Вводное слово

Во Второй части этой книги я неоднократно упоминаю о том, что всегда любил записывать беседы с людьми, которыми восхищаюсь. В главе о Миртоле я проследил истоки этого импульса, который впоследствии дал начало таким книгам, как «Тиртханкар», «Среди великих», «Кумбха», «Смритичаран», «Нетаджи – человек» и другим воспоминаниям. Разумеется, я с удовольствием поддался этому импульсу, потому что жить в восхитительном прошлом возможно, только если умеешь посредством ярких воспоминаний воскрешать образы прошлого, которого больше нет, вдыхая в них жизнь. Я уверенно утверждаю, что у меня исключительная память, ибо это не та способность, которой обычно хвастаются – тем более что, как известно, весьма посредственные люди обладали таким даром, притом в удивительной степени. Это не возвышенная личностная способность, вроде творческого воображения или философского мышления, не говоря уже о способности к любви или естественному сочувствию.

Тем не менее я должен благодарить Создателя за то, что Он наделил меня такой поразительной памятью, не только потому, что я всегда наслаждаюсь воспоминаниями о прошлом, но также – и главным образом – потому, что эта способность придает красоту моим литературным, поэтическим и музыкальным произведениям (которые я создаю). Иначе говоря, я постоянно убеждаюсь, что всякий раз, когда, ощущая любовь, я жадно впитываю какой-то опыт, затем он усваивается в моем сердце и расцветает, становясь вдохновением. Возможно, отчасти по этой причине я всегда очень счастлив, когда удается сохранить «драгоценные изречения» великих людей, провидцев, мудрецов и святых. Одним из моих кумиров был Кришнапрем.

Большой удачей стало и то, что мне удалось разговорить некоторых из величайших писателей и мыслителей нашей эпохи. Я всегда буду благодарен им за реальную помощь в поисках Истины; они воодушевляли меня своими открытиями и проливали свет на проблемы, являющиеся загадкой для разума. Среди этих наставников особое место в моей жизни занимает Кришнапрем, поскольку из всех моих близких друзей только он шел по тому же пути, что и я, по пути, который начинается с Кришны и заканчивается Им. Конечно, у двух людей не может быть одинаковых путей и проблем; и все-таки, по большому счету, чувство общности и товарищество, связывающее двух паломников духа высшей связью, основанной на душевной симпатии и любви, рождая одну из самых теплых привязанностей, реально возможно – и нас связывала такая общность, хотя внешне мы, очевидно, двигались в разном темпе.

В своем жизненном поиске я многим обязан родственным душам. Во всех уголках света я встречал друзей, и меня согревал благотворный свет их любви. Порой то было лишь краткое рукопожатие, полное глубокого понимания, которое волновало, но больше не повторялось! Человек идет по жизни, как по пустыне, собирая то здесь, то там прекраснейшие жемчужины. Он бережно хранит их, словно «визиты ангелов, краткие и яркие»; ибо хотя эти жемчужины недолговечны, нечто не погибает – ритм красоты, который поддерживает нас на непростых путях жизни, изрезанных противоположностями – смехом и слезами, волнениями и вздохами, восторгом и сердечной болью. В самом деле, ничто не напрасно – tout se tient. Тем не менее есть разные радости, как и разные дары. Нечасто встретишь таких друзей, как Субхаш Чандра Бозе или Шри Кришнапрем, глаза которых сияют звездным светом. Встретить такую душу – счастье, удостоиться ее улыбки – блаженство, насладиться ее близостью – благословение, опьяняющее Божественной благодатью. Редкие странники на этой земле искренне стремятся к таким высотам, еще меньше званых и совсем мало избранных. Кришнапрем принадлежал к последней категории, к Плеяде тех, кто способен мыслить отрешенно, царственно отвергать меньшую любовь и любить бескорыстно – или, говоря его словами, просто «отдавать и еще раз отдавать – в радости, в печали, в моменты смеха и слез, в конфликтах и мире – вот единственное благо, к которому мы должны стремиться: к способности целиком отдавать себя»^[19].

Дилип Кумар и Шри Кришнапрем, Пондичерри, 1942 г.

Быть любимым такими людьми – истинное благословение: любовь такого Гуру, как Шри Ауробиндо, такого друга, как Субхаш, такого собрата-пилигрима, как Кришнапрем, дочери-ученицы, как Индира. Встречая такие души, даже не спрашиваешь, заслужил ли ты такую встречу: но просто, преклонив колени, принимаешь этот дар как божественное благословение. 1 января 1965 г. я отправил Кришнапрему несколько снимков, среди которых было одно фото, где я держал на руках маленькую племянницу близкого друга – под прекрасным цветущим деревом кадамба, в нашем доме-храме. Я отправил их с радостью, не зная, как серьезно он тогда болел – он ни разу не намекнул на это в своих длинных письмах. Получив фотографии, он сразу ответил, с любовью интересуясь, как дела у Индиры (тогда она тоже болела), и просто и трогательно благословил меня: «Спасибо, Дилип, за эти фотографии… На той, где ты держишь на руках маленькую девочку, ты очарователен, как и прежде. Оставайся таким всегда». (7.01.1965)

Когда я читаю эти строки, где он благословляет меня, я чувствую его всепроникающую любовь – даже теперь, когда он уже не с нами, когда погас его животворящий свет – ангельский свет, который помог мне пережить некоторые глубочайшие кризисы, свет мистический, сама память о котором и сегодня питает мои стремления; я вдохновляюсь его невероятной сосредоточенностью на одном, выражением которой всегда была его личность. Но, как я уже говорил, читая сегодня эти строки, я неизменно ощущаю его близость. Знание о том, что он был здесь и вел за собой ввысь многих искателей, не давало мне отчаяться в этом печальном мире. Представляя, как он взлетает всё выше на сияющих крыльях чистого разума, я вдохновлялся вырастить собственные крылья мечты. Но теперь, увы, при мысли о том, что его нет рядом, что он не ответит любовью на наш ищущий взгляд (многие ли могут похвастаться, что умели так любить?), я с ностальгической тоской вспоминаю те дни, когда он был здесь, давая надежду стольким искателям в их полуночном отчаянии. Ничего не поделаешь: я тоскую по свету его любви. И все же остается трепет, не признающий его ухода, Голос, не умолкающий даже перед лицом суровой реальности, глубокая вера в то, что в нашем пыльном, громком и мрачном мире такая любовь не может просто исчезнуть – он любил меня так, что ничего не ждал от меня и желал мне долгой жизни, хотя сам, должно быть, знал, что скоро наступит его последний закат. Это не просто моя личная вера, я говорю от имени сотен людей, которых он любил, и для которых его любовь была благословением.

А теперь я хотел бы выразить благодарности:

• Нашему любимому президенту и царю-философу д-ру Сарвепалли Радхакришнану за разрешение опубликовать его речь в память о Шри Кришнапреме.

• Моему дорогому другу и гурубхаи, доктору Харидасу Чаудхури, за его выразительное Предисловие к моим воспоминаниям.

• Миссис Гертруде Эмерсон Сен (внучке поэта-философа Ральфа Уолдо Эмерсона) за ее любезное Введение и разные полезные предложения.

• Моей дочери и ученице Индире Деви за ее бескорыстную помощь.

• Моему дорогому другу и товарищу в духовном поиске, Мохантаджи, за его бесценные правки и внимательную корректуру.

• Шри Мадхаве Ашишу за разрешение включить в книгу его письма и опубликовать несколько фотографий, которые он любезно прислал.

• М-ру Дональду Айхерту – ученику Кришнапрема – за перевод речи в память о Кришнапреме д-ра Габриэля Монода Герцена – лекции, прочитанной им на французском после кончины Шри Кришнапрема.

• Нашему глубокоуважаемому другу, Его Святейшеству Шри Гурудаялу Муллику и нашему дорогому другу и ученику Шри Хирананду Карамчанду за вычитку рукописи.

• Д-ру Карану Сингху, Шри Расиклалу Десаи, д-ру Говиндагопалу Мукерджи, Эканте (Ричарду Миллеру), Прашанте (Дону Таксаю), Рамакришне Малья, Махендре Растоги, Аруну Нанде, мадам Софии Вадиа, Шри Умапрасаду Мукерджи, Дивану Н. Л. Нанде и другим друзьям, которые помогали нам, как могли, не говоря уже об их теплой симпатии, которая всегда поддерживает меня в моих тяжелых трудах.

Хари Кришна Мандир,

Д. К. Р.,

Пуна-16,

Джанмаштами, сентябрь 1966 г.

Часть I

Шри Кришнапрем

 
Родившись в веке разума, мы мерой
Ума находки сердца измеряем.
Откроет разум – мы наивно верим –
К сокровищам души глухую дверь.
 
 
Мы ищем, ищем, но, скорее, блуждаем
И забываем смысл рожденья духа –
Он в шуме погребен – и шум тот призывает
К господству мелких истин, что умрут.
 
 
Ты распознал этот недуг смертельный
Легко, поскольку верен лишь любви.
Отрекшись от разумного веселья –
С его разладом жутким, чуждым сердцу.
 
 
Ты Разума избранник, и твой дом –
Просторы звезд – к ним ум забыл дорогу.
Твое лицо сияет – как залог
Той силы веры, что приводит к Богу.
 

Шри Кришнапрем и Шри Ауробиндо

В повседневных разговорах мы часто называем кого-нибудь великим человеком. Нелегко разобраться, что стоит за этим определением. Но это чувство – или, лучше сказать, убеждение – так же загадочно, как впечатление от прекрасного. Шри Кришнапрем – яркий тому пример. Его воздействие на душу говорило само за себя. Конечно, он воздействовал только на людей, способных ощущать духовные ценности. У политиков и материалистов такая личность может не вызвать симпатии. Поэтому они могут запомнить Кришнапрема просто как сильного человека – конечно, умного, но слишком мечтательного, которого поэтому нельзя воспринимать всерьёз. Но моя скромная книга, посвященная его памяти, теперь, когда он ушел, не заинтересует таких любителей оценивать: ведь они, увы, слишком сильно держатся за свой рассудок, чтобы поверить в реальность духовного – тех ценностей, которые легко отбросить, скептически пожав плечами. Однако, к счастью для нас, в людях зарождается вера, а затем она возрастает, они становятся всё чувствительнее к мистическому вдохновению и духовному сознанию. Именно для таких читателей я пишу – или, скорее, пишут все верующие, – ибо твердо уверен, что скептик останется закрытым для света мистической мудрости, ради которой великие души, вроде Кришнапрема, ставят на кон всё и побеждают. Дело в том, что Фома неверующий не просто избегает света, который ему необходим, чтобы поверить, но и фактически кичится той пустотой, которую предпочитает изобилию духовной жизни. У каждого свой Эдем, любил говорить Шри Ауробиндо, когда невежды отказывались от высот духа ради своей любимой мрачной бездны.

Шри Ауробиндо

Что до меня, то мне больше всего помогла мистическая мудрость двух людей, с которыми я сильно сблизился, поскольку они сразу внушили мне любовь и восхищение: это Шри Ауробиндо и Шри Кришнапрем. Здесь я, конечно же, не упоминаю о великих святых и мудрецах прошлого, светочах, которые покорили меня задолго до знакомства с двумя этими великими личностями. Говоря о них, я лишь хочу подчеркнуть чувство радости, которое наполняет нас, когда мы находим истинный контакт с духовными фигурами, которыми восторгаемся.

Я всё больше убеждался, что это так, по мере того как росла моя любовь к ним, ведь каждый из них, в свою очередь, как бы подкреплял мою любовь к другому. Но это еще далеко не всё; нужно добавить, что когда Кришнапрем склонился перед Шри Ауробиндо, это не только подбодрило, но и поддержало меня. К счастью, я сыграл важную роль, снова и снова вовлекая их в прямой контакт через письма мне, которые, по большому счёту, соединяли их с тех пор, как я волею судеб возвел между ними мост, чтобы приблизить их друг к другу, хотя Кришнапрем, конечно, не мог принять Шри Ауробиндо как своего Гуру. На самом деле однажды, много лет назад, он написал мне из Алморы в ответ на моё приглашение, что, хотя он глубоко уважает Шри Ауробиндо, ему не хочется приезжать в Пондичерри, ибо собственный Гуру уже дает ему необходимое вдохновение. Этот ответ немного задел меня, и я пошел с этим письмом к Матери^[20]. К моему удивлению, она не только поддержала Кришнапрема, но и похвалила, сказав: «Так и должен в идеале поступать искатель, который уже нашел Гуру: хранить ему верность, отказываясь обращаться за наставлениями к любому другому Учителю». А Шри Ауробиндо написал мне, когда Кришнапрем стал утверждать, что все истинные Гуру – один и тот же Гуру:

♦ «Все истинные Гуру – тот же самый единственный Гуру, Учитель, все они – единственное Божественное. Это основополагающая и универсальная Истина, которая оправдывает утверждение Кришнапрема. Но существует и истина различий; Божественное пребывает в разных людях с разным сознанием, выражающих разные учения и влияния, так что Оно может разной дорогой вести к духовной цели разных учеников с их особыми потребностями, характером и судьбой: это оправдывает действия Кришнапрема. Если все Гуру – это то же самое Божественное, это не значит, что ученик поступает правильно, покидая собственного Гуру и находя другого. По индийской традиции, ученик должен быть верен своему Гуру. Кришнапрем способен на такую верность: он всю жизнь и даже после смерти Гуру ощущает с ней духовную связь; поэтому у него не возникает мысли обращаться к кому-то еще. Да, „всё – это то же Самое“ – духовная истина, но ее нельзя применять на практике без разбора: нельзя относиться ко всем людям одинаково, поскольку все они – единственный Брахман: если мы начнем так поступать, в практической жизни воцарится ужасный хаос. Ты и сам всегда в глубине души наделяешь принцип верности большим значением; так же поступает и Кришнапрем, поэтому ты должен с легкостью понять его точку зрения. Трудности возникают из-за негибкой логики ума, но в духовных вопросах такая логика часто начинает путаться: единственные наши проводники – интуиция, вера и гибкий духовный разум».

Через несколько лет Кришнапрем посетил наш Ашрам в Пондичерри и тепло откликнулся на духовный контакт со Шри Ауробиндо и его благословения. Тогда мы наблюдали один очень характерный, незабываемый жест – жест безыскусной искренности, полный его неповторимого очарования. Это было в ноябре 1948 г. Я отвел его к Матери и представил ей. Он сказал, что пришел к ней за благословениями, чтобы он смог беззаветно предаться своему Гуру и Кришне. Мать смотрела ему в глаза с минуту, а затем сказала:

«Но ты уже предался Ему».

«Не до конца», – ответил он.

Потом Мать говорила нам, что его слова произвели на нее глубокое впечатление: а ведь он произнес всего несколько слов!

Затем он отправился в поездку по Южной Индии и посетил знаменитый храм Шрирангам, где испытал чдуесный опыт, по сути, опыт откровения. Тем временем я попросил Гурудева вкратце написать мне, какое впечатление произвел на него Кришнапрем, когда пришел выразить ему свое почтение во время даршана. Он ответил:

♦ «Не знаю, как вкратце написать о том, о чем ты просишь, и как это сделать. Наверное, со своей стороны я могу лишь повторить его слова: „между нами возник контакт“. Но духовный контакт трудно передать с помощью понятий ума, обычно они не могут в полной мере его выразить. Если ты имеешь в виду некие впечатления о нем, его духовной личности или внешней индивидуальности, то и тогда выразить их словами непросто; эти аспекты, скорее, чувствуешь, чем понимаешь умом, и, наверное, нелегко сразу перевести их на язык интеллекта. Пожалуй, единственное, что я могу сказать, – что эти наблюдения подтвердили, углубили и оживили те впечатления, которые я уже составил о нем по его письмам тебе и по тому, что я в них ощутил, по тому душевному пониманию, которое возникло между нами на расстоянии, ибо сам контакт не зависит от расстояния.