– Никаких «но», – отрезал Дорнер. – Мы полувоенное подразделение, а значит, в любой момент может поступить приказ. А это, в свою очередь, значит, что вам срочно нужно вылетать на задание. А вы – губки… Хотя пока к вам это не относится, но привыкать будем заранее. – Он оглядел строй, задержав взгляд на поникших девушках. – Ладно, не переживайте, привыкнете, все не так уж плохо. – Он ободряюще улыбнулся. – Общие построения только по праздникам, а праздники у нас не часто. Ну, а на те, что перед началом уроков, вы накраситься успеете. Но тренироваться надо, а посему…

Он подошел к Георгу и протянул ему значок в виде белого треугольника, показав на воротнике место, где его надо прикрепить.

– С сегодняшнего дня Георг Раймон назначается старшим вашей группы, и ему будет выдан план вашей строевой подготовки.

Все дружно посмотрели на Георга, который с невозмутимым видом, сняв пиджак, прикреплял к его воротнику сержантскую лычку.

– Так, дальше… – Дорнер немного помолчал. – Ах, да. Завтра в семь ноль-ноль у нас общее построение на площади. Чтобы не суетиться, смотрите на второй курс и еще под ноги, там будет сделана разметка. И еще, в академию ходить в форме, только пиджаки и кепи с беретами можете не надевать, это по желанию. После восемнадцати ходите, в чем хотите, хоть, извиняюсь, в чем мать родила, но в случае приказа на построение… об этом я уже говорил. Всё, разойдись.

Строй распался. Аира, Тина и Эрика, очевидно, несколько шокированные правилами, дружно отправились в казарму, вероятно, устраивать свой женский совет. Георг отошел в сторонку вместе с куратором и просматривал переданные тем материалы, иногда о чем-то спрашивая. Андрей, постояв, отправился вслед за девчонками, видимо, успокаивать расстроенную Тину (так предположил Рен), еще двое из группы «Омега» – Гера и Антон – куда-то исчезли, а Кир с Реном оккупировали беседку.

– Я смотрю, ты совсем не удивлен? – сказал Кир.

– А должен? – спросил Рен и прихлопнул комара, устроившегося у него на шее.

– Не знаю… В принципе, когда сказали о том, что организация полувоенная, я уже предполагал что-то подобное. В сериалах про стражей показывают, как их муштруют. Правда, в фильмах про спасателей я такого не видел.

– Зато я видел, – сказал Айко. – Нас как-то с отцом штормом накрыло, двигатель, как назло, встал, и нас вытащила береговая служба спасения. Мы у них два дня кантовались, так у них утром и вечером построение, в течение дня какие-то тренировки… Да и что здесь такого?

– Да, в общем, ничего, – ответил Кирилл. – Я не знаю, почему девчонки так среагировали.

– А, женщины, что с них взять? – Айко прихлопнул еще одного комара. – Кир, пошли отсюда, а то меня скоро сожрут!

Он отмахнулся от очередного комара и вдруг замер. В беседку влетела огромная стрекоза, чуть ли не с воробья величиной. Зависнув в воздухе, она стала медленно поворачиваться вокруг своей оси, и вдруг из ее головы ударил тонюсенький зеленый лучик, затем еще один, и еще. Лучи били с невероятной быстротой, буквально опутав ребят зеленой световой паутиной. Так же неожиданно, как и появилась, стрекоза умчалась.

– Что это было? – наконец обрел дар речи Айко.

– Наскил, – ответил подошедший незаметно Дорнер. – Наши техники разработали. Не будь их, комары и мошкара нас вконец бы заели, тайга ведь вокруг.

– А не проще поля ставить? – спросил Рен.

– А они и стоят, – улыбнулся куратор. – Вокруг зданий. Или вас и там кусали? Однако не будешь же их везде натыкивать, у нас ведь и купол есть. – Он показал пальцем на небо. – Правда, из-за наших лихачей, которые любят полетать тут на бреющем, датчики постоянно выходят из строя. Тут наскилы и приходят на помощь. Маломощный лазер людям практически не опасен, да и стреляют они, если вы заметили, довольно метко.

– Не заметишь тут, – буркнул Айко. – Я шевельнуться боялся.

Дорнер опять улыбнулся:

– Ладно, ребята, уже почти десять, давайте к себе. Не забудьте, завтра в семь ноль-ноль построение, значит, в шесть ноль-ноль будет побудка.

– Побудка? – Кир и Рен вопросительно посмотрели на куратора.

– Услышите, – заговорщицки подмигнул он им.

– Не, ну как это называется?

Минако, одетая в цветастый халатик, встала напротив Кирилла, уперев руки в бока и вопросительно уставившись на него. Тот так же вопросительно посмотрел на сидевшего рядом Айко. Рен, в свою очередь, взглянул на Андрея. Андрей, пивший чай с печеньем, которое принесла ему Тина, поперхнулся и, глянув на разозленную Аиру, уставился на проползавшего рядом кибера-уборщика. Тот, подобрав упавшие крошки, шмыгнул под кровать. В результате вопрос повис в воздухе.

– Аи, ну что ты так разошлась? – пискнула Тина, сидевшая на кровати в самом уголке.

– Действительно, – Кирилл посмотрел на девушку. – Ну, подумаешь, построения…

– Еще и хождение строем, парадный шаг и развод караулов, – добавил Георг, утаскивая у Андрея печенье под гневным взглядом Тины.

– Вот, – Минако ткнула пальцем в сторону новоявленного сержанта. – Я тут учиться приехала, а не каблуками по асфальту стучать. И что это за правила, «в течение пяти минут»? Значит, я, посередине ночи, заспанная, растрепанная, должна буду влезать в форму и бежать строиться? Бред!

– Ну почему бред? – пробасил Андрей. – Если какой аврал, время идет на секунды, и бывает, от этих секунд зависит чья-то жизнь. Так что пять минут даже много.

Все с удивлением посмотрели на спокойного гиганта, по лицу которого промелькнула знакомая Кириллу тень.

– Ты прав, – неожиданно сказал Айко. – Пять минут в таких случаях очень много.

Они переглянулись, словно поняв друг друга. Минако несколько секунд переводила взгляд с одного на другого, затем посмотрела на Эрику, точно прося у подруги помощи, но та лишь развела руками, показывая, что на этот раз согласна с парнями. Аира вздохнула и, отодвинув чуток Кирилла, уселась между ним и Реном.

– А давайте лучше споем, – Андрей взял в руки принесенную с собой гитару.

Кирилла разбудил пронзительный звон. Он буквально скатился с кровати, непонимающим взглядом озирая комнату. Над столом светился экран информера. Там были только два слова: «учебная тревога». Кир несколько мгновений ошалело смотрел на экран, потом, вспомнив, что говорил Дорнер, кинулся к шкафу. Натянув форму, он выскочил в коридор и помчался к выходу из казармы. Сбежал по лестнице вниз и столкнулся с несущимся по коридору Айко.

– Что за «учебная тревога»?

– Откуда я знаю, – буркнул Рен и выскочил на улицу вслед за Киром.

Около двери казармы стоял незнакомый парень и с ухмылкой смотрел на выбегающих первокурсников. Когда все девять человек были в сборе, он жестом подозвал к себе Георга.

– Десять минут, – ткнул он пальцем в запястник, затем достал из-за пояса трубку тетради и, развернув ее, что-то пометил. – Сержант, оценка вашей группы – «отвратительно».

Он свернул тетрадь и внимательно оглядел взъерошенных, ничего не понимающих первокурсников.

– А что происходит-то? – спросил Айко, зевнув во весь рот.

– Ничего, – пожал плечами парень. – Просто обычное общее построение.

– Так ведь оно вроде в семь?

– А сейчас уже шесть двадцать.

Все дружно посмотрели на запястники.

– Ой, Эрика, а что это ты в тапочках? – Тина вопросительно посмотрела на подругу.

– Эээ… – Эрика тоже непонимающе уставилась на свои тапочки в виде розовых зайчиков.

Глаза всех дружно уткнулись туда же.

– Ну что глазеем? – фыркнула Эрика. – На себя лучше посмотрите.

Кирилл мельком взглянул на Айко, и его рот непроизвольно растянулся в улыбке. Рен в спешке забыл надеть рубаху и стоял в пиджаке на голое тело.

– Что лыбишься? На себя посмотри, ты поверх форменной рубахи что натянул?

Кир непонимающе осмотрел себя. И точно, вместо форменного пиджака на нем была еще одна рубашка, причем пляжная, – голубенькая, с движущимися тропическими рыбками.

А Георг обнаружил, что натянул на голову вместо кепи полимерный кожух от разобранного кибера-уборщика, которого отдал ему Кир.

– Ладно, – махнул рукой старшекурсник, с трудом пряча улыбку. – Всем быстро привести себя в порядок и через десять минут быть здесь.

Ровные ряды учащихся застыли на площади, наблюдая за взмывающим по флагштоку флагом академии.

– Кадеты и курсанты, поздравляю вас с началом нового учебного года. Надеюсь, вы станете достойными преемниками выпускников нашей академии.

Командор Майер, одетый в белую парадную форму, внимательно оглядел ряды, затем вскинул руку к фуражке, отдавая им честь.

– Во имя Солнечной системы!

– Служим Земле! – дружно рявкнули сотни глоток.

День выдался суетливым. Они мотались по аудиториям, получая указания преподавателей о том, какую литературу и методические материалы им надо получить в библиотеке, затем дружно стояли в очереди, что выстроилась туда. Наконец, подав заказ и дождавшись получения блока с информкристаллами и даже пары бумажных книг, они только и успели, что перекусить в маленькой кафешке на втором этаже. Это была просто комната с установленными по периметру различными пищевыми автоматами. Тут же прозвенел звонок, и пришлось бежать на очередную вводную лекцию. Там им опять выдали какие-то тесты и, выписав еще один список литературы, отпустили. Последней значилась лекция по артефактологии, но вместо преподавателя в аудиторию вошел куратор Дорнер. Привычно вскинув руку, чтобы призвать аудиторию к порядку, он подождал, пока все успокоятся, затем сказал:

– Вынужден извиниться за профессора Панова. Он, к сожалению, еще не прибыл с Ио, так что его лекции сегодня не будет. Это первое. Второе, – Дорнер нахмурился. – Объясняю для некоторых, а заодно и для всех. Вы не зря поделены на группы, и должны понимать, что отныне ваша группа – это ваша семья. А значит, вы отвечаете друг за друга, и вина одного ложится на всех.

– Это еще почему? – раздалось с задних рядов.

– Потому, – отрезал Дорнер. – Вы должны не только отвечать друг за друга, но и научиться доверять друг другу, как самому себе, и быть уверенным, что ваш товарищ всегда придет вам на помощь, что бы ни случилось.

– Но…

– Никаких «но»! Если в вашей группе наблюдаются неразрешимые разногласия, прошу подать мне письменный рапорт с обоснованием, на начальном этапе это возможно. В дальнейшем неуживчивый член группы будет просто исключаться из академии. Понятно?! – Дорнер обвел притихшую аудиторию взглядом и добавил: – Лучше потерять один палец, чем всю ладонь.

– Не, ну и что мы сюда поперлись? – вздохнула Аира, останавливаясь, чтобы перевести дух.

– Дорнер сказал сходить, – Георг оперся на перила лестницы.

– А по движущейся дорожке нельзя?

– Вход с этой стороны должен быть.

Они снова поднимались по знакомой лестнице на холм. Георг, задержавшийся в учебном корпусе, чтобы Дорнер разъяснил некоторые положения в выданных ему указаниях по строевой подготовке, вернулся на час позже остальных и сразу заявил, что им надо отправиться на холм, причем на самую вершину.

– А вы знаете, что эту гору называют «вавилонской башней», или «вавилонкой»? – спросил идущий впереди Андрей.

– А ты откуда узнал? – удивился Айко.

– Вчера мы с Тиной гуляли здесь, вот и услышал.

– Понятно. – Рен подождал немного отставшего Георга. – И все же, Гер…

– Георг.

– Да какая разница, главное, что ты такое спросил, что нас отправили в этот вечерний поход?

– Да ничего такого, – пожал плечами Раймон. – Там у нас занятие по разводу почетного караула, вот я поинтересовался, зачем он нам.

– И что?

– Ну, Дорнер и послал сюда. Вперед, говорит, кадеты…

– Кстати, а почему «кадеты»? – спросил Кирилл.

– А ты до сих пор не знаешь? – удивился Айко. – Два курса все мы кадеты, а уже с третьего нас переводят в разряд курсантов.

– Ребята, – раздался сверху приглушенный голос Тины, которая вместе с Андреем уже поднялась на вершину.

– Что такое?

Все устремились наверх и, поднявшись, замерли. От лестницы вела широкая дорога, вымощенная белым мрамором. Метров через двадцать она упиралась в трехгранный гранитный обелиск, устремленный в небо. Посередине черная стрела обелиска была надломлена, и в этой выбоине горел огонь. Вечный огонь. Кирилл молча снял кепи и осторожно, точно боясь потревожить покой павших, двинулся вперед. Вдоль дороги на постаментах лежали черные плиты, на которых золотом горели имена.

– Игорь Корнев, двадцать семь лет, погиб при операции по спасению людей. Жак Кайно, сорок четыре года, погиб при спасении экипажа научного судна у Плутона. Камила Гордон, девятнадцать лет, погибла при подъеме военного судна. Ольга Лайкова…

Тина шепотом в полной тишине читала имена, прижавшись к Андрею. Парни и девушки, мужчины и женщины… Имена лились и лились, казалось, им не будет конца. Кирилл чувствовал, как к горлу медленно подползает ком. Когда Тина замолчала, все замерли, склонив головы, а затем Кирилл в каком-то порыве надел кепи и, вытянувшись по стойке «смирно», отдал честь:

– Во имя Земли.

– Во имя Земли, – эхом повторили все.

Вечером все собрались в комнате Кира, но были непривычно малословны. Даже Рен молча сидел на стуле, отрешенно глядя в окно. Кирилл и Аира стояли на балконе.

– Знаешь, Кир, – Минако прислонилась спиной к оконному стеклу, – я ведь не случайно пошла в «Искатель».

Кир удивленно посмотрел на девушку. Та грустно усмехнулась.

– Года три назад я гостила с братом у бабушки в небольшой деревушке, километрах в пятидесяти от Токио. Там у нас заброшенный военный завод, вроде когда-то он выпускал боевых киберов для СТР, но это было так давно… Он практически уже весь разрушен, это не столько завод, сколько пустоты в земле, заполненные всяким металлическим хламом. Ребята там всегда играли в исследователей. Кто ж знал, что там окажется «живой» кибер? Пацаны его как-то смогли активировать… В общем, из восьми мальчишек двое погибли… Наверное, погибли бы все, не вмешайся тот парень. Он был из «Искателя», мне так бабушка сказала… Сын соседки, приехал на каникулы. Ребят он спас, а сам…

Андрей, сидевший как всегда с гитарой и долго перебиравший струны, вдруг запел:

 
Во имя жизни шли мы в бой,
Во имя жизни мы умирали,
Но не хотим мы судьбы иной,
Ее мы сами себе избрали.
И, как всегда, позади она:
Москва, Страна, Земля за спинами
А значит, вновь до конца стоять,
И пусть живые поплачут над нами.