Цитаты из книги «Маг полуночи»

– Как трогательно! Дышал свежим воздухом? – поинтересовался Руфин. – Да, воздухом! Что, нельзя? – пискнул Тухломон и для убедительности принялся дышать как мамонт, пробежавший марафонскую дистанцию. В одно мгновение стекла в подъезде запотели.

– Эй, убери своего кота! Это служебная собака! Она его разорвет! – закричал Клепалов. – Депресняк, не обижай песика! Он на службе! – сказала девчонка. Она подобрала кота и скрылась за углом дома.

Толкнув дверь подъезда, Эдя вышел во двор и недовольно чихнул. Вокруг его шеи аллергической удавкой захлестнулась первая неделя мая.

Мефодий усмехнулся. После толп комиссионеров и бойкой Аиды Мамзелькиной с ее орудием некропроизводства Глумович показался ему мелкой сошкой. Не старше бубновой семерки в карточной колоде жизни.

Мефодий догадывался, что Глумович испытывает к нему самые противоречивые чувства. С одной стороны, он был грозный директор самой пафосной в России гимназии, а Мефодий всего лишь новый ученик, не приносивший школе ни копейки. С другой – он был всего лишь Глумович, лопухоид, продавший свой эйдос, а перед ним стоял Мефодий Буслаев – мальчишка, на которого с надеждой смотрел сам мрак.

Выполняя обязанность автора описывать всех новых героев, скажу, что Глумович был высокий, тощий и вкрадчивый. Похожий на больного лиса.

– Не трожь мой рабочий инструмент, штафирка!.. Он нужен родине! Ну, Мефодий, ну Буслаев! Ничего не боится! Я тебя… ик… уважаю! Если мне выпадет жребий расчехлить косу для тебя, обещаю, это будет… ик… быстро… Как прививка! Слово м… менагера! Ну-с, до скорой встречи! – проблеяла Мамзелькина.

Остынь, егоза! Иди пополощись в формалине! Рожденный ползать должон не высовываться!

– Медовухи? – без раскачки предложил Арей. Аида Плаховна перестала рыдать. Ртутные слезы испарились. – Я на работе, – сказала она сухо, но все же несколько задумчиво. – Хорошей медовухи! – искушал Арей.

«Ага! А вот и ложка дегтя в этой бочке с динамитом! Я так и знала, что что-нибудь эдакое да будет!» – разочарованно подумала Даф.