Цитаты из книги «Николай II. Психологическое расследование»

Во-первых, такое общение вписывалось в тщательно создаваемый придворным окружением образ «народного царя», монарха допетровского времени. Николай Александрович, утомленный давлением правящей элиты, всегда мечтал об общении с простым представителем народа, тем более со «святым».

Во-вторых, тот же Амальрик подчеркивает: «…Распутин поддерживал глубокую потребность царя руководствоваться не сложными рассуждениями министров, а простыми велениями души»

Николай Александрович, всегда с симпатией относившийся к жестским и решительным министрам с четкими программами, предоставил ему полную свободу действий.

Если добавить к этому то обстоятельство, что особенно часто в первые десять лет своего правления, потом несколько реже, Николай уезжал отдыхать на месяц и более, то времени на государственные дела оставалось еще меньше.

Простая арифметическая операция покажет, что на государственные дела оставалось не так уж много времени. В его распорядке на это отводилось 2 часа утром, 2 часа днем и столько же вечером. Не правда ли, немного, если учесть, что рабочий день на фабрике в России начала XX века составлял 12 и даже 14 часов.

Монотонность и простота процесса не только не угнетали монарха, но напротив, именно своей понятностью и неизменностью привлекали ненавидевшего изменения высокопоставленного любителя грубой физической работы.

С тех пор, если судить по дневнику, пилка и колка дров стали для Николая Александровича одним из самых любимых занятий, а в зимний период к ним добавлялась еще и уборка снега.

Охотничьи интересы царя имели какую-то извращенную направленность и были обращены не только на традиционных для забав царских особ медведей, оленей, зубров и перепелов, а на животных (кошек и собак), которых люди считают «братьями нашими меньшими».

Таким образом, навязчивое убийство животных могло быть бессознательным выходом для деструктивных проявлений далеко не миролюбивой натуры последнего российского императора.

Более того, есть свидетельства, что курение для Николая Александровича превратилось в своеобразный ритуал. Тот же генерал Ю. Н. Данилов вспоминает: «Период курения после еды был очень длителен и утомителен для не куривших, так как государь не спеша выкуривал за столом не менее двух-трех довольно больших и толстых папирос». Он же уточняет, что «первую папиросу он курил, жадно втягивая в себя дым, и, докурив до половины, нервными толчками тушил ее… Тотчас закуривал вторую, которую и выкуривал до конца»