Кидок

= 1 =

История, которую приведу ниже, произошла с уже немолодым человеком. Ивану Владимировичу на тот момент исполнилось 63 года. Он всю свою трудовую жизнь провёл за «баранкой».

Водитель опытный, я бы даже сказал, старательный. Но что-то в нём было ехидно-подхалимное. Такой вот услужливый весь, но с намётанным глазом. Короче, дед был хитрованом.

Фамилия была говорящая сама за себя – Деркач. (Деркач – простонародное название стёртой метлы, веника. То есть он уже не метёт, а дерёт, не исполняя своей прежней функции. Так и выбрасывают, предварительно сняв с деревянной палки остатки прутьев. Радеющий за имущество хозяин может использовать деркач, чтобы чистить дымоход от сажи, а иной и в печке сожжет, хоть какая польза, в виде энергии.)

Работать приходилось вместе, так как в то время на «скорой» в провинциальном городе на пять-шесть бригад бывало только две санитарные автомашины.

Уж какими правдами-неправдами Иван Владимирович подсел третьим на автомобиль Аркадия и Виктора, только одному главврачу местной ЦРБ да механику известно.

Что Виктор, что Аркаша ругались по сему поводу с механиком, но разве пальцем обух перешибёшь? То-то и оно. Фишка в том, что Аркадий и Виктор получили новый УАЗ-«таблетку», холили, лелеяли кормилицу, а тут третий наездник.

Катает Иван Владимирович медицинских работников по вызовам, а сам доволен до безобразия. С больничного двора до адреса доедет, и пока бригада у больного, несколько раз в бак бензиновый мерную палочку опустит. Всё проверяет, сколь ему бензину уже принадлежит.

На автомобилях УАЗ два бензобака. Один основной, а другой дополнительный. Аркадий с Виктором уже лет 5 как вместе работают, и в дополнительном бензобаке всегда бензин есть. Так сказать, НЗ. Неприкосновенный запас, на случай ремонта или просто сменять на бутылку огненной воды. Когда автомобиль в смене дежурной, водитель чист и опрятен, трезв и строг. Ну, а когда в ремонтную зону транспортное средство попадает, тут уже всё! Водитель в иной категории – автослесарь! У них даже оплата изменялась в сторону понижения. Отсюда и пролетарские замашки, в самом худшем понимании этого обозначения к классовой принадлежности. Комбез мазутный, руки сбиты в кровь, чумазые лица, и как бонус – запах от выпитого спиртного изо рта.

Иван Владимирович цинично слил НЗ в канистру и вывез её в свой гараж. Аркадий и Виктор пропажу обнаружили не сразу. Где-то дня через три. Друг дружке они всецело доверяли, а вот третьему – тут были сомнения. Без обиняков и спросили. Тот не признался сразу, но глазки забегали. Конфликт был исчерпан после того как Иван Владимирович выплатил контрибуцию экипажу в виде одного литра самогона.

Иван Владимирович – удивительный человек! Из тех, что втихаря имеют всех и вся. Такой маленький весь, просяще-умоляющий. Всегда готов начальству услужить, подмастырить, подмазать, умаслить, задобрить.

Как-то хвастал: мол, жить нужно уметь! Две квартиры получили с женой. Одну он получил, и с женой фиктивно развелись, и жена получила однокомнатную от предприятия. Два гаража у него. Два автомобиля. Садовый участок. Да и всё у него хорошо. Сын водителем трудится, правда, на хозяина, но тот его ценит и не обижает. Платит зарплату в долларах, но сын не ропщет на частые командировки, да и зарплату существенно прибавили…

Я слушал это всё вполуха, так как мало того, что эту историю слышал уже по третьему кругу, но и своих мыслей вагон и маленькая тележка.

Всё бы ничего, но случилась беда у Ивана Владимировича. Сын попал в серьёзную передрягу и был вынужден срочно бежать из города. Иван Владимирович совсем сник и повесил голову, после того как на территорию больничного двора въехал джип «Гранд Чероки». В силу определённых обстоятельств я знал, кто в этом страшиле колесил.

Из чрева заморского авто выбралась туша Гены-Амбала, известного местного братка. Он о чём-то поговорил с водителями и направился в сторону водительской комнаты, что была при гараже.

В автомобиле оставался водитель. Этого персонажа я тоже знавал. Это был некто Женя Бур, известный криминальный винтик системы местной братвы, что жила за счёт городских коммерсантов. Они всегда втроём, но третьего я не видел. Может, он сидел в салоне автомобиля, но за наглухо тонированными стёклами разобрать, есть ли там кто, ну никак. Третий персонаж – это Гриша. По национальности армянин и к криминалу откровенно примазался. Он из бывших кооператоров. Чем он не занимался на рубеже 80-90-х. Продавал магнитную плёнку. Содержал студию звукозаписи. Пёк лаваши. За это его и прозывали «Гриша-лавашник».

С Гришей я был знаком, так как вместе играли в футбол в так называемой группе «Здоровье». Дружбы, конечно, не было, но при встрече мы здоровались.

Я сидел в автомобиле и ждал Ивана Владимировича, чтобы ехать на вызов. Чертыхаясь на нерадивого водителя, что давал мне задержку выезда уже в добрых пять минут, я двинулся в водительскую. У водительской меня остановил механик Петрович.

– Ты пока туда не ходи. Там к Владимировичу люди приехали.

– Чего? – вытаращил я глаза на Петровича. – К Владимировичу?

– Да.

– Так мне на вызов ехать!

– Ну, погоди… Там серьёзный разговор.

– Иван Владимирович! На вызов ехать нужно! – громко позвал я горе-водителя. Из-за двери вышел Гена-Амбал и посмотрел на меня с высоты своих 205 см.

– Может, тебя кто другой свозит? Занят он сейчас. Ну, никак не может от серьёзного разговора уклониться.

– Там человеку плохо. Ему помощь нужна! – с некоторым вызовом бросил я в лицо оппоненту.

Гена смотрел куда-то за меня, и я тотчас обернулся. В дверном проходе стоял Гриша.

– Здравствуй, доктор.

– Здравствуй, Гриша.

– Не может он ехать. Понимаешь, заболел он, и на больничный пойдёт, – не мигая, глядя мне прямо в глаза, произнёс Гриша.

– Так ему нужно пойти в диспетчерскую и снять себя с линии, – как можно спокойнее сказал я.

– Ну ладно! Вот механик, всё уладит. – Петрович стоял у стены, ни жив ни мёртв.

– Так ему же нужно и взаправду к диспетчеру идти.

– Хорошо. Гена! Пускай он на вызов едет, а мы за ним прокатимся.

Гриша неспешно прошёл в водительскую, а я вышел из гаража и пошёл к автомобилю.

На Ивановича смотреть было невозможно. Он дрожал, будто осиновый лист. Не мог попасть ключом в замок зажигания. По старческому лицу катились слёзы.

Я взял трубку радиостанции и вызвал диспетчера.

– Вулкан! Ответьте четвёртому.

– Слушаю.

– Снимите вызов. Деркачу совсем худо. Ему к врачу нужно.

– Что с ним?

– Нервный срыв. Ему нельзя за руль.

– Ты шутишь?

– Да где уж там!

– Хорошо. Пусть с механиком идёт в диспетчерскую, – приказал голос из динамика.

– Вот так, Владимирович. Большего я для тебя сделать не смогу, – тихо проговорил я, глядя на «Гранд Чероки».

Вызов сняли, и я вышел из машины. Позвал механика, и тот повёл Деркача в диспетчерскую.

Из джипа вышел Бур и направился ко мне.

– Слышь, лепила! Ты чего удумал?

– А в чём дело? Водитель в замок зажигания ключом попасть не может. Как он по улице поедет?

– И чего с ним?

– Я почём знаю. Это же ты с ним разговаривал.

– Ты чё такой дерзкий? Ты хоть понимаешь, чего здесь происходит?

– Женя! Поди в машину сядь!

Гриша подошёл откуда-то сбоку. Я его даже не увидел. Бандос посмотрел на меня внимательно, будто запоминая моё лицо, и молча повернулся ко мне спиной.

– Понимаешь, доктор, этот старый дед, вернее, его сынок. Нашу контору. На сорок тонн баксов опрокинул.

– Да ну! Деркач? Опрокинул? – не сдержался я от удивления.

– Кинул по жадности своей неуёмной. Ему всё объяснили. Денег дали, чтобы он на таможне заплатил, кому следует. А он решил нас развести на том, что пошёл не на тот пункт пропуска, удумал на взятку нас прокинуть, а в результате груз задержали, и теперь, чтобы всё ровно вышло, таможне нужно всего-то половину стоимости груза откатить. Кто за это будет платить? Мы? С какой такой пьяной радости? А этот придурок, вместо того чтобы вопрос решать, тупо свалил из города. А ведь за каждый день на таможне приходится платить звонкими монетами.

– Гриша! Мне-то это к чему знать?

– Вы же тут все нас за беспредельщиков считаете. А на самом деле мы просто бизнесом занимаемся.

– Ничего я так не думаю, – буркнул я себе под нос.

– Думаешь, дорогой. Ох как думаешь! Ладно! Не серчай на парней моих, это у них профессиональное. Никому верить нельзя, вот и напускают на себя флёру бандитского.

На вызов поехал механик Петрович, пока на работу не вызвали водителя на замену Деркачу.

История закончилась весьма плачевно. Сын, тот, что сбежал, все проблемы повесил на мать с отцом. Гриша и его компания «отжали» у них всё. Две квартиры, два автомобиля, садовый участок… Что-то ещё и в деньгах. Но история на этом и могла бы закончиться, но она бы не давала полную картину.

Деркач с женой переехал в малосемейку, которую им дали от местного предприятия. И то, говорят, потому, что директор этого предприятия очень уважительно относился к жене Деркача, которая была заведующей одним из заводских детсадов в течение 30 лет.

Как-то зашёл разговор у меня с одним мужичком. Он мне и поведал эту же историю, только совсем с другого борта. Мужичонка этот очень хорошо знал Деркача и его сына Валерку. Под хороший стакан да долгий вечер вылилась история в абсолютно ином свете.

«Дедок-то этот всю свою жизнь гадил коллективу. Постукивал начальству на всяческие шалости водительского братства. Механик автоколонны, всегда знал, кто с похмелья в рейс уходил, у кого левые рейсы были. Кто и чего с родного предприятия вывез. Такое вот чудо неприметное завсегда в коллективе найдётся. Оно-то и понятно, слаб человек! Только сам же Деркач и приторговывал самогоном в автоколонне. Да и всяких иных грехов за ним числилось. То машину новую вне очереди получит, то квартиру ему улучшенной планировки. В отпуск только летом. Путёвки от профсоюза в Кисловодск – это Деркач поедет. Вот и сынуля у него весь в отца. Лихие 90-е лишили водителей заработков на родном предприятии, вот и подались в наёмники, так сказать, на хозяина.

Тема была – сигаретная. Из Москвы в Киев сигареты фурами таскать. Вот мы и подвязались с корешем в эту контору. Нам-то чего? Мазута, оно и есть мазута! Дали «МАЗ» 20-тонник, и тащи груз от «плеча» до «плеча».

Справа экспедитор сидит. Он за груз и отвечает. Мне за труды сотенную с американским президентом отваливают, я и рад. А вот Валерка, тот, что сынок Деркача, решил по-иному сыграть. Снёс он экспедитора, да и снёс гаденько, мужики говорили. Сам с хозяином сгоношился, чтобы одному работать. Он тебе и водитель, и экспедитор. Мы по сотенной получаем за рейс, а он по восемьсот. Ходит и посмеивается над нами, олухами. Я-то тоже, чего греха таить, подумывал, но кореш мои горизонты быстренько сузил. Объяснил, что к чему. Дескать, не нашего это ума дело, ещё чего случится с грузом, чем рассчитываться станешь? То-то и оно…

Вообще! Кореш Женька – зачетный мужик! Только он будто наперёд всё знал. Я уж, грешным делом, подумал, что он в курсе всего был. Ан нет. Не был он в курсе».

= 2 =

В тот злополучный рейс Валерка сунулся с поганым предчувствием. Тащит за спиной 20 тонн сигарет, а всю дорогу думку гоняет, что, мол, ещё три-четыре рейса – и можно домик в Калужской области купить. Так, как мечтал, с видом на реку. В «ридной нэньке» совсем перспектив нет. Желание перебраться из Украины в Россию на ПМЖ зрело в нём давно и крепло год от года.

Огни таможенного перехода вернули его к реалиям жизни. Тяжко выдохнув, он зарулил под шлагбаум. Холодный, цепкий взгляд сержанта-пограничника на КПП, и вот он уже встал в зону проверки таможенных документов на груз.