Цитаты из книги «Таня Гроттер и пенсне Ноя»

кто родился шляпой, тот все равно все прошляпит

Не слишком ли большая и неразумная плата за любовь, но разве плата за любовь бывает малой? Где начинается любовь, там логика уходит в подполье.

Бессмертие – отличный способ сделать из дурака подлеца. Никакого тебе ограничения во времени, ничего… Год за годом, месяц за месяцем – совершенствуйся, пока совсем не оподлеешь! – буркнул академик Черноморов.

Мастерство на то и мастерство, что оно не уходит в песок. Его не пропьешь, не потеряешь, не променяешь на медный грошик…

В общем и целом Пипа была более естественной, Гробыне же порой как раз естественности и недоставало, хотя ее и выручали редкое чутье на чужие недостатки и ее острый язычок.

Гробыня умела разводить мужиков на крупные покупки и рестораны, ловко избегая неприятных последствий. Пипа же предпочитала платить за все сама, зато ничто не мешало ей нахлобучить зарвавшемуся кавалеру на голову кастрюлю или сунуть его носом в недоеденные тефтели. Пипа одевалась дорого и безвкусно. Гробыня одевалась со вкусом, умея обрести золотую середину даже в попугайской яркости юбок и блузок. Пипа была болтлива, но одновременно хитра и хранила тайны, как банковский сейф вклады. Гробыня же порой могла проболтаться даже и во вред себе.

Во многом похожие, дочка дяди Германа и Склепова все же значительно отличались друг от друга. Пипа была сентиментальна и порой плаксива, Гробыню сложнее всего было назвать сентиментальной. Пипу в ярости невозможно было укротить, Гробыня же, встретив отпор, могла и отступить. Атаки Пипы были более прямолинейными и мощными, зато мадемуазель Склепова бывала изощреннее в мести. Гробыня сражалась только с помощью языка или магии, не перенося рукоприкладства. Взбешенная же Пипа охотно кусалась и царапалась, а при случае могла швырнуть и стулом. Прицельно. Пипа жила инстинктом, а Гробыня рассудком. Голова у нее отдавала приказы сердцу, но она же, как мудрый военачальник, отзывала свои приказы назад, умело спихивая ответственность на этого нерасторопного подчиненного. Зато Гробыне порой было свойственно хоть какое-то благородство. Пипа же вообще не знала, что это такое. Хотя к молодым людям Пипа относилась очень благосклонно и снисходительно. Так, она не отказалась помочь Ваньке спрятаться у ее родителей, несмотря даже на ту роль, которую он сыграл в судьбе Пуппера. Гробыня была тщеславна и, привыкнув выцарапывать себе все жизненные блага, любила деньги, особенно мозоли и бородавки. Пипа же вообще не знала, что такое нуждаться в чем-то. С нее вполне хватало золотых унитазов повелителя В.А.М.П.И.Р. и его кредитных карточек. Правда, здесь, в Тибидохсе, от кредиток толку не было, но привычка все равно осталась.

Пипа с Гробыней неплохо ладили, хотя особенно близкой дружбы между ними не было. Тот непродолжительный период, когда они ходили под ручку, давно уже прошел, убитый проживанием в одной комнате. И ничего удивительного. Если капля никотина убивает лошадь, то совместное проживание может убить даже мамонта.

любовь делает человека слепым и глухим. «Всякий влюбленный немного кретин, но все равно ради этого стоит жить!» – обычно добавлял он.

– Ванька! – крикнула Таня в последний раз. – Ванька! Я тебя люблю! Ей почудилось, что Ванька, ее Ванька, с усилием поднял голову и благодарно посмотрел на нее. В его взгляде тоже сквозила любовь – любовь, которая и позволила его личности не раствориться здесь, в Дубодаме, в стенах, выпивающих душу.