Цитаты из книги «Таня Гроттер и молот Перуна»

Недаром Сарданапал как-то говорил, что убить человека – это принизить и уничтожить его в собственных глазах.

Самый простой способ потерять девушку – это свалить на нее вину за свои неудачи. Или обращать слишком много внимания на ее настроения.

худшее в мире зло – подозревать невиновного

Без веры нет жизни… Без веры мы все марионетки, движимые нелепым сочетанием молекул, сокращением мышц, нервными импульсами и хаотичными переливами магии. Если же все так печально, как ты говоришь, то остается позавидовать мертвякам, уже сбежавшим от этой пустой суеты. Если же вера есть, ты шагаешь из мира в мир, широко распахивая двери и зажигая новые звезды точно фонарщик фонари.

Любая история, если убрать из нее всю недосказанность, превращается в пошлость»

Гробыня крутила чуть ли не с половиной школы, Жикин, по-моему, не ходил на свидания только с циклопами, даже Пипа, красивая как Кинг-Конг в юности, и та ухитрялась встречаться сразу с двумя-тремя – и никто не испытывал даже малейшего чувства вины, что делает что-то не то. Скорее все даже гордились собой. Почему же у нее, у Тани, все иначе?

Попадешься ты мне, когда я куплю инкубатор и буду выводить гремучих змей!

Леопольд Гроттер, летевший теперь почти вплотную, вопросительно протянул руку ладонью вверх. Таня поняла, что сборная вечности великодушно дает ей шанс: или отдай мяч по-хорошему, или… Слезы сдавили ей горло. Ну почему, почему так? Почему именно он? – ПАПА, ЗАЧЕМ? ЭТО ЖЕ Я, Я! КАК Я СМОГУ ПОТОМ ЛЮБИТЬ ТЕБЯ?! – крикнула Таня, одновременно понимая, что не расстанется с мячом. Лучше уж разбиться вдребезги о щит Ильи. Лицо Леопольда Гроттера дрогнуло. Казалось, он что-то понял или, во всяком случае, что-то забрезжило в его сознании. Он внимательно посмотрел на Таню, на ее контрабас и на смычок. Потом, точно примеряясь, бросил взгляд на Змиулана и на Муромца, а еще секунду спустя Таня поняла, что их контрабасы сближаются. – НЕ НАДО! – воскликнула Таня. – ПАП, НЕ НАДО!

– Погодите, кажется, еще кто-то появился, уже после дракона… Номер десятый… – голос Ягуна странно дрогнул. Должно быть, то, что было написано на ладони, потрясло его. – Итак, десятый номер… гм… Леопольд Гроттер, нападение, магический контрабас… Невероятно! Два десятых номера (теперь я наконец понимаю, почему Соловей О. Разбойник дал Тане «десятку»), два контрабаса-близнеца…

помнила. Она даже не знала, как ей удалось снизиться и сесть. Несколько минут просто выпали у нее из памяти. Очнувшись, она