Глава 10Искусство заметать следы

Метрополия Сокрытого

Размышления Сокрытого подошли к финальной стадии. У него не было ни малейших сомнений, что если Э‑мага обнаружат анхоры, то они, несмотря на свой страх и недоверие к ему подобным, возьмут парня под свое крыло и воспитают из него союзника. А это, учитывая его могучий потенциал, крайне нежелательно. Нет, анхоров нужно всеми силами держать подальше от Э‑мага, пока он, Сокрытый, не придумает способа с ним разобраться. Значит, те, кто будут расследовать гибель смотрящего, должны заодно увериться в том, что Э‑маг погиб. А когда Вторые успокоятся, им займутся другие марионетки, в коих у Сокрытого недостатка не было.

Итак, вчерне план действий был уже готов. Осталось лишь продумать некоторые нюансы. Время на это у Сокрытого еще имелось, хотя и не слишком много: Грехова наверху еще не хватились. Исчезновение смотрящего – это ЧП, которое вряд ли спустят на тормозах. Прибудет целая комиссия из его коллег, а с ними наверняка как минимум один из низших анхоров – стражей. Но рассчитывать следует всегда на худший вариант. А худший – это два стража и их куратор из касты властей. И вот всей этой компании придется основательно заморочить голову. Смотрящие – ерунда, с ними особых проблем не будет. Стражи – уже хуже, но тоже можно справиться, а вот если прибудет властитель – это неприятно. Не смертельно, но неприятно.

Здесь в любом случае придется действовать самому, так как все доступные ему в Базовом мире марионетки для такого дела слабоваты, но вот тут как раз он ступает на очень тонкий лед. Его прямое вмешательство, конечно, легко решит проблему, но об этом не может быть и речи. Значит, остается только прием множественных аватар. Даже для сущностей калибра Сокрытого это был высший пилотаж, но серьезное дело требует серьезного подхода. Самое плохое в данном случае то, что как минимум три из его аватар должны быть достаточно дееспособными, чтобы справиться с низшими Вторыми или кем‑то покруче – вроде властителя. Сокрытый на это был, разумеется, способен, только вот аватара такого уровня – достаточно сильное возмущение энергофона, и его могут засечь. Хорошо бы там параллельно появился кто‑нибудь, кому можно приписать это возмущение. Кто‑нибудь вроде крига или достаточно сильного кромешника, а то и нескольких.

Последняя мысль показалась Сокрытому заманчивой, а кроме того, достаточно простой в реализации. Пусть подсуетится хотя бы та же Лилит: как‑никак именно из‑за нее начались все неприятности. Возможно, ее даже удастся задействовать в самой процедуре заметания следов, внушив ей, что обнаружение анхорами инициированного Э‑мага совсем не в ее интересах.

Еще одним побочным следствием данной операции было то, что множественные аватары потребуют к себе максимального внимания, а значит, собственный мир Сокрытого на какое‑то время останется практически без присмотра. Впрочем, эту проблему Демиург серьезной не считал: ничего с метрополией не случится – в первый раз, что ли?

Какая жалость, что Э‑маги практически не поддаются ментальному воздействию! А то можно было бы заставить Логинова срочно куда‑нибудь уехать. Но – увы, это несбыточные мечты. Значит, придется максимальное число аватар сосредоточить вокруг его дома и места работы. Хорошо, что низшие анхоры, непосредственно курирующие смотрящих, сами не слишком часто с ними связываются, а в основном ждут их докладов. Это даст возможность более тщательно и грамотно подготовить операцию «Туман».

Ну вот, кажется, все. Пора приступать к подготовительной стадии. И начать ее следует с обработки Лилит.

Глава 11Прощание с конторой(Из воспоминаний Игоря Логинова)

Екатеринбург, 17 – 18 января 2008 г.

Они ждали меня уже вдвоем – мама и Аленка, успевшая вернуться из своей поездки.

– Чего ты так поздно? – На лице матери было беспокойство. – Ужин уже остыл.

– Для него это не рекорд, – усмехнулась моя сестрица. – Как‑то он заявился домой в половине двенадцатого. И что самое противное, действительно был на работе. Пришла пора тебе узнать самое страшное: твой сын – законченный трудоголик.

Обычно после таких реплик я вступаю с сестрой в веселую пикировку, но сегодня было не до того. Поэтому я только молча улыбнулся и шмыгнул на кухню – есть хотелось поистине зверски. Что холодный ужин – я бы сейчас и на черствый хлеб набросился! От Алены не ускользнула необычность моего поведения (это я понял по ее чуть помрачневшему лицу), но, к счастью, при маме она предпочла не задавать неудобных вопросов.

Все‑таки моя сестра – редкая умница, и между нами царит полное взаимопонимание. Уже несколько лет мы на пару снимаем квартиру и успели друг друга изучить в совершенстве. И что самое удивительное, до сих пор вдрызг не разругались, а наоборот – крепко дружим.

– Руки помой! – крикнула вслед мама, и я, заложив крутой вираж, завернул‑таки в ванную.

Еще по дороге было принято решение не грузить родственников своими проблемами. Нет, Аленке‑то я потом скажу про то, что увольняюсь (она – свой человек, а к тому же все равно узнает), но мама – дело другое. У нее сейчас хватает своих проблем, незачем еще и из‑за меня переживать. После моего визита в больницу отца наверняка скоро выпишут, и они уедут в свою деревню. Так что пусть пребывают в счастливом неведении. Придется мне до их отъезда уходить из дома как обычно и где‑то шляться до вечера, словно я нахожусь на работе.

Кстати, вполне вероятно, что меня заставят отрабатывать две недели. Плохой вариант. Придется отбиваться всеми четырьмя… если только Кошкин на все это время не загремит в больницу. Тогда я как‑нибудь продержусь. А завтра мне наверняка предстоит не один тяжелый разговор. В том числе и на тему внезапной болезни Олега. Как бы они еще меня в этом не обвинили. Хотя нет, для такой версии наши адвокаты слишком рациональны. Вот если бы он загремел в больницу с тяжкими телесными – тогда да.

Э‑магия слишком невероятна, чтобы всерьез о ней думать. Это меня будет выручать до поры до времени, да и то если буду чертовски осторожным.

Мать ждала меня на кухне. Похоже, она намеревалась, словно в детстве, сидеть и с умилением наблюдать, как я ем. И еще задавать вопросы типа «как прошел день?». Я словно в воду глядел.

– Как прошел твой день?

– Нормально, – односложно отозвался я и поспешил заложить в рот добрую половину котлеты, дабы иметь повод некоторое время молчать, сосредоточившись на пережевывании.

Но от мамы так легко было не отделаться. Дождавшись, пока я прожую, она тут же ввернула новый вопрос:

– А почему такой мрачный? Случилось что?

– Да нет, устал просто.

– И чего ты так пластаешься? – горестно вздохнула она. – Я, конечно, понимаю: деньги зарабатываешь и все такое, но здоровье‑то не казенное. Отдыхать надо.

– Так у меня через два месяца отпуск. Вот и отдохну.

– Отпуск отпуском, но до него еще дожить надо. А ты себя не бережешь совсем. Хочешь как отец надорваться?

– Мама, дай поесть, а! – взмолился я. – Я голоден как волк! Потом будем разговоры разговаривать.

– Вот‑вот! – пробурчала она. – Такие большие перерывы между едой могут привести к язве желудка.

Я закатил глаза, но мама все‑таки сжалилась и отправилась в комнату к Аленке…

Засиделись мы допоздна, благо поговорить было о чем. Мать рассказала об их с отцом житье‑бытье, Алена – об Артеме и своей поездке. Когда же очередь дошла до меня, я, не моргнув глазом, сообщил, что в моей жизни ничего интересного не происходит. И это было бы совершеннейшей правдой, если б не последние три дня.

– А личная жизнь? – встрепенулась мама. – Ты с кем‑нибудь встречаешься?

– Встречаюсь, – я грустно улыбнулся, – с одной молодой юридической фирмой. Мы проводим вместе в среднем по десять часов ежедневно, кроме выходных. Впрочем, бывает, что и их тоже прихватываем.

– Ну это никуда не годится. – Она всплеснула руками. – Может, тебе в таком случае поменять работу?

– Может быть…

– Бери пример со своей младшей сестры. Она все успевает.

– Вот и молодец! Выйдет замуж – внуков вам обеспечит. Так что мне можно не торопиться.

– Это что за речи? Ну‑ка прекрати! Ты же не собираешься остаться одиноким?

– Не собираюсь. Просто пока я не готов.

– Мама, успокойся, – наконец вмешалась в наш спор Алена. – Вот выйду замуж, съезжу в свадебное путешествие – и вплотную займусь устройством личной жизни моего непутевого братца. Может, даже на своей свадьбе его с кем‑нибудь познакомлю.

– Спасибо, сестренка. Именно об этом я все хотел тебя попросить, да никак не решался, – с легкой иронией произнес я.

Мама, впрочем, иронии не заметила, а вот Алена, естественно, все просекла и подмигнула мне.

– Кстати, а как твой корпоратив? – вспомнила она. – Вы же со своей фирмой вроде что‑то отмечать собирались в эти выходные?

– Отметили, – кивнул я. – Нормально отметили.

– И это все? – возмутилась Аленка. – Ну ты в своем репертуаре! Вот так всегда, мама: чтоб он хоть что‑то о себе рассказал, его пытать надо!

– А чего ты хочешь? – удивился я. – Подробностей? Что пили, что ели, кто с кем танцевал, внутреннее устройство беловской дачи?

– Меню можешь опустить, а вот остальное мне интересно. Давай‑давай, колись!

Я вздохнул, понимая, что отвертеться не получится, и начал рассказывать изрядно отредактированную версию событий последних выходных.

Как я уже говорил, моя сестра встает всегда позже меня, и, как правило, по утрам мы не видимся. Сегодня же она поднялась ни свет ни заря и вышла вместе со мной. Якобы для того, чтобы зайти в пару магазинов. Однако я сразу понял, что мне предстоит первый, но не последний на сегодня серьезный разговор.

Пеший путь до моей (пока еще моей) конторы занимает около получаса, и Алена, похоже, вознамерилась сопровождать меня до конца.

– Давай рассказывай, – потребовала она, едва мы вышли из подъезда.

– Что тебе рассказывать? – попытался отъехать я.

– От меня можешь не скрываться. Я знаю, что у тебя проблемы, и понимаю, что мать ты ими грузить не хочешь. Но я‑то – никому, могила!

Тут она права. Не единожды мы делились друг с другом различными секретами и ни разу не имели повода в том раскаяться. Однозначно, с сестрой мне повезло. Хотя знать об Э‑магии даже ей не стоит.

– Ладно, слушай. Я увольняюсь.

– Давно пора! – вырвалось у Алены. Ей никогда не нравилась «соковыжималка», как она именовала «БШК». – Только с чего вдруг?

– С начальством повздорил.

– Сильно?

Я мрачно кивнул.

– И когда? На корпоративе?

– Нет, вчера. Однако начало всему было положено еще в субботу.

– Держу пари, что это Кошкин.

Я усмехнулся:

– Ты всегда была дико проницательной.

– Ну тут не надо быть Кассандрой. Ты же мне рассказывал, как его «любишь и уважаешь». Осталось сложить два и два. Так тебя уволили?

– Нет, это чисто моя инициатива. Работать с ним я больше не буду.

– Варианты уже есть?

– Смеешься? Откуда! Еще в пятницу я ничего такого не планировал.

– Я бы тебя в наш банк пристроила, если б не сокращение штата, о котором нас уже известили. Мне‑то ничего не грозит… вроде бы, но о приеме новых сотрудников не может быть и речи.

– Да не переживай, сестренка. Я что‑нибудь придумаю! – Из‑под моего контроля вырвалась (хотя я не особо и пытался ее сдержать) положительная Э‑волна и окатила Алену.

До сих пор выглядевшая немного сонной и грустной, она взбодрилась и даже чуть улыбнулась. Думаю, ее улыбка могла быть и шире, да ситуация к тому не располагала.

– Только никому пока ни слова! – предупредил я на прощание, когда мы добрались до здания, в котором располагалась «БШК». – Когда будет можно, сам расскажу.

Алена двинулась в обратный путь, а я собрался с духом и шагнул в дверь центрального входа. Денек предстоял еще тот.

Первое, что я сделал, придя на место, – это написал заявление об уходе и распечатал его. Но едва я поднялся, чтобы отправиться к Белову, как рядом с моим столом нарисовалась Юля и официальным тоном сообщила, что шеф непременно желает меня видеть. «На ловца и зверь!» – подумал я, про себя отметив, что кто зверь, а кто ловец, в данном случае вовсе не очевидно.

Белов пребывал в самом мрачном расположении духа, и я догадывался, что причиной тому стало вчерашнее происшествие с Кошкиным, о коем наш старший партнер уже наверняка осведомлен. В справедливости своих догадок я убедился немедленно, как только, повинуясь жесту хозяина кабинета, занял кресло напротив него.

– Хотелось бы знать: что у вас вчера произошло? Каким образом Олег оказался в больнице в тяжелом состоянии?

В больнице? Хорошая новость! То есть, конечно, грех радоваться подобному известию, но мне при данных обстоятельствах так будет существенно проще. Хотя, конечно, лучше бы обошлось без этого. Несмотря на мои смешанные чувства по поводу услышанного, медлить с ответом я не стал:

– Олегу Сергеевичу неожиданно стало плохо. Он упал на пол и стал корчиться. Я не знал, что с ним, а потому ничем не мог ему помочь, зато немедленно позвонил в «скорую». Когда приехали врачи и забрали его, я закрыл офис и отправился домой. Вот, собственно, и все.

– Думаю, ты понимаешь, что это настоящее ЧП. Почему ты вчера же не поставил меня в известность?