Подавляющее большинство членов Собрания не примыкало на постоянной основе ни к одной из «партий». Они составляли центр, который одни уважительно называли «Равниной», противопоставляя эксцентричной Горе, а другие презрительно именовали «Болотом» из-за неопределенности политической позиции: сидевшие здесь депутаты поддерживали то одно крыло, то другое.
Монархисты , самым ярким из которых был уже не раз упоминавшийся Мунье, еще весной и летом 1789 года принадлежали к числу сторонников реформ и добивались ограничения королевской власти.
Принятием Декларации прав человека и гражданина Учредительное собрание закрепило ликвидацию социального базиса Старого порядка, начатую декретами 5–11 августа 1789 года. Неудивительно, что король отказался ее санкционировать, как, впрочем, и августовские декреты.
Там-то они и дали торжественную клятву на случай возможной попытки своего роспуска: ни за что не расходиться до тех пор, пока не установят правильную конституцию (устройство) государства, закрепленную соответствующим законом.
Не оспаривая сам принцип фискального равенства, участники собрания возражали против нового налога из-за того, что его предлагалось взимать в натуральной форме. А еще они требовали финансового отчета правительства и созыва Генеральных штатов.
Если какая-либо социальная группа и может претендовать на звание лидера Революции, то уж явно не предприниматели, идеологически крайне разрозненные и политически весьма пассивные.