Цитаты из книги «Наполеонов обоз. Книга 1. Рябиновый клин»

«Ты положил мне в рот хлеб невидимый!» – это я Гнилухину сказал. – «Что-что?!» – «…ну, в том смысле, что хватит уже меня обещаниями кормить!»

Куда-то она ездит на встречи с ними, носится с их… даже не книгами, а чем-то вроде рассады: «рукописи» называются, и из них, как из луковицы – тюльпан, книги ещё только надо выращивать.

Спит он плохо ещё с позапрошлого месяца: отравился на поминках Гоголя.

Нина, дорогая, в затруднении я: поздравлять вас с праздником безумных женщин или не обязательно? Ныне по человеку и не определишь степень вменяемости. У нас в конторе все очумели: и мужики, и бабы. Мобильники содрогаются от несметного количества белиберды, пересылаемой с адреса на адрес. Тучи пёстрой чуши пролетают дикими кометами по электронным небесам. Ленивые даже и куцые слова замещают значками: рожицами, большими пальцами на «ять», и прочей морзянкой для дебилов, которую я ненавижу, считая это началом пути в немоту.

всех областях человеческой деятельности, совсем недавно, буквально на днях варила из людей мыло и мастерила из кожи профессоров и музыкантов кошельки и абажуры…

чтобы мой ученик никогда не бросался словами, вроде «цивилизация». Высокоразвитая цивилизация германского духа, с пантеоном великих умов во

как и все музыкальные инструменты, является сущностью, крайне зависимой от качества социальной жизни общества. Д

Денег у меня – манишка и записная книжка

Лет ей сорок с копейками… или уже с рублями

За одно только словечко «ноу-халяу» какой-нибудь писатель отвалил бы ему пять тыщ, и не прогадал! Иногда кажется: он специально их придумывает, шутки ради. Но нет! Это его способ называть и осваивать реальность.