– Тебе было бы больше по душе, если б я тебя не спас и использовал как мертвеца? – равнодушно пожал плечами ковбой. – Боюсь тебя разочаровать, но ставлю свою шляпу на то, что ты превратился бы после смерти в одушевленного призрака, и они бы тебя все равно достали. Не знаю, почему ты так важен. Может, им насолил кто-то из твоих предков. Может, ты чья-нибудь невезучая реинкарнация. А может, дело не в прошлом, а в том, что ты сделаешь в будущем. В любом случае, не повезло тебе. Но брось унывать! Я не собираюсь просто ждать. Хочу сам сделать первый шаг. Думай о том, что когда мы их найдем, заставим отправить тебя домой: мне ты, честно говоря, нужен, как Шальной Бэтти бальные тапочки. Ну что? Ты со мной?

– Будто у меня есть выбор, – угрюмо покачал головой иновременник. – Впрочем, в чем-то ты прав, может быть, это мой единственный шанс. Так что будет теперь?

– Ну, для начала… – в голосе Джона явственно слышался охотничий азарт, – мы нанесем визит тому, у кого Демонтин украл эту записку. Мистер Спекул, ты еще не знаешь, но в твоем магазине намечается вечеринка!

Несмотря на все свое уныние, Иннокентий вдруг понял, что слова ковбоя задели и доселе неизвестные струнки его души. Струнки, которые выводили сейчас какую-то бравурную внутреннюю музыку. Ритм этой музыки задавало одно повторяющееся слово: «приключение».

* * *

– Это точно магазин?

Покосившееся здание приветливо пялилось на компаньонов пустыми глазницами окон. Старое, как Ветхий Завет, крыльцо, дырявая, как голова дурака, поехавшая крыша. Время разошлось тут не на шутку. Ну, и пьяные строители в свое время постарались.

Жители Далсвиля не очень-то жаловали книжных червей, и потому частенько давили их лопатами и скармливали акулам бандитского бизнеса. В общем, не в моде были грамотеи. Поэтому на дверях любых магазинов вместо вывесок красовались стильные таблички с соответствующими рисунками: пузатая бутылка, сверкающая наковальня, темный флакон с кровью, миленькая дыба… На этих же створках десятилетиями выцветало изображение вороха бумаг в твердом переплете.

Джон Дабл-ю Смит усмехнулся парадоксальности вывески.

– Книжная лавка почтенного мистера Спекула. Идеальное прикрытие для любых делишек. Читать – до смерти скучно, так что сюда ни в жизнь никто не заглянет, а грабить бессмысленно, – Ковбой слез с коровы и подошел к крыльцу. – А впрочем, кто-то так не считает. Гляди.

Замок был начисто сорван. Это было заметно хотя бы по чистому пятну на грязнющей и пыльной двери. Иннокентий почувствовал себя неуютно:

– Ерунда какая-то. Зачем мы здесь? Никто здесь не жил уже лет десять. Эй, ты куда?

Джон Смит его не слушал. Вообще-то даже не слышал – он был уже внутри. Так что иновременнику ничего не оставалось, кроме как собраться с духом, посмотреть на Шальную Бэтти, не дождаться от нее ни словечка утешения и, мысленно (но с выражением!) чертыхаясь, войти в дверь. Хорошо тренированная корова, как опытный коммандос, прикрыла дверь крупом и выставила рога, зорко посматривая по сторонам, готовая прикрыть тыл.

Внутри не было видно ни грязи, ни разрухи. Впрочем, там вообще царила кромешная тьма, так что не видно было и своего носа. Хотя его и так сложно увидеть…

От размышлений Иннокентия отвлек какой-то хруст под ногой. В тот же момент комната осветилась, и хозяин лавки показался во всей красе. Мистер Спекул, на взгляд жителя двадцать первого века, сочетал в себе бороду Дамблдора, глаза Джека Николсона и суетность движений пьяного Джеки Чана. Ах да, еще сережку какой-нибудь актрисы, которую Иннокентий не знал. Видок тот еще, в общем. Страшнее старого Депардье. Спекул, приветливо распахнув руки, затараторил:

– Покупатель! Наконец-то! Шо ви хотите приобрести?

«Как вырастить мандрагору в домашних условиях» от известного в наших краях пивовара, чье имя никто никогда не может запомнить? А может быть, «Как излечиться от ликантропии, или как научиться получать от нее удовольствие» – пособие говорящего волка Вульфа? А вот новинка – «Как поставить себя в банде» от одного известного в наших краях, но пожелавшего остаться неназванным атамана. Писать, правда, он не умел, но к каждой страничке приложил по кусочку, откушенному от очередного соперника…

– Простите, меня это не интересует… – смущенно пробормотал сбитый с толку Иннокентий, обшаривая глазами комнату в поисках Джона Смита. Тот отыскался за спиной хозяина: ковбой внимательно осматривал пол, а продавец, кажется, не обращал на него ни малейшего внимания.

– Ах, молодой человек, я вижу, вас смущает моя речь. Простите, у меня насморк, может быть, я сейчас не самый приятный собеседник, хотя когда ви так думаете, мне это как серпом по всем нужным и нежным местам. Ви просто торопитесь. Поверьте старому мистеру Спекулу – ви просто еще не знаете, что вам нужно. Но это знаю я! Так что просто скажите: «Да, дорогой дядюшка Спекул, помогите мне». И я таки вам помогу! Вот – каталог огнестрельного оружия завода братьев Дробовиков. Перед вами не устоит ни один бандит, ни одно чудовище, ни одна девушка!

– Да я обычно не палю по девушкам из дробовика… – все отнекивался парень, чувствуя, что водопад слов плющит его почти физически.

– А что тогда? Ножи? Вилы? Приворотное зелье? Медленный яд? У меня как раз есть томик индийской любовной лирики! Я же понимаю, каждая требует особого подхода…

– Эй, паренек! – окликнул Иннокентия ковбой. Хозяин даже ухом не повел. Впрочем, вру, окучивая долгожданного клиента, он трясся всем телом и разве что не подпрыгивал от азарта, но, тем не менее, на Джона Смита не обращал ни малейшего внимания. Тот продолжил: – Не стой столбом на позорной площади! Плохая примета. Это не настоящий Спекул. Иллюзия для общения с покупателями. Смотри!

Джон не глядя взял ближайшую книжку (кстати, «Учение о полете» мистера Икара) и совершенно по-варварски запустил ей прямо в голову почтенного книгочея. Иннокентий зажмурился – и не зря! Тяжеленный фолиант пролетел сквозь невесомую улыбающуюся картинку и, по всем законам гравитации, на Диком Западе еще не открытым, а может, уже забытым и закрытым, с силой влетел в лоб иновременника. Тот пошатнулся. Ковбой пожал было плечами, как бы извиняясь и притворяясь, что ему стыдно, но потом плюнул и просто хлопнул себя лбу: Господи, и с этим немощным надо будет искать орден охотников? Иннокентий – самое страшное оружие. Любой враг гарантированно умрет – от смеха.

Мистер Спекул как ни в чем не бывало продолжал что-то говорить о предложении, спросе, ребятишках, которым хочется кушать, и о чудеснейшем, пусть и нерешительном клиенте, который может их прокормить, если купит, купит, купит…

Иннокентий его уже не слушал. Помотав головой и чуть придя в себя после увиденного, он угрюмо посмотрел на ковбоя:

– И часто у вас встречаются такие… иллюзии?

– Боюсь переврать точные числа, но примерно… никогда. Иновременник почувствовал, что манера Джона Дабл-ю Смита говорить заставляет желчь в организме бурлить и течь вместо крови. Тем не менее, он взял себя в руки (раз уж взять в них накачанную шею ковбоя все равно не получилось бы) и продолжил расспрашивать:

– И как ты догадался?

Джон Смит выпрямился и внимательно посмотрел на собеседника. Затем устало вздохнул и заговорил уже серьезно:

– Доживет ковбой до следующего рассвета или нет, зависит не только от того, как быстро и метко он стреляет. В нашем деле нужно уметь подмечать мельчайшие детали окружающего мира. Надо видеть, как падает свет, как он отражается на разных поверхностях. Нужно уметь анализировать речь собеседника, ловить его на подсознательно используемых шаблонных структурах, выявлять противоречия. Мир вокруг нас – это сложная система из запахов, цветов, форм, звуков, материалов… Информация, получаемая через все органы чувств, должна анализироваться мгновенно…

Иннокентий потрясенно молчал. Вот это да… Когда он снова поднял глаза на Джона Дабл-ю Смита, во взгляде иновременника можно было прочитать даже нечто вроде… восхищения.

– Ну а еще… – продолжил ковбой, – у него нож из спины торчит. Да и на груди под рубашкой что-то странное. Ну а с «ножевой болезнью» так бойко говорить гораздо сложнее, чем с насморком…

Чертов шутник! Иннокентий обиженно надулся. Джон Дабл-ю Смит со словами «где-то здесь наверняка должен быть выключатель» нагнулся к ногам мистера Спекула. Через секунду тот исчез. Только сейчас Иннокентий осознал, что последние слова призрачного торговца были: «…Ну а если вас интересуют волшебные путешествия во времени и пространстве, мой недалекий посетитель, я специально для вас открою сейф, где лежит мое главное сокровище…».

– Ты это слышал?! – взволнованно крикнул иновременник.

– Что? – недоумевающе пожал плечами Джон. Потом уставился на что-то под ногами Иннокентия. – Ну-ка отойди. Отойди, я говорю.

Ковбой отпихнул парня, почему-то возмущенно хватающего жабрами воздух, и поднял гнутые очки с разбитыми стеклами.

– А вот это уже от настоящего Спекула… Ну что, горе-сыщик, расплющил главную улику и разбил последнюю надежду на поимку преступника? – проворчал Смит, глядя на свет сквозь треснувшую линзу. – Любопытно…

– Что, из очков тоже что-нибудь торчит? – скорее даже раздраженным, нежели ехидным голосом поинтересовался Иннокентий.

Джон, не обращая на него внимания, пробормотал:

– Судя по тому, как падает свет, диоптрии… да, где-то 4.25-4.26. Хм, это при таком-то постоянном освещении. Нука, – ковбой поднес линзу поближе к светильнику и направил солнечный зайчик вверх. Поводил им. – Ну конечно, пыль, которую видно в луче света, не падает с потолка и не поднимается к нему, а проходит сквозь. Все вокруг – тоже иллюзия.

Джон одним прыжком оказался на столе. Вытянул руку вверх. Волосы Иннокентия, которые он так и не удосужился состричь напрочь, снова дали о себе знать и отчаянно зашевелились: рука ковбоя утонула в дереве, словно в пруду, почему-то расположившемся над головами. Вдруг Джон резко дернул за что-то. Пространство вокруг преобразилось. Парни находились в хорошо освещенном настенными лампами (и на чем только горят?) чистеньком домике.

Книги остались на своих местах, вот только обложки их как-то неуловимо изменились. Иллюзия мистера Спекула снова появилась, чтобы в следующий миг с тихим хлопком исчезнуть навсегда. Зато в полу наметился крепкий металлический люк. Ковбой удовлетворенно хмыкнул:

– Глядите-ка. Стены изнутри усилены листами кованой стали, а уж дверь-то… Словами не передать, как дороги были мистеру Спекулу эти «книги»… Держу пари, что и снаружи этот домик сейчас больше напоминает бронированный орешек, какой ни одна саблезубая белка не разгрызет. Мы, впрочем, и не белки… Ну, по крайней мере, я. И да, прости, я совсем отвлекся, ты там что-то говорил?

Воспитаннейший Иннокентий угрюмо сплюнул на пол. К его удивлению, полегчало. Что поделаешь, Дикий Запад – приходится перенимать привычки местных. А то загрызут. В прямом смысле. Или повесят. Или сожгут. Или…

* * *

– Это что, какая-то шутка?

Иннокентий недоумевающе смотрел под ноги. Ему почему-то вспомнилась видеохохма, когда герои открывают какую-нибудь дверь, а за ней оказывается кирпичная стена. Так вот, под люком расположился ровный металлический пол.

Ковбой хмыкнул и подтолкнул иновременника вперед. Когда оба встали на серый квадрат, Джон Дабл-ю Смит дернул за неприметный шнурок, приютившийся под ближайшим столом. Иннокентий почувствовал, что дом затрясся. Парню показалось, что он начал рывками проваливаться куда-то вниз.

– Что это?!

Ковбой ответил на испуганный выкрик ехидным взглядом и насмешливым похлопыванием по плечу, после чего едким тоном пояснил:

– Дерёвня! Это называется лифт. Дергаешь за веревочку, и привязанный к другому концу молоточек бьет по маковке специально обученного гремлина, живущего в соседней комнате, а тот крутит колесо, заставляя часть пола опускаться… Только вот едет эта штука очень, очень медленно…

Иннокентий попытался представить себе эту картинку. Интересно, как тут выглядят гремлины. Маленькие и зеленые? Нет, почему-то представлялись здоровеннные злыдни с бутылкой самогона в руке, одетые лишь в татуировки. Парень потряс головой.

– Брр… Да, лифт. У нас тоже такие есть. Просто педали крутят обычно не гремлины. Ну, наверно…

– Пф. До чего же у вас отсталый мир. Конечно, и у нас раньше для этого использовались орки, они же урки, но они работали слишком агрессивно, кабинки часто ломались. К тому же гремлины почти не соображают, но на человечков смахивают, так что все почти гуманно… Погодика, – ковбой подозрительно уставился на иновременника, продолжая прикалываться. – Какие орки, о чем я? У вас же водятся только люди, да? Ну, значит, вы и варвары… Все, считай, что ты здесь просто расплачиваешься за грехи обитателей вашего мира…

Иннокентий открыл было рот, но посмотрел на наивного собеседника и плюнул рукой. В смысле, взмахнул рукой, а плюнул на пол. Хотя вру, на пол тоже плевать не стал – тесно, можно попасть в ковбоя, а это не к добру… – к госпитализации это.

Да и рукой, кстати, тоже зря махнул: с размаху треснулся обо что-то круглое и твердое в заплечном мешке ковбоя – грязном и потертом, какой только на голову жертвам в триллерах накидывают. Или в которых эти головы потом носят… Отгоняя неуместные (хотелось бы верить) ассоциации, иновременник помотал головой и поморщился.

– Ты там что, камень тащишь? Вы тут, на Диком Западе, пропустили наступление бронзового века, охотнички?…

– В сумке не камень, а металл, – невозмутимо ответил Джон Смит. – И он нам, я подозреваю, еще пригодится…

– Если мы найдем уютный глубокий пруд, на дне которого захочется провести остаток дней? Или тогда уж дня…

Нет? Знаешь, у тебя на поясе висит еще одна железка – пистолет называется. Так зачем тебе пригодится цельный кусок металла? И когда? Сейчас, в подвале?

– А вот это вряд ли. Вряд ли кто-либо там внизу – да хоть и настоящий мистер Спекул – заинтересуется этим. Но рано или поздно пригодится. Знаешь, если наше путешествие смеху ради представить каким-нибудь дешевым романом, я бы сказал, страниц через сорок-сорок пять…

Ну ничего себе мера времени. Подстраивайся теперь под нее… Иннокентий раздраженно заскрипел зубами. Парни, кстати, спускались медленно, со скрипом, но уверенно. Давно уже были под землей, в полной темноте. Иновременник почувствовал, что нужно срочно что-нибудь сказать, чтобы справиться с начинающейся клаустрофобией:

– Ну что ж. У гремлинов есть свое преимущество. У вас лифты хоть не застревают.

– Еще как застревают. Сам посуди. Тут-то веревочки нет. Что мы отсюда сможем сделать, если он начнет отлынивать от работы? Поверь мне, во всех мирах все одинаково: когда лифт застревает, это просто значит, что злокозненные лифтовые гремлины решили над тобой посмеяться, перестали крутить педали и улеглись в своей комнатушке распивать толченый зеленый змий да изредка поглядывать на тебя в секретное окошко слежения, почесывая татуировки.

Иннокентий почувствовал, как кружится голова. Однако через секунду она готова была просто взорваться, ведь лифт прибыл на место назначения. Парень сел на пол от изумления и страха. Они находились на верхушке высоченной башни. Далеко внизу расстилался красочный ландшафт. Вокруг плавали облака, в которых купались сошедшие с обложек фэнтезийных книжек драконы. Лифт спускался, кажется, прямо из космоса.

Иновременник зажмурил глаза и несколько раз сильно ущипнул себя. Глаза открылись сами собой от крепкого подзатыльника. Ковбой потряс рукой и участливо спросил:

– Я смог помочь тебе в удовлетворении мазохистских наклонностей? Надеюсь, тебе было приятно.

Парень не ответил ничего. Он уставился в сторону. Дикий вид не исчез – все было реально. Более того, в метре от Иннокентия обнаружился глаз огромной крылатой ящерицы, обхватившей башню. В отражении под веком иновременник углядел себя. Вот только что-то было не так. Голова слишком крупная, кожа зеленая, хвост торчит. Глаз моргнул. Парень снова зажмурился и потерял сознание. Причем так стремительно, словно не потерял, а выкинул сознание нарочно, как уже ненужную вещь.

* * *

– Вставай, парень, что ты разлегся, как наложница перед падишахом? Томный взгляд тебе не удается, так что даже не надейся, не возьму тебя в гарем. И вообще, у меня другие вкусы. Не такие… как же там слово… плоские, современные, угловатые… о! Не такие абстракционистские… Короче, предпочитаю женщин.

– Б-башня… Дракон…

– Избавь меня от своих сексуальных фантазий, принцесска, ну не стану я тебя спасать. Нашел рыцаря… Вставай!

Иннокентий с трудом заставил себя оглядеться. Они с ковбоем все еще явно сокрыты под землей. Небольшая почти пустая комнатушка. Стены обиты какой-то тканью. Парень облегченно выдохнул:

– Ну и ну. У меня сейчас было дикое видение… Иновременник вдруг расхохотался и опустился на дощатый пол. Две непривычного вида лампы на потолке проливали свет на небольшой сундук у стены и зеркало в человеческий рост напротив – вот и вся обстановочка. Джон сжалился и пролил свет на произошедшее:

– Башня, дракон, я понял. Тоже видел. Очередная иллюзия. Трехмерное изображение на стенах. Защита от нежданных гостей. Видишь ли, нормального жителя Дикого Запада очень сложно чем-то напугать. Кровь, клыки, клешни, огонь, взрывы… Люди давно привыкли к самым ужасным опасностям. При встрече с чем-то подобным грабитель лишь увереннее схватился бы за кольт, топор или чью-нибудь трофейную ногу. Но вот вдруг ощутить себя в чужой шкуре, оказаться в невероятной и непривычной ситуации… – вот тут нервы не выдерживают. Поверь, ты оклемался гораздо быстрее, чем среднестатистический бродяга. Серьезно, знавал я одного разбойника, угодившего в такую безобидную ловушку. Храбрый был парень, оборотень, сорви-голова – башни коллекционировал.

– В смысле? – недоуменно улыбнулся Иннокентий.

– Говорю, отрывал маковки врагов и коллекционировал. Из некоторых делал котелки и варил в них суп. Хотя иные черепушки порой и разбивал на мелкие черепки – в запале. Так вот, этот оборотень тогда жутко испугался, и его скосила редкая болезнь – когнитивный диссонанс. Он теперь, когда был волком, думал, что сейчас человек, и наоборот. Так до старости нагишом на овец и кидался, загрызть все хотел… Слышал, помер он недавно, оттого что в зеркало посмотрел повнимательней, да ничего не понял. А зеркала они такие… Все наизнанку выворачивают…