Глава 4

Пошла жара. Действовали мы грубо и решительно. Мощный пинок вынес дверь вместе с косяком, я сразу нырнул внутрь, готовый к любому исходу событий.

Если в доме засела крутая публика, взять её в оборот можно только так, не давая бандитам шанса очухаться.

– Всем руки в гору! Уголовный розыск! – закричал я во всё горло.

Нехитрый психологический трюк помогал ввести уголовную публику в ступор и давал нам драгоценные секунды, чтобы взять ситуацию под полный контроль.

Первым на дороге попался высокий кудрявый мужчина с крючковатым носом. Он мудро поступил, подняв руки.

– Сколько народа в доме? – наехал на него Паша, тыча в грудь наганом.

– Никого, только я…

– Брешешь!

– Честное слово, никого. Да вы сами можете проверить, – как-то слишком быстро оклемался кудрявый.

Я обыскал его. Оружия при мужчине не было.

– Паша, проверь, – кивнул я в сторону ближайшей комнаты, которая отделялась от зала занавеской.

Рыженко сунулся туда и быстро вернулся обратно.

– Пусто.

– Присмотри за ним, – я проверил другие помещения.

Кудрявый не врал: больше в доме никого не было.

Плохо… Кудрявый производил впечатление стрелянного воробья. Если не найдётся чем прижать, придётся возвращаться несолоно хлебавши, а это не то, на что мы рассчитывали.

– Документы, – потребовал я у него.

– Разрешите? – он показал в сторону комода.

– Валяй. Только не вздумай дёргаться – пришью на месте, – предупредил я.

– Что вы?! Даже в мыслях не было.

Он выдвинул нижний ящик комода, повозился в нём и достал оттуда удостоверение личности.

– Вот, прошу.

Я пробежался глазами по бумагам.

– Август Брунович Шульц, 1895-го года рождения?

– Он самый.

– По нашей информации вы являетесь владельцем бандитского притона и занимаетесь скупкой краденого.

Он улыбнулся.

– Вы ошибаетесь, гражданин…

– Быстров.

– Спасибо. Это какая-то ошибка, гражданин Быстров. Я – честный человек, никакого отношения к криминалу не имею.

– На что живёте, Август Брунович?

– В основном оказываю разного рода услуги предпринимателям, выступаю в качестве посредника при совершении торговых сделок. И да, у Фининспекции ко мне вопросов нет, налоги плачу в полном объёме и в срок. Квитанции показать?

– Не надо.

Я оглядел обстановку в зале: не дорого и богато, но в целом довольно прилично: хорошая мебель, чистота и порядок, я бы даже сказал – уют.

– Один живёте?

– Один.

– Жора, гляди что нашёл, – Паша извлёк из недр платяного шкафа жестяную коробочку из-под конфет, она доверху была набита золотыми и серебряными украшениями, преимущественно женскими.

– А это что такое? – поинтересовался я.

– Наследство от бабушки, – широко улыбнулся Шульц.

– Ну-ну, – буркнул я.

– Брешет, – многозначительно произнёс Паша. – За всё добро не скажу, но пара вещичек точно по делам о грабежах проходит. Например, вот это колье, судя по всему, принадлежало гражданке Арутюнян и было снято с неё прямо возле дома тремя субчиками две недели назад.

– Уверен?

– Ещё как уверен. Я сам этим делом занимаюсь, так что меня с панталыку не собьёшь. Оно это, Жора, не сомневайся.

– Так говорите – наследство от бабушки? – повернулся я к Шульцу.

Тот отреагировал на удивление спокойно.

– Совершенно верно. И я понятия не имею, о чём говорит ваш коллега. Это колье – наша фамильная драгоценность.

Я понял, что этого кента легко расколоть не получится.

– Так, Паша, берём гражданина Шульца под ручки и везём к нам в угро на допрос.

– Это произвол. Я буду жаловать! – как-то по-будничному скучно произнёс Шульц.

– Ваше право, – согласился я. – Но пока придётся последовать за нами.

– А может договоримся? – вдруг спросил Шульц.

– Это как – договоримся?

– Как все нормальные люди, – улыбнулся он. – Я слышал, что у вас в уголовном розыске маленькая зарплата. По-моему, это совершенно несправедливо…

– К чему клоните, гражданин Шульц? – насупив брови, задал вопрос я.

– Я помогаю немного исправить эту несправедливость, а вы забываете про колье, – нахально заявил тот. – Ну как? По рукам?

– По морде, – сказал я. – Ещё раз брякнешь такое – получишь по морде. Понятно?

Он кивнул.

– Кстати, попытку дать взятку сотрудникам уголовном розыска мы обязательно зафиксируем в протоколе.

Я повернулся к Паше.

– Организуешь пару понятых, которые подтвердят, что мы нашли это колье при обыске у гражданина Шульца?

– Обижаешь, – ухмыльнулся он. – Хоть десять.

Шульц вёл себя чересчур расслабленно и спокойно для взятого с поличным, без всякого сопротивления сел с нами в служебный экипаж и смотрел на нас как-то даже дружелюбно, что наводило меня на нехорошие мысли.

Что-то с ним не так, сразу решил я. Отпереться будет сложно, даже при гуманных советских законах ему грозит тюремный срок, а на прожжённого урку, отсидевшего не один год на нарах, Шульц не смахивает.

Пашу явно одолевали схожие мысли. Он то и дело бросал на задержанного задумчивый взгляд и чесал в затылке.

Мы не успели проехать и пол-улицы, как дорогу нам преградили двое вооружённых людей.

– А ну, стоп! – выкинул вперёд руку один из них, и я с удивлением узнал в нём чекиста Мышанского.

– Григорий Игнатьевич? Что случилось? – спросил я.

– Товарищ Быстров, нужно поговорить, – вкрадчиво произнёс он.

– Так в чём дело?

Он показал глазами на край соседнего дома, и я догадался, что речь пойдёт о разговоре тет-а-тет.

– Паша, постереги его, – сказал я напарнику и вылез из экипажа.

Мы с чекистом зашли за угол.

– Слушаю вас, товарищ Мышанский.

– Шульца нужно отпустить, – без обиняков заявил тот.

– С какой стати?

– Вам недостаточно моих слов?

– Пока нет. Я решительно не понимаю, почему должен отпускать Шульца. Он как минимум торгует краденным… А ещё у нас есть подозрения, что Шульц связан с бандой Рейки. Так что, извините, товарищ Мышанский, но отпустить его я не могу.

– Я приказываю вам!

– Да хоть заприказывайтесь? Я вам не подчиняюсь.

Он смерил меня недовольным взглядом.

– А ты наглец, Быстров…

– Да уж какой есть. Вы либо говорите мне правду, товарищ Мышанский, либо мы везём Шульца в угро и раскалываем его по самые… ну, вы меня поняли.

Он надвинул холодную фуражку на лоб и хмуро произнёс:

– Я тебя хорошо понял, Быстров. Вижу, что ты упёртый и со своего не сойдёшь.

– Правильно видите, товарищ Мышанский. Так собственно, почему вы настаиваете, чтобы мы освободили Шульца?

– Шульц – агент ОГПУ, – наконец, выдавил из себя тот. – Мы пытаемся внедрить его в банду, а я отвечаю за эту операцию. Если вы арестуете Шульца, то сорвёте наши планы. Теперь ясно?

– Теперь ясно, – ответил я. – Вы, товарищ Мышанский, не извольте беспокоиться. Шульца мы отпустим, не вопрос, но у нас будет тогда к вам маленькая просьба.

– Какая ещё просьба? – подозрительно уставился на меня он.

– Уголовный розыск будет весьма признателен товарищу Шульцу, если он поможет нам выйти на Рейку… В конце концов, мы ведь все заинтересованы в разгроме этой банды.

– Ну Быстров, ну нахал!

– Так я ж не для себя, а ради общего дела!

– Только это тебя и извиняет, – вздохнул чекист. – Будь по-твоему, я попрошу Августа узнать как можно больше про Рейку. А вы давайте поскорее его освобождайте. Не приведи бог, увидит кто из блатных, пойдут разговоры…

– Всё будет в лучшем виде! – заверил я.

Мы вернулись к экипажу.

– Паша, гражданин Шульц может отправляться домой, уголовный розыск претензий к нему не имеет, – объявил во всеуслышание я.

Рыженко посмотрел на меня как на сумасшедшего, открыл было рот, но я не дал ему ничего сказать:

– Потом всё объясню…

К счастью, он не стал спорить со мной и отпустил агента ОГПУ на свободу.

– Можете идти, Август Брунович.

– Благодарю вас, – Шульц легко и пружинисто выпрыгнул из экипажа.

Оказавшись на тротуаре, снял шапку и слегка склонил голову, словно издеваясь над нами – недалёкими сотрудниками угро.

– Рад нашему знакомству, товарищи милиционеры.

– А уж как мы рады, – сквозь зубы проскрипел Паша.

Когда мы отъехали подальше, он спросил:

– И как это прикажешь понимать, Жора?

– А ты ещё не догадался?

– Жора, хватит загадками говорить! – разозлился он.

Я кивнул, прекрасно понимая состояние товарища. Мне и самому произошедшее было не по душе.

– Шульц – сотрудник ОГПУ. Только держи язык за зубами, Паша, – предупредил я.

– Вот зараза! – ругнулся он. – Так что – выходит впустую съездили?

– Время покажет. Мышанский обещал делиться с нами информацией по Рейке. Так что может и не зря.

– А Художникову что скажем?

– То же самое. Придётся теперь Шульца за две версты обходить.

К большому удивлению мы застали в кабинете сияющего как начищенный медный пятак Леву.

– Ого! – радостно воскликнул я. – Какими судьбами?!

– Надоело на больничной койке валяться! На мне ж как на собаке – всё моментально заживает.

– Здорово! А как же медсестрички?! Неужели они тебя отпустили? – усмехнулся я.

– Так я ж не просто так ушёл, а адресок предварительно спросил. Кстати, Паша, ты вроде у нас неженатый? Составишь компанию разок? Я тебя с такой красоткой познакомлю! – он мечтательно поднёс ладонь к губам. – А тебе, Быстров, не предлагаю – ты у нас человек семейный.

– Семейный, – подтвердил я.

Больше всего на свете я скучал сейчас по Насте, жалея, что сейчас не двадцать первый век с его скоростями и техническими возможностями, когда ты в любой день можешь прыгнуть на самолет и через несколько часов оказаться в Москве, ну или просто устроить сеанс видеосвязи с любимой.

Только лишившись всего этого, понимаешь и начинаешь ценить прогресс по-настоящему.

Немного позубоскалив с довольным аж рот до ушей Левоном, отправились на доклад к Художникову.

– Значит, Шульц – агент Мышанского… – протянул тот. – Молодцы, чекисты, грамотно работают. Надеюсь, и у нас тоже появятся подвижки на этом направлении.

Он пояснил:

– Реязов собирался сегодня встретиться со своим информатором из столовой, вроде как есть хорошие новости.

В тот момент мы ещё не знали, что на самом деле ждёт нашего товарища.

Глава 5

Встреча Реязова со своим информатором натолкнула меня на идею навестить Лёньку Зубка – рыночного жулика, уже успевшего оказать нам кое-какие услуги.

Сразу после совещания я направился на Старбаз – старый базар, место, где промышлял Лёнька.

Оказавшись там, я понял, что переоценил свои силы: народу на рынке было полным полно, казалось, сюда приехало полгорода. Толпы покупателей фланировали вдоль бесконечного количества торговых рядов, а от криков продавцов можно было оглохнуть.

Сущий Вавилон…

Искать тут Зубка всё равно, что иголку в стоге сена. Да и не факт, что он будет рад встрече. Может и свалить от греха подальше.

Я – человек настойчивый и упрямый, а уныние – тяжкий грех. Надо что-то придумать, причём быстро, и я придумал.

Здесь нужен тот, кто в толкучке Старбаза чувствует себя как рыба в воде и знает все входы и выходы.

Кажется, я знаю, кто мне поможет.

У центральных ворот чумазые пацаны-беспризорники зарабатывали на жизнь, кто как умел: развлекали публику грустными песнями или «стреляли копеечку», выпрашивая подаяния. Мальцы посерьёзнее подряжались в грузчики и таскали на угловатых подростковых плечах тяжёлые узлы и мешки.

Да уж… сколько лет ещё будет решать советская власть эту проблему.

Я поманил одного из них, побойчей, пальцем. Моя физиономия в городе ещё не примелькалась, и мало кто знал, где я работаю, так что от меня не шарахались и за три версты не обходили.

Пацан спокойно подошёл ко мне и уставился пытливым взором, в котором не было признаков страха, а скорее обычное любопытство. Ну и желание подзаработать, куда без него.

– Тебе чего, дядечка? – солидным тоном спросил он.

Голос его уже начал ломаться, и подростковый басок то и дело сменялся детским писком.

– Дело есть, – в тон пацану ответил я.

– А мне с того какая корысть?

Я показал монету.

– Будет твоей, если найдёшь мне Лёньку Зубка.

Я не сомневался, что беспризорники, регулярно ошивавшиеся на рынке, прекрасно знают всю местную гопоту от урок до сявок, поэтому даже не стал уточнять, в курсе ли парнишка, о ком идёт речь.

– А если не найду? – усмехнулся мальчишка.

– Значит, деньги останутся при мне.

Пацан на секунду задумался, прикидывая потенциальные проблемы и собственные выгоды.

– А тебе он зачем? – для вида поинтересовался он.

– Тебе сказать, что с любопытной Варварой на базаре сделали? – улыбнулся я и шутливо потянулся к его носу.

– Не надо, – отпрянул пацан и вытер рукавом разодранного пальто чумазый шнобель. – Ты тут постой, а я сбегаю.

– Договорились.

Пацан исчез в воротах, а я принялся ждать.

Минут через пять меня дёрнули сзади за полу пальто. Я обернулся и с удивлением увидел своего посланца. Надо же, какой шустрый. И как это я его пропустил?

Через центральные ворота он не выходил, значит, воспользовался другим выходом.

– Нашёл?

– Нашёл, дядечка. Только ты б поспешил, если тебе Зубок сильно нужен, – встревоженно произнёс он.

– Что такое? – нахмурился я.

– Убивают его, – пояснил мальчишка.

– Чего?! – воскликнул я. – А ну, веди…

Беспризорник повёл меня какими-то окольными путями. Мы пропетляли мимо палаток, амбаров и складов и оказались напротив обшарпанной стены, вдоль которой лежали кучи мусора. Хватало здесь и человеческих экскрементов – понятно, куда нетерпеливая публика бегает справлять большую и малые нужды.

Запах тут стоял просто отвратительный.

– Там его бьют, за деревьями, – показал беспризорник.

Я присмотрелся.

Действительно, в небольшой рощице трое дюжих мужиков, судя по всему, деревенских, чистили морду Зубку, причём делали это в лучших традициях сельских драк: жестоко и кроваво. Если не прийти урке на подмогу, скоро от него останется отбивная, а это точно не входило в мои планы.

Что самое интересное, на помощь Зубок не звал, да и редкие свидетели делали вид, что ничего не происходит и спешили покинуть место. Похоже, тут действовал закон джунглей: каждый сам за себя.

Милиция тоже обходила закуток стороной, так что расправа могла длиться бесконечно долго.

– Жалко Лёньку, – внезапно всхлипнул беспризорник. – Он хороший, добрый…