу, дает горечь».

Большая часть этих переводов, которые стоят неимоверных трудов, пота и, можно сказать, крови – никому не нужна и никем не читается.

Борис Волков, переводчик иностранной коллегии, придя в отчаяние над переводом Le jardinage de Quintiny (Огородная книга) и боясь царского гнева, перерезал себе жилы.