Цитаты из книги «Будущее»

память всегда старается усыпить совесть.

красота – это нескончаемая война с собственным уродством, любое перемирие в которой означает поражение.

сила воздается тем, кто ее тратит

Ненависть – отличный антидот к страху.

Заниматься надо тем, что получается лучше всего.

В безбожном мире можно призывать грешников, чтобы служить, и можно заставлять людей грешить, чтобы призывать их, так говорил отец Андре. На войне все средства хороши. Я не верю в чудеса, но доктора отказывали Аннели в беременности, а она зачала.

Стыдно перед своим ребенком. Стыдно, что повел себя как неуравновешенный кретин. Стыдно, что мог сделать ей больно. Ощущать вину перед поленом: что может быть глупей? Но никак не выходит сбросить с себя это.

Тебе бы, пидору, лучше, чтобы там не было ничего, после смерти. Тебе ведь гореть, гореть там за твои слабости! – Ты как с нашим падре говоришь?! – поднимается со стула один из мужчин, Луис, размерами и прической похожий на бизона Вилли. – Не таким, как ты, его судить, понял?! Мне плевать на них; я готов сейчас разделать тут всех. В моем углу за ширмой пищит она – я слышу краем уха, но барабаны громче. Отец Андре становится вишневым, я врезал ему ниже пояса, но он ничего – сдюживает. Произносит тихо и уверенно: – Я не выбирал этого. Это он меня таким создал. Он создал меня гомосексуалистом. – Зачем?! Со скуки?! – Чтобы я пришел к нему. Чтобы я ему служил. – Да ты даже служить не имеешь права! Ты грешник! Твой бог тебя грешником создал? Зачем?! – Чтобы я был всегда виноват. Что бы ни делал, всегда был виноват. – Отлично! – Потому что мир безбожный, – твердо говорит Андре. – Как еще меня было призвать? Как еще заставить понять свое место? – Какое место?! – Людей спасать. – И зачем тебе это? Все равно ты с ним не расплатишься! Хоть успасайся, одно другое не искупает!

Душе работа нужна. А вера – это работа. Над собой работа постоянная. Упражнение. Чтобы не оскотиниться, в мясо не превратиться.

Страх смерти делал нас вьючным скотом. Старость лишала нас ума и сил, лишь только мы набирались опыта. Мы не могли думать ни о чем другом, кроме того, как быстро уходит жизнь, и, зашоренные, тянули ярмо, к которому была привязана наша могильная плита.