– За нас не беспокойся, Годогост очень быстро решил эту проблему, отобедали замечательно, – засмущался Илья, вспоминая маринованных в клюкве ондатр. Желудок сдался, протяжно забурлил, требуя пищи. Парень с раздражением подумал об организме, так часто нуждающемся в воде, еде и сне. Вот некоторые мутанты, такие, например, как степные ящеры, по полгода обходились без пропитания, и ничего с ними не случалось. Почему же природа так сильно ущемила людей в плане выносливости и живучести, или это компенсация за развитый мозг? – Я думаю, с таким находчивым поваром мы и тут не пропадём.

– Обещать ничего не буду, ваш мир для меня чужой и опасный, – оглаживая бороду, изрёк чародей и добавил бодро: – Голод рыщет – хлеб ищет, найдём что схарчить, не отчаивайтесь!

Возвращаться в город с давно опустевшими улицами и домами не хотелось. Да, конечно, совсем недавно они убедились, что это место не так уж и необитаемо. Однако это не шло ни в какое сравнение с тем, чем являл себя город до войны, истребившей всех его жителей.

Так как перед путниками, ожидавшими открытия портала, снова встали вопросы безопасного ночлега и питания, решено было тщательно исследовать опустевшие квартиры. Чем они и занялись, пока полуденный жар медленно отступал, принося караваны туч и пахнущий дождём ветер.

Лишившаяся личных вещей, меча и пистолета Ясмина чувствовала себя беззащитной, и только кузовок с притихшим запечником действовал успокаивающе. Илья, конечно же, дал ей один из обрезов, девушка не разбиралась в подобном оружии и ни разу не стреляла из него, но другого выхода не было. Илья проинструктировал её, в очередной раз удивив познаниями в этой области. Казалось, нет для парня того, чего он не знал бы точно либо не имел бы поверхностного представления.

«Это слабоумные, дебильные ублюдки, изуродованные мутациями», – вспомнила смуглянка слова дяди Аббаса, когда он рассказывал сыновьям об интернатских воспитанниках.

Рассказывал двум малолетним извергам, сексуально озабоченным дегенератам про ещё более мерзлотные создания. Интересно, сам-то он верил во все эти байки? Впрочем, в лживости и коварстве родственника она убедилась не раз. Ну а теперь сама лично познакомилась с парнем из Интерната, и вся болтовня дяди разрушилась, как песочный замок. Хорошие люди есть везде, не обязательно красивые, без физических уродств. Однако в случае с Ильёй всё оказалось на удивление гармоничным. Приятная внешность, выносливость, ум и этот его странный дар чувствовать эмоции людей – всё досталось одному человеку, ставшему изгоем из-за цвета кожи.

Шквальный ливень, сорвавшийся с небес как ворон на беззащитную жертву, загнал их в давно осиротевшее жилище. Квартира на втором этаже высотного дома оказалась запертой, в отличие от большинства – вывернутых наизнанку, разграбленных, со следами пожаров и костяками бывших жильцов.

– Если квартира заперта, есть вероятность, что там сохранилась еда, – озвучил свои соображения Илья. – Конечно, я имею в виду консервы, эти могут храниться достаточно долго.

– А может, кто-то там живёт и совершенно не рад непрошеным гостям? – глаза Ясмины округлились, она перешла на шёпот. – Хотя следов на запылённой лестнице и полу я не заметила.

– Нет в ней никого, я проверил, – заверил парень и с силой дёрнул ручку на себя. Мощная железная дверь не шелохнулась, с презрением наблюдая за столпившимися возле неё людьми единственным стеклянным глазком. О том, чтобы выстрелить в замок из обреза, не могло быть и речи, шум может привлечь внимание мутантов. – Ну, есть соображения, как её открыть?

– Ключ у меня один, но боюсь, не подходит он для здешних замков, – развёл руки в стороны Годогост и с раздражением добавил: – Можно по-иному поступить – магией, но этот странный мир вновь высосал из меня все соки! Сейчас попытаюсь, попытка – не пытка, в лоб не ударят.

– Может, не стоит, – Илья попытался отговорить мага-самоучку, но видя, как тот решительно поднёс ладонь к замочной скважине, добавил: – Если станет плохо, прекращай, а то знаю я тебя, будешь колдовать, пока с ног не свалишься.

Гмур кивнул, по лысой со вздутыми венами на висках голове чародея струился пот, губы еле видно шевелились. Краска в том месте, где под металлом прятался замок, вспучилась, пошла пузырями, в воздухе запахло химией. Молодые люди, разбалованные чудесами, обескураженно переглянулись, видя, как ноги Годогоста подкосились. Илья подхватил потерявшего равновесие мага и, усадив на пол, прислонил к стене.

– Я же говорил, ну что за упрямец! – воскликнул молодой человек, заглядывая в затуманенные глаза Годогоста. – Это ты там, дома, свои фокусы можешь устраивать безнаказанно, здесь же всё по-другому, убедился уже, и не раз, а всё равно не угомонишься!

Раскат грома приглушил полную возмущения и беспокойства речь Ильи. Упругие струи дождя, ведомые порывами ветра, словно волны накатывали на запылённое окно подъезда и отступали, чтобы вновь обрушиться на пожелтевший от времени пластик и мутный стеклопакет.

– Вода осталась?! – взволнованно спросила Ясмина у Ильи, присаживаясь рядом с гмуром, придерживая рукой склоняющуюся вдоль обшарпанной стены голову. – Попробуем напоить, может, легче станет!

– Кончилась! – помяв закреплённый на поясе бурдюк, с досадой произнёс Илья. – Погоди, погоди, может, глоток вина приведёт его в чувство! Оно у него, дай достану.

Он извлёк из мешка за спиной теряющего сознание чародея спиртное, откупорил крышку и приложил к синеющим губам приятно пахнущее горлышко.

– Пей, – коротко, но настойчиво попросил парень.

Первый судорожный глоток заставил Годогоста поперхнуться, он выпучил глаза, закашлялся, проливая часть вина на бороду. И это возымело действие, взгляд мага обрёл ясность.

– Ильм Сварожич, да что же это такое! Ещё чуть-чуть, и предстал бы пред всеми прародителями, – просипел Годогост, потянувшись губами к бурдюку, руки всё ещё не слушались его. – Вот это откат, ребятки, согнул в три погибели!

Илья напоил Годогоста, не забыв про себя и Ясмину.

– Всё, ни воды, ни горячительного, – констатировал парень, затыкая опустевший сосуд.

– И еды нет, – напомнила девушка, издав грустный вздох. Спиртное разожгло в пустом желудке пожар, который требовал чего-то съестного. – Ой! Что за чёрт! – взвизгнула она, отпрянув от резко раскрывшейся берестянки.

Испугались все, даже едва пришедший в себя чародей, уж слишком внезапно короб подпрыгнул и открылся. Мал на мгновение завис над ним пушистым шаром, заискрился и обратился в муху. В полумраке подъезда насекомое было едва заметно, зато жужжание слышалось отчётливо, несмотря на бушующую стихию. Не успели друзья опомниться, как запечник проник в квартиру через замочную скважину, а спустя ещё несколько мгновений в двери что-то щёлкнуло, и она приоткрылась.

В носы ударил стойкий затхлый запах, однако сам интерьер нетронутой квартиры не отталкивал, хотелось зайти в неё, закрыться и наконец-то отдохнуть.

Илья помог Годогосту подняться и завёл его вслед за буквально влетевшей в прихожую Ясминой.

– Мал, ты где?! – радостно закричала смуглянка. – Почему не вылез раньше? Меня чуть-чуть не сожрал огромный червяк-мутант! А ты всё прятался, сорванец!

– Уж прости, Ясмина, в том не моя вина, не мог я из короба вылезти, покуда хмарь вокруг непроглядная, словно в колодце сидел глубоком! – Запечник возник в дверном проёме, ведущем в одну из комнат. Выглядел он странно: волосяной покров не переставал мерцать редкими искрами, в больших глазах застыл ужас, замешанный на непонимании происходящего. – Куда я попал? Это место… тут всё мертво… тут ничего нет, жизнь ушла, а мир заполнило нечто жуткое и непонятное, – растерянный голос Мала продолжал звучать даже когда тело, окутавшись в белое свечение, несколько раз пропадало из виду.

Впрочем, это не помешало Малюте поведать друзьям совершенно невообразимые вещи.

Илья слушал и не верил своим ушам, как и поражённая до глубины души Ясмина. Оказывается, в их разрушенном войнами мире, где человеческая цивилизация находилась на грани вымирания, есть нечто подобное магии. И тут посреди пустого города, в этой замурованной с начала войны квартире домовой почувствовал её. Вернее сказать, услышал зов родной души, благодаря чему и смог выбраться из короба. Существо, невидимое человеческому глазу, пригласило Мала в дом, отдало часть своей силы, позволило материализоваться в чуждой среде. Оно не было мутантом – результатом испытания чудовищных военных технологий, а жило в этом доме задолго до войны.

– Он говорит, – Мал сделал паузу, прислушиваясь к одному ему известному собеседнику, а после продолжил неспешно: – Таких, как он, люди называли барабашками или полтергейстами, боялись и всячески договаривались с ними, изобретая смешные ритуалы, не приняв все их проказы и ночной образ жизни. Именно верой человека в неизведанное, страхом и любопытством он питался, существуя бок о бок с семьёй, жившей в этом доме. Но в один из дней они ушли и больше не вернулись, оставив его с пронырливым и вечно голодным котом. Вскоре животное, с которым ему поневоле пришлось подружиться, – кошки способны видеть и чувствовать полтергейстов, – умерло с голоду. Так он остался один, запертый в опустевшем жилище.

– Как его зовут? – спросила Ясмина, присаживаясь на пыльную банкетку, под которой скучковалась различная обувь.

– Когда-то давно люди, почитавшие и остерегающиеся таких как он, дали ему имя Шишко³[3], – ответил Мал, выдержав паузу, смотря перед собой на невидимого для людей духа. – И оно нравится ему больше, чем какой-то там Барабашка…

– Так это что получается, их в нашем мире много?! – ошалело спросил Илья, прерывая речь запечника. – Чёрт, то есть вся эта хрень существует! Ясмина, ты слышала когда-нибудь байки про злых духов?

Девушка отрицательно покачала головой. Для неё, как и для Ильи, знакомый, материальный мир, к которому они привыкли с детства – рухнул.

– Я тоже не слышал об этом в Интернате, только читал в некоторых книгах, но, как всегда, думал, что это вымысел авторов.

– Всё минется, одна правда останется, – расположившись у стены на придверном коврике, изрёк Годогост. – Были и будут у вас подобные создания, но, как известно – кто больше знает, тот меньше спит. Не знали, не верили в них и жили смиренно, теперь так не будет.

– Ты так спокойно об этом говоришь, – изумилась Ясмина.

– Сударыня, для меня это обыденно, не забывай, откуда я родом, – устало произнёс чародей, оглаживая бороду, и добавил, оживившись: – Другое меня удивило, имя нашего добродушного хозяина, что пустил в избу, – Шишко, у нас лесных духов так кличут. Водятся в чаще, нечистые, грибников да охотников пугают, с дороги сбивают.

– Нас было много, – продолжил запечник, повысив голос, передав ответ полтергейста дословно, и путники умолкли, боясь пропустить информацию. – Говорит, что раньше их было много. Они чувствовали друг друга на расстоянии, поддерживали связь. Но в один миг всё перевернулось с ног на голову. Исчезли люди, а потом Шишко и сородичей перестал слышать. Он не знает, почему это произошло, а выйти за пределы жилища не мог, потому как привязан к нему.

– Всё ясно, такой же пленник своего дома, каким и ты был, Мал, – покачала головой девушка, с теплотой смотря на домового.

– Да, Ясмина, спасибо, что выручила тогда, – Мал шмыгнул курносым носом, большие глаза его заблестели. – Век не забуду.

– А они смертны? – не преминул спросить любознательный Илья.

И вновь Мал замолчал надолго, уставившись в пустоту, и только через две минуты продолжил, смотря на людей:

– Теперь Шишко думает, что да. Что-то неведомое смогло уничтожить всех живых существ. Даже духи не уцелели, а иначе куда бы они делись? Он и сам едва не сгинул, ведь нет людей – нет и пищи. Он истощён и сломлен.

– А как же он тогда выжил? – не унимался парень.

– Он не знает, – развёл ладони в стороны Мал, казалось, что они торчат прямо из его шерсти, совершенно не имея продолжения. – Может, всё дело в двери, закрытой хозяевами квартиры на ключ, тут это сильное сторожевое заклятье. Оно действует, покуда дом не взломают чужие люди, пусть даже помыслы их чисты.

– А мы чуть-чуть не взломали, – Илья посмотрел на притихшего гмура, тот как ни в чём не бывало достал из-за пазухи пачку с отсыревшими папиросами, разломил одну и стал набивать свою трубку табаком, – а Шишко возьми да пусти нас сам, это всё благодаря тебе, Мал, сколько раз ты уже нас выручаешь.

Запечник застенчиво зашаркал по мягкому, разрисованному под дерево линолеуму и вновь на миг исчез, окутанный белым свечением, словно облаком.

Искать еду в доме, где за тобой пристально наблюдает древний дух-невидимка, оказалось очень неуютно, несмотря на то, что Мал передал друзьям его согласие. Однако потребность взяла верх, и путники принялись копошиться в покрытых пылью столах и шкафчиках, стараясь ничего не уронить и не разбить.

Столько разнообразной посуды и другой кухонной утвари, чьё назначение осталось загадкой, Ясмина никогда не видела. Наверняка хозяйка квартиры очень любила готовить и радовать своих родных всякими вкусностями.

В памяти девушки всплыли затуманенные обрывки воспоминаний, исключительных и единственных: костёр, устроенный между сложенными в два ряда кирпичами, железная решётка с закопчённой на ней сковородой. И запах, такой манящий запах оладий. Худая угловатая фигура склоняется над очагом, слышится звон посуды и шипение поджариваемой еды, запахи становятся явственней. Мама готовит завтрак для неё, и девочка ждёт, ещё не зная, как всё хорошее в жизни скоро закончится. Да, отец ещё долгое время будет с ней, но всё больше в статусе – «папа раз в месяц», в то время как ненавистные родственнички окружали круглый год. Он постоянно пропадал в поисках пропитания. Ясмина всё понимала, он старался для неё, для их общины, однако это не ослабляло её душевных и физических мук.