Глава 3

Когда за гостями закрылась дверь, Столбов спросил:

– Что думаете по этому поводу, мужики?

Мужики не спешили ему отвечать. За столом повисло тяжелое молчание. Слышно было, как свистит за окнами ветер. Кирилл Уханов, тридцатилетний участковый, после войны оставшийся без работы, сосредоточенно ковырял чайной ложкой малиновое варенье в банке. Семен Раух маленькими глоточками пил чай. Только Николай Клюев сидел неподвижно, уставившись в одну точку.

Первым заговорил сладкоежка:

– Херовый расклад получается. Если мы впишемся в эту разборку, то можем серьезно огрести. В Угличе суровые ребята сидят. Им из Ярославля покровительствуют. Так что если мы вмешаемся, то многим это не понравится.

– Я тебя услышал, Кирилл, – кивнул Столбов.

– Погоди, Археолог. Это не значит, что я против. Я просто взвешиваю все «за» и «против». В этом раскладе, конечно, «против» слишком много. Но и «за» тоже имеются. Если мы возьмем под охрану Пролетарский район, то сможем там закрепиться. А это уже совсем другой коленкор. Не то что здесь в деревне.

– Мне в деревне нравится. Природа хорошая. Чистый воздух. И люди своим присутствием не надоедают. Почти… – мечтательно произнес вошедший в дом Леха Гришко, бывший авторемотник из Углича.

– В Угличе у нас перспектив больше, – возразил Уханов.

– Хорошо. Понял тебя. Кто еще хочет сказать? – спросил Столбов.

– Их слишком много. Нас мало. Расклад явно не в нашу пользу, – усмехнулся Раух.

– Мы можем воспользоваться моментом и обучить их ополченцев. Это изрядно поможет нам, – вставил свое слово Уханов.

– Их ополченцы всего лишь пушечное мясо для нас. Если начнется серьезная заварушка, они полягут первыми, – возразил Гришко.

– Я проблему вижу глубже. Просто охранять Пролетарское можно до одурения. Охрана объекта – вечное занятие. Решить проблему можно, только разрубив узел противоречия между группировками и жителями Пролетарского района. Если мы отвадим бандитов и обучим ополченцев, то наша миссия будет выполнена. И тут я вижу трудности. Бандиты просто так не откажутся от своих притязаний. А нас слишком мало, чтобы задавить их числом, – рассуждал вслух Столбов.

Дверь в комнату открылась, и вошел Доктор.

– Ну, что, Доктор, пристроил гостей на постой? – спросил Гришко.

– Нормально все. Пациенты довольны. Обсуждают встречу. Плюгавый что-то им доказывает. Тараторит как пулемет.

Рыжов плюхнулся на скамью и потянулся за чайником.

– Продолжим, – предложил Дмитрий. – Предложение городских мне не нравится. Закусываться с бандитами, тем более что они под ярославскими ходят, мне не улыбается. Но у нас хреновая ситуация. Амбар наш затопило. Все запасы зерна и картошки пропали. Если все будем торчать в деревне, то хватит на пару недель. Что будем потом жрать, я не знаю. Если мы уйдем на заработки, то сможем взять аванс продуктами. Да и того, что осталось, хватит продержаться нашим до первого урожая. Так что выбор у нас небогатый, прямо скажу. К тому же по патронам у нас тоже бедственная ситуация складывается. Нам надо пополнить боезапас. Расходники же на себя возьмут наши наниматели. Это их забота. Подытожу. Несмотря на то что мне не нравится это задание, я склонен к тому, чтобы на него подписаться. Не факт, что в ближайшее время у нас появится что-то более подходящее. Можно, конечно, обратиться к Ноксу. У него всегда на примете есть интересные да денежные задания. Но боюсь, что ничего серьезнее нам не найти. Так что я голосую за пролетарских.

Столбов умолк, предоставляя слово друзьям.

– Я поддерживаю Археолога, – сказал Рыжов. – Моя Надька уже давно на меня косо смотрит. Мол, жратвы не прибавляется, а я ем в три горла. Вопросы задает разные. Так что я за легкую прогулку.

– Прогулка легкой не будет. Но я тоже поддерживаю, командира. Нам надо спасти нашу общину. Так что беремся за эту работу. Тут и думать нечего, – высказался Гришко.

– Надо решить, кто с нами пойдет, а кто в Юсово останется. Нельзя деревню бросать без мужиков… Найдутся лиходеи, которые даже на наши голые зады облизнутся. Девчонок наших надо под охраной оставить. Но боюсь, что все ребята захотят в поход. Так что придется бросать жребий, – сказал свое слово Уханов.

– Значит, решено. Собирайте мужиков. Жребий, Кирилл, на тебе. Чтобы все по-честному было. Сам тянуть тоже будешь. Рыжов, сходи к гостям. Скажи, чтобы в полдень сюда приходили, будем договариваться. Надо бы бумагу составить да подписать. Договор бумагу любит. Пусть Корсар бумаги заранее подготовит. Встречаемся в полдень.

На обратном пути Археолог, поглядывая на унылый весенний пейзаж, размышлял над превратностями судьбы. Его дальние предки родом были из этих мест. Кто бы мог подумать, что спустя полвека их потомок вернется к истокам. Вот уж точно в песне поется: «Как волка ни корми, он, известно, смотрит в лес. Вот такая вот судьба у меня…»

Вера уже проснулась. Она хлопотала возле печки, пытаясь ее растопить. За ночь печь успела остыть, и огонь никак не хотел разгораться. Вот какая уже по счету спичка упала на растопку! Наконец пламя вспыхнуло и жадно накинулось на березовые поленья.

– Что там случилось? – спросила девушка.

Вера появилась у них три года назад. О своем прошлом она не любила распространяться, но Столбову удалось узнать, что она до войны училась на медицинском в Москве. На каникулы Вера приехала к бабушке на Волгу, а тут случилась беда. Девушка оказалась отрезанной от большого города, учебы и родителей. Долго жила с бабушкой, поддерживала ее. За ними присматривал сосед, пчеловод Ефим. Столбов подозревал, что присматривал он далеко не бескорыстно, но ни о чем подругу не спрашивал. Как раз три года назад бабушка умерла, и Вера сбежала от Ефима. Он пытался ее догнать, но нарвался на людей Археолога, и те ему понятно объяснили, кто здесь хозяин. Больше Ефим на их горизонте не появлялся. А спустя пару месяцев Археолог с Верой сошлись и стали жить вместе. Сперва не было никакой любви, просто жизненная необходимость. Она ему нравилась, он ей тоже. А потом чувства проснулись. И сейчас Столбов уже не мыслил себя без Веры, как и она без него.

– Приехал человек из Углича с посланием. Хочет нанять нас для охраны одного объекта. Плевое дело. А мы сможем подзаработать. Так что восполним все потери. Главное, сейчас о задатке договориться. Всем ведь кушать хочется. А амбар мы прошляпили. Не могу себе этого простить.

– Разве твоя это вина? Улуков вон на что справный фермер, а и то не предвидел этой ситуации, – попыталась успокоить Дмитрия Вера.

– Давай завтракать, – предложил Столбов.

⁂

Колюжняк обрадовался ответу Археолога. Видно, и впрямь угличских поджало основательно, если они шли на любые условия, чтобы заполучить юсовских. Договор подписали, даже не торговались. На предоплату согласились: несколько мешков зерна, три ящика говяжьей тушенки, еще из довоенных запасов, да пара ящиков патронов для автоматов. Бандиты хоть и пытались выдоить их досуха, но угличские – народ смекалистый и экономный: кое-что сумели припрятать на черный день. Добро они привезли с собой. Один ящик Столбов распорядился оставить в деревне. Пригодится, если кто непрошенный придет, а второй они по-братски разделили между бойцами, отправлявшимися на дело.

Выезд запланировали на следующий день. Чего время зря тратить? Да и Колюжняк их подгонял. Дай ему волю, поехали бы на ночь глядя. Очень Виктор нервничал, что в их отсутствие в Пролетарском бандиты шорох устроят. Но он не за район беспокоился. Видно было, что в городе у него женщина осталась. Вот и переживал, как бы чего не вышло плохого, пока он в дороге. Но Столбов заявил, что им нужно собраться. К тому же он не хотел с пустыми руками в город ехать. Если уж появилась такая возможность, надо товар прихватить, чтобы сбыть по выгодной цене. Одно другому не мешает. Товара, правда, у них немного с зимы осталось. Юсовские уже дважды в город ездили за сезон. Так что в кладовых жалкие крохи лежали, но и их продать надо. Юсовские всегда работали с одним и тем же человеком, купцом Владимиром Гривенным, который торговыми делами был связан с ярославским купцом Рассказовым, между собой люди с уважительным придыханием называли его Черномором. Так что их товар прямиком попадал в Ярославль, где имел хороший спрос.

Заниматься коноплей предложил в свое время Степан Вольский, по прозвищу Корсар. Он заявил, что в новых жизненных условиях, когда старый закон больше не работает, а новый не запрещает, на дурь всегда будет хороший спрос. Поэтому если они займутся выращиванием конопли, то могут на этом неплохо заработать. Оставалась маленькая проблема – где взять посевной материал? Но и тут Корсар знал ответ, вернее, его подсказал Валера Улуков. Фермер знал нужных людей, правда, ехать пришлось в Калязин, где у Корсара были знакомцы, которые могли поделиться посевным материалом индийской конопли.

Столбов сперва мучился угрызениями совести. Заниматься наркотой ему не хотелось, душу воротило, но он дал себя убедить. В конце концов, они будут заниматься выращиванием растений, а уж на что их пустят предприимчивые дельцы – не их дело. Кто-то, может быть, из собранного урожая изготовит так нужные людям лекарства. Столбов собрал тогда всех жителей и устроил голосование. Большинство высказалось за коноплю. И они отправились в Калязин, откуда привезли маленький пакетик семян. Его хватило, чтобы засеять маленькую плантацию, которая приносила теперь стабильный доход общине. Правда, и проблем они тут же огребли по полной. Как только народ в городе прознал про маленький бизнес юсовских, тут же появились лихие люди, возмечтавшие отжать денежную поляну. Несколько набегов Археолог с ребятами отбили, а потом договорились с Гривенным о сбыте товара, и тот шепнул кому надо, чтобы от их деревни отстали. Больше бандиты в Юсовку не ездили.

Утром Столбов проснулся рано. За час до назначенного времени. Он сходил на улицу отлить, вернулся, попробовал вновь заснуть, но в голове роились тысячи тревожных мыслей. Дмитрий сомневался, правильно ли они поступают, что берутся за это дело. Быть может, лучше отказаться? До лета как-нибудь перекантуются, а там и рыбалка пойдет, и охота. Да и первый урожай подоспеет. Главное, немного продержаться. Ремни потуже затянуть да зубами не скрипеть. Но с другой стороны, его задача как главы общины сделать все возможное, чтобы доверившиеся ему люди ни в чем не нуждались. Может ли он в таком случае выпускать из рук такой шанс?

За пять минут до будильника проснулась Вера. Увидев, что любимый не спит, развела бурную деятельность. Вскоре на столе уже стояли свежесваренный кофе и овсяная каша.

– Когда вернешься? – спросила девушка у Столбова.

Она никогда не задавала лишних вопросов. В мужские дела не лезла. О бизнесе разговор не заводила. Если Дмитрий хотел что-то рассказать, то делал это по собственной инициативе. И его устраивало такое положение дел. Только перед каждым рейдом Вера спрашивала: «Когда вернешься?» Ей было нужно знать это – уверенность в любимом придавала сил. Спросила и сейчас.

– Не раньше чем через месяц. Надо вопросы порешать. При первом удобном случае пришлю к вам человека с продуктами. В деревне за старшего Леха Гришко остается.

Прощались быстро. Верка чмокнула Дмитрия в щеку и закрыла дверь. Как в песне поется, «долгие проводы – лишние слезы». А Вера не любила слезы.

Столбов закинул на спину рюкзак и с автоматом в руках направился к клубу, где уже стояли два «Патриота», оставшиеся еще со времен археологической экспедиции. На них ребята в свое время приехали в Юсово. Был еще микроавтобус, но его забрал с собой Кургинян, когда собрался прорываться в Питер. На подножке одной машины сидел Кирилл Уханов и курил самокрутку. Табак они тоже выращивали, но запасы его пострадали в результате затопления амбара, поэтому с куревом в деревне была напряженка. Уханов сильно мучился от дефицита табака, но стоически переносил страдания. Две самокрутки в день – вот и все, что он мог себе позволить.

– Доброе утро, – поздоровался Столбов.

– Разве оно бывает добрым, – мрачно заметил Уханов. – Колюжняк пообещал табак от щедрот барских. Вот думаю, как дожить до его подгона.

– А что у тебя свой уже кончился?

– Последняя осталась. – Усханов жадно затянулся и отшвырнул окурок в сторону. – Сейчас наши подтянутся и поедем.

– Багажник открой.

Столбов засунул рюкзак в багажник «Патриота».

Первыми появились углические. Выглядели они невыспавшимися и оттого недовольными. Обменялись рукопожатиями. Колюжняк спросил, где все, и получил ответ: сейчас подойдут. Больше с вопросами не лез. Они забрались в свою старенькую ржавую «Ниву» и включили печку.

За десять минут собралась вся группа. Помимо Археолога на дело отправлялись Сергей Рыжов, Семен Раух, Кирилл Уханов, Николай Копытов, Степан Вольский, Валерий Улуков, Роман Малышев, Олег Салтыков. В первую машину за руль сел Виталик Жуков, водила от Бога. Во второй машине за рулем устроился Потешкин Юрий Игоревич, самый старый член их общины, недавно ему исполнилось пятьдесят четыре года. Большая часть группы оказалась из археологической партии. Только Потешкин, Малышев да Улуков не являлись археологами и стойбище хана Юса с ними не копали. Потешкин был председателем фермерского хозяйства «Волжанин» в Буланово, которое с началом войны прекратило свое существование. Малышев и Улуков работали вместе с ним. Улуков потерял всю семью – мародеры убили. У Малышева и до войны никого не было. Терять всем троим было нечего, вот они и решили строить новую жизнь в новой общине.

Народ разместился по машинам. Столбов сел к Потешкину на переднее сиденье. И через несколько минут машины отъехали от клуба. Первым ехал Потешкин, за ним следовала «Нива» Калюжняка, замыкал группу Виталик Жуков.

По дороге они заехали в кладовую, где их ждали Леха Гришко с ребятами. Они погрузили в «Патриот» два мешка сушеной конопли. Последние с прошлого урожая. Остались только семена на посев.

До Углича без малого пятнадцать километров. Полчаса езды по довоенному времени. И пара часов, если очень повезет, в нынешней ситуации. Места у них в принципе спокойные. Всех бандитов, которые по лесам да брошенным деревням прятались, они поубивали, так что особо опасаться некого. А Белый рой обходил стороной их деревню. Только вот всегда кто-то дерзкий появиться может, поэтому в дороге расслабляться нельзя. Всегда глаз да глаз нужен. Столбов положил на колени автомат и спокойно разглядывал унылый весенний пейзаж. Если не знать, что по стране прокатилась война, то, глядя в окно, никогда этого не скажешь. Тихая пасторальная картинка, полная умиротворения. Неожиданно в дороге на Дмитрия снизошло спокойствие. Тревога отступила в сторону. Если утром он никак не мог заснуть, то теперь усиленно боролся с подступавшей дремотой.

Они без проблем миновали Шевердино и Васильки, а когда подъехали к Баскачам, Столбов почувствовал, что им вновь овладело беспокойство. До Углича оставалось всего несколько километров. Какие-то полчаса, и они на месте. Но тревога не отпускала. Что-то в окружающем пейзаже Дмитрию не нравилось. Дома вокруг, как и несколько месяцев назад, стояли брошенные. Окна и двери заколочены. Несколько выгоревших дотла участков, огороженных сетчатым забором. Только печные трубы, торчащие из сугробов, напоминали о том, что когда-то здесь жили люди. Баскачи занимала семья Михиных и люди, которые к ним прибились. Человек десять от силы. Но прошлой осенью их пожгли. Кто это сделал? Кому они дорогу перешли? Никто не знал. Глава семейства Артур Степанович с женой и двумя детьми сгорели заживо. Еще троих нашли потом с огнестрельными ранениями возле домов. И только троим удалось выжить. Они ушли в Углич от греха подальше.

На очередном повороте колонну юсовских встретили опущенный шлагбаум и трое бойцов с автоматами в камуфлированной одежде.

– Останови. Послушаем, что ребята от нас хотят, – приказал Столбов. Тут же по рации он передал приказ Жукову: – Оружие к бою. Прикрывайте.

Потешкин притормозил. Машина остановилась, но водитель не спешил глушить мотор. Столбов опустил стекло, достал из разгрузки пистолет Сердюкова и снял с предохранителя. Из машины он вылезать не торопился. Ребята за его спиной напряглись. Они были готовы к любым неприятностям. Беспокойные времена заставили их изменить привычки. Теперь они засыпали с автоматами у изголовья.

Один из бойцов отошел от шлагбаума и приблизился к головной машине. Двое других остались на месте, внимательно наблюдая за товарищем.

– Доброе утро! Куда путь держите? Что везете? – спросил боец, заглядывая в салон машины, откуда на него смотрели злыми глазами вооруженные мужики.

Однако его это, похоже, не смутило. Значит, недалеко от шлагбаума были еще люди, готовые в любой момент поддержать парня огнем.

– А ты кто такой, чтобы такие вопросы задавать? – спокойно спросил Столбов.

– Меня Керосином зовут. И я на часовщиков работаю. Так что вопросы задавать право имею.

– И с каких пор это часовщики в район подались? Что у них здесь за дела? Не ваша это территория, – невозмутимо ответил Столбов.

– Была не наша – стала наша. Ты мне тут зубы не заговаривай. Говори, куда едешь и что везешь? – стал закипать Керосин.

Столбов решил его не злить от греха подальше.

– Я – Археолог. Из Юсово. Еду к Гривенному по делам.