Глава первая: город, Енот и чистильщики

«…И есть люди, стадо пастыря Небесного

А среди них есть Воины, стоящие наособицу.

Но если кто изрекет: бо возвышаются они над людьми,

То тот да неправ будет, ибо и Воины есть люди,

Но стоящие особо. И не каждый с оружием – есть Воин»

Книга св. Мэдмакса (апокриф)

Енот маялся в карауле, стоя на вышке у городских ворот. Именно маялся, потому что ненавидел торчать здесь, на верхотуре, продуваемой со всех сторон. Если на любом другом из постов ему было относительно неплохо и уютно, то здесь он изнывал каждую минуту. Да что там – каждую секунду. Ну, скажите, пожалуйста, неужели пограничники пропустят кого к городу, и не предупредят? Так что за смысл торчать на этой треклятой вышке, а… Когда на соседней еще один караульный? Другое дело, что в его смену там неизменно был Рыжий, который сразу засыпал, и которого никто за это не дергал. Ну, конечно, по сроку службы положено. А ему теперь и не вздумай присесть на давно продавленную седушку, что стояла на какой-то пластиковой емкости в углу насеста. Не приведи Мэдмакс, господин старший капрал Штырь увидят это отклонение от устава гарнизонной службы. Тогда пиши-пропало, наряды обеспечены. Эх, гребаная жизнь!

Никто не заставлял идти и наниматься на службу в патруль, ведь так? Ну да, никто не заставлял, кроме нужды и пятерых младших, сидевших на мамкиной шее. Енот тоскливо вздохнул. Подумал еще немного про них и вздохнул еще сильнее. Громко, протяжно и надрывно, с всхлипом, что пробился наружу. Разом вспотевшие ладони вцепились в дерево цевья винтовки, заходившей в них ходуном. Парень скрипнул зубами, заставляя себя не плакать, возвращаясь в тот, оставшийся позади летний день. Всего три месяца назад, всего три месяца…

За холмом у поворота дороги что-то заворчало. И еще, и еще. Не веря собственному слуху Енот схватил старый потерханный бинокль, висевший на кожаном ремешке, зацепленным за вбитый в бортик гвоздь. Поднес к глазам, пытаясь понять то, что только что услышал. Тяжеловозы с углем обычно проходили торговым трактом, не заезжая в город. Фермеры пользовались тягловым транспортом, отправляясь на рынок. Редко-редко, стараясь экономить драгоценное топливо, пригоняли на тракторах громадные телеги с урожаем. Но это должно было случиться только через месяц. Пограничники всегда извещали о собственном приезде, и каждый караульный знал про это. И тогда оставалось только несколько вариантов.

При самом лучшем – неожиданные визитеры из метрополии. В таких случаях всегда начиналась бешеная суета и растерянность, с последующими раздачами звездюлей различным стрелочникам, попавшим под горячую руку мэра и его заместителей. Караульные в них тоже, бывало, попадали. Как будто заори на пару секунд раньше в эбонитовую трубку телефонного переносного аппарата про «ленточку», едущую по тракту, что-то бы изменилось, ага.

При среднем по паршивости исходе – просто торговый караван, или переселенцы. Караван торговцев мог сулить как нечаянный барыш, так и серьезное наказание за пропущенные грузы из списка запрещенных. Переселенцев же вообще стояло опасаться. Неприятностей они обычно притаскивали целую кучу. От обычных при долгом путешествии вшей до серьезных заболеваний и инфекций. Самыми лучшими из них были триппер или педикулез, если при караване обретался переездной бордель.

Ну а самым поганым вариантом из всех возможных, несомненно, случались либо мародеры, собравшиеся в большую банду, либо… либо Вольные отряды, что почти тоже самое. Во всяком случае, в последнее время. Как говорили, этих наемников потихоньку начали сживать со свету становящиеся все большими новые государства. Так что, мародеры ли, или наемники… как известно всем – хрен редьки не слаще. Ну, или что в лоб, что… понятно, короче.

Енот торопливо навел поцарапанные окуляры на поворот, схватив свободной ладонью красный рычаг ревуна. Костяшки побелели от усилия, вложенного в моментальную готовность дернуть его вниз, оглашая всю площадь у ворот сиреной. Лучше уж дернуть, чем валяться потом с пробитой пулей головой. Это точно. Бинокль чуть трясся, не давая возможности увидеть хоть что-то. Рыжий, дрыхнувший на соседней вышке не пошевелился, не смотря на то, что рокот из-за холма доносился серьезный. Енот подумал и поднял трубку телефона, нажал на кнопку вызова. Гудок пошел, через пару секунд динамик ожил недовольным голосом господина старшего капрала:

– Ты чего, очумел там от безделья? Сортир давно не чистил?

– Штырь…

– Чего?!! Какой я те Штырь, хорек ты драный!

– Тут за холмом техника какая-то. Правда, господин старший капрал, я не вру.

– …тебе не поглючило, Енот?

– Нет. Пока не вижу ничего, но слышал. Двигатели там ревели.

– Понял. – Голос Штыря, обычно ленивый и недовольный, стал жестким. Собранным. – Наблюдай. Караул, в ружье!!!

Последнее Енот услышал уже случайно, так как Штырь просто не успел положить трубку. Спустя секунд тридцать лестница заходила ходуном. Юркий и плотно сбитый капрал живо вскарабакался на вышку. Поднял собственный, совсем не старый монокуляр, прищурился, глядя в него, хмыкнул. Покосился на караульного, затихшего рядом, хмыкнул снова. Как показалось Еноту – с уважением.

– Рыжий, паскуда, дрыхнет?

– Угу. – Тот проглотил слюну, поняв, что только что сдал как бы своего напарника.

– Не переживай. – Желваки на скулах Штыря заходили ходуном. – Если что, а видно так и будет, лично ему морду разобью. Совсем зарвался. Не трогай ревун, сам нажму, если понадобится. Опаньки, Енот, а вот и наши гости.

Капрал перегнулся через борт «насеста» вышки, рявкнул вниз, где немедленно забегали остальные караульные. Енот, не обращая на это внимания, прилип глазами к биноклю, понимая, что сейчас решается многое. Из-за холма, вздымая клубы пыли, вынырнула какая-то машина, рванулась к воротам.

Низки и угловатый, кажущийся смазанным корпус. Четыре моста с широкими колесами. Обтекаемая башня с торчащими из нее в небо двумя черными стволами. Енот пока слабо разбирался в оружии, но понял, что это как минимум пулеметы. И не такие как те старые развалины, что стояли по углам городской стены. Скорее, что как стоявшие у мэрии и здания патруля, длинные крупнокалиберные машины на треногах. Их холили и лелеяли оружейники, а начснаб всегда держал про запас боеприпасы для них. Очень старые и очень серьезные аппараты, которые стоили городу кучу денег. А раз на машине точно такие же, то что? А то, что люди там явно серьезные. Караульный тоскливо вздохнул, попытавшись представить те неприятности, что могут возникнуть у города.

Машина подкатила к мосту, перекинутому через ров. Остановилась, подняв кучу гравия и пыли. Асфальта, неумолимо разрушаемого временем, здесь уже почти не было. Енот, позабыв про опасность, во все глаза пялился на чудной агрегат. Действительно – с восемью широкими дисками рубчатых покрышек, корпусом, покрытым странной, неуловимой взглядом ассиметричной раскраской камуфляжа. Торчащие стволы были разными по внешнему виду, но внушали сильное уважение. Сейчас они неожиданно дрогнули, чуть опустились, развернувшись в сторону ворот. Откуда-то сбоку этого механического монстра с металлическим лязгом откинулся люк, развалившийся на две части. Одна половина поднялась наверх, вторая упала подножкой на землю. Енот, покосившись на капрала, понял, что тот тоже напряжен и ждет того, кто должен появиться из машины.

В придорожную пыль аккуратно опустился, сверкая нестерпимым блеском, ботинок с высокой шнуровкой. Тут же две руки, появившиеся следом, вытолкнули наружу владельца прекрасной обуви. Енот и Штырь дружно и разочарованно выдохнули. Пассажир агрегата оказался невысок, довольно щупл и не выглядел страшным чудовищем, которыми представлялись солдаты Вольных отрядов.

Свободная куртка-штормовка с капюшоном, из грубой материи типа брезента, утянутая в талии шнурами. Такого же, как и куртка, светло-зеленого цвета, брюки, заправленные в те самые, начищенные до состояния зеркала, ботинки. Лицо, весьма немолодое, с седой щетиной по впалым щекам. Крючковатый и хищный, с горбинкой, нос. Правда взгляд из-под нахмуренных бровей даже в бинокль казался пристально-оценивающим и опасным. А из оружия в глаза бросался лишь пистолет в набедренной кобуре. Зато размеры его, пистолета, были просто монструозно большими.

Человек внимательно пробежался глазами по стене, когда-то давно сложенной из солидных блоков армированного бетона. На ров, растянутые стальные плети «колючки» и матовые плоские нити «мясорезки», две караульные вышки у ворот. Сами ворота, высокие и добротные, из аккуратно подогнанных друг к другу стальных плит. Грубо выглядевший по сравнению с ними треугольник кустарно сделанного барбакана, идущего поверху. Сейчас вход в город был уже закрыт товарищами Енота, которых вовремя заставил пошевелиться капрал. Мужчина чему-то легко улыбнулся и пошел вперед.

Штырь высунулся над бортиком, облокотившись на него. Быстро глянул влево-вправо, стараясь заметить хотя бы что-то подозрительное. Потом чуть перегнулся пониже:

– Кто такой?

Мужчина остановился. Поднял голову, глянув на капрала. Левая бровь чуть нахмурилась в отличие от правой, которая как-то по особенно издевательски приподнялась:

– Это у вас тут так здороваются?

– Чего? – Капрал начал ощутимо злиться. – Я говорю – ты кто такой?

Тот внизу глянул еще более саркастично:

– Я Капитан.

– Какой, за ногу тебя, капитан?

– Это уже следующий вопрос. А кто ты то такой, военный?

Штырь хмыкнул. То ли удивленно, то ли одобрительно, этого Енот так и не понял:

– Я капрал городской стражи. Так что имею право поинтересоваться, кто ты, и нахрена к нам приперся. За холмом сколько машин?

– Молодец капрал. – Мужчина наклонил голову набок. – Еще шесть. Только не стоит нас опасаться. Мы не воевать с вами приехали, а скорее наоборот.

– Это как так?

– Да вот так. Мне надо к вашему мэру, голове, бургомистру или как там еще. Может, впустишь? Броневик останется здесь. Я не гордый, пешком пройдусь.

Капрал хохотнул:

– Так тебя наш мэр и ждет. Наверное, с самого утра сидит у окошка, глядит, не наглядится: и где там мой капитан, да? Ну, развеселил, честное слово, ну…

– Весело тебе? – Мужчина косо осклабился. – А ты позвони, скажи, чистильщики приехали. Главный – Капитан. Тогда вдвоем поржем. Ну, капрал, давай звони уже.

Штырь нахмурился, отошел от бортика. По телефону позвонил вниз, коротко бросил несколько фраз для своего помощника. Потом вернулся, и снова перегнулся вниз. Седой все также стоял на одном месте, только достал из металлического портсигара длинную коричневую сигарку и закурил, деловито попыхивая ею и окутываясь сизым дымком. Енот, про которого капрал давно забыл, а мужик внизу вообще не обращал внимания, про себя подумал о том, что такая сигара наверняка совсем нехило стоит. Он видел такие на витрине лавки Фунта, славящейся своей дороговизной и недоступностью для большинства жителей. Фунт торговал в основном товарами, возимыми через моря, доставляемые через Мурман, или с дальнего Юга, и стоили они очень и очень недешево.

– Эй, капитан! – Капрал, судя по всему, решил основательно докопаться до незнакомца. Тот перестал вызывать стопроцентное опасение, а его бронированная машина стояла как памятник. Пулеметы не шевелились и никто больше из нее не выкарабкался. Так что Штырь, может и напрасно, но позволил себе немного расслабиться. – А что вы за чистильщики? Вон теми пылесосами, что из башни твоего тазика с болтами торчат, чего чистите то?

Капитан абсолютно невозмутимо пропустил мимо ушей явное оскорбление, и чуть помедлив, ответил капралу:

– Тараканов, мокриц, многоножек, к примеру. А у вас, скорее всего, займемся ночными хулиганами. Есть ведь здесь такие, которые по ночам спать вам не дают, да?

Штырь замолчал. Енот с удивлением посмотрел на него, застывшего столбом, с кадыком, лихорадочно ходившим вверх-вниз. Таким своего командира он ни разу не видел. Господин старший капрал был… испуган? Вот этим худым мужиком, дымившим своей выпендрежной самокруткой?!! Ну, дела… и тут до него потихоньку начало доходить.

Чистильщики, санитары, ассенизаторы поселений и пустошей чуть не погибшего и свихнувшегося мира. Люди, которые очищали города от мутантов и чудовищ, порожденных Полночной Войной. Те, про которых в кабаках, напоровшись, рассказывали сказки ветераны конфликтов, многое повидавшее на своем веку. Наемники, никогда не воевавшие против людей. Официально, во всяком случае. Исследователи заброшенных земель, таскавшие в города-государства, образовавшиеся после заключения Союза, разные диковины и технику. Из тех, что остались со времен, которые были ДО. Про них Еноту доводилось слышать. Ему, также, как и Штырю, стало ясно, что этого седого горлопана, стоявшего под стеной, наверняка и правда могут ждать в мэрии. Потому что, всего три месяца назад…

…Енот шел домой после окончания недели службы, рассчитывая на целых два дня выходных. В руках куча свертков из вощеной бумаги: кольцо деревенской колбасы, всученное на воротах (пожалела пожилая хуторянка молодого дохлого патрульного, а господин старший капрал своротил свой породистый нос в сторону, дескать много чеснока), с зеленью и яблоками, купленными на рынке (на первую зарплату в патруле, как же он ею гордился), с десятком яиц (настоящих, от собственных кур ефрейтора Чуба, проданных Еноту совсем по дешевке), с двумя свежими кирпичами хлеба (только из печи пекарни патруля). И отдельно несколько мятных пряников с изюмом для двух самых младших, близнецов. Поворот, дом старого коновала Горбача, хибара алкоголиков-дворников Рыжих и…