Пролог

Очередная конференция, главным действующим лицом которой являлся мой отец, грозилась с треском провалиться.

Не смотря на то, что организаторы, заинтересованные в присутствии известного бизнесмена, мецената и, не много ни мало, самого влиятельного человека в городе Капешева Юрия Борисовича, согласились закрыть глаза на неподобающий данному мероприятию вид его доченьки, то бишь меня, все же прикрыть веки и рты присутствующим гостям не имели возможности.

И хотя люди, старательно отводили взгляд, делая вид, что не замечают длинной пестрой юбки и выкрашенных ярко-розовым тоником волос, мило улыбались и лебезили перед моим отцом, нахваливая его ненаглядную дочурку, я знала, что только ленивый не обсудил мой новый ошеломляющий образ.

Посещать данное мероприятие изначально я не собиралась, но отец настоял, и поэтому конференцию пришлось разбавить красками.

Нарушив строгий дресс-код, была уверена, что в образе «Эсмеральды» меня даже на порог не пустят.

Но не тут-то было.

Организаторы пошли навстречу Юрию Борисовичу, и в ответ на мой «перфоманс», зная, как я ненавижу светские фальшивые беседы, любимый родитель решил представить меня всем без исключения присутствующим гостям.

Своего он добился быстро и, признав поражение, я сбежала в самый дальний угол зала, где с бокалом шампанского предалась размышлениям о том, что думают все эти люди, глядя на мой выделяющийся среди скучной черно-белой палитры пестрый прикид и яркий макияж а-ля «идеец Майя вышел на тропу войны».

Ведь, как бы не пытались они скрыть эмоции, недоумение, шок, а у некоторых даже ужас, читался в глазах. Жеманные дамочки и их пафосные кавалеры сочувствовали моему папочке, окрестив мысленно меня наркоманкой или с катушек съехавшей от несметного богатства избалованной дурочкой.

Но мне было все равно на их мнение. Отец, давно привыкший к моим выпадам, благоразумно делал вид, что ничего необычного в образе дочери не замечает, а, соответственно, и гости следовали его примеру.

Спустя полчаса от начала мероприятия, я решила посетить дамскую комнату, а, вернувшись, не поверила своим глазам.

Воронков Артем Сергеевич, неожиданно возникший рядом с отцом, уже успел увлечь его беседой.

Как же я могла пропустить его появление? Почему именно в этот момент покинула зал? И не догадалась, что он может посетить конференцию?

Нервно отсчитывая секунды, облегченно выдохнула на пятнадцатой минуте.

У-х-х, наконец-то.

Разговор продлился целых пятнадцать минут. Это плохой знак. Значит, отца заинтересовало предложение Артема Сергеевича.

На конференциях папа старался уделить внимание всем важным для него людям, поэтому подолгу ни с кем не общался.

Максимум на одного человека – это пятнадцать, двадцать минут, но такой чести удостаивался не каждый, и я бы не хотела, чтобы Артем Сергеевич входил в число избранных.

Но моим желаниям не суждено было сбыться.

Я вздохнула, допила очередной бокал шампанского, взяла с подноса у проходящего официанта новый и, глотнув холодной шипучей жидкости, попыталась оценить масштаб бедствия.

Пятнадцать минут – это ни много и ни мало.

Просто нужно сделать так, чтобы отец отказался от желания сотрудничать с Артемом Сергеевичем, а в идеале: полностью забыл о его существовании.

Это станет лучшим вариантом развития событий.

Я вновь взглянула в сторону галантного и обходительного мужчины. Он громко смеялся над шуткой начальника Управления экономического развития области и еще не знал, какие коварные планы вынашивала одиноко стоящая в углу зала девушка.

От шампанского слегка кружилась голова. Я нервничала, и поэтому пила больше обычного, но, не смотря на небольшую тревожность, не сомневалась в успехе спецоперации под названием: « Подставить Артема Сергеевича».

За рассуждениями не заметила, как люди длинной вереницей потянулись в соседний зал.

Вздохнув, залпом допила остатки шампанского и, мысленно пожелав себе удачи, поплелась за ними.

Зашла последней и выбрала место возле окошка, на ряду позади Артема Сергеевича, да еще и через три сиденья правее. Хотелось бы, конечно, разместиться ближе к объекту наблюдения, но из-за своей нерасторопности оказалась в значительной отдаленности.

Четкого плана по дальнейшим действиям у меня не было. В целом я собиралась импровизировать. Хотя пару задумок в голове все же имелось, но осуществить их можно было только после презентаций.

Поэтому, тихонько достав наушники, вставила только одну каплю в ухо, чтобы уж совсем не выпадать из реальности, и принялась отстукивать ритм любимой песни Eda Sheerana пальцами по коленке.

В зале было жутко жарко, и незаметно я подняла цветастую юбку в пол до колен, оголив мои, надо сказать, шикарные лодыжки. Если можно к этой части тела применить такой эпитет…

Вот так-то лучше! Ю-х-у-у-у! Жизнь налаживалась! И скучная конференция по мгновению волшебной палочки превращалась в двухчасовое наслаждение любимой музыкой.

– Девушка! Девушка! П-с-с-с! П-ш-ш…! Эй…

Я перегрелась или меня кто-то звал?

Повернувшись на звуки, доносящиеся слева, удивленно подняла брови.

Что-то нечленораздельное, типа: « п-с-с», «п-ш-ш», исходило от уверенного в себе брюнета с карими злыми глазами и сжатыми в тонкую линию губами, а именно от Артема Сергеевича.

Его взгляд не выражал дружелюбия. Лицо раскраснелось, а сам он пыхтел, как чайник на плите.

Интересно, зачем я ему понадобилась?

Хотя… Неважно.

Во время презентаций у меня связаны руки. Что я могла сделать, сидя за несколько метров от объекта?

Склонив голову набок, оценила его вид.

Ох, как же тяжело ему, бедняге. Пришел в костюме с туго завязанным галстуком, и это в такую жару.

На улице уже в полдень было 35 градусов, а в конференц-зале по ощущениям не меньше 28. Слабенькая система кондиционирования не успевала остужать воздух, и небольшие капельки пота, выступившие на его лбу, были тому подтверждением.

Жалко его, страдальца…

Я достала из рюкзачка бутылку минералки, открыла ее, сделала глоток, завернула крышку и со словами:

– Передайте, пожалуйста, водичку во-о-он тому молодому человеку. Видите, ему очень плохо, – всунула бутылку в руки ошалевшему рядом сидящему мужику и отвернулась, но так чтобы не терять из вида объект наблюдения.

Надо сказать, что элементарный жест доброй воли, произвел неизгладимое впечатление на Артема Сергеевича. Наверное, взорвавшаяся рядом петарда вызвала бы меньшее негодование, чем мой поступок.

Краска резко сошла с его лица, он в мгновение ока побледнел, а затем, покрутив пальцем у виска и картинно закатив глаза от негодования, вежливо отказался от протянутой мужчиной воды и отвернулся.

Последний, пожав плечами, передал обратно прохладную спасительную жидкость, с просьбой больше не отвлекать его от увлекательной презентации.

Я, утвердительно кивнув, подавила внезапно возникший смешок, а затем, отвернувшись к окну, прибавила звук на телефоне.

Бинго!

Все складывалось, как нельзя лучше, я привлекла внимание и смогла вывести из себя «Мистера невозмутимость», осталось только отбить охоту у отца иметь с ним какие либо дела…