Цитаты из книги «У входа нет выхода»

Мудрость, если разобраться, это сумма терпеливо набитых шишек и ничего больше.

Только то дело имеет ценность перед вечностью, в которое было вложено много любви и боли. Все остальное – ситуативная тухлятина.

Чем сильнее любят – тем больше запрещают. Если хочешь наверняка уничтожить того, кого любишь, разреши ему все. К мудрости ведут два пути – скорби либо добровольного самоограничения, то есть, в общем-то, той же скорби, только осознанной. Если ты не выбираешь второй путь, первый сам выбирает тебя.

– А вопрос можно? – Не… неприличный? – спросил Макс. Лара потупилась. – Вы хотите неприличный? Нет, приличный! Пеги слушаются только тех, у кого нерпь? Макс мотнул головой. – При чем тут нерпь? Пеги слушаются тех, кто их лю… лю… лю… – Ясное дело! Я бы тоже слушалась того, кто меня лю-лю! Но меня никто не лю-лю… – томно сказала Лара.

Только то дело имеет ценность перед вечностью, в которое было вложено много любви и боли. Все остальное – ситуативная тухлятина.

Всякое удовольствие само в себе содержит наказание. Если бы удовольствие – любое, самое вожделенное, могло продолжаться бесконечно, оно, несомненно, стало бы пыткой. А раз так, то, может, и ад – это такой сгусток всех ложных удовольствий, которым нет больше смысла маскироваться? Из дневника невернувшегося шныра

Лучи отрываются от солнца и расходятся в разные стороны. И наступает момент, когда от луча до луча миллионы километров, они бесконечно чужды друг другу и никакое общение между ними невозможно. Единственное, что нужно лучу, чтобы перестать быть одиноким, – это вернуться к солнцу. Из дневника невернувшегося шныра

Мудрость, если разобраться, это сумма терпеливо набитых шишек и ничего больше. Из дневника невернувшегося шныра

Только то дело имеет ценность перед вечностью, в которое было вложено много любви и боли. Все остальное – ситуативная тухлятина. Из дневника невернувшегося шныра

Надо быть постоянно готовым к угасанию интереса: к идеалам, работе, занятию, к человеку – и не выть на луну, когда это случится. Между первым и вторым дыханием – всегда разочарование, усталость и тоска. Поздней осенью трудно поверить, что когда-нибудь наступит весна. Если же вообще не знать о смене времен года, то и предположить весну невозможно. Логически она никак не вытекает из осени. Логически из осени вытекает только зима. Из дневника невернувшегося шныра