И все же, что‑то не стыковалось. Если Погожев сопротивлялся наезду криминала, его не жечь должны были, а, скажем, ноги поломать для острастки, чтобы руками работать мог и деньги за крышу было с чего отдавать. А сожги его – и все, прощай денежки! Неправильно как‑то, не прагматично, словно не группировка работала, собаку съевшая на рэкете, а отморозки озлившиеся. Тогда где хозяин лавки? Отморозки бросили бы тело на месте, а группировка постаралась бы инсценировать несчастный случай, чтобы не дать повода для расследования. Тем более что местные органы в излишней пытливости не замечены: тоже, небось, «договариваться пришлось». Что же за секрет такой у тагильской братвы, если с ними все связываться боятся?

И потом, где машина Погожева? Убили и вывезли труп на его же тачке? Чтобы создать впечатление, будто камнерез из‑за пожара, потеряв все, в состоянии аффекта прыгнул за руль и рванул куда глаза глядят? Или он таки в бега подался, потому что братки совсем за горло взяли? Одни вопросы и никаких ответов.

Если труп вывезли и утопили, скажем, в болоте или местном водохранилище, искать можно долго и не найти. А вот если исходить из маловероятного оптимистичного варианта, что камнерез жив и сбежал от рэкетиров, тогда шанс есть. Надо только узнать, куда он мог сбежать.

Хм, «только»! Хорошенькое дело! Марина по этому поводу ничего сказать не могла. Если у ее мужа и были какие‑то убежища «на случай войны», ей о них не было известно. Оставались друзья по камнерезному цеху. Если кто и мог что‑то знать, то лишь они. Список у Тихонова был, но в Тагиле жил лишь один из них – Егор Канунников. Остальные в Екатеринбурге. Что ж, с него надо и начинать. Где‑то там, среди записей Марины был его телефон…

* * *

– А вы знаете, что мы вымираем? – встречный вопрос был задан в лоб и быстрее, чем Кирилл успел рот раскрыть, чтобы рассказать о цели своего визита.

– Кто это «мы»?

– Мастера‑малахитчики.

– Вы хотите сказать «камнерезы»?

– Нет, камнерезов много, а вот малахитчиков… Тут нюансов много. Малахит – камень особый – хрупкий, часто пористый с раковинами. Тут специальный навык нужен и подход тоже. Мы эти раковинки специальной мастикой заделываем, в которую входят воск, канифоль, толченый малахит и еще кое‑что… Так вот, только Оберюхтин (вот же великий мастер был!) знал секрет такой мастики, которая с годами не тускнеет. Но он умер и секрет, к несчастью, никому не передал. Да и на чем сейчас новичков учить? Сырья‑то уральского почти и не осталось. Что Гумешевское месторождение, что Меднорудянское – оба истощились. Почти весь малахит, который сейчас на поделки идет, из Египта поставляется. А он дорогой, его мало, да и цвет совсем не тот – с нашим не сравнить. А ведь есть он еще на Урале, есть! – глаза Канунникова даже загорелись. – Вот профессор Вертушков считает, что такой руды на Урале еще много. Искать только надо, а сейчас никто этим не занимается. Вот и Дан Погожев так же считал…

– Считал? – Тихонов сразу уцепился за шанс повернуть превратившийся в лекцию разговор на интересующую его тему. – А почему в прошедшем времени?

– Так убили его бандиты Кабана.

– Это главарь тагильской группировки?

– Он самый. И чего, спрашивается, он к Дану прицепился? Прибыль у него была невеликая: мы с ребятами на свою работу цены не задираем. Так нет же, все надо к рукам своим загребущим прибрать! С‑с‑сволочь! – с ненавистью процедил Канунников.

– А с чего вы взяли, что Погожев убит? Тела же не нашли.

– Ну, вы как вчера родились! – Егор даже руками развел от удивления. – Эта мразь если захочет, труп так спрячет, что вовек не найдете! В болоте где‑нибудь лежит или в озере, светлая память бедняге!

Если честно, Кирилл был с камнерезом согласен, вот только данное Марине обещание заставляло его быть оптимистом.

– А если, все же, представить, что Даниил жив и просто сбежал? Куда он, по‑вашему, мог податься?

– Даже не знаю. Хотя… – Канунников задумался. – Знаете что? У Дана пунктик есть (или был) на месторождениях малахита. Мы, конечно, все в разной степени верим в теорию профессора Вертушкова… Но Дан так прямо одержим был. Хотелось ему во что бы то ни стало найти доказательства существования неразведанных еще малахитовых месторождений. Чтобы было с чем в министерство природных ресурсов обращаться. Так вот, у профессора была гипотеза, что одно из месторождений совсем рядом находится, под Черноисточинском. Он туда часто в экспедиции ездил. Меня как‑то с собой звал, да я отказался. Не верил, честно говоря, что у него что‑нибудь получится, а за химерами гоняться – это, знаете ли, не мое.

– То есть вы думаете, что у него где‑то там мог быть домик?

– Ну, домик, не домик, а что‑то вроде землянки он себе там изладить мог. Только вот где конкретно, не спрашивайте – не знаю.

* * *

Они настигли его через некоторое время после выезда из города. «Нива» Тихонова не смогла конкурировать в скорости с черным джипом братков. «Гранд чероки» обогнал его и перегородил дорогу. Пришлось остановиться. Из джипа вышли двое, оба здоровенные амбалы в спортивных костюмах и с руками многозначительно заложенными в карманы. Выражения лиц этих «образцовых» членов общества, наводили на мысль, что в карманах у них отнюдь не служебные удостоверения.

– Босс хочет тебя видеть, – сразу заявил один из мордоворотов безапелляционным тоном. – Поедешь с нами, твою машину потом подгонят.

– Какой босс? – спросил Тихонов, просто чтобы потянуть время, потому что прекрасно понимал, чьи люди его догнали.

– Кабан, – был лаконичный ответ.

Кириллу приходилось слышать о главаре тагильской группировки, и, несмотря на скудость информации, желания познакомиться с ним поближе она абсолютно не вызывала.

– Простите, ребята, у меня другие планы, – твердо ответил Тихонов, понимая, что ступает на очень тонкий лед.

– Ты чо, мужик, оборзел что ли?! – сразу выпучился на него второй, явно, чистый «бык».

Первый же, судя по отблескам интеллекта в глазах, был страшим в этой паре.

– Да у него просто мозг закис, – тут же отозвался он. – Его проветрить надо. Ты не знал, что лишние дырки в локтях и плечах очень хорошо мозг вентилируют? А то у нас это быстро! Так что кончай придуриваться и лезь резче к нам в тачку! Кабану не отказывают, понял?

Кирилл кивнул. Понял, не дурак. Отвертеться от настойчивого «приглашения», похоже, не получится. Эти двое специально догнали его уже за городской чертой – так вероятность появления свидетелей меньше. Тут они смогут сделать с ним все, что захотят – от тяжких телесных до пули в голову.

* * *

Внешность Павла Кабанова вполне соответствовала его фамилии. Это был типичный высокопоставленный бандит: налысо выбритая голова, жировая складка на шее, широченные плечи и руки‑грабли. Только в глазах, в отличие от подчиненных, светились живой ум, интерес и еще что‑то непонятное. Перед этим «чем‑то» спасовали даже недюжинные физиогномические способности Кирилла. Хотя основное он понял. Это не просто самый сильный паук, пожравший других, но и достаточно умный и хитрый мерзавец, который выбился в главари не только благодаря своим кулакам и пистолету.

– Значит, ты – сыщик! – Кабанов не спрашивал, а утверждал.

– Я не из милиции.

– Знаю, что частник. Думаешь, Тихонов, мы о тебе справки не навели, как только ты появился в городе и начал все вынюхивать вокруг сгоревшего магазина? Что бы вы там, в Ёбурге себе ни думали о тагильцах, мы тоже не пальцем деланные! Меня интересует, какого ты тут забыл?

– Я не сдаю клиентов.

– Сдашь, куда ты денешься? Все сдают всех, когда я начинаю применять к ним свои особые методы дознания. Думаешь, ты исключение? Черта с два! Но я, все же, прежде чем прибегать к таким методам, хотел бы договориться.

– Условия? – деловито поинтересовался Кирилл. В жизни ему приходилось попадать во всякие ситуации, и торговаться при самом плохом раскладе ему было не привыкать.

– Вот это уже разговор! – одобрил Кабанов. – Не люблю, когда передо мной в позу становятся. Значит, так. В этом деле наши с тобой цели могут оказаться вовсе не такими разными, как тебе кажется. Можешь не называть имя клиента, мне на него, в общем‑то, положить, просто скажи, какая твоя задача. Если я увижу возможности для сотрудничества, то мешать твоему расследованию не буду. Наоборот – помогу. Информации подкину.

– А если не увидите? – На «ты» с этим «доном Корлеоне» тагильского разлива Кирилл переходить категорически не собирался.

– А вот это зависит уже от того, будешь ли ты путаться у меня под ногами или нет. Во втором случае хрен с тобой, а в первом возможны варианты. – Кабанов хищно прищурился. – Ну если ты вообще не захочешь сотрудничать, будешь тут в молчанку играть или быковать… Тут леса опасные – всякое с людьми случается. Иногда и тел‑то не находят. Можно сделать так, что ты пополнишь статистику пропавших без вести.

– Это как Погожев? – не удержался от шпильки Кирилл.

– Вот мы и подошли к сути дела, – осклабился Кабанов. – Значит, ты ищешь этого Данилу‑мастера?

– Допустим.

– Так вот, «допустим» в деле Погожева все не совсем так, как это обычно бывает. Этот мужик реально исчез, без дураков, и я был бы не прочь узнать, куда.

– Зачем он вам? Лавка‑то у него маленькая… была, пока не сгорела. Кстати, ваша работа?

– Не борзей, частник! Не твоего ума дело. Какие у меня терки с Данилой‑мастером, тебя не касается. Достаточно тебе будет знать, что мочить его не входит в мои планы. Я ж не отморозок какой‑нибудь и не все проблемы решаю мокрым путем. Есть случаи, когда тоньше надо работать. Этот именно такой. Кроме того, Погожев не единственный, кто тут пропал. Трое моих людей отправились к нему поговорить по душам и не вернулись. А я, знаешь ли, не люблю, когда мои ребята исчезают. Тут, помимо всего прочего, дело принципа. Предположил сперва, понятное дело, что Данила‑мастер как‑то сумел их грохнуть и спрятал тела. Маловероятно – парни они были суровые, и не лоху‑камнерезу с ними справиться. Но других мыслей все равно не было, и мы навели конкретный шмон, прочесали все окрестные леса – бесполезно. Никаких следов – ни их, ни машины. А джип – это тебе не труп. Он малость побольше и спрятать его несколько сложнее. Да и к чему морочиться? Отогнал подальше и бросил. Гадай потом, где их кокнули? Так нет же – пропали так, будто их инопланетяне украли. Я уже говорил, что не люблю, когда моих людей мочат, но еще больше не люблю такие вот дерьмовые ребусы! Если поможешь мне его разгадать, найти Погожева и моих людей или, на худой конец, их трупы – честь тебе и хвала! Могу даже бабла на бедность подкинуть.

– Не надо – у меня есть клиент.

Кабанов зло прищурился.

– Не уважаешь, значит? Западло у нас бабки брать?

– Вовсе нет. У меня принцип: одна работа – один гонорар и от одного человека. А в качестве благодарности лучше ответную услугу.

– Ну?

– Если Погожев жив, я вам его не отдам, и вы от него отстанете раз и навсегда!

– О как?! А в ментовку с повинной не сходить ли в придачу?!

– Было бы неплохо, конечно, ну да ладно.

Лицо Кабанова потемнело.

– Не много ли на себя берешь, частник?

– В самый раз.

– Думаешь, такой незаменимый? Мы и без тебя можем обойтись. Только уж не взыщи – в этом случае тебя зажмурить проще и выгоднее, чем отпустить. Намек ясен?

– Вполне. Только если б вы действительно могли обойтись, разговора этого не было бы. Так как насчет моего условия?

Кабанов колебался. У Кирилла даже возникло ощущение, словно главарь чего‑то ждет – то ли звонка, то ли знака свыше. Но, похоже, не дождался ни того, ни другого.

– Скажем так, я подумаю.

– Тогда и я подумаю. Идти можно?

– Погоди, шустрый! Позвони‑ка мне со своей мобилы вот на этот номер.

Кабанов подтолкнул к Тихонову по столу бумажку с цифрами.

– Это еще зачем?

– Затем, что связь держать будем! – озлился главарь. – Должен же я как‑то сообщить тебе о своем решении, а ты – нашел ли моих людей.

Теперь уже была очередь Кирилла колебаться. С одной стороны, он предпочел бы этого не делать: Кабанов в любой момент сможет отследить его через оператора. С другой, было ясно, что без такой уступки его отсюда не выпустят. Свой лимит дерзости он уже сегодня с лихвой исчерпал, и наглеть дальше означало – нарываться на большие проблемы.

Он улыбнулся:

– Связь? Это хорошо. Это всегда пожалуйста!

* * *

Надо отдать должное браткам Кабанова – «ниву» Кириллу не только пригнали, но и заправили под завязку. Вновь направляясь к черноисточинской дороге, Тихонов периодически поглядывал в зеркало заднего вида. «Хвоста» не было, что не могло не радовать: все‑таки, пока договоренностей бандиты придерживались. Отсутствие слежки было еще одной уступкой, которую выторговал себе Кирилл, упирая на то, что, если Погожев живой, один Тихонов в своей затрапезной «ниве» у него опасений не вызовет, а вот сопровождение из внедорожников с бойцами группировки уж точно вынудит бизнесмена затаиться. Впрочем, у Кабанова наверняка был план «Б» – отслеживать его через сотового оператора. Можно, конечно, отключить телефон или поменять симку, но это будет уже откровенно недружественный жест, и кто его знает, как на него отреагирует главарь тагильских?

Чем дальше Тихонов отъезжал от города, тем мрачнее делался лес, и тем гаже становилось настроение детектива. Он печенкой чуял надвигающиеся неприятности, но откуда ждать угрозы, абсолютно не представлял.

Нечто странное начало происходить примерно на половине пути до Черноисточинска. Дорога довольно резко свернула, хотя, если судить по карте, никаких поворотов до самого поселка тут быть не должно. Небо вдруг стало темнеть, словно перед грозой, хотя тучи на вид особых опасений не вызывали. Странно: будто не в грозе дело, а кто‑то начал медленно солнце выключать, хотя не было еще и полудня. Дорогу все больше теснили скалы, порой серьезно над ней нависая, из‑за чего Кирилл чувствовал себя неуютно. Вроде бы и повода особого пока нет, но вот не по себе как‑то и все. Будто он в какой‑то Молебкинский треугольник едет, где гуманоиды со звезд не только тусуются, но еще и людей похищают, причем вместе с машинами.

И хотелось бы похихикать над этой дурацкой версией, а не хихикалось почему‑то. Против фактов исчезновений не попрешь, а, как метко выразился Кабанов, «пополнять собой статистику пропавших без вести» Тихонову не хотелось. Но и отступить он тоже не мог, хотя и плана действий особого не имел. Как в этих дебрях искать Погожева? Доехать до Черноисточинска и там народ расспрашивать? Придется так.

«Это если доедешь», – пессимистично посулил Тихонову внутренний голос.

И надо признать, оснований для страхов и пессимизма с каждой минутой становилось все больше: дорога, по ощущениям, забирала куда‑то круто на запад, в лесную глушь, что полностью противоречило карте: нет тут таких дорог и не было никогда. От Тагила до Черноисточинска всего один путь, прямой, как стрела: ни поворотов, ни развилок. Захочешь – не заблудишься. А вот у Тихонова, кажется, получилось заплутать без всякого его на то желания. Помимо всего прочего, если судить по времени, он уже давно должен был оказаться в Черноисточинске: расстояние‑то плевое. Но пока вокруг не было ни намека на приближение поселка. Напротив, местность делалась все глуше и мрачнее, а вдобавок у корней окружавших дорогу елей начал собираться зеленоватый туман довольно неприятного вида. И чем дальше ехал Кирилл, тем гуще делалась эта странная дымка и тем больше ее становилось.

Когда зеленый туман практически перекрыл дорогу, Тихонов остановил машину и вышел. Ехать в эту мглу столь странного цвета ему категорически не хотелось. К тому же сквозь нее практически ничего не было видно.

«Так, все, хватит! – решил Кирилл. – Еду обратно!»

Он огляделся по сторонам, чтобы определить, как тут лучше всего развернуться, и обомлел: дороги позади его машины больше не было! Она исчезла как класс, просто обрываясь метрах в пяти от задних колес «нивы». И место, где она только что была, даже не выглядело, как заросшая молодой порослью давно не используемая дорога. Нет, позади глухой зеленой стеной расположился густой еловый лес, создававший впечатление, что он тут растет уже давным‑давно!

Тихонов с зубовным лязгом захлопнул отпавшую челюсть и крепко ущипнул себя за руку, чтобы прогнать наваждение. Напрасно! Было больно, но и только: «иллюзия» исчезать не хотела.

«Мистика!» – пробормотал себе под нос Тихонов, закрыл глаза и потряс головой. Открыл снова – нулевой эффект! И вот тут ему стало по‑настоящему страшно. Затравленно озираясь, он рванул из кармана пистолет. И хотя Кирилл плохо представлял, чем тот может ему помочь, но все равно холодная тяжесть оружия в руках придавала ему уверенности.

Туман впереди, до сих пор статичный, вдруг начал надвигаться на Тихонова. В зеленой мгле началось какое‑то бурление. На торчавшем справа от дороги здоровенном гранитном валуне откуда ни возьмись появилась ящерица. Большущая, каких на Урале отродясь не водилось, размерами она напоминала пустынного варана, а вот внешним видом… Окружающая реальность и без того была невероятной и пугающей, но тут Кирилл уже всерьез усомнился в здравости собственного рассудка. Дело в том, что ящерица выглядела неживой. Он неоднократно видел подобные фигурки, только, разумеется, гораздо меньшего размера во всяких сувенирных лавках, где продавались изделия уральских камнерезов. Так вот, эта ящерица тоже, казалось, была сделана из камня, причем, судя по оттенку ее лишенного чешуи тела ни много ни мало из малахита, а глаза сверкали какими‑то уже драгоценными камнями, вроде топазов. Однако это произведение искусства двигалось! Ее голова повернулась, и взгляд (хотя по кристаллическим глазам сложно было определить, куда они смотрят), похоже, уставился на пистолет в руке Кирилла. И детектив готов был поклясться, что во взгляде этом было неодобрение.

Между тем, пока Тихонов и странная ящерица играли в гляделки, совсем уже приблизившийся зеленый туман вдруг выбросил длинный язык. Эта странная мгла окутала правое запястье Кирилла, и он почувствовал холод и онемение в руке. Его пальцы разжались, и пистолет упал на землю… Пистолет? Нет, надежного и проверенного «стечкина» не было и в помине – под ногами Кирилла лежал обломок черного оникса, лишь размерами и формой отдаленно напоминающий оружие.

– Вот дьявол! – Кирилл отпрыгнул назад и высвободил руку из холодной хватки «малахитового» тумана.

Мгла не преследовала его. Напротив, язык убрался обратно в окружавшую машину почти непроглядную хмарь.

«Кажется, приехали!» – возникла и тут же растворилась обреченная мысль в голове Тихонова. Детектив был тертым калачом и побывал во многих переделках, но никогда еще не ощущал такой удручающей беспомощности.