В общей системе богословских наук основное богословие имеет важное значение. Как наука оно рассматривает и изучает главные, или основные, истины религиозной веры, без усвоения которых изучение и других богословских наук может оказаться беспочвенным. Это истины бытия Божия и бессмертия души, на основании которых становится возможным осмысление мировоззренческих вопросов о смысле бытия человека и мира как такового. Основное богословие также занимается решением вопросов о сущности и происхождении религии как таковой, об отношении ее к различным сторонам человеческой деятельности (к науке, искусству, нравственности). В целом, поскольку основное богословие помогает сформировать полноценное религиозное мировоззрение, оно есть наука о существе и основах нашей веры в Бога и ответ на вопрос, почему мы считаем ее истинной. «Если религия как таковая – это вопросы веры, то наука о религии, или основное богословие, имеет дело с вопросами сомнений в вере»[1].
В настоящее время, во многом бездуховное и развращенное, когда попираются не только христианские, но и общечеловеческие ценности, с особой силой и напряженностью возрастает необходимость противостояния разрушительной силе грубого неверия, стремящегося уничтожить основы религиозно-нравственной жизни не только отдельных лиц, но и целых народов и государств. «Когда христианская вера трактуется как суеверие, а церковь Христова – как партийное учреждение, препятствующее прогрессу и свободному развитию человечества, враждебное науке и просвещению, мешающее делу свободного устройства общественной и государственной жизни»[2], нельзя ограничиться только одним положительным или догматическим раскрытием богооткровенного христианского учения. Требуется знание таких истин и умение оперировать такими аргументами, которые могли бы защитить нашу веру и укрепить убедительность христианского мышления. Поэтому основное богословие – не просто отвлеченное теоретизирование, каким оно может показаться на первый взгляд, но наука, имеющая непреходящее практическое значение как для будущего священнослужителя, так и для человека, желающего иметь прочные действительные основания своей религиозной веры.
И хотя конечной целью основного богословия является обоснование истинности христианского Откровения, для достижения ее «необходимо подняться к более общим схемам и выяснить, что такое религия в самом широком смысле. Почему мы веруем? Какие для этого имеются основания? Поэтому задача основного богословия заключается в том, чтобы суммировать и классифицировать эти основания»[3].
Принимая во внимание антирелигиозное направление современной мысли, укоренившееся антирелигиозное мировоззрение, трудно говорить о религиозной истине, начиная прямо с Евангелия. Нельзя просто сослаться на авторитет Божественного Откровения, опереться на Священное Писание и на свидетельство святых отцов, т. е. на то, что является традицией восприятия духовного, что для верующего человека является несомненным и не нуждающимся ни в каких доказательствах и обоснованиях. Поэтому нужно предварительно подготовить мысль к религиозному пониманию реальности, необходимо расширить кругозор атеистически настроенного человека. Вот почему в основном богословии многое приходится соединять с тем, что порой кажется далеко стоящим от Евангелия и христианской веры.
Для основного богословия важно ответить на вопрос: могут ли истины религиозной веры быть согласны с требованиями и принципами разума. Поэтому основное богословие по методу своему – наука философская. Содержание основного богословия формируется на основе строгих умозаключений, понятий логически выверенных и систематически изложенных. Другими словами, основное богословие обращается прежде всего к тому, что является присущим каждому человеку: логическому мышлению. Решения, которые предлагаются основным богословием, обосновываются рационально согласно законам и требованиям нашего разума. От догматического богословия основное отличается, самое первое, своим характером и методом, не выходящим за пределы человеческого познания. Если догматическое богословие непосредственно заимствует свое содержание и свои доказательства из Священного Писания и Священного Предания, изначально признавая их истинными и не подлежащими сомнению, то для основного богословия еще необходимо доказать авторитет Божественного Откровения. Поэтому свое содержание основное богословие заимствует из философии, истории, естествознания, сравнительного изучения религий и т. д.
Но при этом нельзя забывать о том, что именно в Откровении основное богословие черпает силы для своего богословствования, от него восполняется и им вдохновляется. Тайны, возвещенные нам Спасителем, действительно питают наш разум, преображая его верой, делая нас способными, используя философию уже как метод, нести эти истины желающим познания. Истины религии, утверждаемые основным богословием, – это не плод отвлеченной рефлексии человеческого разума. Это свидетельство об Истине, Которая онтологически существует.
Исходя из того, что есть люди, сознательно отвергающие веру в Бога, и есть те, кто ищут истину и, так сказать, заблуждаются добросовестно, формируются и задачи основного богословия: 1) требуется опровержение атеистических нападок, их неправды и клеветы; 2) необходимо разъяснение религиозного содержания для сомневающихся и ищущих неведомую им истину. «Наши труды – для сомневающихся, но не иронически, разъедающим и, в сущности говоря, уже отрицающим сомнением, а для вопрошающих творческим сомнением, идущим из глубины сердца, которое способно привести к преображению»[4]. Такое сомнение есть воля к истине, это жажда уверенности. И задача основного богословия – указать верный путь к искомой истине. «Основное богословие как раз помогает расчистить камни и завалы ложных мнений на пути от добросовестного неверия к вере во Христа Спасителя и в Бога… Оно способствует укреплению в вере, ликвидирует трещины сознания, вызванные мнимыми противоречиями между религиозным и научным мировоззрениями»[5].
При этом необходимо отдавать себе отчет в том, что даже самые выверенные и изощренные рациональные построения не способны зажечь в человеке огня веры. Они лишь способны подтолкнуть к тому, чтобы религиозная вера появилась, заставить напряженно задуматься колеблющихся и замолчать выступающих против. Существо религиозной веры таково, что она есть всегда «личный религиозный опыт… При этом даже воспитанный в церковной традиции человек, но лишенный личных религиозных переживаний, не может быть полносильным и равноцельным членом Церкви, а лишь только формально, по видимости»[6]. Религиозный опыт – это то, что представляет религию с внутренней, субъективной стороны и есть переживание личной встречи с Богом. И эта встреча с Богом обладает такой убедительностью, что устраняет всякие сомнения, далеко позади оставляя всякую иную очевидность. Зерно скепсиса, присутствующее в каждом человеке, способен уничтожить только Бог Своим явлением. Но как, почему и когда Он открывает Себя человеку, учитывая, что Он является неизменным в Своей любви к нему, зависит уже от самого человека, от его желания или нежелания познать Божественную реальность.
Но тогда справедливо возникает вопрос: а нужны ли вообще рациональные объяснения существа религиозной веры? Какова их ценность? На эти вопросы хотелось бы ответить словами русского мыслителя Николая Арсеньева: «Для тех, кто верит в Бога, рациональные доводы открывают большие просторы в вере, т. к. помогают раскрыть богатство и всеохватывающее значение веры; тем, кто верует, но умственно колеблется и сомневается, они помогают уяснить то, что вера не есть нечто неразумное, что она соответствует глубочайшим потребностям человеческой души, и что она дает мысли возможность как бы на мгновение озарить себе глубины мироздания… Эти рациональные построения помогают уяснить, что вера в Бога не есть нечто некультурно-отсталое, а может сочетаться и сочетается с самыми благородными, динамическими, умственно смелыми, духовно “передовыми”, творческими порывами человеческой личности»[7].
Как предмет основное богословие состоит из двух частей: первая – изложение учения о религии вообще, а вторая занимается рациональным обоснованием истин христианства. Первая часть сообразно со внешней и внутренней сторонами религии подразделяется на два отдела. В первом, где религия рассматривается с субъективной стороны, как психологический факт, феномен явления духовной жизни человека, решаются следующие вопросы: о сущности религии, об отношении ее к нравственным познавательным и эстетическим обнаружениям человеческой природы; о возникновении религии в человеческом духе и о происхождении ее главных форм – монотеизма и политеизма. Во втором отделе рассматриваются объективные основания религии, или основные истины, которые необходимо предпосылаются религией. Здесь излагаются доказательства истины бытия Божия и бессмертия души.
Есть ли смысл в рассмотрении и изучении вопроса о сущности и происхождении религии? Несомненно, есть, так как в современной литературе и обществе можно встретить превратное понимание религии и ее значения в жизни как отдельного человека, так и общества в целом. Часто в основе отрицательного отношения к религии лежит неприятие или отвержение именно исторического или церковного христианства, высшей формы какой бы то ни было религиозности вообще. Поэтому, защищая христианскую веру, истины христианского вероучения, необходимо прежде установить точное и правильное понятие о религии вообще.
Исследование вопроса о сущности религии начинается с выяснения этимологии слова «религия». Существует несколько точек зрения на происхождение латинского слова religio. Наиболее интересным для нас будут мнения Цицерона[8], Лактанция[9] и блж. Августина.
Цицерон производил слово «религия» от глагола relegere, что означает «откладывать что-либо на особое употребление, отделять от обыкновенных вещей», т. е. относиться к чему-либо с особым вниманием. Отсюда Цицерон определял религию как благоговение перед чем-либо таинственным, божественным или как отношение к чему-либо особенным образом. Таким образом, понятие религии у Цицерона связано с исполненным страхом богопочтением, что соответствовало тогдашним понятиям римской религиозности, предполагавшей тщательное исполнение культовых предписаний. Объяснение Цицерона верное, но отчасти, т. к. не исчерпывает сущности понятия религии, потому что внешняя, обрядовая сторона религии есть только выражение внутреннего содержания, а не то, что его определяет.
Объяснение Лактанция следует признать наиболее соответствующим сущности религии. Лактанций производит слово «религия» от латинского religare (связывать, соединять), указывающего на главное и существенное свойство религии, а именно на отношение внутренней связи, союза между Богом и человеком, предполагается личный характер взаимоотношений между Богом и человеком. Религия тогда по внутреннему своему существу может определяться как духовный союз человека с Богом, союз богочеловеческий, которым предполагается возвышение человека к Богу и нисхождение Бога к человеку. В этом и состоит глубочайший смысл религии – некой деятельности, имеющей своей целью соединение Бога и человека.
Блаженный Августин производит слово «религия» от латинского reeligere (воссоединять). Религия, по такому словопроизводству, есть, следовательно, не просто союз, но союз, возобновленный между Богом и человеком. Объяснение, предложенное блж. Августином, носит характер истолкования, т. к. основывается на факте боговоплощения.
Такое определение религии предполагает наличие существенных и необходимых ее признаков:
1. Верование в личного Бога (или богов). Это верование составляет необходимый атрибут всякой религии. Без признания бытия личного Бога религия как союз между Богом и человеком мыслиться не может. Там же, где на место личного Бога ставится безличное начало, неизбежно устраняется возможность сознательного живого отношения между человеком и Богом. Устраняется возможность молитвы и т. д. Поэтому все направления религиозно-философской мысли, отрицающие бытие личного живого Бога, нельзя считать религиозными в строгом смысле слова. «Религия с безличным богом – не есть религия в собственном смысле, а только подобие и суррогат ее, и никогда не может удовлетворить потребности человека – чувствовать себя связанным со всемогущим Существом и опираться на Него»[10].
2. Религиозному сознанию также присуща вера в бытие невидимого сверхчувственного мира, т. е. для всякой религии характерно присутствие идеи о том, что видимым бытием все существующее не исчерпывается, что кроме человека есть некий высший духовный мир, с которым он может входить в те или иные отношения.
3. Вера в возможность откровения из области высшего мира. Это тоже отличительный признак религиозного мировоззрения. Т. е. речь идет о вере в то, что Божество непосредственно или опосредованно открывает людям Свою волю, недоступные для человеческого разума истины. Все религии опираются на Откровение. По своему существу вера в Откровение есть не что иное, как осуществление предполагаемого религией общения между Богом и человеком, но уже по инициативе Бога.
4. Всякая религия требует от человека богоугодной жизни, т. е. такой практической жизни, которая бы соответствовала искомому общению с Богом. Т. е. религиозная жизнь необходимо должна сопровождаться стремлением к исполнению воли Божией, выраженной в определенных нравственных нормах. Нравственность везде и всегда обосновывалась религиозно. Человек не только теоретически признает истины религии, но и практически осуществляет свою жизнь в соответствии с этими теоретическими требованиями.
О проекте
О подписке