Цитаты из книг автора «Дина Дэ»

руками к моим бедрам. С силой сжав их пальцами, он уязвимо выдохнул мне в шею. Я прошлась ладонями по мужской спине, ощущая под рубашкой перекатывающиеся напряженные мышцы. Профессор, нависая надо мной, обжигал мои плечи воспаленным дыханием. Его идеально уложенная прическа растрепалась. Он начал торопливо осыпать жаркими поцелуями мои шею, плечи, подбородок. Кусая от острого удовольствия губы, я прогибалась сильнее, открывалась для откровенных жадных ласк. Не в силах сдерживаться я нетерпеливо вырвала мужскую рубашку из брюк и забралась под нее бесстыжими ладонями. Профессор вздрогнул от моей дерзости. Он крепко сжал зубы и обжигающе прошептал мне в ухо: – Остановись, девочка… Но мне уже снесло крышу, я была готова отдаться Сафонову прямо здесь в пустой аудитории, куда в любой момент могли зайти. Обхватив мощную шею руками, я притянула профессора к себе и впилась в его губы поцелуем. Сафонов болезненно сжал мои бедра. Жёстко лаская кожу через платье, ладонями поднялся к талии, властно перехватил меня сильными руками. Не прерывая нашего поцелуя,

возвысившись надо мной. Я запрокинула голову, не отрываясь от его мерцающих глаз. В них пылал синий огонь. Мне стало жутко. Я никогда не видела такого неприкрытого желания в мужских глазах. Поражаясь своей смелости и отчаянности, я готова была раствориться в этом первобытном вожделении. Невинная и неопытная, я желала этой сладостной боли. Сафонов неуловимым движением развернул нас, и я оказалась зажатой мужским тяжелым телом к столу. Я всхлипнула, и мой протяжный вдох эхом разорвал тишину. Мужчина судорожно сглотнул. Обжигающими ладонями он обхватил мои бедра и, легко приподняв, посадил на парту. Я невольно развела колени, подпуская мужчину ближе к себе. Профессор прижался ко мне, неторопливо поглаживая спину, зарылся пальцами в волосы. Я откинула голову назад, выгибаясь в сильных мужских руках. На мне было легкое летнее платье. Юбка неприлично задралась, и чувствительную кожу опалило холодом поверхности стола. Сафонов приник губами к моей открытой шее. Меня скрутило от внутреннего сладкого спазма. Томительно медленно профессор

Внезапно оробев, я осторожно коснулась мужского плеча. Сафонов медленно развернулся ко мне. Наши взгляды зацепились. Я чутко уловила, как его зрачки расширились. Я шумно втянула воздух через нос. Я чувствовала себя пьяной, хоть и не пила. Голова приятно кружилась. Мне было на удивление хорошо. Я бы отдалась сейчас музыке, плавно покачиваясь на ее волнах, но меня ждал мужчина. И я лишь опустила ресницы, успокаивая дыхание и волнующуюся кровь. Профессор крепко взял меня за руку и повел к выходу. Оказывается, приятно быть ведомой, отдаваясь во власть сильной, уверенной руке.

В голове, который раз за ночь, возник образ Корниловой. Плавные изгибы точеного стройного тела… Девичья грудь под тонкой черной тканью… Если поддеть бретельку лифчика и слегка потянуть вниз, то можно будет увидеть сосок… Интересно, какого он у нее цвета? Нежно-розовый? Или темно-коричневый, как молочный шоколад? А ее аккуратная упругая попка… Как она ляжет в мою ладонь? Мне кажется, идеально… Каково это, сжать руками ее ягодицы и грубо прижать к себе… Стояк дал о себе знать тянущей болью внизу

Дождавшись, когда официантка уйдет, я снова открыл ноутбук. Корнилова. В черном простом лифчике и микроскопических шортиках тянет наверх растянутую домашнюю футболку. Задорно хохочет, глаза горят. Темные длинные волосы растрепались, пушистым облаком окутав ее лицо. Тонкое изящное тело изогнулось, обозначив женственные изгибы. Упругой груди явно тесно в маленьком хлопковом лифчике. И почему я не замечал всего этого, когда сталкивался с ней в коридорах или когда студентка решала дифференциалы возле доски? Молодежная одежда хорошо всё маскирует, выстраивая парней и девушек в одну линию… Я открыл следующую фотографию. Стоит спиной к камере напротив окна. Стрункой вытянулась на цыпочках. За окном уже темнеет, мягкий свет фонарей бросает блики на нежное, юное тело. Тонкая талия, рельефная спина под бархатистой кожей. Длинные, стройные ноги напряжены, как у балерины. Округлую попку перехватывает черная полоска трусиков. Я почувствовал эрекцию. Не контролируя свои мысли, представил, как медленно стягиваю с

Но, как говорят, прежде, чем вытащить человека из говна, поинтересуйтесь, может, его всё устраивает… Настроение было испорчено окончательно. Я написала сообщение Рите и засела за учебники. У подруги уже началась сессия, и она на какое-то время пропала с радаров. Я постаралась сосредоточится на тексте, отложив думы о Сафонове на потом. На следующей неделе у нас начиналась сессия, и, если я хотела по-прежнему получать стипендию, мне нужно было собраться и расставить приоритеты. А профессор подождет. Хотя, вполне возможно, и не подождет. Вокруг него достаточно настойчивых привлекательных женщин. А он, видимо, не привык им отказывать… Я яростно перелистывала страницы и впивалась глазами в книгу. Назло Сафонову сдам всё на отлично и на лето сбегу куда-нибудь! Устроюсь вожатым в детский лагерь и уеду! И пусть он тут завлекает своей яичницей хоть всех женщин университета! Мне все равно! Я раздраженно перечитывала текст и незаметно косилась на телефон. Пикнуло сообщение. Ритка. «Поздравь меня, я сдала социологию на отлично!!! Идем с группой отмечать в твой клуб! Ты работаешь сегодня?»

когда грянет удар молнии. Это была его стихия. Он как никто другой понимал моих демонов. Его собственная тьма тянулась ко мне, рвалась наружу, желая подавить меня, поглотить. Я чувствовала, как против моей воли между нами разрастается связывающая нас паутина, крепнущая с каждым выдохом, с каждым ударом сердца. И чем больше я сопротивлялась, тем сильнее меня затягивало. – Знала бы ты, как Я тебя ненавижу, – почти ласково проговорил Руслан, поглаживая жёсткой ладонью мою шею. От этого тона мою кожу продрал мороз. Стало жутко, будто я находилась в своем самом страшном ночном кошмаре. Я шумно втянула через нос воздух. Терпкий запах сильного мужского тела окружил меня, впитался в каждую пору. Злость, страх, острое вожделение – я уже не понимала какое чувство мной руководит. Я оторвала от раковины побелевшие пальцы и положила ладонь на мужскую грудь. Подушечками пальцев пробежалась по неровной коже шрама. Содрогаясь от собственной смелости и безрассудства, скользнула рукой к мощной шее, царапнула дернувшийся кадык, запуталась пальцами в коротких жестких волосах.

– А, может, ты просто отпустишь меня и забудешь? – хрипло выдавила я, с трудом сдерживаясь, чтобы не зажмуриться. Черные глаза были слишком близко. И мне был невыносим их жар. Будто по коже проводили тлеющим угольком. Хотелось плакать и кричать. Руслан разглядывал мое лицо, его дыхание обжигало щеку. Он медленно произнес: – Не могу. Какая-то растерянность проскользнула в его голосе, словно он не мог поверить сам себе. Я подняла голову и уставилась в темные мерцающие глаза. – Как же я тебя ненавижу, – прошептала я, чувствуя, как внутри нарастает, крепнет что-то мощное, первобытное, разрушительное… Мне нестерпимо хотелось причинить Руслану боль, разорвать его, уничтожить, увидеть мужские слезы… Руслан читал всё в моих глазах. Его ноздри трепетали, зрачки расширились. Он наслаждался хаосом внутри меня, питался моей ненавистью. Больно сжав мое плечо, Руслан ждал,

Отбросив в сторону окровавленный ватный диск, Руслан наклонился еще ниже и, шумно втянув воздух через нос, зло процедил: – Почему я постоянно думаю о тебе? Может, мне просто надо тебя трахнуть, и наваждение пройдет?

Ласковые прикосновения обжигали сильнее хлестких ударов. Нежные тягучие поцелуи сменялись резкими собственническими толчками. Я растворялась в откровенных звуках, толчках, всхлипах, ударах, смазанных касаниях. – Не останавливайся! – мучительно стонала я, пьянея от разрывающих меня изнутри противоречивых чувств. Вопрошающие серые глаза смотрели в упор, порождая внутри тупую ноющую боль. Ее не могли утихомирить ни яростные удары, ни жалящие поцелуи. Эта боль разворачивалась, расцветала, прочно оседала в легких… Глеб жадно запоминал каждый мой вздох, губами остро ловил каждое движение. Я чувствовала, как он дрожит. Словно удар под дых. Разве может еще пронзительнее щемить сердце? Опустошающий оргазм накрыл нас, выжал досуха, оставил лишь измученную оболочку. Глеб обессиленно придавил меня сверху, задыхаясь, уперся лбом о пол. – Почему я не могу отделаться от мысли, что мы занимались любовью в последний раз? – приглушенно спросил он, не поднимая глаз.