Я просчитался с нашими возможностями. Накопившаяся чрезмерная усталость тормозила бег спутников, вынуждая девчонок то и дело переходить с ускорения на быстрый шаг. Крестников же, как несложно догадаться, хватило лишь на полчаса отчаянного бега, а дальше полностью выложившихся шатающихся парней мне снова пришлось тащить на своих плечах, где бедолаги, тут же отключившись, забылись в глубоком беспробудном сне.
Очередного чуда, увы, не произошло. И вместо запланированных мною двух часов преследователю потребовалось всего полтора, чтобы, отыграв фору, во всей своей жуткой красе обозначиться за нашими спинами на горизонте.
Это оказался воистину кошмар Стикса – чернильное облако размером с небольшой дом мчалось по нашему следу со скоростью автомобиля, сокращая разделяющую нас дистанцию прямо на глазах.
До рассвета ещё оставалось не меньше получаса. А длительное отслеживание динамики погони (сперва интуитивное, по мере приближения смертельной угрозы, а теперь уже и визуальное) привело меня к неутешительному выводу, что кошмару, невзирая на отчаянные усилия отряда сбежать от ставшего видимым преследователя, потребуется не более десяти минут на сокращение до нуля разделяющего нас пока ещё полуторакилометрового расстояния.
Так стоит ли моему отряду до последнего отыгрывать роль удирающих от неотвратимой смерти зайцев? Или следует остановиться, малёхо отдышаться и, встретив кошмар лицом, дать монстру последний отчаянный бой? Да, в последнем случае мы отправимся на перерождение на несколько минут раньше, потому как интуиция чётко сигнализировала мне, что шансы отряда на победу в схватке с хищным чёрным облаком однозначно равны нулю, но… Мы встретим смерть в бою, как воины, а не получим карающий удар в спину, как жалкие трусы. И выгаданные в первом случае две минуты обречённого бега точно не стоят неизбежного потом посмертного разочарования, когда в Зеркале памяти перед перерождением каждому игроку отряда откроется горькая правда случившейся по воле их лидера трусливой смерти… Вот такая череда мыслей пронеслась в моей голове, и, взвесив все «за» и «против», я принял решение остановить отряд для подготовки к смертельной схватке.
Но меня неожиданно опередили.
– Позаботься о парнях, Рихтовщик, – прохрипела поравнявшаяся со мной Слеза. – И о Белке своей тоже. – Её залитое потом бледное, как воск, лицо исказилось в досадной ухмылке.
– Эй, ты чё задумала, дура? А ну стоять! – зарычал я и попытался перехватить подругу левой рукой. Но стоило отпустить ремень спящего Жабы, как крестник стал стремительно сползать с плеча, и чтобы предотвратить падение парня в черноту, пришлось тут же вернуть руку на место.
– Через Навигатор я хорошо разглядела ублюдка, – бросила отскочившая в сторону Слеза. – Ты прав, у нас против такой хрени нет ни единого шанса.
– Погоди! Я что-нибудь придумаю…
– Не в этот раз, Рихтовщик, – оскалилась отчаянная бестия. – Прощай, любимый! И пожалуйста, сделай так, чтобы моя жертва не стала напрасной…
– Не смей!.. – Но мой отчаянный крик прозвучал уже в спину отвернувшейся и рванувшей навстречу монстру подруге.
По тому, как вдруг скачками начала возрастать скорость убегающей девушки, казалось бы, до предела вымотанной многочасовым ночным марафоном, я догадался, что подруга активировала свой Летящий бег.
За считаные секунды сократив дистанцию с кошмаром примерно до сотни метров, Слеза сделала крутой поворот и понеслась в сторону. Облако непроницаемого мрака, мгновенно отреагировав на её манёвр, тут же поменяло цель преследования и рвануло вдогонку за отчаянной смертницей. То, с какой лёгкостью девушке удалось проделать этот фокус, подтвердило очередную мою догадку, что следом за первым Слеза активировала и второй свой дар Лакомый кусочек.
– Во даёт, стерва долбанутая! – восхищённо прохрипела справа шатающаяся от усталости Белка.
– Запрыгивай на меня! – зло приказал я.
– Ну не здесь же, Рихтовщик, – нашла в себе силы хохмить едва живая от усталости блондинка. – Однако ничему тебя жизнь не учит. И как был кобелиной бессовестным…
– Хорош трепаться! На спину лезь! И закрепись там как-нибудь, – приказал я, останавливаясь.
– Да как? Тут же эти двое! – простонала привалившаяся сзади ко мне без сил Белка.
– Уж постарайся как-нибудь, млять! И давай быстрее там задницей шевели! Слеза жизнью своей платит за эти секунды передышки!
– Рихтовщик, хорош нагнетать. Ну переродится зазноба твоя разок, эка невидаль.
– Лезь, млять! Не рассуждай!
– Да лезу я, лезу…
Примерно через пять секунд Белка надёжно зафиксировалась на спине, обхватив ногами бока и сцепив ступни в замок на животе, руки же, протиснув между телами крестников и шеей, зафиксировала на вороте моей майки.
Пока мы навьючивались, уводящая от отряда кошмар Слеза отбежала в сторону ещё примерно метров на триста, и в предрассветном сумраке крохотная фигурка уже практически скрылась из виду, заслонённая преследующим её по пятам многометровым чернильным облаком.
– Она пустая, Белка, – с тоской глядя вслед удирающей смертнице, вдруг разоткровенничался я. – У неё в запасе имеется единственная жизнь, которую она только что поставила на кон. А учитывая количество скопившихся в последнее время вокруг нас врагов, выживать в одиночку после перерождения Слезе придётся ой как непросто.
– Вот дерьмо! – откликнулась за спиной подруга. – Ну и с фига ли ты тогда её отпустил?
– Это было её решение. – Я двинулся, с каждым шагом набирая ход. – Которым она подарила нам шанс, – добавил уже на бегу.
– Шанс на что? – хмыкнула Белка. – Рихтовщик, ты чё, правда надеешься, что на своих двоих сможешь сбежать от этой клубящейся хрени?
– Я попытаюсь. А там уж как карта ляжет…
Когда уведённое Слезой чернильное облако растворилось в сумраке на пределе видимости, я пробормотал под нос фразу-активатор скрытой ступени Легче пуха:
– Крыло!
И на очередном скачке обременённое весом троих пассажиров тело ожидаемо испытало замечательное чувство невесомости от распахнувшихся за спиной призрачных крыльев.
Как выпущенный из пращи камень, мы взвились на двадцатиметровую высоту, откуда я снова смог увидеть вдали смутный силуэт стелящегося по следу беглянки чернильного облака. Чернота внизу обернулась многокилометровым озером бирюзовой подсветки, и я мысленно обозначил целью перелёта доходящую до горизонта грань «бирюзы» в противоположном от удаляющегося монстра направлении.
– Охренеть! – выдохнула за спиной Белка. – Не представляешь, как долго я по этому скучала!
В ушах засвистел ветер, перед глазами замелькали крупные цифры обратного отсчёта, и мы стрелой понеслись к далёкому ориентиру.
Этим манёвром я решал сразу две задачи. Во-первых, за считаные секунды увеличивал отрыв от преследователя на дополнительные полтора-два километра. Во-вторых, обрывал цепочку наших следов на черноте, в толстом слое графитовой пыли которой, как в снежном сугробе, надолго фиксировался каждый шаг.
Конечно, я не рассчитывал столь примитивным манёвром окончательно сбить с толку преследователя. Прекрасно понимая, что через какое-то время шустрый кошмар, рыская по округе, таки наткнётся на точку моего приземления и снова встанет на след отряда. Но пару-тройку часов очередной форы таким фокусом я точно отыгрывал для отряда у злодейки-фортуны. Что вскоре недвусмысленно подтвердила интуиция, прикрутившая после неуклюжего приземления обратно на черноту оглушительный набат смертельной опасности в голове до едва различимого зуда в области затылка.
Соскок с крыльев, как всегда, получился крайне неприятным, и мне пришлось пережить несколько весьма опасных секунд, когда едва не подкосившиеся после падения с трёхметровой высоты ноги отчаянными скачками по дикой синусоиде стали гасить начавшуюся неуправляемую болтанку. Дополнительный вес трёх пассажиров и по-прежнему задранные вверх для страховки крестников руки, разумеется, сильно мешали мне восстанавливать равновесие. Но читерская ловкость в итоге помогла-таки справиться с кризисной ситуацией.
– Может, мне слезть? – предложила Белка, когда чехарда с прыжками взад-вперёд на ровном месте закончилась и, вернув контроль над телом, я начал по новой разгоняться.
– Да сиди уже. Успеешь ещё, – проворчал я, на бегу подтягивая за ремни беспробудно храпящих парней и поудобнее устраивая на плечах их слегка сползшие во время недавней тряски тушки.
– Впечатляет, – фыркнула девушка.
– Что?
– Силища твоя теперешняя, Рихтовщик. Ты ж только что этих кабанов как манекены невесомые подтянул. Это ж сколько…
От трёпа разговорчивой подруги отвлёк замелькавший внизу на периферии зрения значок прилетевшего в отрядный чат сообщения.
Развернув послание, я прочёл: «Всё, я на пределе (Это конец ((Надеюсь, моя жертва не оказалась напрасной. Прощай ((((((((((»
Сердце сдавило от щемящего чувства утраты любимого человека. Боли стало так много, что не в силах удержать её внутри себя, я отчаянным криком выплеснул в окружающее пространство тоску по гибнущей прямо сейчас подруге:
– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!..
– Ты чего? Что стряслось? – Запаниковавшая Белка так натянула ворот моей майки, что едва не придушила.
Физическая боль отрезвила меня.
– Хват… тит… задуш… шишь… – прохрипел я, невольно замедляя бег.
Ворот тут же перестал быть удавкой, и я смог отдышатся.
– Ну и?.. Чё это было? – продолжила Белка допрос, когда прерванный было её стараниями бег возобновился.
– Прощальное послание от Слезы, – зло бросил я в ответ. – Действие её абилок закончилось, и… Короче, сама всё понимаешь.
– Не вешай нос, Рихтовщик. Слеза бывалый игрок и сможет о себе позаботиться после перерождения. А когда мы закроем эпик, жирные плюшки за него достанутся и ей как члену отряда.
– Эк ты, подруга, размечталась, – хмыкнул я. – Мы ещё даже от кошмара этого чёртова за спиной не избавились. Лишь выиграли несколько часов форы. Но чую, очень скоро монстр снова нащупает наш след. И тогда мы все скопом отправимся на перерождение следом за Слезой.
– Оптимист, млять!
– Уж какой есть…
Дальше наш разговор не заладился, и следующие четверть часа я молча бежал в дымке предрассветного полумрака.
Наконец из-за горизонта вынырнул краешек солнца, и мрачная чёрная пустыня озарилась первыми жгучими лучами.
– Алё, сонное царство! Ну-ка подъём! – Замедлив бег, я подхватил крестников за ремни, приподнял обоих над плечами и стал трясти.
– Обожди, я сперва слезу! – возмутилась Белка, из-за устроенной мною тряски оказавшаяся вдруг под лавиной не сильных, но неприятных ударов расслабленных нижних конечностей соседей по её бокам и спине.
Я прекратил тряску и через секунду окончательно остановился.
Пока Белка сползала с моей спины, Жаба со Скунсом практически одновременно вышли из спячки и, самостоятельно задёргавшись в неудобном состоянии, подвешенные за ремни, наперебой запросили поставить их на землю. Что я, разумеется, тут же и сделал.
– Чё? Неужто оторвались? – спросил плюхнувшийся ногами в графитовую пыль Жаба.
– Временно, – буркнул я зло. И мой раздражённый вид напрочь отбил у крестника желание задавать уточняющие вопросы.
– А Слеза где? – первым удивился пропаже спутницы Скунс.
К горлу подкатил ком, и я едва сдержался, чтобы не отоварить плюхой ни в чём не повинного пердуна.
– Её с нами больше нет, – пришла мне на выручку Белка. – Она пожертвовала собой и задержала преследователя. И только благодаря ей все мы до сих пор живы.
– Твою ж мать!.. – заворчал Жаба, но я тут же его перебил, не позволив договорить:
– Оплакивать потерю будем потом. Если это «потом» вообще наступит, в чём я лично пока что не уверен. И чтоб повысить наши шансы, доставай-ка, Жаба, свой амулет, прямо сейчас активируй его, и все дружно начинаем искать портальный мираж.
Крестник кивнул и полез за пазуху…
Через два часа, чуть опередив мой прогноз, снова раздался тревожный набат в голове. Кошмар нашёл наш потерянный след и бросился вдогонку.
За эти два часа, увы, далеко отойти мы не успели. Тому имелся ряд причин. Во-первых, из-за поднявшегося над горизонтом солнца в чёрную пустыню стремительно вернулась удушливая дневная жара, бежать в которой на пределе сил, как раньше, чревато было потерей сознания от теплового удара. Во-вторых, активированный Жабой артефакт всё это время на всю катушку сканировал окружающую местность, пытаясь нащупать миражный портал. От членов отряда же требовалось при этом не зевать и беспрестанно смотреть по сторонам, чтобы в ключевой момент поймать взглядом откликнувшийся на зов артефакта мираж. Ведь его отклик на зов артефакта продлится не дольше секунды, после чего отслуживший своё хитрый механизм на груди Жабы по инструкции обязан был осыпаться грудой бесполезных осколков. И если в тот роковой миг мы не успеем вовремя приметить портал, поход по черноте пришлось бы сворачивать, возвращаться обратно в Крынку (в чём нам охотно поможет грёбаный кошмар) и оттуда начинать всё с самого начала. Учитывая вышесказанное, дабы не упустить момент обнаружения спасительного портала, мы разбили окружающее пространство на четыре сектора, и каждый член отряда получил для наблюдения свой персональный участок. Отслеживать же изменения даже в ограниченном секторе на бегу чревато было потерей концентрации, неминуемой из-за всё того же быстрого утомления на жарком солнце, и, как следствие, пропуском в нужный момент заветного миража.
Шагом же за два часа мы продвинулись по пустыне от силы на десяток километров, что для шустрого кошмара было сущим пустяком. И от появления на горизонте зловещего чернильного облака теперь нас отделяли считаные минуты.
Беспрерывный двухчасовой осмотр местности, как несложно догадаться, членам отряда принёс лишь резь в слезящихся от усталости глазах. Ни один грёбаный мираж так и не откликнулся на зов нашего артефакта.
О проекте
О подписке