Цитаты из книги «Маяковский. Самоубийство, которого не было»

Полная подчиненность интересов его тела интересам его духа.

. Это смешно, жалко и лопнет при первом катаклизме

Но на вкус этих людей смехотворен нормальный человек

жество скомпрометированных ценностей.

Нормальное состояние – это состояние кризиса, поиска, ломки, состояния, когда что-то происходит, только оно достойно человека или сверхчеловека как новой эволюционной ступени. А

автобиографии 1922 года он пишет: «Пишу громадную поэму о любви»; впоследствии, когда «Про это» уже закончено, вы помните, при каких трагических обстоятельствах оно закончено, мы к этим обстоятельствам вернемся, он пишет: «По личным мотивам об общем быте». Конечно, «ненавижу это всё» – это ненавижу ту самую жизнь, то, что называют жизнью, и «Про это» именно поэма про жизнь, а не про любовь, потому что про любовь-то в ней очень мало. Знаменитое вступление «Имя этой теме – любовь…», кстати, самая слабая часть поэмы, самая декларативная

вот эта игромания как раз подчеркивает ощущение своей страшной неуместности в мире, которое нарастает, начиная с «Нескольких слов обо мне самом» и достигая невероятной мощи в «Про это». «Про это» – поэма сложная, симфоническая, мы не будем сейчас разбирать ее всю, но давайте вспомним ее третью часть – пронзительный и мучительный финал, который, собственно, и заключает в себе завещание тогда еще тридцатилетнего Маяковского

Я думаю, что главный текст Маяковского – «Про это». Поэма, в которой очень четко обозначено и прошлое этого типа и его, к сожалению, беспросветное будущее. Дело в том, что вся жизнь Маяковского, начиная примерно с 1923 года – это мучительные попытки человека вернуться в прежнее дочеловеческое состояние

Настоящее же завещание Маяковского – это «Разговор с фининспектором», в котором впервые сказано открытым текстом о своем мучительном несоответствии миру.

мавшись, пришел к выводу: да, не верил. Он считал, что человеку, чтобы не сойти с ума, нужны два костыля: или религия, или семья. А если их нет, человек превращается в злобное и тщеславное животное. Вот это очень чувствуется у Толстого.