Цитаты из книги «Карта Хаоса»

А когда некоторые люди счастливы, они теряют ощущение реальности. Состояние легкого несчастья для создания рабочего настроения куда как полезнее.

Мирские заботы наброшены на человека, как тяжелое пыльное одеяло, ворочаясь под которым, он не видит ни добра, ни зла, и даже часто поверить не может в их существование

О страже как о человеке суди просто – по его поступкам. Что делает Арей? Продлевает регистрации комиссионерам и суккубам. Убивает своих и чужих, отправляет тысячи русских эйдосов в Тартар. Это дела. А всё остальное – романтическая пыль.

И вообще старайся не думать: почему на меня не так посмотрели, почему забыли поздороваться или сказали что-то так, а не иначе. Если будешь об этом часто размышлять, мрак тебя запутает. Охраняй свое внутреннее пространство, если хочешь, но спокойно охраняй, без связок гранат.

И потому нередко, едва он видел вдали знакомого, лицо его начинало перекашиваться и трястись чуть ли не до судорог. И вместе с Евгешей тряслись и те его приятели, которым не посчастливилось вовремя забиться в какую-нибудь щель. Как следствие бедный Мошкин окончательно разочаровался в себе и в человечестве. Принимая решения, он всегда делал запас на подлость и неблагодарность. Не доверял никому: ни ближним, ни дальним. В результате и решения выбирал такие, какие обеспечили бы ему победу даже в случае, если бы треть союзников предпочла отсидеться в кустах, а ещё треть перебежала бы на сторону врага. Учитывая же, что таких решений в природе не существует, он двадцать часов в сутки ощущал себя одиноким, несчастным и обиженным. Возможно, именно поэтому и ухитрился, будучи по сути своей неплохим, попасть в плен мраку. Как-то он пожаловался Дафне. Та жалеть его не стала и заявила, что он сам во всем виноват. – Я виноват, да? – усомнился Мошкин. – А кто ещё? Будь с людьми прост и доброжелателен. Не заискивай, но и не пытайся разорвать всех на части. Оставайся сам собой! Не надо притворяться радостнее, чем ты есть в настоящий момент. И рассказывать анекдоты, когда у тебя в спине торчит нож, тебя никто не заставляет. У людей нюх на любую ложь и неискренность, даже самую маленькую.

Эти слова, прозвучавшие из глубин памяти, успокоили Ирку. Не потому ли она стала валькирией, что когда-то терпела боль и училась собирать волю в кулак? Лишь терпение рождает силу. Лишь в сражении с собой крепнет плоть и дух. Состояние же сытости и самодовольства ничего не несет, кроме расслабления и смерти. Человек как луковица. Состоит из такого невероятного количества слоев лжи самому себе, что под каждой кожей оказывается еще одна. И всё равно надо помнить, что всё это шелуха. Опять же лжи кому-то не бывает. Это иллюзия, что кого-то можно обмануть. Солгать в конечном счете можно только самому себе. И пнуть только самого себя.

Жалей себя побольше! Я уже заранее хнычу!» – услышала валькирия далекий и строгий голос Бабани, относящийся к временам, когда Ирка, срываясь с поручней, сама не могла заползти в коляску, а принимать помощь не желала. «Но мне больно, понимаешь? Мне плохо и тяжело!» «Я-то понимаю, но ты не должна понимать! От жалости к себе рождается ропот! Стоит один раз себя пожалеть и всё – ты летишь под откос, и снова должен собирать себя по кусочкам! За всякую боль надо благодарить, и тогда боли станет неловко и она уйдет. Или, если она не ушла, это нужная и полезная тебе боль!» «Мне страшно, Бабаня!» «Я заметила, что всякие страхи имеют срок годности и даются на время. И что потом они всегда делаются смешны. Маленькой ты до жути, до крика, боялась жуков. Самый маленький жучок на одеяле, и мне полночи приходилось тебя успокаивать. Потом боялась, что в окно влезут воры, когда я буду на работе. Чуть ли не с ножом в руке сидела. И тоже это продолжалось где-то полгода. Потом боялась одна спуститься со ступеньки подъезда, а попросить было стыдно, и ты делала вид, что тебе никуда не надо. И всякий раз ты через какое-то время перерастала свой страх, и он оказывался ерундой. А раз так, то чего бояться-то?»

Почему одним всё дается сразу – любовь, радость, а другие должны прогрызать себе дорогу зубастым и сердитым честолюбием? О том, что можно просто и искренно любить саму жизнь и всех людей, и тогда радость придет сама собой, Митина как-то никогда не задумывалась. Карьера и рост – путь наш прост.

Оправдывающий себя быстрее скатывается. Многим кажется, что они плохие потому, что кто-то в этом виноват. Сильные духом сохранили бы свой дух даже в зоне за полярным кругом. Гнилые же ухитрились бы сгнить даже на Гавайских островах, в гамаке под пальмой!

Думать о незнакомых и неизвестных тебе людях плохо – дурной тон. Думать же плохо о знакомых скверно вдвойне. Человеку лишь кажется, что он говорит плохо о ком-то. На самом деле он говорит плохо только о себе.