Анна Сысоева родилась в селе Солдатская духовка, там же в 1940 году закончила семилетку. Девушка работала в поле: приходилось и косить, и снопы вязать, но работы практически никто не боялся. Пешком ходили в город – торговали луком. Выйдешь утром, как коров выгоняют, а возвращаешься – уже темно.
В апреле 1941-го Аня решила пойти учиться на тракториста: чтобы хоть хлеб был. Трактор загудел, а она от страха и закричала – девчонкой же совсем была. По окончании учебы в начале июня Аню направили пахать, но тут бригадир ей и говорит:
– Будешь чистить плуги!
Девушка очень расстроилась: трактористов хоть кормят, пусть потом из зарплаты и вычитают за еду, а плугочистов не кормят вообще! Позднее это казалось уже не так важно, потому что до настоящего кошмара оставались считанные дни…
О начале войны многие узнали в поле. В это время пропалывали просо. И вот прискакал на лошади парнишка, еще на скаку, завидев людей, он стал кричать:
– Война! Война!
Уже через несколько недель Аню и таких же, как она – шестнадцатилетних, семнадцатилетних девчонок и парней направили на рытье окопов. Везли в вагонах-теплушках. Они побывали под Брянском и Воронежем. Неорганизованность и бестолковщина была страшная! Не успеешь начать работу в одном месте, тут же тебя перебрасывают на другое, третье, четвертое…
Молодежь часто забывали накормить, к тому же не было питьевой воды. Аня отлично помнила: было темно, очень хотелось пить, но что делать?! Вот и пили из лужи! Нагнешься, через подол платья нацедишь и пьешь! Противно, а куда деваться – пить-то хочется! Утром, как глянешь на подол, а он весь в тине! Руки постоянно были все в мозолях и сильно кровоточили. Много раз они попадали под страшные бомбежки! Обратно домой все ехали измученные и оборванные.
Аня вернулась в свой колхоз и снова стала там работать. Вручную полола, ставила снопы, сеяла и веяла. В колхозе даже сохранился один комбайн! Был и огород, где девушка со своими родными сажала картошку, огурцы, капусту и свеклу – этим всю зиму и кормились.
Председатель колхоза Потапов – был на редкость ужасным человеком! Редкостной гадиной и свиньей! В феврале 1942 года с войны пришел раненый отец Ани. Потапов у него расспросил: что там да как, а потом, то же самое всем рассказывал от своего лица, как будто сам на войне был! К девкам частенько похаживал. Одну так замучил:
– Живи со мной, а не то тебя на фронт отправлю!
Он ведь уже старый был – зачем он ей?! Эта девушка сама и ушла на фронт. Все его ненавидели! Все село!
Несмотря на Советское время, семья Ани была верующей. В селе тогда стояла деревянная церковь – такая хорошая и красивая! Придешь туда – душа отдыхает! В 1942 году Потапов собрал после работы всех трактористов и приказал снести эту церковь (тогда везде так было). Все село было шокировано. Всем было ее жаль. Трактора даже поначалу не заводились. Потом ее все же подцепили и снесли. Тогда-то селяне и прокляли своего председателя!
– Бог-то, он все видит, поплатится еще Потапов за это страшное дело! —говорили старики.
И правда, через несколько лет председатель пропал без вести и никто его больше никогда не видел! Вот как Бог наказал-то!
Началась весна, а с ней начался и голод! Аня с родными ходила на поле: собирала мерзлую картошку, и дома из нее пекли картофельные оладьи.
Был май 1942-го. Как-то раз одна женщина из села – Ольга поехала в город, вместе с ней поехала и Аня: так как есть стало совсем нечего. Девушка взяла картофельные оладьи, и они отправились в путь. В дороге Ольга достала из мешка яйца и пышки – настоящее богатство, стала угощать Аню! Ей же свои оладьи доставать было неудобно – они были все черные…
Из города Аня решила поехать к своей бабушке. Она села на поезд (билет тогда стоил 15 копеек) и приехала к ней. Бабушка наварила ячневую кашу, и девушка объелась: было очень плохо. Бабушка прописала к себе внучку и ей выдали паспорт. Аня помогала по дому. Питались по карточкам – 250 грамм хлеба в день.
Однажды июньским теплым утром, когда Ани не было дома, в дверь постучали. Бабушка открыла дверь. Это был «Уличный комитет» – мужчина и две женщины.
Мужчина – уполномоченный представился ей, показал документы и говорит:
– Бабушка, что у тебя за девушка живет?!
– Это внучка моя.
– Скажите, а она работает?! – поинтересовался он.
– Нет, не работает, мне по хозяйству помогает… – ответила старушка.
– Если не поступит работать, то увезем ее на фронт, на трудовые работы – рыть окопы! – настоятельно заявил уполномоченный.
После этого все трое ушли.
Бабушка очень боялась, что внучку отправят на войну.
– Иди, внученька, работу искать, а не то – тебя заберут! – плакала она.
В тот же день Аня с подружкой отправилась на завод «Ревтруд» искать работу. Подходят они к заводу и видят, что при входе на доске висит объявление:
Срочно требуются:
Токаря и слесаря – с профильным образованием
Формовщики – с семилеткой
Разнорабочие
– Что это за формовщики?! – переглянулись девушки.
Пошли в отдел кадров, отдали паспорта: обеим уже было по 18 лет.
– Ну, что ж… пишите заявления! – сказал, наконец, начальник отдела кадров.
Аню и ее подругу тут же отправили учениками к очень хорошему, как потом узнали, мастеру – Василию Дронову. Девушки научились формовать тормозные колодки: тяжелые, чугунные, да еще и набитые землей! Работали на износ: по 12 часов! На заводе было всего 2 смены: или с 7:00 утра до 19:00 вечера, или с 19:00 вечера до 7:00 утра. Так, Аня стала работать без выходных и отпусков!
Люди на заводе, в буквально смысле, кипели! Они таскали на носилках облицовочный состав на формовку и масляный состав для стержней. Эти стержни предназначались для артиллеристских установок «Катюша». Их нужно было заливать 8-10 литрами подсолнечного масла. Лаборантка следила, чтобы масло не унесли, так как если его недолить, то стержни будут крошиться, рассыпаться, и как следствие – приходить в негодность. Выльешь масло, а на дне ведра все равно остается немного – тут сразу и набегут все, кому не лень!
Когда садились обедать, хлеб и картошку макали в это же растительное масло. С Аней на пару работала одна девушка-еврейка – Юлия Гозман, вместе они и таскали носилки. Хорошая девчонка была! Она очень обижалась, когда при ней заводили шутки про евреев и обидные вещи. На заводе «Ревтруд» работал еще один еврей, инженер – Давид Мацкевич. Он тоже был хороший, жена его трудилась врачом. Еще до окончания войны они оба погибли…
Вскоре почти всех мужиков с завода позабирали на фронт, а на шестерых наложили «бронь», так как они работали на станках.
На хлеб выдавали карточки. Учитывая то, что люди работали в литейном цеху, за тяжелый труд раз в месяц им выдавали по килограмму сахара. В столовой кормили перловой кашей, щами из крапивы, а изредка были щи из листов свеклы или капусты – это был настоящий праздник!
Аня вспоминала: как начинается бомбежка – свет отключат, темень, все мечутся, бегают, кричат, а поганый немец все бьет и бьет! Особенно сильно он бил по вокзалу! Бывало, пустит с самолетов фонари, тогда все освещалось, как днем! Многие бомбы не взрывались. Рабочие потом их выкапывали. Перед бомбежкой по радио всегда объявляли: «Воздушная тревога!»
В конце августа 1942 года была самая сильная бомбежка, которую Аня когда-либо видела за всю войну! С 21:00 вечера до 3:00 ночи бомбил лютый фашистский змей! Фашистская нечисть!
Наступил май 1945-го. Люди шли по улицам с гармонью: кто-то плясал, кто-то пел песни, и все, как один, говорили:
– Ура, товарищи! Война закончилась!
В тот день все бросили работу, и пошли на митинг, который проходил на центральной площади. Аня тоже пошла туда. Она видела самое чудесное, что только мог принести этот день: слезы человеческой радости, улыбки и счастливые лица свободных людей!
Уже спустя многие годы, многие десятилетия, Анна Сысоева записала в своем дневнике:
«Я не участвовала в сражениях, не спасала раненых, даже фашистов вживую не видела! В то же время я, как и многие Советские люди – прошла эту страшную войну и трудилась для фронта! На этом литейном заводе мы все были – тружениками тыла!
Военное время – страшное время! Оно запомнилось мне постоянным чувством голода, потерей друзей и бесконечной усталостью, но все-таки Победа стояла этого, хотя и досталась нам кровью, потом и ценой многих других ужасных жертв!»
Галина Ергакова встретила войну, как и все: со слезами на глазах! Ее мужа – Семена сразу призвали на фронт, а сама она осталась с маленькой дочкой на руках.
Как-то вечером в гостях у нее была подруга. Когда часы пробили 22:00 вечера, подруга стала собираться. Она жила недалеко, и Галя решила проводить ее. Как только они подошли к заводу «Трактородеталь», девушек сразу поразило то, что при строгой военной маскировке на 2-м этаже здания в окне горела огромная лампочка – как сигнал. Галина поспешила вернуться домой но, не дойдя до него, услышала сообщение по радио на улице: «Воздушная тревога». Началось что-то невообразимое! Город начали бомбить! Раздавались выстрелы зениток! Один за другим загорались дома! В одно мгновение девушка вбежала в дом, схватила одеяло, накрыла им свою спящую четырехлетнюю дочку и выбежала с ней на улицу, где от пожаров было светло, как днем! С неба падали «зажигалки», рвались снаряды и гудели самолеты! От такого шума проснулась дочь. Она не заплакала, а стала по-своему, как-то по-детски молиться:
– Госпиди! Госпиди! Отгони их от нас! Я буду холосенькой девочкой!
Галина прибежала с ней на площадь, где находилось бомбоубежище. Там было очень много людей, казалось, что оно вместило весь город, и девушка простояла на каблуках до самого утра, держа маленькую на руках! За эту ночь на площадь враг сбросил несколько десятков бомб, но в бомбоубежище фашисты так и не попали. Позже люди узнали, что завод «Трактородеталь» сильно бомбили: множество снарядов, в том числе и зажигательные, но некоторые не взорвались, а «зажигалки» тушили и сбрасывали с крыш дежурившие сотрудники завода. Это было страшное время!
С немецкой точностью в 23:00 вечера над городом появлялись фашистские самолеты с их отвратительным специфическим гудением. И каждый раз их встречал зенитный огонь нашей артиллерии!
Галя с дочерью на несколько дней уехала к родным в другой конец города. Ее мама вязала теплые носки и перчатки для фронта, и во время налетов фашистских самолетов, каждый раз причитала:
– Опять бомбят! Проклятые! Нелюди! Нехристи!
Во время короткого затишья можно было вздохнуть чуть свободней: не так часто звучала в репродукторе: «Воздушная тревога». Можно было пойти к подружке, но только с ночевкой, так как постоянного пропуска не было, а в городе был введен комендантский час. Так было и в то воскресенье. Поговорив о мужьях-фронтовиках и погрустив, девушки улеглись спать. Вдруг, в 02:00 часа ночи, Галю разбудила подруга:
– Галочка! Вставай! Вставай скорее! Твой отец пришел, что-то случилось дома!
Галина наскоро оделась и с тревогой в душе вышла к нему.
– Папа! Что случилось?! – взволнованно спросила она.
– Мать очень плохо себя чувствует! Неспокойно ей на сердце! Пойдем домой, Галя! – нахмурив брови, произнес отец.
Подруга Галины жила на Советской улице. Не успели они пройти и полквартала, как от угла Комсомольской улицы отделилась фигура в плащ-палатке и подошла к ним. В темноте нельзя было разглядеть лица, но мужской, до боли знакомый голос настойчиво потребовал:
– Ваш пропуск?!
У отца Гали пропуск был. Самой же девушке предъявить было нечего. Кроткий девичий взгляд упал вниз, и она стала виновато чертить каблучком по асфальту.«Сейчас заберут в комендатуру…» – подумала Галина.
Неожиданно незнакомец приподнял капюшон, и снова до боли знакомый голос произнес:
– Галочка! Неужели, ты меня не узнаешь?!
Всматриваясь сквозь темноту, Галина взглянула на него и обомлела: это был ее муж – Семен Ергаков, приехавший с фронта на 2 недели! Военно-полевая почта, как водится, работала плохо, особенно в период ожесточенных сражений. Девушка уже давно не видела писем от мужа и не знала, что тот получил отпуск и должен был приехать. Счастью не было границ! Галя шагнула вперед и со слезами кинулась к нему! Она обнимала и целовала любимого, ее пальцы, как волна, пробежали по его голове…
Мелкий дождь окроплял землю, и казалось, что вместе с любящей женой, которая после разлуки вновь обрела любимого мужа, от радости плакало само небо!
Они вошли в дом. Галя держала мужа под руку, и ее девичьи глаза наполняли слезы радости, в них отчетливо читалось: «Любимый мой! Сеня! Вернулся! Живой!»
Несколько дней пролетели как миг, и очень скоро он снова уехал. Долго не было писем, нервы девушки не выдержали, и она написала в его часть замполиту. Вскоре она получила ответ: «Вы можете гордиться своим мужем! Он догнал свою часть и награжден орденом Отечественной войны 2-ой степени!»
Позже Галина узнала, что отпуск и орден ее муж получил за переход границы фронта с радистом и успешную корректировку огня по фашистским группировкам, которые бомбили Советскую землю!
Семен Ергаков начал воевать рядовым, прошел всю войну и вернулся в звании гвардии лейтенант, с двумя орденами «Отечественной войны 2-й степени» и множеством медалей. Он очень гордился медалью «За Кавказ», так как был на «Малой земле», где впереди – лютый и ненавистный враг, а за спиной – бескрайнее бурное море. Таких воинов, как Семен Ергаков, даже враги называли героями!
Не отдан был заветный плацдарм родной земли! Не стали Советские люди изгоями и рабами для лютого фашистского зверя! Все они – мужчины и женщины, старики, дети и подростки – были грозным щитом для Родины!
22 июня 1941-го… на рассвете семью Галины Петровой разбудил резкий стук в окно посыльного из сельсовета. Галю срочно вызвали разносить повестки военнообязанным для немедленной явки в военкомат. Так начался первый день войны, узнав об этом, девушка конечно, быстро собралась. Слезы капали, но была надежда на ее быстрое окончание!
Узнав о войне из объявления по радио, многие кричали, кто-то плакал, а кто-то сидел, глядя в одну точку…
Галя жила вместе с отцом и матерью. Ей было 22 года. Она работала учительницей в селе Ярославка Никифоровского района. Преподавала математику в 5-ых классах. Так как стаж был небольшой (она проработала только один год) чтобы больше заработать, из-за отсутствия учителей пения и физкультуры, вела эти предметы. Так же была классным руководителем. Работала, как говорится, не щадя своих сил. У девушки был жених. Они мечтали сыграть свадьбу. Однако после объявления о начале войны, ему тут же пришлось явиться в военкомат. После чего, в срочном порядке он был отправлен на фронт, так как являлся лейтенантом запаса.
У Галины было двое родных братьев. Старший брат имел троих детей. Средний брат проходил действительную службу. Оба они были уже на фронте. Но к великому счастью, за всю войну ее семья похоронок не получила. Старший брат закончил войну в Болгарии, средний – в Батайске, где занимался обслуживанием самолетов для отправки на фронт. Впоследствии они оба были награждены орденами «Отечественной войны».
В самом начале войны в первых числах июля вместе с комсомольцами села Ярославка, Галя была направлена на трудовой фронт в составе комсомольского эшелона на строительство оборонительных сооружений недалеко от Смоленска, где возводились противотанковые рвы. Было очень трудно и страшно, потому что все работали и отдыхали под открытым небом. Немцы бомбили днем и ночью, бросали листовки, которые тут же сжигали люди, даже не читая. Отовсюду была слышна канонада взрывов и артиллеристского огня!
Часто забрасывались диверсанты, одетые в советскую форму. Галя и другие догадывались кто это, когда те в спешке спрашивали, как пройти к населенному пункту.
Разумеется, все им отвечали одно и то же:
– Не знаем…
Как только немецкие войска подошли уже довольно близко, был отдан приказ: «Заканчивать работу и отходить к ближайшему населенному пункту!» Там уже были поданы машины. Кто не успел – отходили пешком. Галя и трое ее друзей не успели на такую машину, и ребята шли всю ночь…
В скором времени Галя с друзьями-комсомольцами (такими же девчонками, как она и ребятами, чей призывной возраст еще не подошел) приехали на трудовой фронт, выгрузились на станции Починок. Станцию бомбили фашисты, и нужно было переходить на другую дорогу – к станции Ельня. Там был подан другой эшелон. Во время очередной бомбежки, Галя неудачно упала и вывихнула ногу. В вагон девушку втащили почти на ходу! Залечив ногу, она организовывала ребят и девчат на полевые работы по уборке хлеба и капанию картошки. Все вместе таскали снопы и подбирали колоски. Была холодная, сырая осень. Снег выпал рано. Приходилось выкапывать картофель из-под снега, но никто не жаловался, ведь все отдавалось ради Победы!
К зиме взрослое население заготавливало торф, а ребята сами резали и сушили его. Трудились в четыре смены: первая смена – с 02:00 ночи до 08:00 утра, вторая – с 08:00 утра до 14:00 дня, третья – с 14:00 дня до 20:00 вечера, четвертая – с 20:00 вечера до 02:00 ночи. Надо сказать, что в войну в основном работали практически одни женщины и подростки, мужчины то все на фронте…
О проекте
О подписке