Гиппократ «обвинял» матку во всех напастях. В «Корпусе Гиппократа» впервые встречается диагноз «блуждающая матка». Считалось, что она может свободно путешествовать по организму женщины. Все нюансы женского здоровья списывались на нерадивую матку: если та поджимала органы дыхания, у женщины возникала одышка; матка уперлась в правый бок – начинала страдать печень. Элинор Клегхорн посвятила целую главу в своей книге «Нездоровые женщины: почему в прошлом врачи не хотели изучать женское тело и что заставило их передумать» историям и методам возвращения женского органа на свое место и чудесного исцеления женщины вследствие этого. Автор отмечает, что в прошлом матка часто доставляла неприятности своим правообладательницам: оказывалась «пересушенной» из-за недостатка мужской спермы или «удушенной» девственностью. «Приблизительно во II веке, – пишет Клегхорн, – Аретей из Каппадокии, на тот момент римской провинции, развил гиппократовские идеи о матке и заявил, что это „животное внутри животного“. Из-за уверенности в ее способности двигаться „из стороны в сторону“ и реагировать на сладкие и зловонные запахи Аретей считал, что у матки есть собственные аппетиты и намерения. Чтобы вернуть блуждающую матку на свое законное место, часто использовались пропаривания растительными отварами. Одушевленная матка предполагалась нестабильной, а ее движения – резкими и мощными. Она могла плавать вверх-вниз и „наклоняться то в одну, то в другую сторону“, будто бревно. Если блуждающая матка сдавливала кишечник или горло, женщина теряла силы. У нее подгибались колени, болела и кружилась голова, а нос пульсировал от боли. Если матка душила женщину, сердцебиение замедлялось, и пациентка могла перестать говорить и дышать. В экстремальных случаях у страдалицы наступала „внезапная и неправдоподобная смерть“, после которой она выглядела не мертвой, а еще более румяной, чем при жизни» [33].

Центрами медицины в Древней Греции были храмы, посвященные богу Асклепию. В Трикке, Эпидавре, на острове Кос всего насчитывалось около 300 храмов. Асклепий почитался как покровитель медицины и врачевания. Существует несколько версий мифа, описывающих рождение бога врачевания.

Асклепий – бог медицины и врачевания

Согласно классическому мифу, отец Асклепия, Аполлон, вырвал младенца из чрева горящей на погребальном костре Корониды, которую убил за измену. По другой версии, Асклепий родился обычным способом, но был оставлен своей матерью и вскормлен козой. Наставником юному богу стал кентавр Хирон. Он-то и обучил юношу врачеванию. Асклепий столь преуспел в медицине, что смог воскрешать мертвых. Бог Плутон пожаловался на него самому громовержцу Зевсу: мол, сократилась численность подданных Аида. Зевс, разгневавшись на то, что Асклепий посягнул на законы природы, поразил его молнией. А люди, желая отблагодарить лекаря, стали повсеместно возводить ему храмы. Сыновья Асклепия, Подалирий и Махаон, упоминались как известные целители болезней. Дочь Асклепия носила имя Гигея и считалась покровительницей гигиены и профилактики болезней. Имя Асклепия стало синонимом верному и преданному служению людям: «Клянусь Аполлоном врачом, Асклепием, Гигеей и Панакеей, всеми богами и богинями… Я направляю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости…»^[11]

Храмы Асклепия – асклепионы – были не только местом поклонения, но и больницами, где восстанавливали здоровье самые разные пациенты. В лечении использовали простые инструменты: чистый воздух, воду, закаливание, физические нагрузки. При этом жрецы Асклепия, асклепиады, владели некоторыми хирургическими навыками и могли провести примитивные операции. Внутри храма были сконструированы специальные площадки для паломников. Войти туда разрешалось только тем, кто «чист душой и телом». Вначале путникам предлагали помыться, а затем им предстояла долгая беседа со жрецом, во время которой он расспрашивал о болезнях и бедах паломника, узнавал, чисты ли его намерения и помыслы. После всех прелюдий и обязательной вечерней службы все пациенты погружались в «священный сон». Жрецы вводили страждущих в гипноз, окуривали помещение дурманящими травами. Наутро занимались толкованием их снов. Толкование сновидений долгое время было обязательной частью деятельности врачевателей. Люди верили в то, что во сне боги подскажут им решение проблем и освободят от несчастий. Посредниками между людьми и богами выступили сивиллы (или сибиллы). Сивиллы были жрицами, зачастую в храме бога Аполлона, завлекая своей красотой и очарованием, они рассказывали людям, о том, что произойдет с ними в будущем. Предсказательницы были известны по всей Греции и часто имели имена городов, откуда происходили родом. Они путешествовали, являя миру божью волю. За советом к сивиллам обращалась и греческие цари.

Единственные, кого не пускали в асклепионы, – умирающие и роженицы. Позднее, по указу императора Антония Пия, было построено специальное здание, где принимали беременных и рожающих женщин.

Покровительницей рожениц у греков считалась богиня Артемида. Она защищала новорожденных и поощряла целомудрие.

Вместе с тем существовала Гестия, богиня домашнего очага и семьи. Под защитой этих могущественных богинь находились и повитухи. Их называли «перерезывателями пуповины» (omphalotomoi, omphalo – «пуповина», tomos – «рассечение»). Деятельность повитух регулировалась врачами. Если акушерка предугадывала тяжелые роды, она могла обратиться к врачу. Правда, к докторам, практикующим акушерскую помощь, относились едва ли не с презрением, называя их «бабками мужского пола» [61]. Врачи не проводили влагалищный осмотр во время родов, его выполняли акушерки, а затем рассказывали врачу о своих наблюдениях. Круг профессиональных обязанностей акушерок был чрезвычайно широк: они принимали роды, оказывали послеродовый уход, выполняли аборты и даже решали вопрос о совместимости супружеской пары.

Методы порой были не самыми приятными. Например, натирание живота с целью ускорить процесс родов. Иногда даже поднимали роженицу на руки и со всей силы бросали на кровать, притом с самыми лучшими мотивами – помочь ей скорее разродиться. В случае негласных родов^[12] повитуха приглашала роженицу к себе домой. После рождения ребенка акушерка могла помочь женщине избавиться от него: отнести младенца в ближайший приют или храм. Иногда ребенка оставляли прямо на дороге в надежде, что малыша подберет кто-нибудь из сердобольных прохожих. Фактически дома греческих акушерок можно считать прообразами современных роддомов.

Повитуху или повивальную бабку можно обнаружить в начале самых древних цивилизаций. Они испокон веков брали на себя заботу о роженице. Название этого старейшего женского ремесла происходит от слова «повивать» – пеленать, заворачивать ребенка в ткань после рождения. Согласно этимологическому словарю М. Р. Фасмера, «повитуха» берет начало от глагола «вить», «свивать». Имеется в виду обязанность повитухи заворачивать новорожденного в длинную пеленку.

Согласно существовавшему афинскому закону, повитухами могли стать исключительно рожавшие женщины, вышедшие из детородного возраста, то есть после менопаузы. Чаще всего это были вдовы. Если на этот путь вступали замужние женщины, то они должны были хранить духовную и телесную чистоту: быть верными мужу и усердно молиться, соблюдать пост. Иначе ребенок, принятый «нечистой» повитухой, мог родиться с физическими или психическими дефектами. Ценными качествами считались умение держать язык за зубами и полный отказ от алкоголя. Повитух, имеющих собственных детей, почитали за то, что они прочувствовали всю «прелесть» родовых мук.

Прибыть на роды повитухе полагалось по первому зову. В противном случае она «окаменеет». В детской смерти винили тяжелую руку повитухи. Частые смерти могли привести к тому, что та оставалась без работы.

Опытная повитуха без труда выполняла такие манипуляции, как поворот плода на ножку^[13], прокалывание плодного пузыря, ручное отделение последа^[14]. Повивальная бабка должна была перерезать пуповину так, чтобы у младенца не сформировалась пупочная грыжа. И, естественно, любая повитуха умела «править живот», устраняя и вытягивая любые изъяны у новорожденного. Считалось, что хорошая акушерка могла «вылепить» идеальные пропорции, чтобы ребенок не вырос горбатым или кривобоким. Некоторые народы приписывали повитухе мистическую роль проводника, медиатора между «иным» миром, откуда приходил ребенок, и миром живых. Она, по мнению предков, договаривалась с духами, чтобы те даровали малышу здоровье и благополучную жизнь.

Знания, связанные с принятием родов, хранились в тайне от посторонних и передавались строго из уст в уста. Секретность была обусловлена не только боязнью конкуренции, но и опасениями, что знание повитухи, как и все сверхъестественное и сакральное, уменьшится или исчезнет, если его открыть несведущим случайным людям.

Древний Рим

Акведуки, клоаки и термы, сохранившиеся до сих пор, являются неопровержимым доказательством того, что древние римляне большое внимание уделяли гигиене и санитарии и в совершенстве владели инженерно-строительным делом. А вот официальной медицины до III тысячелетия до н. э. в Риме не существовало. Зато были гаруспики – так называли жрецов, занимавшихся траволечением совместно с магическими ритуалами (лат. haruspex – «кишки, внутренности» и лат. specio – «наблюдаю»). Гаруспики гадали по внутренностям жертвенных животных, приговаривая заклинания, чаще всего они предсказывали будущее по печени. Данный вид гадания, гаруспиции, был заимствован римлянами у этрусков. Гаруспики лечили правителей, пользовались всеобщим уважением. Излюбленной рекомендацией считалось поедание капусты. «Первую из овощей» рекомендовали потреблять в сыром и вареном виде. Считалось, что моча тех, кто ест капусту, служит «лекарством от всего». При низком уровне теоретической подготовки гаруспики выполняли сложные стоматологические манипуляции: при раскопках были найдены зубные протезы – золотой мост с зубами из костей теленка. И все же вместо упорядоченной медицинской помощи римляне предпочитали жертвоприношения богам. Их можно назвать самыми суеверными из представителей древних цивилизаций. Покровителей было столько, что у каждой стадии одного заболевания было свое божество.

Женщины, чтобы избежать бесплодия, поклонялись богине матки Утерине, богине деторождения Диане, также Юноне и Кибеле^[15]. Более того, для каждого положения плода в матке была своя покровительница-нимфа: если ребенок рождался головкой вперед, родами «заведовала» нимфа Поррима; при родах в тазовом, ножном и – самом критичном – поперечном предлежании плода присутствовала нимфа Постворта^[16]. Во всех случаях роженица совершала различные приношения соответствующему божеству.

Первыми врачами в Риме были пленные греки, имевшие статус рабов. Каждому обеспеченному гражданину предписывалось иметь в доме раба-лекаря.

Если тот преуспевал в искусстве медицины, рос авторитет его хозяина. Постепенно рабы стали заниматься свободной врачебной практикой, отдавая часть жалованья своему хозяину. Медицина стала прибыльным делом, однако не для тех, кто врачевал, а для зажиточных людей, которые могли себе позволить содержать рабов.

Одним из первых свободных лекарей стал Архагат. Он был рожден на Пелопоннесе, в Рим прибыл примерно в 220 году до н. э. и сразу завоевал доверие римлян глубиной своих познаний в целебных снадобьях. Архагат получил римское гражданство, организовал даже некое подобие больницы, где содержал и принимал пациентов. Однако, добившись успеха в лекарственной терапии, он стал проявлять чрезмерное рвение в хирургических операциях и прижигании больных раскаленных железом. В итоге Архагат прослыл палачом и живодером и лишился всех клиентов.

Постепенно укреплялся авторитет собственно римских докторов, особенно с момента появления института архиатров. Archiatri palatini – должность старшего придворного врача. Затем появились archiatri provincials – главные медики населенных пунктов. Как и в Древнем Египте, основной их задачей была забота о здоровье военных и военачальников. Затем деятельность архиатров стала распространяться и на гражданское население, так в Риме появились народные медики. Они получали жалование от государства, но могли заниматься и частной практикой. Из имен римских врачей до нас дошли: Цельс, Соран, Гален, Асклепиад.

Соран Эфесский – древнегреческий врач, работавший в Риме и внесший фундаментальный вклад в развитие акушерства, гинекологии и педиатрии. Сочинения Сорана считаются непревзойденным стандартом медицинской литературы и имели широкое распространение не только в Римской империи, но и за ее пределами. Он обучался в Александрии, под крылом известного врача Адриана. Соран сформировал наставления повитухам, заостряя внимание на суеверных традициях Древнего Рима. «Повитуха не должна верить в духов», – утверждал ученый. В его трудах содержится значительное количество вполне точных знаний о женской анатомии. Это весьма удивительно, учитывая тот факт, что вскрытие человеческих трупов Соран не проводил – все его наблюдения основаны на исследовании трупов животных.

Соран не приветствовал жестких методов стимуляции и ускорения родовых схваток, выступая за щадящее ведение родов. Согласно его учению, относиться к роженице подобает с добротой и сочувствием. Он описал приемы профилактики разрывов промежности, разработал методы исследования состояния плода (пальпацию, выстукивание, выслушивание звуков были взяты им из терапии и адаптированы к акушерству), перевязки пуповины. Ввел в практику поворот плода на ножку при поперечном предлежании. Прием состоял в том, что акушер вводил в полость матки свою руку, захватывал одну или обе ножки плода, поворачивал их и немного подтягивал к раскрытому маточному зеву^[17], чтобы ускорить и облегчить процесс родов. Прежде у таких младенцев не было шансов, роды в поперечном предлежании невозможны, что означало гибель матери и ребенка. Для спасения жизни матери акушеры проводили кровавые операции по разрушению плода и извлекали его из матки по частям. Появление поворота плода на ножку – это кульминационный момент в развитии античного акушерства, который положил начало признанию ценности жизни не только матери, но и ребенка.

Что устанавливают в палисадниках роддомов и рисуют на поздравительных открытках? Правильно, аиста. Иногда со спящим младенцем в клюве. Большие красивые белые птицы ассоциируются у людей исключительно со счастливым событием. Рейчел Уоррен Чедд и Мэрианн Тэйлор в книге «Птицы: мифы, предания и легенды» высказывают предположение, что образ аиста и его связь с деторождением так глубоко укоренились в европейской народной культуре благодаря ряду черт, присущих этим птицам: щепетильному родительскому поведению, а также тому, что аисты часто вьют гнезда вблизи жилищ человека [73].

Но почему аистам приписывают миссию «транспортировщика» новорожденных детей? Ответ можно поискать в древнегреческой мифологии. Согласно легенде, смертная женщина из племени пигмеев Герана за свою заносчивость была превращена Герой и Артемидой в журавля. Затем Герана много раз прилетала к своему сыну, но пигмеи прогоняли ее камнями и палками. Возможно, тогда и появилась некая взаимосвязь между птицами и детьми. Чедд утверждает, что в легендах возникла путаница. На самом деле с журавлем связан миф о похищении детей, а с цаплей связана легенда о возрождении мира.

Существует и более обыденное объяснение: свадьбы в крестьянских семьях раньше часто игрались летом, до сбора урожая. И к моменту прилета птиц следующей весной, примерно через девять месяцев, в молодых семьях появляются дети. Так, аисты стали предвестниками рождения новой жизни и светлого события.

В XIX веке Ганс Христиан Андерсен популяризовал этот миф, выпустив сказку под названием «Аисты». По сюжету аисты решили доставлять младенцев из прудов и озер в семьи, где дети вели себя хорошо. В одной семье мальчик травил птенцов аиста, и птицы принесли им мертвого ребенка. Этот текст положил начало новой литературной традиции – созданию поучительных детских сказок. Андерсен тем самым выручил множество родителей Викторианской эпохи, подсказав им ответ на неудобный вопрос «Откуда берутся дети?»

Есть еще одна – весьма неприятная – ассоциация. Аисты, будучи хищниками, уносят зайчат, оставшихся без присмотра матери. Те, в свою очередь, верещат или пищат перед смертью – иными словами, издают звук, похожий на крик новорожденного. Отсюда и поверье, что аист с добычей в клюве несет кому-то малыша.

Древняя Индия и Китай

Кроме того, Веды содержали брачный кодекс, которому следовали древнеиндийские супруги. Любовь, согласно трактатам, была основополагающим началом всего живого. Создавая семью и вступая в брак, мужчина и женщина приобщались к космическим силам, ассоциируясь с богами сотворения мира – Дьяусом (небо, мужчина-отец) и Притхви (земля, женщина-мать). От женщины зависело продолжение не только одного рода, но всей живой природы. В ранних ведийских текстах жена обозначалась словом «джая» – «рождающая». Свадебный гимн, представленный в XIV книге Артхарваведы, содержит слова:

 
Путь из лона этой матери разойдутся,
Рождаясь, разного вида животные!
Сиди у этого огня как приносящая счастье!
Вместе с мужем служи здесь богам! [6]
 

Таким образом, в индуистской традиции брак рассматривался в большей степени не как социальная необходимость, а как религиозная обязанность, священный ритуал жертвоприношения: только в браке женщина и мужчина могли исполнить свое предназначение.

Качество медицинской помощи в Древней Индии, судя по всему, было довольно высоким. Аюрведа^[18] – медицинская и философско-религиозная система знаний, зародившаяся на Востоке, – рассматривала болезни как системный сбой, результат поражения сразу нескольких органов. А потому пациент воспринимался как единое целое, в котором все взаимосвязано. Врач должен был уметь оказать помощь любому человеку вне зависимости от пола, возраста, социального положения – специализаций не существовало. Индуистские лекари имели широкие познания в области астрономии, астрологии и ведической натуропатии^[19]. На всем вышеперечисленном основывалась их деятельность. В аюрведическом труде «Сомараджа» указаны основные каналы акупунктуры и даны советы по вопросам лечения некоторых болезней. Созданный примерно в 700 годах до н. э. – I веке н. э. трактат «Чарака-самхита» состоит из 120 глав и содержит 8400 стихов, посвященных анатомии и физиологии человеческого организма. Одна из частей носит название Ниданастхана «О причинах болезней». Трактат содержит рекомендации относительно внутренних болезней и ранений головы, шеи, конечностей, и в нем описаны более 500 лекарств растительной, животной и минеральной природы. Также там есть методы обучения врачей, диагностики и лечения от различных болезней, предписания, как собирать лекарственные травы, сведения о пище и диете. Древнеиндийские врачи описывали приготовление эликсиров «вечной молодости», способы лечения импотенции у мужчин. Пациентам дробили камни в почках, вправляли грыжу. Пиком деятельности древнеиндийских умельцев можно считать проведение ринопластики, операции по восстановлению тканей носа. Ампутация носа применялась как наказание за супружескую измену.