– Не знаю. Думаю, если я произнесу слово «магия», яснее не станет. Духи не злые. Скорее напротив. Но тут обстоятельства вынудили их. Бандиты зашли слишком далеко. Конечно, убивать меня они не собирались. Их главный, похоже, хороший стрелок и он специально целился в ногу, чтобы я не убежал. Они хотели доставить меня к своему боссу. Предупреждая ваш вопрос, сразу скажу, что не знаю зачем. А задачей этих бандитов было «преподать мне урок уважения». В общем, им я тоже был нужен живым, но духи этого не знали и убили бандитов.

– Как?

– Не сами. Они создали големов.

– Кого?! – переспросил ошарашенный Кирилл.

– Искусственных созданий из камня. Духи могут придавать им почти любую форму, используя зеленый туман в качестве инструмента для преобразования материи, а свою Силу – для ее оживления. Там было что‑то вроде гигантской горгульи и ониксового воина.

То, о чем сейчас говорил Погожев, показалось бы Кириллу уже совершеннейшим бредом, если бы не воспоминание о своем пистолете, превращенным туманом в кусок оникса. Преобразование материи в чистом виде. Ладно, големов можно будет переварить позже, а пока еще один уточняющий вопрос.

– А что случилось с их машиной?

– Земля разверзлась, поглотила ее и снова сомкнулась.

Кирилл еле сдержал нервный смешок. Все безумнее и безумнее! В Библии по мановению руки Моисея море расступилось, а тут земля. Жесть какая‑то! Или Погожев за время пребывания в пещере таки успел сдвинуться по фазе, или эти духи в своих владениях действительно могут все – чего стоит хотя бы поменявшая направление дорога! Конечно, там мог просто карстовый провал открыться. Такое бывает. Только подобные провалы потом не смыкаются. Тихонов невольно поежился. Похоже, их гостеприимные хозяева – ребята серьезные. Таким палец в рот не клади. Однако по‑прежнему неясно, на кой черт им сдался Погожев, и зачем они пропустили к мастеру Кирилла. У детектива возникло четкое ощущение, что разобраться в мотивации этих духов – сейчас самое важное.

Тихонов немного помолчал, подбирая слова, а затем произнес:

– Итак, духи спасли вас от бандитов и вылечили. Хорошо. Но почему вы потом отсюда не ушли? Боялись? Не могли? Не хотели?

На лице Погожева отразилось некоторое замешательство, словно вопрос поставил его в тупик.

– Думаю, всего понемногу, – ответил он, наконец, когда Кирилл уже стал думать, что камнерез так и не выйдет из своего ступора. – Во‑первых, Кабанов бы не оставил меня в покое…

– Ну так приняли бы его покровительство! «Крыша» есть «крыша». Не так много в наше время найдется в бизнесе тех, у кого ее нет. В конце концов, жизнь и семья важнее принципов и денег.

– Наверное, вы в чем‑то правы, но это еще не все. В последнее время я понял, что Кабанов – зло. Зло в чистом виде. С таким просто нельзя заключать никаких сделок.

– Откуда же такие выводы? От духов?

– Да. Они сказали мне, кто такой Кабанов и чего он хочет.

– Может, и со мной поделитесь?

– Только если они разрешат.

– Вы подчиняетесь духам?

– «Подчиняюсь» – неверное слово. Мы сотрудничаем.

– В чем?

– Мне нужно переговорить с ними.

– Думаю, не ошибусь, если предположу, что вы с духами заключили сделку: ваша безопасность в обмен на некоторые ответные услуги. Вот только вы не подумали о своей жене, которая осталась там, в опасности, потому что с тагильской группировки станется отыграться на ней, если они не смогут добраться до вас… Дайте мне договорить! – поднятой рукой остановил Тихонов готового яростно возражать камнереза. – Но вы об этом забыли. А точнее, вас заставили забыть. Эти ваши духи камня, быть может, в целом и хорошие ребята, но кое в чем они прибегают к шулерским приемчикам. Вы им зачем‑то нужны, но в человеческом мире осталась ваша жена, к которой вы наверняка захотели бы вернуться. А вот притащить сюда и ее они или не смогли, или не захотели. Поэтому духи просто воздействовали на ваш разум, убрав из него лишние мысли и желания, сделав Марину если не посторонним для вас человеком, то уж, во всяком случае, не настолько близким, чтобы стремиться к ней. Так вы стали более удобным помощником – ничто не отвлекало вас от той работы, которую они решили вам поручить. Хотелось бы мне знать, что это! Но сейчас‑то подумайте! Марина любит вас и хочет быть с вами рядом. Идемте со мной! Ваше место там, среди людей и рядом с нею. Обещаю, проблемы с бандитами я улажу!

– Боюсь, это невозможно, – произнес за спиной Кирилла низкий женский голос.

* * *

Тихонов резко обернулся, сожалея об отсутствии оружия и по запальчивости забыв, что в прошлый раз оно ему не помогло. На пороге грота, в котором находились Кирилл и Погожев, стояла она – та женщина в зеленом с лесной дороги. У ног ее клубился «малахитовый туман».

– Вы можете говорить по‑русски? – изумился Тихонов.

– А что тут удивительного? – отозвалась незнакомка каким‑то стерильным голосом, в котором полностью отсутствовала эмоциональная составляющая. – Мы – разумная раса, появившаяся на земле в те незапамятные времена, когда о человечестве еще и слыхом никто не слыхивал. Почему бы нам не овладеть языками молодой расы? Они не так уж сложны, особенно по сравнению с нашим. Раньше Земля принадлежала нам и другим существам, схожим с нами. Нынешняя наша Сила – пустяк, по сравнению с той, которой мы обладали тогда. Но среди нас не было единства. Война, война, война… Она погубила нас, а вы, похоже, идете по нашим стопам. Мы воевали друг с другом и до вашего появления, и после. Признаться, мы вовсе не придали значения первым людям: ничтожные полуразумные существа, способные только к физическому воздействию на окружающий мир. Никакого энергооперирования. И говорить‑то не о чем! Мы полагали, что вы вымрете сами и уж во всяком случае никогда не сможете составить конкуренцию в борьбе за власть над этим миром ни нам, ни нашим врагам. Но время шло, а мы не замечали вашего развития, поглощенные своими междоусобными войнами. Вы же именовали нас по‑разному: боги, духи, демоны, иножить, нежить, нечисть. На самом деле, только «иножить» близко к истине. Иная жизнь. Мы – не духи, а вполне живые и смертные существа, разве что живем очень долго. Как ты думаешь, человек, что это такое?

Незнакомка обвела рукой стены малахитового грота, от вида которых Кирилла охватывало благоговейное восхищение, ибо никогда в жизни он не встречал ничего подобного.

– Малахитовое месторождение?

– Да, вы это так называете. Но малахит – это останки умерших элемов камня. Наши останки. А малахитовые жилы – наши захоронения.

– А есть и другие… элемы?

– Есть, – подтвердила женщина. – Элемы металла, воды, воздуха, огня… Всех перечислять слишком долго. То, что вы называете полезными ископаемыми – могилы павших в бесконечных войнах элемов. Живых осталось совсем немного, жалкая горстка по сравнению с тем, что было еще пять тысяч лет назад. Мы потеряли землю из‑за войн. Вас стало слишком много. Вы стали агрессивны. Но даже пытаясь остановить вас, мы не могли остановить войны между собой. Похоже, это заложено в нас нашей природой, и мы ничего не в состоянии сделать с этим. Даже сейчас уцелевшие элемы воюют. Вы, кстати, делаете то же самое, хотя в вас, насколько мне известно, антагонизм друг к другу изначально не присутствовал. Почему?

Кирилл мрачно улыбнулся.

– Ну и вопросы вы задаете, право слово! Если бы я знал ответ, мне бы уже Нобелевскую премию вручили! На самом деле, никто не знает истоков человеческой агрессии, злобы, ненависти, алчности, равно как и любви к ближнему, сострадания и милосердия. Узнать это – значит сделать величайшее открытие в истории и избавить мир от конфликтов, войн, преступлений. Сделать человечество одной большой семьей, совместно трудящейся на общее благо… – Тихонов горько усмехнулся. – Утопия, несбыточная мечта…

– Понимаю… – в изумрудных глазах нашей хозяйки Кирилл с удивлением увидел какое‑то подобие эмоций. – Я бы тоже очень хотела узнать исток нашего антагонизма… Вы забирали наш мир, убивали нас, разрушали нашу среду обитания, использовали наши могильники в своих целях: для топлива, для производства оружия, для создания красивых вещей, а мы, хоть и были по отдельности намного могущественнее вас, не могли организовать единое сопротивление. Да, мы наносили вам ответные удары. Стихийные бедствия вроде наводнений, землетрясений, извержений вулканов, ураганов, штормов, а также страшные болезни, забиравшие многие тысячи жизней – все это наших рук дело. Но вас было слишком много, а наша Сила все убывала. Даже при том, что вы тоже вели друг с другом постоянные войны, власть над миром все равно постепенно переходила к вам. Элемы даже ненавидеть вас так толком и не научились: наша ненависть к себе подобным затмевала все остальное. И столь же часто, как вели войну с человечеством, мы искали способы заключить с ним союз против других элемов. И такой способ был найден. Но только элемами камня и металла.

– И что же это за способ?

– Среди людей есть мастера по камню и металлу, которые не просто механически делают из исходного материала нечто полезное или красивое, но, как вы говорите, «вкладывают душу» в свои изделия. Это не просто красивые слова. Такие мастера обладают особой Силой, которую большинство людей назвали бы сверхъестественной. Они возвращают жизнь тем элемам, из останков которых делают различные предметы: шкатулки, украшения, оружие. То, что сделано ими – уже не просто что‑то красивое и даже не произведения искусства. Это живые, одушевленные… язык не поворачивается сказать «вещи». Не полноценные элемы, но их сущности, пробужденные к жизни руками и Силой больших мастеров, дающих им как бы вторую жизнь – поистине бесценный дар! Но враги наши, элемы металла, делают то же самое, а вот нам стараются всеми силами и способами помешать. Их посланцы перехватывают наших мастеров, и те исчезают бесследно. Их дальнейшая судьба сокрыта от нас. Нам с трудом удалось спасти от врагов мастера Даниила…

– Постойте! – нахмурился Кирилл. – Каких врагов? Его же преследовали обычные бандиты! Не хотите же вы сказать, что группировка Кабанова работает на элемов металла?

– К сожалению, хочу. Коварству нашего врага нет предела. А кроме того, у него есть важное преимущество. Я – элема четвертого поколения, наш Правящий принадлежит к третьему, а вот у элемов металла предводителем является Перворожденный. Он невероятно могуч и хитер! Ему доступно то, что не можем сделать мы при всем желании.

– Кто он?

– У него множество имен и обличий. Но одно из любимых – огромный змей. Он иногда появлялся и в ваших легендах и даже в книгах. Вам он, наверное, известен под именем Великого Полоза.

– Покровителя золота? – блеснул эрудицией Тихонов.

– Это одно из его почетных званий. Ему подчиняются все элемы металла и не только. Его могущество и темная мудрость так велики, что к нему на службу перешел даже кое‑кто из огненных…

Кирилла разобрало любопытство:

– Скажите, а… Хозяйка Медной горы тоже существует?

В до сих пор почти неживых глазах элемы появилось что‑то, похожее на печаль.

– Существовала… Она была Перворожденной и нашей первой Правящей, но погибла от рук наших заклятых врагов – элемов огня. Правда, подозреваю, то нападение было тоже спровоцировано Полозом. С тех пор мы медленно, но верно проигрываем войну. Здесь – один из немногих оставшихся центров нашей Силы, то, что вы называете столицей. Столица элемов металла тоже поблизости. Именно поэтому на Уральском хребте ведутся едва ли не самые ожесточенные боевые действия…

Она немного помолчала.

– Однако проигрываем мы не только из‑за потери Перворожденной. Полоз нашел способ привлекать людей на свою сторону. Ты правильно заметил, что его называют покровителем золота. А золото во все века мутило человеческий разум. Полоз обладает громадной силой внушения и серьезными богатствами в виде драгоценных металлов. Золото, платина, серебро – все это древние захоронения павших в бесчисленных войнах высших элемов металла. Их элиты. И теперь он торгует своими покойниками, используя их как приманку для самых алчных, жестоких и беспринципных из людей. Именно такие, с затуманенным разумом, молящиеся золотому божку, становятся на его сторону. Тех одушевленных, что получаются у нас благодаря мастерам, слишком мало. Его армия куда многочисленнее. И пусть люди – не элемы, но когда он наберет их в достаточном количестве и бросит на нас, нам конец. А следом за нами – и всем остальным элемам, ибо «золотой» армии Полоза никто не сможет противостоять. Когда же элемы металла разделаются со своими древними недругами, они возьмутся за человечество. О, нет, Полоз не станет изводить вашу расу под корень! Зачем, если можно манипулировать вами, благодаря его Силе и ресурсам? Как думаешь, многие из ваших правителей устоят перед искушением? Кое‑кто уже поддался, и таких немало. Полоз станет теневым правителем мира, а если стремление к богатству и власти станет для большинства единственной целью в жизни, это будет началом конца человечества, его духовного опустошения и обнищания. Разве такое будущее – не трагедия для вашей цивилизации? Полоза надо остановить, и поверьте, это в ваших, люди, интересах!

– Как это сделать?

– Такого, как он, может остановить только смерть! Но добраться до Полоза очень и очень непросто, если вообще возможно. В вашем языке для него есть подходящий термин – кукловод, повелитель тысяч марионеток. Он все делает чужими руками, почти никогда не появляясь на передовой. С нами сражаются его элемы, а иногда – и люди из его так называемого «золотого легиона». Все, что мы пока можем сделать – это собирать под свою руку всех истинных мастеров‑камнерезов, чтобы благодаря их искусству получить больше одушевленных. Теперь ты понимаешь, почему мы не можем позволить тебе забрать у нас мастера Даниила?

– Я‑то понимаю, а вот понимаете ли вы, что мастера – это слезы по сравнению с водопадом?! Таким способом вы лишь продлите свою агонию, но никогда не сможете победить!

Голос элемы, до сих пор бывший просто нейтральным, сделался холодным:

– У тебя есть что предложить, человек? Или ты просто критикуешь?

– Есть. – Мысль действительно пришла к Тихонову буквально только что. – Правда, мой план зависит от нескольких вещей. Во‑первых, умеют ли марионетки Полоза что‑нибудь этакое или они – просто обычные люди?

– В основном – обычные. Но отдельных своих приближенных из числа людей он наделяет Силой. Не слишком большой, но позволяющей им достигать успеха в жизни, пробиваться наверх, делаться лидерами, а значит – становиться для Полоза более полезными слугами.

– А вы можете делать что‑либо подобное?

– Можем. Благодаря мастерам. Я недаром говорила о ценности одушевленных. Хоть в них живет сущность элема, в принципе, одушевленные – это предметы, неспособные к самостоятельному передвижению. Но если такой предмет возьмет себе какой‑нибудь человек и станет носить с собой, этот человек изменится. Одушевленный проникнет в его разум и тело. Вы называете это симбиозом. В зависимости от Силы одушевленного, человек обретает самые различные способности, становится могучим, трудноуязвимым и даже способным использовать то, что вы, люди, называете магией. Вот только разорвать потом эту связь практически невозможно. Чем дольше человек носит одушевленного с собой, тем прочнее она становится. И прежним ему уже никогда не стать.

Кирилл немного подумал и кивнул.

– Риск понятный и приемлемый. А мне вы можете дать такого одушевленного? Желательно посильнее.

– Что ты задумал, человек?

– Сначала еще один вопрос. Предположим, я встретился с Полозом. Как мне его убить? Ведь если даже одушевленный делает человека трудноуязвимым, то древний перворожденный элем должен быть гораздо круче, я прав?

– Абсолютно. Я уже говорила, что Перворожденные не бессмертны, однако убить их очень трудно. Для этого требуется оружие из первоэлемента.

– А у вас есть такое?

– Да, оно хранится у Правящего. Но зачем оно тебе, человек? Ведь тебе никогда не добраться до самого Полоза!

– А у меня есть план. И когда он сработает, я хочу, чтобы вы отпустили этого человека к его жене.

– Если он сработает, в чем я сильно сомневаюсь, думаю, Правящий даст такое разрешение, но лишь в обмен на другого мастера, которого ты приведешь сюда, и при условии, что Даниил сам этого захочет. Итак, я готова выслушать твой план и передать Правящему, потому что вручить тебе одушевленного и оружие из первоэлемента можно только по его приказу.

– Что же, тогда слушайте…

* * *

Когда машина Тихонова покинула владения элемов камня, произошло сразу две вещи: на внезапно ожившем мобильном высветилась куча пропущенных вызовов от Кабанова, а внутри Кирилла что‑то екнуло, отдавшись затем по всему телу тоскливо‑тревожным набатом – это среагировал одушевленный, с которым детективу теперь надлежало быть неразлучным до самого завершения миссии. Вернее, одушевленная, поскольку, когда их настраивали друг на друга, в голове Кирилла звучал женский голос. Сущность элемы по имени Дейдра была заключена в большой малахитовый кулон в виде кошки. С момента настройки она так и не произнесла ни слова. Впрочем, у Кирилла пока тоже не было особого желания общаться. Напутствуя его перед отбытием, «хозяйка» сказала, что знание о том, какие способности он получил, благодаря одушевленной и как ими пользоваться, постепенно придет само. Оставалось надеяться, что это «постепенно» не затянется, так как долго зависать в бездействии у Тихонова возможности не будет.

А кое‑что придется делать уже прямо сейчас. Небольшой поворот открыл перед Кириллом пренеприятнейшее зрелище – два перегородивших дорогу черных джипа. Тихонов мрачно усмехнулся. Похоже, эта иномарка у «кабановцев» – что‑то вроде знака принадлежности к группировке. Они здесь явно по его душу и настроены, скорее всего, весьма недружелюбно.

Но тут истошно затрезвонил его мобильник. Кирилл остановил машину и, не сводя глаз с застывших впереди молчаливой угрозой джипов, ответил на звонок.

– Да?

– Ты что себе позволяешь, урод?! – глава тагильской группировки был явно не в настроении. – Я же сказал, быть на связи!!! Что неясно в этих трех словах?! Короче, сейчас резко объясняешь, какого … ты три часа был вне зоны доступа, и молишься, чтобы мне понравилось твое объяснение. А иначе… Те ребята, что стоят сейчас перед тобой, у меня на другой трубе. Мне им только словечко сказать, и они из твоей машины дуршлаг сделают, понял?!

– Как не понять – все очень доходчиво.

– Тогда я тебя слушаю. Минута на объяснение, время пошло!

– В поисках Погожева мне пришлось забраться довольно глубоко в лес по грунтовке. Там скалы такие… полностью сигнал экранируют. Когда я за них заехал, связь как ножом отрезало!

– Отмазка зачетная! А теперь правду! Двадцать секунд на ответ, или я даю команду пацанам!