Глава 1
Лаборатория «Б»

Город Челябинск, туннель между станцией «Проспект Победы» (территория Демократической республики «Возрождение») и необитаемым металлургическим заводом (примерно в 10 км от жилой станции).

16.08.2033 года, 13.20 по южно-уральскому времяисчислению.

Бежать в незнакомом перегоне подземки равносильно самоубийству. У командира четвертой оперативной группы Республики майора Смирнова не было выбора. Только скорость сейчас поможет оторваться от превосходящих сил противника, вывести группу в безопасное место.

Безысходность заставляла Алексея и его группу нестись наугад по опасному туннелю. Уходить от погони, осознавая, что преследователи превосходят их в силе, интеллекте, тактике, а еще более – в жестокости и коварстве. До начала «новых времен» лишь человеку не было в этом равных. Но царь природы теперь превратился в вымирающий вид, который, достигнув высшей ступени эволюции, уничтожил свою колыбель. Оперативники даже не могли остановиться и дать бой, группа майора Смирнова удалялась от жилых станций, и шансы вернуться живыми таяли на глазах. Противник, преследуя их, казалось, играл с людьми, загоняя в свои новые охотничьи угодья.

Командир группы с каждым шагом слабел, истекая кровью после ранения в плечо. Позволить себе остановиться он не мог, позади шли люди, которые верили ему. Он был их надеждой на спасение, на благополучный исход операции. И, кроме раны, Смирнова мучило гнетущее чувство невыполненного задания. Силы уходили, он начал сбавлять темп бега, все больше ощущая тяжесть ОЗК и надетого поверх него бронежилета. Слабела воля. Цель, ради которой до сих пор оставался жив, потеряв лучшую половину оперативной группы и приданного для усиления разведотряда, терялась в тумане нечеловеческой усталости. И все же он сопротивлялся неминуемой гибели, долг перед республикой и людьми, а в первую очередь – перед самим собой требовал выжить. Ему не хотелось бессмысленно умирать.

– Только бы успеть! – не своим голосом прохрипел Алексей.

Под ногами хлюпала вода, бежать было тяжело, затопленный почти на четверть метра туннель будто не хотел пропускать людей. Перед глазами поплыли белые круги, сознание мутилось, оперативник не мог поверить, что это конец. Ведь уже не раз он выбирался из смертельно опасных рейдов за пределы метро. Нужно было срочно принимать решение. И он его принял!

Резко остановившись, пошатнулся и упал, обхватив рельс, выступающий из-под воды.

– Группа, стой, Павлов, ко мне!

Из темноты, которую слегка разгоняли лишь несколько фонарей, прикрепленных к цевью автоматов, вынырнул старший лейтенант Павлов, единственный выживший офицер в группе. Рядовые без команды, следуя инструкции, заняли круговую оборону, прислонили к стене раненого в ногу старшину Селиванова из разведотряда.

Чуть отдышавшись, стараясь придать голосу твердость, Алексей произнес:

– Максим, впереди опасный и неразведанный участок, который, скорее всего, без защиты не пройти. Ни я, ни старшина из-за ранений быстро передвигаться в «химзе» не сможем. С нами не выберетесь, поэтому я передаю командование тебе.

– Но товарищ…

– Дослушай! – грубо перебил Смирнов. – Проведешь разведку и, не теряя времени, вернешься к станции «Проспект Победы». Если не сможешь вернуться этим же путем, то попробуешь выйти на поверхность по одной из фильтровентиляционных шахт. Установи связь со «стражами» и далее действуй по инструкции. Мы же со старшиной попытаемся выиграть немного времени для вас.

– Но, товарищ майор! – дрогнувшим голосом возразил старший лейтенант. – Алексей… Леша, я не могу тебя бросить!

– Выполняй приказ, Макс, а мы прикроем отход группы! Не забывай про боевой устав ДРВ. Эмоции в сторону, риск и потери – часть нашей работы.

– К черту уставы, мы же их сами писали! – вспылил Максим. – Столько прошли, и теперь для группы потерять тебя – как душу из тела вырвать. Долг, уставы… Да уж лучше все здесь ляжем. Я республиканцем-то стал только из-за тебя.

Алексей щелкнул затвором штатного АК-74, загнав патрон в патронник. Павлов замолчал и сделал полшага назад, увидев направленный на него ствол автомата. В его едва различимых в темноте глазах отразилось полное недоумение.

– Что это?

Командир группы, через силу улыбнувшись, тихо произнес:

– Макс, не дури! За неподчинение приказу я имею право применить оружие. Если задание останется невыполненным, то у «Возрождения», да и у всего челябинского метро шансов выжить не будет. Вспомни операцию «Аркаим» и войну с особями. Неужели все жертвы были напрасны? А те, кого мы сейчас потеряли, по-твоему, погибли зря? Знай, что я поступил бы точно так же на твоем месте, оставив тебя прикрывать отход группы. Друзей терять нелегко, но придется это принять… Уходи, у тебя есть задание.

– Но…

– Горец! Забери мой рюкзак и снаряжение, и у старшины прихватите.

Тихо, стараясь не плескать ногами по воде, Горец, как тень, приблизился к разведчику и так же тихо уже с вещами Селиванова направился к майору. Задержавшись возле него, произнес:

– Товарищ майор, для меня было честью служить с вами.

Горец был одним из самых опытных боевиков группы – из бывших сталкеров, не раз выходивших на поверхность еще до начала службы в республике «Возрождение». Вытянувшись и расправив могучие плечи, он отдал майору Смирнову воинское приветствие, за ним повторили остальные.

Алексей опустил автомат. Опираясь на гнутый рельс, стараясь не показывать свою слабость, выпрямился и с хрипотцой в голосе проговорил:

– Долг и честь!

В ответ все дружно тихо ответили:

– Долг и честь!

Майора Смирнова мучили противоречивые чувства. Трудно выходить из игры, которой отдано столько сил, в которой уже столько потерял. «Лучше было бы погибнуть сразу», – думал он. Еще сложнее было держать в тайне истинную причину операции, тем более, когда группа стала одной большой семьей. Отвернувшись, чтобы не показать нахлынувших эмоций, он продолжил:

– Наши пути расходятся. Выполнение задания – главная цель.

Смирнова слушали молча, после гибели половины отряда тяжело было терять еще и командира.

– Даже попрощаться перед смертью в наше время – роскошь, – подытожил Алексей. – Себе оставлю автомат, пару запасных обойм, пистолет «ТТ» и несколько гранат. Поставите растяжки с наступательными гранатами. Примем дорогих гостей, как полагается. Лучше в двух местах растяните, за пятьдесят и сто метров от нас.

– Сафрон, выполняй, Горец, прикрой его, – скомандовал Максим. – Небольшой привал. Будем надеяться, что на обратном пути вас заберем.

– Не задерживайтесь, – прокомментировал приказ старлея майор Смирнов. – Время дорого!

– Людям нужен отдых. Бежим без остановки, как загнанные звери, уже несколько километров.

– Что-то тут не так, – произнес старшина. – Если это особи, то уже давно нагнали бы и уничтожили.

– Особи ведь не используют огнестрельное оружие, – напомнил Горец. – Может, нас преследовали люди из метро.

– А может, солдаты, которыми особи руководят? Которых «стражи» «мертвыми» прозвали? – предположил Максим.

– Это точно, – согласился Смирнов. – Расслабляться все равно нельзя. За «мертвыми» придут и особи. Так что за нами возвращаться не нужно. Найдите другой выход на поверхность, из докладов наших разведгрупп известно, что вентшахт в туннеле к металлургическому заводу предостаточно. Правда, все они закрыты изнутри.

– Я понял, все сделаю! Надеюсь, обойдется, и вы сами попытаетесь вернуться? – Максим понимал, что говорит глупости, учитывая состояние командира. – Гермоворота откроют…

– Ну, дай-то бог, – перебил Алексей. – Старшина, умереть готов?

– Так точно! Только прихвачу пару тварей с собой – пора уже поближе с ними познакомиться!

– А ты разве не знаком? – удивленно спросил старший лейтенант Павлов и тут же осекся, поймав резкий взгляд Смирнова.

Все станции ДРВ помнили первое столкновение людей с особями. Встреча произошла около «Комсомольской площади» в конце июня тридцать третьего года. Разведгруппе была поставлена задача: пройти платформу, добраться до электродепо и в случае столкновения с противником отступить. Из всей группы вернулся только один – старшина Селиванов. Неделю от него не могли добиться даже слова, он лишь пил и что-то бормотал себе под нос. Поговаривали, что неведомая аномалия изменила ему сознание и свела с ума. Но даже когда он полностью оправился, стоило кому-нибудь заикнуться о случившемся, старшина снова уходил в себя или в глубокий запой.

Начиналась война с новым, никому до той поры не известным противником, оборонительные бои в перегоне между станциями «Комсомольская площадь» и «Площадь Революции». Туннель между «Площадью Революции» и «Торговым центром», откуда шло подкрепление, не был достроен. Почти километр грунта разделял две жилые станции. Людям приходилось преодолевать это расстояние по руинам городских построек.

Из темноты послышался голос Молота – Димы Молотова, он же Бессмертный, он же Старый:

– А что все-таки там произошло и как? Расскажи, старшина. – Боец пользовался кратковременным отдыхом, да и прощаться с офицерами вовсе не спешил. Его любопытство было вполне понятно – никто из группы, кроме командира и старшего лейтенанта Павлова, с особями до сих пор не встречался. Дальше «Торгового центра» солдат не пускали – берегли. – Передохнем тут все, как крысы, не пойми от чего, – продолжал Старый, не дождавшись ответа. – Трупы своих эти твари утаскивают с собой, не удивлюсь, если они вообще оживают и снова нас атакуют. Да и правильно Горец говорит, не они нас сегодня выслеживают. От каких-нибудь мутировавших людишек бегаем, в штаны наложив. Сейчас бы бой приняли, хватит с нас потерь, все вместе уйдем, а, командир?

Речь Молота прервал бас старшины:

– Это особи! – От решительности в его голосе становилось не по себе. – Скоро будут здесь. Командир правильно сказал: надо прикрывать отход группы. Иначе все тут передохнем. Была надежда, что это «мертвые», но сейчас я особей нутром чую.

– Но кто тогда нас обстреливал? – удивился Смирнов.

– Новый этап войны с особями начался, товарищи. Теперь они вместе с «мертвыми» в метро проникли.

Нависла тишина. Даже Молот ничего больше не спросил. Казалось, группу постепенно охватывает страх перед неизвестным противником. Страх, который трудно побороть, который еще не перерос в панику, но еще мгновение – и станет ею! Такое состояние подчиненных Алексей сразу улавливал, и это не раз спасало им жизнь. Помогало находить выход из почти безнадежных ситуаций. За Смирновым, как за командиром группы, шли, за ним тянулись. Был у него талант внушать веру в себя и в правильность своих решений. Возраст по меркам «нового мира» у него был солидный для оперативника – те редко доживали до тридцати лет. Смирнов дожил, хотя никогда и не надеялся на это. И сейчас паника охватила людей во тьме, командир ясно чувствовал это.

Он начал насвистывать веселую детскую мелодию, нужно отвлечь бойцов, чтобы лишнего в голову не брали.

Старший лейтенант Павлов, стоя рядом с командиром, пытался понять, когда все это началось? Как они могли сами себя загнать в ловушку? Столько раз выбирались из самых тяжелых ситуаций – и вдруг оказались в безвыходном положении. Вспомнился июль тридцать третьего года, когда жители метро еще думали, что превосходят противника в интеллекте, тактике и силе, имея огнестрельное оружие и хорошо укрепленные опорные пункты. Люди были уверены, что это просто очередная волна мутантов. Ее нужно истребить, найти брешь, через которую они попадают в метро, взорвать ее – и все угрозы ликвидированы. Все так думали. Кроме Селиванова.

Павлов посмотрел на Селиванова, развернув автомат и осветив его лицо прикрепленным к цевью фонарем. Старшина отчего-то расплылся в улыбке. Пожалев на мгновение, что привлек внимание не совсем адекватного бойца, Максим снова опустил автомат.

Мысленно Павлов вернулся к первым столкновениям с монстрами, которых жители метро позже назвали особями. Они оказались жестокими и изобретательными тварями. Из-за их непредсказуемости в первые же дни люди понесли большие потери. Сразу поползли слухи о новом витке эволюционного развития человека, об адаптации к жизни на поверхности. Особо суеверные стали призывать население раскаяться во всех грехах и принять кару. Было много вопросов, ответы на которые оплачивались ценой жизни лучших бойцов Республики. Новый подвид сильно походил на питекантропа. Ученые сомневались – ведь мутации закрепляются во втором-третьем поколении, рановато вроде для появления монстров. Огнестрельным оружием твари не пользовались, а дубинкой, арматурой или ножом – не хуже прародителя. Людей убивая, в пищу не употребляли. Хотя последнее было не доказано…

– Откуда эти твари взялись только? – неожиданно вставил старшина.

– А шут их знает…

Смирнов незаметно для себя самого начал жестикулировать, и рана снова разболелась. Он умолк и закашлялся.

А Павлов вспомнил, как его после двухнедельной переподготовки перевели с «Проспекта Победы» в штаб фронта на «Площадь Революции». Когда особи волнами пошли на штурм, он находился на сборном пункте, куда прибыли и призывники с «Проспекта Победы», «Торгового центра», и двадцать боевиков «Стража», всего сорок шесть человек. Последние, пока добирались по поверхности, потеряли больше половины личного состава.

Из глубин туннеля вынырнул Сафрон – подрывник группы, доложил:

– Товарищ майор, разрешите обратиться к старшему лейтенанту Павлову?

– Брось ты эту субординацию! – оборвал его Алексей. – Растяжки поставил? Молодец! Значит, пора вам…

– Алексей, давай хотя бы перевязку сделаю? – Старлей подошел ближе, собираясь помочь снять бронежилет.

– Отставить! Все, уводи людей. Много времени потеряли.

– Леха, не сдавайся! Я вернусь за тобой, перевязку сделай, а то крови и так много потерял…

– Хорошо, выполняй задачу и возвращайся.

* * *

Через несколько минут удаляющаяся группа, а вместе с ней тусклый свет, как последняя надежда угасающей жизни, скрылись из виду. Всего пять человек, подумал Алексей, из пятнадцати осталось только пять. «Где мы сейчас находимся? Сколько километров преодолели?» Смирнов продолжал задавать себе вопросы, ответов на которые не было. Туннель казался бесконечным. От центра города отошли уже километров на десять. Неужели ни одной станции? Только туннель.

– Какой же затхлый воздух тут все-таки, – произнес он вслух. – Старшина, ты жив?

– Пока жив, командир! Как сам?

– Слабею, сказывается потеря крови, хочется спать.

– Может, и к лучшему. Я вот совсем ничего не чувствую. Самое тяжелое – то, что душа не болит.

– Что ты имеешь в виду?

– Нет никаких чувств. Ни жалости, ни усталости, ни страха. Я как будто умер. Понимаешь, командир?

– Понимаю. Мы просто родились с тобой до войны и умерли еще в далеком две тысячи тринадцатом году. Новое поколение не существует, как мы, а живет. Они не видели мир другим. Мы видели. С ним и остались наши души. В него и вернемся после смерти.

В душе майора Смирнова все смешалось воедино. Усталость, обида за провал операции. Холод и пустота внутри. Он почувствовал приближающееся дыхание смерти. Выключив фонарик на цевье автомата, оперативник сполз с рельса, сел в воду и закрыл глаза.

– Аркаим! – как будто произнес кто-то шепотом в подсознании.

– Аркаим! – послышалось снова.

Алексей поднял тяжелые веки, снова включил фонарь и увидел перед собой двух особей, вытянувшихся на задних лапах. «Но как возможно, растяжки – неужели не слышал взрывов?» – подумал он и по наитию, мгновенно сняв автомат с предохранителя, открыл огонь. Особи исчезли, но майор стрелял, пока его автомат не выплюнул все тридцать патронов в противоположную стену, где привиделись твари.

– Что ты делаешь? – кричал старшина. – Береги боекомплект, они близко, но их еще нет. Они же в голову лезут, у меня тоже тараканы начались. Думай о чем-нибудь, отвлекайся!

– Да что же это? Голова сейчас лопнет! – отвечал Алексей, но не услышал собственного голоса. – Я знаю, что они в мозги проникают, встречался уже с ними. Но почему так больно? Они что, научились убивать на расстоянии?

– Встречался? Откуда ты с… – Голос старшины прервался.