И Андрей так пронзительно зыркнул на корму дородной брюнетки, что женщина, почувствовав его магический взгляд, повернулась к нам с проворством не свойственным людям таких форм. Ее пронзительно-черные глаза то и дело перебегали с меня на Андрея и обратно. А по презрительно поджатым губам дамы можно было заключить, что будь мы в законопослушной Америке, то уже давно бы отправились мотать срок за сексуальное домогательство в общественном месте.

Чтобы замять возникшую неловкость, я попытался любезно улыбнуться, демонстрируя исключительно мирные намерения. И, как оказалось, зря. Дело в том, что после некоего происшествия, связанного с национальными интересами одной сопредельной дальневосточной страны, мой левый глаз (слава богу, оставшийся на месте) навсегда приобрел ехидный прищур. А мышцы левой половины лица стали сокращаться так, что даже самая искренняя улыбка, превращалась в нечто глумливое и донельзя отталкивающее. Так что слегка шокированная дама фыркнула и демонстративно направилась в противоположный конец зала ожидания.

– Ну вот, я же говорил – все будет нормально! У нее еще лет двадцать беззаботной жизни впереди, – поспешил успокоить меня гуру, не сводя глаз с удаляющейся женской фигуры. – И вообще, очень многое у нее впереди… А так же сзади.

Я укоризненно посмотрел на Андрея, враз позабывшего о предстоящем кошмаре полета, и только головой покачал.

– Много ты понимаешь! – тут же набросился на меня экстрасенс. – Мне, между прочим, благодарность из Космоса приходит через женщин. Поэтому я при каждой встрече с представительницей противоположного пола сразу стараюсь прикинуть размеры этой благодарности. А также форму оплаты.

Андрей, видимо, собирался продолжить эту животрепещущую тему, но тут объявили посадку, и неукротимый людской поток повлек нас к выходу.

Стоило нам опуститься в кресла и прислушаться к ровному гулу прогреваемых моторов, как «великий и ужасный» потребовал у стюардессы сто грамм и конфетку. В ответ на возмущенный отказ, он что-то прошептал ей на ушко, отчего девушка зарделась, словно знамя революции, и через минуту принесла заказ. На лице экстрасенса, единым духом опрокинувшего в себя содержимое пластикового стаканчика, проступило выражение абсолютной гармонии.

– Ну, вот, – пояснил он, блаженно жмурясь. – Теперь я на полчаса избавлен от душевных мук. Да не переживай ты так! Скоро и вам, простым смертным, принесут чего-нибудь стрессоснимающего.

Процедура снятия стресса у Андрея повторялась через каждые полчаса, так что к моменту приземления мой гуру оказался в состоянии близком к нирване: то есть ничего не замечал, ничего не осознавал и, естественно, не мог самостоятельно передвигаться. Когда я взвалил его на плечо под сочувствующие взгляды окружающих, смысл моей миссии сразу прояснился:

мне предстояло на целых две недели стать основным средством передвижения «великого и ужасного».

По прибытию в аэропорт Хургады я прислонил Андрея к одной из конструкций, поддерживающей натянутую над клочком пустыни крышу, и занялся заполнением въездных документов. Хорошо, что за последние два года мне удалось продвинуться в штудировании английского, так что заполнить простенькие карточки не составило большого труда. Зато трудновато было тащить в одной руке чемоданы, а второй поддерживать моего дражайшего гуру. Наконец, мы погрузились в здоровенный автобус, и я смутно понадеялся, что мои мучения закончились.

Увы, это оказалось не так, – пришлось еще основательно помучиться при заселении в гостиницу. Хотя сама процедура была крайне проста, но Андрей неожиданно вышел из алкогольного транса и, преисполнившись энергии, попытался сбежать от меня, дабы немедленно обследовать окрестности на предмет поиска всевозможных следов пропавшей дочери. Только закрыв за собой дверь номера, и сгрузив задремавшего после всплеска жизненной активности экстрасенса на кровать, я смог-таки вздохнуть спокойно.

Утром меня разбудили слабые стоны, доносившиеся с соседней кровати. Приоткрыв один глаз я получил возможность лицезреть экстрасенса Андрюшу, сидящего в позе отнюдь не лотоса, а скорее обезвоженного фикуса. Сейчас он вполне мог служить моделью для очередной скульптуры Церетели под названием «Похмельный синдром России».

– И чего ты зря страдаешь? – сурово вопросил я Андрея, судорожно прижимавшего ладони к вискам. – На тебя без слез смотреть невозможно. Не жмись, распечатывай заначку.

– Да, я ее уже час назад распечатал, – горестно поведал мне экстрасенс. – Не помогает. В висках ломит так, будто мне стальной обруч на голову натянули на пять размеров меньше положенного. Между прочим, я этот чертов обруч на своей бестолковке почувствовал сразу, как мы приземлились. Думал, пройдет… На плечи, кстати, тоже что-то давит…

– Погоди, у меня какие-то таблетки есть.

И я начал перерывать чемодан.

Вместе с таблетками, потраченными на лечение страждущего, из чемодана на свет был извлечен маленький кипятильник – вещь безусловно ценная и нужная. Особенно если учесть, что завтрака нам не полагалось. Так же, впрочем, как и обеда. С аппетитом поедая прихваченные из самолета булочки, и запивая их горячим кофе мы, как и положено приверженцам зарождающейся в нашей стране демократии, приступили к прениям.

– А теперь, дорогой гуру, не сочти за труд, посвяти своего ученика, которого ты опять втравил в препаскуднейшую историю, в ближайшие планы. Короче, чего дальше делать будем? Загорать и купаться?

– Будем и загорать, будем и купаться, – как ни в чем не бывало, подтвердил экстрасенс Андрюша, и, поймав мой недоумевающий взгляд, поспешно продолжил. – Еще два дня. А потом нас повезут на экскурсию по маршруту Луксор-Асуан-Каир. Рита перед отъездом хотела взглянуть на Долину Царей и пирамиды, поэтому заказала такую же экскурсию… Там-то она и исчезла…

– Послушай, Андрей, я ведь не слепой. Вернее, не так. Благодаря тебе я теперь кое-что вижу. Так что можешь обманывать кого угодно только не меня. Скажи честно: на что ты надеешься? Ведь без твоих способностей шансы отыскать Риту близки к абсолютному нулю, а воспользоваться ими ты не можешь… Моих же талантов хватает только на то, чтобы иногда разглядывать нижнее белье у закутанных в шубы дам, да еще совершать увеселительные прогулки в астрал под твоим чутким руководством. Вот и все. Поиском людей и предметов я никогда не занимался. У меня не получится…

– Не боись! Все у нас получится! – Андрей попытался снова надеть жизнерадостную маску, но, заглянув мне в глаза, осекся и продолжил уже совсем другим тоном. – Во-первых, не все мои способности заблокированы, кое-что еще из себя выжму. Во-вторых, о твоем потенциале предоставь судить мне. А в-третьих, я буду использовать любой шанс, хвататься за любую соломинку и пускать в ход любые средства, пока не найду ее или… не отомщу. Ну, ты меня понимаешь…

Еще бы не понимать!

– Андрей, – я сжал его руку. – если мой сын сейчас резвится на Черном море, а не лежит, как обещали его похитители, на дне озера, то только потому, что один мой знакомый экстрасенс сделал все, чтобы мне помочь. И едва не заплатил за это своей собственной жизнью. Так что я в полном твоем распоряжении; можешь меня хоть на кусочки порезать для каких-нибудь ритуалов, даже не пикну, честное слово!

– Боюсь, что в этом путешествии и без меня найдется большое количество желающих разрезать тебя на кусочки, – пробормотал экстрасенс, уставившись в пространство. И мне почему-то стало очень не по себе.

– Ладно, хватит в ступе воду толочь, – Андрей решительно подвел черту под лирическим отступлением. – Сейчас девять утра по местному времени. Как ты думаешь, в котором часу тут принято идти на пляж?

Вот она природа человеческая! У него дочь неизвестно где, неизвестно с кем, и вообще жива ли тоже неизвестно, а ему пляж подавай!

– Что, с утречка уже в море окунуться собрался? В качестве вспомогательной терапии при похмельном синдроме? – продемонстрировал я Андрею одну из своих коронных ухмылок. – Только если ты решил позагорать под ласковым утренним солнцем, то нужно было встать на пару часиков раньше. Потому что от нашей гостиницы с гордым названием «Звезда Исиды» до моря пилить и пилить. Не понимаю, как ты умудрился так влипнуть. Ведь целых полдня мальчику из турагентства нервы мотал! Одна гостиница дорогая, другая дешевая, у третьей название напоминает тебе девичью фамилию первой тещи… И тэ дэ и тэ пэ! Вот теперь будешь по жаре устраивать себе марш-броски до пляжа.

– Успокойся, Игорек. Все идет по плану. Мне нужно было поселиться в «Звезде Исиды» потому, что Рита останавливалась именно здесь, в триста втором номере. И я собираюсь в него наведаться. Догадываешься для чего? Вот и молодец. Пока жильцы из этого номера будут покрываться египетским загаром, мы с тобой успеем все провернуть.

– Мы? А я думал, что ты опять оставишь меня на стреме…

– Нет уж. На сей раз Игорю Семенову отводиться куда более важная роль, – торжественно провозгласил мой гуру и ободряюще хлопнул меня по плечу, чтобы я до конца проникся собственной важностью.

Правда, сначала моя «куда более важная роль» состояла в обычном подглядывании и подслушивании. Я то и дело прогуливался по коридору, чтобы определить есть ли кто в триста втором номере. Но, сколько не прикладывался ухом к двери, так и не смог этого определить. В томительном ожидании прошел час. Наконец, Андрей не выдержал и, после моего очередного невразумительного доклада, решительно проследовал за угол. С минуту он постоял там, как бы прислушиваясь, и, кивнув самому себе, подошел к двери номера.

– Чисто. Нет там никого. Ни одной мысли. Даже на иностранных языках.

Прежде чем я успел поинтересоваться, может ли он читать иностранные мысли, не владея ни одним языком, кроме родного со словарем, экстрасенс Андрюша, порылся в кармане шорт и извлек оттуда женскую шпильку.

– Вот, у жены, одолжил, – пробормотал он, ковыряясь в замке. – Мне эти приемчики еще батя показывал, царство ему небесное… Готово! Да, не торчи ты тут, как прыщ на круглом месте. Заходи!

Ну, я и зашел.

Триста второй номер отличался от нашего триста восьмого только размерами и количеством кроватей. Огромный двуспальный сексодром занимал практически все пространство свободное от раскиданных в беспорядке женских вещей. Кажется, я на секунду отвлекся, пытаясь по одежде определить к какой национальности принадлежала проживающая здесь дама, а когда убедился в бесплодности таких гаданий, то обнаружил, что экстрасенс Андрюша уже вольно раскинулся на кровати и призывно машет мне рукой.

– Давай, Игорек, присоединяйся.

– Зачем? Что ты собираешься делать?

– Поговорить с Ритой.

– А из дома ты не мог с ней поговорить? – пробормотал я и подумал, что если бы кто-нибудь услышал эту беседу, то тут же заподозрил бы в нас пациентов из палаты номер шесть.

– Нет, не мог. Здесь у меня два дополнительных козыря: ее энергетический след и ты. Десять дней она спала на этой кровати, десять дней стальные пружины матраса впитывали ее энергию… При желании я даже смог бы увидеть, что ей снилось. Надеюсь, это поможет мне должным образом сосредоточиться, а ты… Ты поможешь мне обмануть судьбу.

– Каким образом? – поинтересовался я, чувствуя себя не совсем уютно в шкуре обманщика судьбы.

– Ты будешь моим посредником. Мы с тобой сейчас выйдем в астрал и я покажу тебе один приемчик… Короче, я буду подсказывать, ты – выполнять. Вот и получится, что судьбой Риты интересуется абсолютно чужой человек, а, значит, информация блокироваться не будет. Так что, особых проблем возникнуть не должно.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь… – я опасливо присел на край кровати. – Ну, веди, Вергилий!

Скинув шлепки, я лег рядом с «великим и ужасным» экстрасенсом Андрюшей, энергетический двойник которого (на нормальном языке – душа) уже находился на полпути между нашим материальным миром и «тонким» царством астрала. Прежде чем последовать его примеру и погрузиться в транс, я широко улыбнулся, вспомнив свои первые неуклюжие попытки покинуть тело. Тогда, чтобы попасть в иную реальность, мне приходилось по полчаса дышать, как паровоз, а потом еще крепко хвататься за протянутую экстрасенсом руку. Правда, за последний год я сильно продвинулся (или «сдвинулся», если вам будет угодно) Теперь мне всего лишь нужно было несколько минут тишины, предельной концентрации и…

– Добро пожаловать, двоечник, – приветливо оскалился Андрей, выписывая прихотливые кренделя вокруг меня, зависшего в пустоте между ослепительно голубым небом и бархатной черной бездной. – Долго возишься! Опять отлынивал от моих домашних заданий? Что головой мотаешь, кого обмануть хочешь? Твое счастье, что у нас времени в обрез, а то я тебе устроил бы… Диктант с контрольной. Ладно, не будем ждать милости от природы. Держи!

Я едва успел ухватить его протянутую руку, как на нас с чистых голубых небес обрушился непроглядный белый туман, на мгновенье скрывший от меня даже сжимавшего мою ладонь экстрасенса. А когда видимость немного наладилась, я даже ахнул от удивления: на голове Андрея красовался сверкающий какими-то самоцветами обруч, а плечи закрывало серебристое ожерелье-воротник, правильным полукругом спускавшееся до середины груди. Вся эта бижутерия смотрелась с выцветшими шортами и футболкой невероятно комично… и немного жутко.

– Что? Где? – завертелся Андрей, заметив мою реакцию. – Вот черт!

Его руки прошлись по воротнику, нащупали обруч, отдернулись, словно металл был раскален до температуры плавления, и бессильно упали.

– Ты что-нибудь