Цитаты из книг автора «Дмитрий Хаустов»

Рассмотрев ряд феноменов, взвесив их вместе с щепоткой соли, мы утвердились в том мнении, что единственная позитивная программа бит-поколения – это его негативная программа. Бит-поколение есть поколение Великого Отказа, художественного и экзистенциального, от наличных условий человеческого существования – в том месте, в то время, в том виде, в каком всё это имело место. Поэтому здесь в сжатом и декларативном виде пройдемся по главным пунктам этой негативной программы, которая и составила весь арсенал битнического мифа как такового.

– это поколение блаженства, удовольствия, и жизни, и нежности. Но в газетах они всё это назвали бит-мятежом, бит-восстанием. Я такими словами никогда не пользовался. Ведь я католик. Я верю в порядок, нежность и добродетель».

Бит-поколение – это новый фронтир, в тех условиях, когда сам фронтир оказался в далеком прошлом, ведь уже к концу XIX века все земли были открыты, освоены, и более некуда было идти. В таком случае нужно переносить фронтир на новый уровень: нужно пускаться во внутреннее путешествие и завоевывать новые плоскости опыта, нужно переоткрыть Америку, переизобрести велосипед и увидеть-таки, что новый велосипед лучше старого, ибо он отсылает к исконному, более подлинному велосипеду – к велосипеду духа.

Кто они, эти юные ангелоголовые хипстеры, которых поет Гинзберг, как когда-то Уолт Уитмен пел миру самого себя и в самом себе – всех прочих? Новая жизнь и молодость мира, люди сегодняшнего дня, внезапно нашедшие себя в многомиллионном городе, электрифицированном, загазованном, громыхающем, нашедшие себя среди иссушенных старческих лиц, изнуренных невыносимой жизнью, среди бесконечной войны, у которой нет рационального смысла, но есть множество эмоциональных поводов, нашли себя на руинах великой культуры, которая нынче не стоит всех своих промышленных отходов, на улицах, кричащих от немоты, в домах и квартирах, изъеденных молью конвейерного потребления, в радио- и телеэфире, создавших святое писание лжи и рекламы, нашедших себя изначально униженными и ненужными, использованными до применения, мертвыми, едва родившись, безумными до первого слова, непригодными до того, как они научатся ходить. Нашедшими себя среди этого – а продолжать можно долго, достаточно просто смотреть по сторонам и давать этому миру имена, – и тут же от неизбывного отчаянья, которое чище, честнее смолоду, бросившиеся восвояси, в бегство длиною в жизнь, чаще короткую, чем как у всех, в самое никуда, главное же – откуда.

Вот другой: красивый (а самым красивым мужчиной признал Керуака даже Сальвадор Дали), спортивный, задумчивый; в нем видели рокового мачо, а сам он был тихим, застенчивым и скромным человеком, в душе ребенком – до самого конца. Казалось, он выходил из себя и бежал на далекий простор только для того, чтобы вернуться к себе, закрыться в своем одиночестве и без остановки писать о своем интимнейшем опыте. Кто мог поверить, что именно он и прославит свое поколение? Одно очевидно: не он сам. Романтик, католик, несчастный скиталец, с тихим, спокойным, но таким энергичным литературным голосом. Джек Керуак был сродни смиренному и молитвенному шепоту среди громокипящей индустриальной преисподней.

А если с помощью демократии можно оправдывать массовые убийства, значит, с ней что-то не так. Америка – самая свободная страна в мире, но одновременно самая активная страна по части лишения свободы и жизни жителей всего остального мира. Современное мировое деление на патрициев и плебеев проходит по североатлантической оси.

Впервые именно в США многочисленные меньшинства обрели силы для сопротивления и борьбы, что позволило демократии не деградировать-таки до состояния тирании больших чисел. Разнообразие, полемика, оппозиция, столкновение точек зрения – всё это приветствуется, а не запрещается, всё это работает на общее благо, а не мешает двигаться вперед, причем всему в целом, а не только наиболее удачливым или наглым его частям.

картезианство, трансцендентальная философия, феноменология – традиция присутствия и субъективности, ряд философий чистого субъекта.

Умник из XXI века всё понял, он знает, что качество есть не более чем функция от количества, и человек вылупился из обезьяны просто оттого, что обезьяна очень много раз собезьянничала.

было, культура – и отсюда нетрудно понять, почему с приходом на авансцену мятежного бит-поколения в моду входит термин «контркультура».