Глава 2

Допрос остальных служителей ничего нового не принес. Все в один голос твердили, что девушки не было, а еле живого парня не так давно забрали люди Великого логофета.

Иоанн задумчиво отвернулся, и Понций, переглянувшись с Велием, воспринял это как сигнал к окончанию. Легкий кивок головы, и его бойцы добили скулящих защитников веры, так же деловито и равнодушно, как если бы втыкали свои мечи в мешки с песком на учебном плацу.

Цезарь услышал шум и предсмертные хрипы за спиной, но даже не обернулся. Привыкнуть к смерти оказалось не так уж сложно. В душе не возникло ни капли жалости, ни попытки оправдать себя – «мол они это заслужили», наоборот, какая-то равнодушная отстраненность. Он поступил так, как должен был поступить, и судьба этих людей его уже не интересовала. Сейчас его тревожил только один вопрос, и мозг лихорадочно пытался связать концы с концами: «Где Зара? Варсаний забрал конюха, как свидетеля преступления, чтобы в дальнейшем использовать его против меня. Это понятно. Зара могла узнать об этом. И чтобы она тогда сделала? Попыталась вытащить или убить парня, как обещала. Значит, она пошла по следу, и раз не вернулась, то выходит попалась в ловушку Сцинариона».

Хотелось основательно все продумать и взвесить дальнейшие шаги, но взгляд подошедшего Велия напомнил – времени нет.

Иоанн взглянул прямо в глаза своему бывшему телохранителю.

– Что думаешь, Лука?

Тот понял вопрос правильно и с сомнением покачал головой.

– Думаю, провернуть тоже самое с Варсанием нам вряд ли удастся. У него своя охрана. Не меньше полусотни преданных ему лично бойцов. А у нас… – Лука обвел взглядом два десятка легионеров. Надо все обдумать и подготовиться как следует.

Здравый смысл в словах комита был очевиден, но все-равно, Иоанн знал, что тот неправ. Что-то подсказывало ему – эта ночь решает все, и не только он играет ва-банк. Повторив про себя, – «Ни в коем случае нельзя упускать инициативу, потерянное время не вернуть», – цезарь нашел взглядом стоящего в ожидании Понция, и у него созрело окончательное решение.

– Лука, – он вновь вернул свое внимание Велию, – тебе уже пора догонять свой отряд. Мы здесь справимся без тебя.

Жестом остановив попытку возразить, Иоанн отрезал:

– Это не обсуждается, – и помолчав, добавил, чуть смягчив тон. – Общий план штурма не должен пострадать ни в коем случае.

В том свете, в каком он видел дальнейшее развитие событий, Лука ему только мешал. Тот попросту не даст воплотить задуманное, и никакие грозные окрики не помогут. Какой бы титул не носил сейчас Лука Велий, все равно он был и остается его телохранителем и другом. Черту, за которой риск для жизни цезаря превысит отмерянный им самим предел, тот не перейдет сам, и ему, Иоанну, не позволит, хоть чем ему грози. Вот центурион Понций, дело другое, тот раздумывать не будет, для него приказ императора превыше всего.

Обдумав все еще раз, Иоанн, понимающе, сжал руку по-прежнему стоящему рядом Велию.

– Не волнуйся, мы справимся. – Он повернулся в сторону Понция. – Ведь так, центурион?

Тот лишь пожал плечами, он такими категориями не мерил. Есть приказ – легионер либо его выполняет, либо умирает. Других вариантов для него не существовало.

Лука Велий видел – цезарь что-то задумал, и возможно в другое время, он бы не оставил подобное без внимания, но сейчас, в условиях острейшего цейтнота, вдаваться в детали не было времени. Он внимательно посмотрел в глаза своему бывшему подопечному.

– Надеюсь, мой император, вы поступите разумно и вернетесь в расположение железных легионов? Поиском Зары мы займемся сразу же по окончании штурма.

Иоанн лишь молча кивнул – конечно. Он не привык врать, и произнести ложь вслух ему было намного труднее. Отвернувшись, цезарь постарался не смотреть другу в глаза – ложь есть ложь, какие бы цели ее не прикрывали.

Сомнения полностью не оставили Велия, но и зацепиться вроде бы было не за что. Вместо прощания он произнес: – уверен, утро будет для нас более счастливым —и, уже не оборачиваясь, направился в сторону реки.

Иоанн, проводив взглядом удаляющуюся спину, повернулся к центуриону.

– Слушай приказ, центурион Понций, – в голосе цезаря зазвучали стальные нотки, – сейчас ты оставишь своих бойцов здесь со мной, – он кивнул в сторону застывшей шеренги легионеров, – а сам вернешься в наш лагерь. По прибытии незамедлительно передашь заместителю Велия мое указание: «Первая когорта останавливает свое выдвижение на позицию и переходит в полное твое подчинение».

На мелькнувшее в глазах солдата недоумение цезарь стащил с пальца именной перстень и протянул его центуриону.

– В случае возникновения какого-либо недоверия покажи вот это.

Тяжелая печатка свернулась золотым кружком на огромной ладони Понция, и тот, посмотрев на блеснувшую бриллиантом букву «И», вновь поднял взгляд на Иоанна. «Что дальше?», – читалось в этом беззвучном вопросе, и цезарь, не задумываясь, продолжил.

– Не таясь, прямо по главной дороге, проведешь свою когорту через весь лагерь и выйдешь к нынешнему расположению имперской канцелярии. Если кто-нибудь поинтересуется, что железная когорта делает в расположении диких легионов или почему движется в противоположном общему направлению, то скажешь… – Иоанн задумался, но голова была забита совсем другими мыслями и ничего путного, как назло, не приходило. Через мгновение, он досадливо махнул рукой. – А, неважно, придумаешь что-нибудь по пути. Скорее всего, в этой суете, на вас вообще никто внимания не обратит.

Цезарь замолчал, представляя в уме картину всего ночного лагеря и той части с западного края, где остановился Варсаний Сцинарион. Просчитав еще раз варианты, он произнес так, словно решил сложную математическую задачу.

– Палатки Сцинариона стоят в расположении четвертого варварского легиона, а тот уже выдвигается на позицию. Так что, когда ты туда доберешься, там уже никого не будет. Окружишь шатры канцелярии со всех сторон так, чтобы мышь не просочилась и только после этого атакуешь. Всех, кто там окажется, согнать в центр и можешь не церемониться. Каждый, кто взял в руки меч – враг! Любое сопротивление – измена! Понятно?

Понций кивнул в знак понимания, но не двинулся с места, и цезарь недовольно нахмурил брови.

– В чем дело, центурион?

– Простите, мой император, за дерзость, но могу я узнать, где будете вы в это время?

Выдержав паузу и дав Понцию время в полной мере осознать всю тяжесть нарушения субординации, Иоанн все же ответил:

– Я вместе с твоими парнями