К рассвету неожиданно распогодилось, а шедший почти всю неделю противный мелкий дождь наконец-то прекратился. Максим сходил «до ветру», перекинулся парой фраз с уже во всю хлопотавшим у костра Малышевым и, решив еще немного «поваляться», забрался обратно в палатку, где был тут же заключен в крепкие нежные объятия дожидающейся его Кимы. Несколько минут они шутливо боролись, пока девушка не признала свое поражение, после чего одним гибким движением освободилась от остатков одежд и с хищным мявканьем уселась сверху, заявив, что пришло время скорректировать его психофизиологическое состояние.
Спустя сорок минут, андроида наконец покинула палатку, отправившись на очередную разведку местности, а Максим выбрался следом и сразу же наткнулся на насмешливый взгляд Александра, который что-то помешивал оструганной веткой в подвешенном над костром закопченном котелке.
– Наша кошечка как всегда активная с утра.
– И с утра, и с вечера, – буркнул в ответ Крамов, плюхаясь на уложенное у костра бревно.
– Ну тебе-то лучше знать, – ухмыльнулся Малышев. – Хотя смотрю, «заездили киски коняшку».
– Иди ты, сам знаешь куда, – беззлобно огрызнулся Макс, с хрустом потянулся и, оглядевшись, спросил: – Остальные еще спят?
– Да нет. Профессор пошел рыбы наловить, Дейва с Эридой отправил дров набрать, а наш проводник вон…, – Сашка мотнул головой в сторону стреноженных лошадей. – Уже часа полтора свою полосатую выскребает, разве что гривы в косы не плетет и то не уверен.
– Понятно, – Максим еще раз потянулся, зевнул и одним движением вскочил на ноги. – Пойду пройдусь, пока ты тут свое варево заканчиваешь. Что у нас там кстати?
– Тоже что и вчера, то есть каша, – Малышев продемонстрировал свою палку-мешалку, с которой в котелок медленно стекала желто-зеленая жижа. – Правда есть надежда поесть рыбки, но это уже от нашего прохфессора зависит.
***
Максим спустился к реке, огляделся и, заметив метрах в двадцати ниже по течению нависшие над водой самодельные удилища, неторопливо направился в их сторону. Дорнер примостился почти у самой воды, выдолбив в глинистом берегу несколько ступенек, застелив одну из них травой и приспособив в качестве сидушки. Удочки были сделаны из длинных ветвей растущего неподалеку кустарника, который своим видом походил на росший пучками земной бамбук, а на поплавки были пущены плохо обточенные палочки. Самими же снастями профессор обзавелся давно, купив их у рыбаков в одном из портовых городов и при любом удобном случае пускал в дело, порой расширяя рацион путешественников своим уловом. Вот и сейчас в привязанном к колышку садке плескалось что-то довольно крупное и пятнистое, как бы намекая на хорошее жарево в дополнение к осточертевшей марквасной каше.
Максим несколько минут постоял позади Дорнера, буравя взглядом покачивающиеся на легкой ряби поплавки, затем примял окружающую траву и уселся.
– Не спится? – поинтересовался тот, поднимая одно из удилищ и снимая с крючка подкисшую наживку.
– Так уже вроде как вставать пора, ночная полоса уходит.
Они дружно посмотрели в небо, которое почти у горизонта словно разделили на две части проведя между ними незримую черту с одной стороны которой плескалась бездонная синева утреннего неба, а другая от края до края была заполнена беспросветной чернотой ночи.
– Я, наверное, никогда к этому не привыкну. Постоянно кажется, что мы какие-то домашние питомцы, сидящие в ящике, а неведомый хозяин то закрывает, то открывает его крышку. Все невольно жду, когда появится огромная рука и начнет сыпать корм.
– Привыкнешь, Макс. Человек знаешь ли такая скотина, что привыкает ко всему. Вот черт! – серебристая рыбина вильнула хвостом и, совершив победный кульбит в воздухе, с легким всплеском ушла в глубину.
Беззлобно ругнувшись сквозь зубы, Дорнер бросил взгляд на конвульсивно дергающегося на крючке червяка, так и не сорванного ушедшей рыбой, и забросив удочку, аккуратно пристроил ее на воткнутую у берега рогатину. Усевшись на свое место, он вновь уставился на кривоватые черточки поплавков абсолютно неподвижно замерших на темной глади воды.
– Профессор, все хотел вас спросить, вам реально нравится рыбалка? – спросил Максим после примерно десятиминутного молчаливого созерцания неподвижной снасти.
Ученый оглянулся, посмотрел на Крамова вопросительным взглядом.
– Тебя что-то смущает?
– Да нет, ничего, просто…как бы сказать…нудное это дело…
Марк пожал плечами.
– Ну есть нам что-то помимо каши надо, не слизняков же варить, – он кивком головы указал на возвышающийся из травы неподалеку темно-серый лоснящийся от влаги, конвульсивно подрагивающий бугор. – Их только наши кони за обе щеки с удовольствием уплетают, а нам нужна нормальная пища. Или надеешься, что твоя ушастенькая что-нибудь во время обхода подстрелит?
– Хотелось бы, – притворно тяжело вздохнул Максим. – А то у меня от этих каш скоро завороток кишок будет. Ладно еще с полчаса у нас есть, посижу тут с вами, а то вернешься в лагерь, так Сашка живо какие-нибудь дрова припахает таскать или еще чего. Тут хоть можно посидеть, подумать в тишине.
В ответ Дорнер лишь понимающе хмыкнул, но говорить ничего не стал, лишь отвернулся и вновь уставился на свои поплавки, а Максим, устроившись поудобнее, вызвал экран с записями. Внеся несколько заметок о последних днях, он прокрутил записи и, пройдясь по основным пунктам, задумался, бездумно скользя глазами по одному ему видимым строчкам дневника.
Планетарный блок (терраблок): кодовое название «Вейнарс».
Доминирующая раса: ящероподобные гуманоиды (рекрары)
Уровень развития: седьмой по классификации Донвера-Светикова, соответствует примерно шестнадцатому веку в земной истории, кроме того встречаются многочисленные артефакты, свидетельствующие о технической деградации местной цивилизации по невыясненным причинам. Предположительно, это случилось из-за потери колонистами связи с родной планетой.
Текущий состав группы:
Максим Крамов – капитан (бывший) космолета «Андромеда».
Александр Малышев – пилот (бывший) космолета «Андромеда».
К2344ЕМ (Кима) – андроид класса защитник, бортинженер (бывший) космолета «Андромеда».
Николай Тавровский (Марк Дорнер) – ученый, экзобиолог.
Дейв Баркер – астроинженер.
Эрида ла Канта нарак Улада – аграска, увещевательница 2-ого класса, член (бывший) экипажа космолета «Карпроус».
Гравикус Тахр – рекрар, проводник, бывший тарцер 3 имперской гвардии.
Текущее местоположение:
Империя Тарук, Харнарский секринат.
Срок пребывания:
Три года, семь месяцев, одиннадцать дней по земному времяисчислению.
Максим вздохнул, отключил дневник и растянулся на траве.
Воспользовавшись помощью Кимы он уже давно внес изменение в настройки симбионта и теперь, в случае его гибели, он не разрушится полностью, а реструктурируется, превратив часть себя в обычное хранилище данных. Сущность в нем сохранить не удастся, а вот информацию вполне. Остается только надеется, что когда-нибудь эта информация попадет к людям и они узнают, что с ними произошло. Впрочем, надежды на это немного. Нет, естественно человечество, да и не только оно, будет искать возможность добраться до Сферы, но вот получится ли это – вопрос. И дело тут было даже не в расстояниях и местоположении, все равно со временем оно было бы установлено, основная проблема в первую очередь заключалась в том, что по многим косвенным данным Сфера находилась вообще в другой вселенной. В это трудно было поверить, но результаты исследований и некоторые найденные в окрестностях уничтоженной станции артефакты буквально кричали об этом. Утешало лишь одно: судя по этим же находкам Земля в этой вселенной существовала, мало того, земляне знали о существовании Сферы, посещали ее, вели здесь исследования и возможно организовали колонию на одном из терраблоков. Оставалось только ее отыскать. Всего-то чуть более тысячи планетарных блоков площадью с планету Земля, каждый из которых по сути новый мир со своими законами, расами и уровнем развития и все это при практически неработающем транспортном сообщении меж оными. Даже их с Сашкой жизней может не хватить на эти поиски, что уж говорить о Дорнере или юной аграске, чей век ограничен и едва ли сможет превысить планку в сотню земных лет. А ведь еще надо учитывать тот факт, что местные жители зачастую встречают их далеко не «хлебом и солью» да и сами терраблоки нельзя причислить к «райским местечкам».
Со стороны реки достался звонкий плюх. Максим приподнялся на локте, посмотрел за тем как Дорнер снимает с крючка небольшую рыбешку и отправляет ее в садок, после чего плюхнулся обратно в траву, уставившись в небо. Светлело и низколетящие облака приобрели желтоватый оттенок, подсвеченные лучами все еще скрытого за «щитом ночи» светила. Череда воспоминаний нахлынула неожиданно, заставив его прикрыть глаза.
Три года…Три с лишним года тому назад, портал выбросил их на Эртарии – небольшом материке в Гардийском океане, который являлся домом для нескольких десятков тысяч инойров, большинство из которых были потомками пришельцев с других терраблоков, оставшихся здесь после разрушения основных транспортных путей. Государство изгоев, куда стекались все, кого отвергло рекрарское общество: несколько небольших городков, соединённых меж собой густой сетью дорог – на удивление мирная, почти сельская идиллия. Там они пробыли долгие полгода и там оставили Деркара с Краной. Эта парочка на удивление быстро нашла общий язык, а от одержимости асторки не осталось и следа, так что к моменту прощания ничего в ее виде и поведении не напоминало ту сумасшедшую, что еще недавно взывала к мифическому богу смерти своего мира, моля его забрать ее в свое царство. Как-то незаметно для всех Крана превратилась в спокойную, миловидную, радующуюся жизни женщину, да к тому же готовящуюся стать матерью. Об этом она правда официально объявила в день прощания, но сюрпризом эта новость стала лишь для Деркара.
Потом…Потом была длинная дорога и пара лет безрезультатных поисков: горы сменялись лесами, сочные луга уступали места серым безлюдным пустошам, за спиной оставались поселки, города и целые страны, а их пути все не было конца. Порой казалось, что этот мир намертво вцепился в глотку, не желая отпускать их из своих объятий и лишь несколько месяцев назад на горизонте забрезжил огонек надежды. Это была история, точнее истории об инойре якобы явившемся из другого мира, который ходил по городам и поселкам, демонстрируя людям невиданные чудеса, пока не был арестован стражей за практику черной магии и не сгинул где-то в недрах имперских тюрем. Но самое главное, все истории утверждали, что пришелец явился из так называемой Гермейской долины, где размещался легендарный замок Каменных Фей. Путь был определен, вот только проблема заключалась в том, что Гермейская долина с одной стороны была окружена непроходимой пустыней в которой обитали такие твари, что один только беглый взгляд на них вызывал подозрение в применении довольно развитых технологий биоинженеринга, а с другой высоченными горами, штурм которых без специального оборудования был полным сумасшествием. И все же они рискнули и этот риск едва не обернулся гибелью всей команды: горы встретили их отвесными скалами, бездонными пропастями, камнепадами и частыми лавинами, а пустыня опалила зноем и заставила буквально каждую секунду сражаться за свою жизнь, щедро расходуя остатки боеприпасов на лезущих со всех сторон причудливых тварей. Пришлось отступить и почти три месяца «зализывать» раны, оправляясь от полученных ран, искать новую информацию. Пришелец как-то смог пройти, а значит путь был, вот только единственной ниточкой о нем стала информация о походе 2-ой и 7-ой тетреции4 17-ой имперской армии к замку Каменных Фей и, пусть и провальной, попытке его осады. Было это почти три десятка лет тому назад и в империю тогда вернулись немногие, а те, кто вернулся и дожил до нынешних времен, как-то не особо горели желанием рассказывать о событиях прошлого, а уж тем более откровенничать с какими-то инойрами. Все что удалось выведать так это то, что маршрут тетреций пролегал через горы и некий построенный в глубокой древности тоннель, вот только его точное местонахождение никто не знал. К тому же, если верить полученным сведеньям, через некоторое время после возвращения войск, вход в тоннель был специально обрушен по приказу самого императора, так что, учитывая этот факт, а также прошедшие годы, поиск его без специального оборудования становился делом практически безнадежным.
Так что можно сказать, что с Тахром им повезло – очень повезло. Слепой случай их привел в этот пограничный городок и такой же случай заставил его посетить эту захудалую таверну на окраине. Хотя случай ли?
Максим закусил губу. Уже не первый раз у него, да и у Сашки возникало чувство, что кто-то их ведет, аккуратно, почти на грани вероятности, малыми точечными воздействиям через неявно взаимодействующие сторонние события. Ведь как они оказались в этом городе: сперва случайно по дороге встретили торговца, которому помогли с застрявшей в луже повозкой и который сперва напросился ехать дальше вместе с ними, а затем попросил его сопроводить до города, так как до него дошли слухи о какой-то новой банде потрошащей одиноких путников. Там опять совершенно случайно наткнулись на свежее объявление о розыске с хорошей наградой и уж потом опять, как бы невзначай, услышали разговор на базаре о череде ограблений состоятельных горожан в северной части города, где вскользь упоминалась таверна, которую не раз проверяли стражи на предмет сборищ там всяческих подозрительных личностей. Просто череда случайностей, или все же нет? Если нет, то значит кто-то тут довольно плотно работает…но почему им помогают?
– Максим, думаю нам пора
Крамов приподнял голову посмотрел на Дорнера, который уже начал разбирать свои снасти, затем на темную полосу, которая приближалась середине небосклона и, мысленно согласившись с профессором, поднялся на ноги.
***
Ужинали практически в полной тишине, изредка перебрасываясь ленивыми малозначительными фразами. За прошедшие годы все уже было на десять раз переговорено, все истории и анекдоты рассказаны, а друг друга уже узнали настолько, что почти все было понятно без слов. Впрочем, появление Гравикуса внесло некое разнообразие в их тесную компанию, и не в последнюю очередь из-за его говорливости, однако сегодня проводник был непривычно молчалив и лишь коротко поблагодарил Марка за то, что тот выделил ему из своего улова аж три крупных рыбины.
Максим съел очередную ложку каши, разбавленную поданными отдельно кусками обжаренной рыбы и, оглядев свою разношерстную команду, воткнул уже изрядно обтрепанный столовый прибор в оставшееся в небольшом котелке буро-зеленое месиво, после чего коротко кашлянул, привлекая внимание.
– Думаю, пора определиться с дальнейшим маршрутом, – сказал он, заметив, что все взгляды сразу же сосредоточили на нем. – Дейв, будь любезен.
Астроинженер понимающе кивнул, облизнул ложку, сунул ее обратно в несколько помятую прокопченную миску и, аккуратно поставив ту около ног, активировал запястник, выбросив в воздух перед сидящими у костра товарищами объемную карту местности.
Максим повернул голову в сторону проводника, который продолжал с невозмутимым видом доедать свою лишь слегка поджаренную на огне рыбу.
– Грав, теперь ваша очередь. Карта конечно приблизительная, составленная в основном по рассказам торговцев, да кой-каким попавшимся на глаза записям, хотя там, где мы шли все более-менее точно.
– Конечно, командир, – реркар деловито отрыгнул, прошелся по «губам» языком и только после этого уставился на карту своим немигающим змеиным взглядом.
– Как я понимаю, видели уже нечто подобное? – спросил Дорнер, внимательно наблюдавший за реакцией проводника на голограмму.
– Видел, – не стал отрицать тот. – В столичном музее есть подобный артефакт древних, тоже может показывать различные картинки, правда в основном всякую ерунду про зверушек и жучков.
– Какая-то обучающая машина?
– Возможно, – Грав поднялся и ткнул когтем в карту. – Вот тут должно быть озеро, а тут река делает изгиб.
Изображение едва заметно дрогнуло и изменилось в соответствии с внесенными замечаниями. Кончик длинного языка реркара удивленно высунулся изо рта и тут же спрятался обратно. Гравикус склонил голову сперва к одному плечу, затем к другому, после чего стал тыкать пальцем в голограмму, внося в нее изменения. Когда минут через пять он закончил и уселся обратно на свое место, карта значительно преобразилась.
– Как я понимаю, нам нужно сюда, – сказал Максим, указывая на небольшой кружок, который нарисовал Тахр напоследок.
– Да, – подтвердил тот. – Доберёмся туда, отыщем остаток древней дороги, а уж она нас приведет к нужному месту.
О проекте
О подписке