Читать бесплатно книгу «Падение в реку Карцер» Дмитрия Геннадиевича Федюшина полностью онлайн — MyBook
cover

Виктор замолчал. Я удивился, как ему удалось говорить так ровно и слаженно, при этом не теряя высокопарность речи. В определенный момент во мне начала подыматься злость. Неужели этот парень решил меня жизни учить? А он немногим старше меня. Но я дал ему закончить и теперь не мог ничего сказать. В его словах был смысл. Принятие – вот, что мне сейчас нужно, все остальное уже неважно.

– Ты что какой-то профессор? – спросил я.

Вопрос прозвучал довольно грубо, хотя у меня уже пропал воинственный настрой.

– Да. Я был преподавателем истории в университете. – Он сложил ладони домиком на коленях, под стать своего образа.

Я налил нам еще коньяку.

– Как же так получилось, что ты оказался здесь? – спросил я, подавая ему бокал.

Мой жест был очень интеллигентным. Я будто сам заразился его манерами, стал проникаться общей атмосферой.

– О, моя история так банальна, что мне аж противно, – сказал Виктор. – Она столько раз повторялась в разных веках, проигрывалась в разных сюжетах…

Он запнулся и опустил взгляд на свои лакированные туфли. Затем мы выпили, на этот раз без тоста, и он продолжил:

– Ну что ж, с чего начать?.. У меня был роман на стороне с одной молодой девушкой. Она недолго была моей студенткой, потом перевелась в другой университет. Но нашу связь это не оборвало и все было в общем-то хорошо. Я все гадал – что же она во мне нашла? Может, состоятельность и статус, а может, душу и мудрость… Но проводили мы время очень неплохо. – Виктор лукаво усмехнулся. – Однако, как всегда бывает в таких историях – все рухнуло, идиллия длилась недолго. Еще Шекспир говорил: «У бурных чувств неистовый конец». Так вот, однажды жена чуть не уличила меня в измене. Я чудом выкрутился и решил, что пора покончить с этим. Пойми меня правильно – я любил жену. Хотя по правде сказать – еще больше я любил свою репутацию, свою размеренную жизнь… Но эта девушка – ее звали Марго – не хотела ничего завершать. Она всегда была немного истеричной, но тут полностью слетела с катушек. Угрожала, что покончит с собой, что все расскажет моей жене, что отправит всем преподавателям и студентам фотографии нас в постели – она любила делать такие фото, они у нее хранились в особой папке, и я конечно же сглупил, что позволил это… Еще она говорила, что убьет меня… И делала это не из сильных чувств, разъедавших ее изнутри, а из вредности. Опять-таки из-за тщеславной привычки контролировать все, с чем она контактирует. Из-за неспособности смириться с вольностью тех, кто, казалось, ей принадлежит – вот, что разъедало ее.

Виктор замолчал на некоторое время и стал потирать запястье. Я обновил наши бокалы и без слов предложил ему. На этот раз мы даже не чокались, он лишь кивнул и залпом выпил. И продолжал молчать, разглядывая пустой бокал невидящими глазами.

– И что было дальше? – наконец спросил я.

– Ты ведь уже догадался, – вздохнул Виктор.

– Догадался. Но я не люблю бежать впереди поезда. Особенно, если я заплатил за билет. К тому же я не знаю – как это произошло.

Мой сокамерник направил взгляд в сторону камина, но смотрел так, будто перед ним раскинулись невообразимые дали.

– Я убил ее. Но сделал это случайно, в порыве гнева. В смысле – это не было хладнокровно спланированное убийство… И в итоге потерял не только жену, репутацию и свой образ жизни, но и оказался здесь.

Он снова притих, рассматривая картину на каминной полке. Затем поднялся и подошел к ней поближе. Наверно, пытался отвлечь себя от темных мыслей.

Я редко испытываю сострадание к людям. И хоть я никогда и никому в этом бы не признался – в глубине души мне даже нравится наблюдать их мучения. Но сейчас, слушая историю этого человека, я неожиданно проникся к нему. Возможно, это было чувство общности перед гибелью, а может, это был коньяк. Но я смотрел на его крупную ссутуленную фигуру и меня обуял внезапный порыв – мне захотелось подойти и по-товарищески обнять его. Да, наверно это все же коньяк. Он расслабил меня, и я впервые за долгое время почувствовал себя сравнительно хорошо.

Виктор стал прохаживаться взад-вперед возле камина, заложив руки за спину, и продолжил:

– Что ж, как я и говорил, история эта очень банальна. Убийство на почве страсти. Но это лишь при поверхностном рассмотрении. В ней есть много деталей, которые делают ее уникальной, лично моей.

После мы долго молчали. Виктор вернулся в свое кресло, стал хватать тонко нарезанный сыр и хамон, жевал вперемешку. Кусок сыра упал на его безупречные брюки, он небрежно смахнул его на пол. Мы еще выпили. Я все ждал, когда он задаст мне встречный вопрос, но собеседник долго выдерживал паузу. Наконец он заговорил:

– Теперь твоя очередь рассказывать историю.

Мне не очень хотелось с ним делиться, все-таки я впервые его вижу. Момент сентиментальной близости прошел.

– У меня она не такая интересная, все произошло быстро, – ответил я. – Я шел по улице в центре – поздно возвращался домой из гостей – и ко мне вдруг прицепился один парень. Как я потом узнал, он перся из какого-то клуба. Он был пьяный в стельку, стал нести какую-то чушь, потом вдруг взбесился и достал нож. Ты ж знаешь, как быстро меняется настроение у таких ребят… В общем, мне пришлось защищаться и в драке так получилось, что я убил его… Я его сильно порезал… от страха конечно, – я запнулся, подбирая слова. – Короче, это было убийство из самозащиты, но мне не повезло. Этот парень оказался сыном одной большой шишки из политики. И конечно, они все так обставили, будто я на него напал. Пытались даже приписать мне политические мотивы, но эта версия быстро лопнула, потому что под ней не было оснований. Тогда стали тянуть в сторону того, что я псих… Вот так все и вышло, – закончил я, разведя руками.

– А как им удалось доказать, что ты псих? – спросил Виктор.

– Они не доказали. Но меня это не спасло. – Я помедлил. – Они не утверждали, что я вообще был сумасшедшим, тогда бы меня отправили в психушку, а не приговорили к смертной казни. К тому же все видели, что я нормальный. Осознаю происходящее, не выдумываю каких-то безумных версий. Нет, их объяснение строилось на неожиданном нервном расстройстве. – Далее я сделал глумливый тон: – Типа, все мы можем взорваться. Во всех нас сидит что-то темное и жестокое, и на протяжении жизни мы это сдерживаем в себе, и можем даже не подозревать, и так далее… Просто потому, что не могли ничего другого придумать.

– И им удалось убедить в этом суд? – удивился Виктор.

Я махнул рукой.

– У них глубокие карманы, туда и весь суд поместился.

Виктор хмыкнул с задумчивым видом. После долгой паузы сказал:

– Да уж, вот так – одна случайность и жизнь сломана. Получается, что оба мы пострадали из-за других людей, которых случайно убили.

Я посмотрел на иллюзорные языки пламени в камине и слабо усмехнулся. Мне не очень понравилось такое сравнение наших ситуаций, но я ничего не сказал. На этот раз Виктор предложил выпить. Когда наши бокалы наполнились, он поднял свой и произнес:

– За то, чтобы прошлое не ранило нас, а наполняло силами.

Похоже, мой собеседник любит пофилософствовать. Ну что ж, это лучше, чем если бы он болтал лишь о том, как набил кому-нибудь морду или где-то что-то стырил, как мой предыдущий сокамерник. Хотя в идеале было бы сидеть с молчаливым соседом.

Вскорости мы допили коньяк, под конец налегли на закуску, и меня разморило. Я опьянел, потому что давно не пил, и захотел прилечь. Непонятно – день сейчас или ночь, комната была без окон, а телефоны заключенным запрещалось иметь. Может, это часть эксперимента – чтобы мы не знали, сколько прошло времени, чтобы оказались полностью отрезаны от прошлой жизни и остались наедине со своими желаниями.

У стены, невдалеке от комода стояли часы – высокие старинные. Но находились здесь скорее для декора, потому что стрелки их застыли на двенадцати и не двигались с тех пор, как я сюда попал.

Дверей здесь тоже не было, и я не помню, как оказался в этой комнате. Мне ввели снотворное, сказав, что путь в нее сверхсекретный. Очнулся я уже в кресле. Также они заявили, что искать потайной выход, в надежде сбежать – это глупейшее занятие. Во-первых – я его никогда не найду, во-вторых – потрачу драгоценное время, отпущенное на приятные вещи. А даже, если случится чудо, выход этот так запечатан, что я никакими силами не смогу его открыть, потому что любые желания, загаданные в комнате, не имеют на него влияния.

Я без всякого стеснения разделся до трусов. Сперва хотел сложить свою тюремную форму в комод, но после раздумал и бросил ее прямо на пол. Долой эту рухлядь, надо и себе что-нибудь заказать, подходящее к обстановке, например, фрак или сюртук. И еще цилиндр – вещи не из моей эпохи, которые я никогда в жизни не надевал.

Я лег на кровать и укрылся белоснежным одеялом. На фоне его мое тело показалось мне очень смуглым. В захмелевшем мозгу проскользнула мысль:

«А еще называем себя белыми…»

Это была массивная двуспальная кровать с ажурными металлическими спинками. По их углам тоже красовались бронзовые головы животных, только тут это были волки, оскалившие пасть.

Виктор снял смокинг и брюки, и повесил их в шкаф. Дверцы его были покрыты округлыми золотистыми узорами. Подошел к кровати с противоположной стороны и стал медленно расстегивать белую рубашку. Я сначала лег на бок, спиной к нему, но затем обернулся и спросил с угрозой:

– Ты ж часом не из тех ребят?

Виктор усмехнулся так, словно его не оскорбили, а сделали комплимент.

– Женя, здесь я могу получить любую женщину, какую только захочу, потому зачем мне ты.

Я с облегчением рассмеялся. Не хватало еще перед смертью такого сюрприза.

Виктор потушил свет и только огонь в камине, скрываясь за креслами от моего взгляда, играл тенями на потолке. Вскорости я уснул.

Бесплатно

4.67 
(18 оценок)

Читать книгу: «Падение в реку Карцер»

Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно