Цитаты из книги «Июнь»

. Все по человеческой своей слабости уже подумали, что это навсегда, а оказалось – три месяца, ерунда какая-то.

Тяжелые болезни неизлечимы, а легкие проходят сами,

быть может, прежде губ уже родился шепот, и в бездревесности кружилися листы

обывательщины и всяческого дырбурщила.

Между тем начинало темнеть, и Миша подумал, что приспособился наконец к безразмерному свободному времени, которое у него теперь было. Он свободно плавал в нем, а не пережидал. Вообще, когда ты плаваешь в мире, а не относишься к нему как к временному испытанию, можно дождаться ответа, иногда благожелательного. Он не представлял, как вернется в институт, который – теперь это ясно было Мише – выполнял единственную функцию: помещал их всех в аквариум, давал отсрочку от жизни. Возможно, в таком аквариуме можно достигнуть выдающихся результатов – выучить, например, арамейский язык или прочесть хеттский диск; но цена этих достижений незначительна.

Не знаю, как там в любви, а в поцелуях у Миши был большой опыт с девятого класса, и он даже думал иногда в десятом, что лучше бы и не переходить к дальнейшему – так упоительно было целоваться, и так мало для этого требовалось.

черта новых поколений – эмоциональная скудость.

Мы все умрем, но лучше не торопиться.

человек – это то, чем он занят.

сейчас время разрывов, и мне надо, видимо, порвать со всем прежним кругом – и с бывшими друзьями, и с женщинами, и с позднейшими спутниками. Я выхожу на какой-то новый виток или падаю в последнюю бездну, но разрывы суть предвестия новизны и, кажется, роста. Чтобы прыгнуть – вверх или вниз, – надо освободиться. Чувство судьбы, то есть неслучайности, никогда не изменяло ему.