– Слушай, ну сегодня у меня перекантуешься, не вопрос вообще… – махнул рукой Толик и разлил по широким стеклянным кружкам пенистое пиво. – Матушка уехала с хахалем, хата свободна, можем затусить… Только это, завтра уже возвращается, пиздеть будет, если тебя увидит. Сам знаешь, недолюбливает.
– Да я че, я завтра уже у Сладки буду! – хмыкнул Игорь и пододвинул к себе полную тарелку плова.
Зачерпнул вилкой порцию побольше, отправил в рот и чуть не поперхнулся от следующего вопроса Толика:
– А с чего ты такой уверенный, что она тебя к себе пустит? Ты ж сам ее кинул полгода назад…
Игорь всмотрелся в прыщавое лицо приятеля, подметил, как тот пригладил волосы.
Толик – его одногруппник и приятель еще с первого курса университета. Ему двадцать пять, как и Левицкому, но уже лысел, кроме того, как был прыщавым, так им и остался. Куда уж такому понять, каким образом Левицкий мог вертеть девчонками как хотел.
По мнению Игоря, приятелю вообще никакой любви ни от кого не светило. Никогда, ни за что.
«Твой удел – резиновая Зина, чувак!» – прорычал Левицкий про себя.
Вслух же сказал другое:
– У меня со Сладкой всё схвачено. Она всегда так… Дуется, дуется, потом пугается, что больше не приду, скучает, как сучка последняя, прощает, в итоге миримся. Никуда она от меня не денется… Любит она меня.
– Опять ее поматросишь и того? Может, не надо с ней так?..
Почему-то именно к Сладе у Толика было какое-то особенно трепетное отношение. Он никогда не заступался ни за одну из девчонок Игоря, а их вокруг того всегда вертелось немало. Но вот именно о маленькой белокожей брюнетке пекся, как о своей.
– Да хрен его знает… – нахмурился Игорь. – Если нормально себя будет вести, может, и не свинчу никуда. Работу бы найти постоянную… Там уж решу, хату снимать или дальше со Сладой. Ты, кстати, устроился?
– Че я, дебил, что ли, за копейки впахивать? Не, я бабулину хату сдаю. Забубенил там ремонт легкий, красоты навел, ребята с района помогли. Замутил объявление в инете: короче, почасовая тарификация у меня там теперь, хожу пускаю народ, слежу за порядком. Матушка не бухтит. Я при деле, денег у нее на пивас не стреляю, она уже довольна…
– Молодец, крутишься! – кивнул приятелю Игорь.
Да, хотел бы Левицкий так же вольготно жить в родительской квартире и зарабатывать сдачей квартиры похотливым парочкам. Только нет у него такой бабушки, которая даже чисто теоретически могла оставить квартиру в наследство. А родители… Пусть с ними тараканы живут. Тем даже ядерная война не страшна, а больше никто с этими больными ублюдками не уживется. Им же только дай волю, тут же начинали сверлить мозг рассуждениями из разряда: «В город подался? Сучара корыстная, жизни хорошей захотел? Ты на огороде повкалывай, земли понюхай, с тяпкой всё лето постой буквой „Зю“…» И всё в таком духе.
За его желание больше никогда этот огород даже в страшном сне не видеть они прозвали его слабаком. А когда вдруг неожиданно для всей деревни поступил в университет, вообще прокляли, сказали – не сын он им больше, раз подался в ученые козлы. Левицкий так и не понял связи между наукой и рогатым животным, но на всякий пожарный дома решил больше никогда не показываться. До сих пор справно следовал данному себе обещанию.
К слову, тяги к науке у Игоря никогда не было, хотя учеба всегда давалась ему на удивление легко. Учебу в университете он больше рассматривал как возможность задержаться в городе.
Приехал в Краснодар в восемнадцать с дырой в кармане и парой смен белья. Вот и всё его богатство.
И началась его городская жизнь.
Денег нет, жилья нет, хорошо, морда хоть симпатичная да фигура деревенская – ладная и крепкая. Язык, опять же, подвешен.
Получил общежитие, начал подрабатывать, кормился в основном у девчонок. Потом съемное жилье, жизнь от зарплаты до зарплаты, причем большую часть съедало жилье.
А вот такие, как его университетский приятель, жили и не парились… У мамки под титькой до двадцати пяти лет! Таким уродам зазорно вкалывать за гроши, которым Игорь радовался.
За это и многое другое Игорь Толика не переваривал. Однако приятель о его истинном отношении даже не догадывался. Всегда был рад веселой компании и щедро делился тем, что имел. Именно поэтому Левицкий и водил с ним дружбу. Прыщавый товарищ служил одним из тех крючков, благодаря которым можно было зацепиться в городе.
– За дружбу! – поднял Игорь пивную кружку.
– За дружбу! – радостно согласился Толик.
Громко звякнули кружками, выпили.
И тут взгляд Левицкого упал на нежную кремовую орхидею в розовом горшке, стоявшую на холодильнике.
– Цветочки разводишь? – усмехнулся, глядя на Толика.
– Это матушке хахаль сегодня припер. Днюха у нее…
– Ясно. Ну, цветы подарить женщине – святое.
– Слада, поешь! Я зачем старалась? – начала ворчать Каролина, когда заметила, что сестра к завтраку даже не прикоснулась.
Она бы и рада, но как? Со вчерашнего вечера желудок скрутило жгутом, не могла проглотить и крошки.
Ночью Слада почти не спала – и даже не от вчерашнего появления Игоря, хотя его приход не прошел бесследно. Всё из-за звонка из «Хватов-РемСтрой».
Ее взяли. Ура! Но куда? Помощником секретаря генерального директора! Ее, маленькую Сладу, вчерашнюю студентку с гордым нолем в графе «Опыт работы». Зачем? Почему? На эти вопросы она ответить не могла.
Слада теперь окажется точнехонько там, где оказываться совершенно не было желания. Попадет пред ясны очи генерального. А вдруг опоздает на пару минут? Уволят? Кстати, ей не шел зеленый! Впрочем, может быть, черт не так страшен, как его ей намалевали?
Сдерживая рвотные позывы, впихнула в себя несколько ложек овсянки на воде.
– Спасибо, Каролина.
Вот уж кто был абсолютно счастлив после объявления о новой работе.
Каролина даже запустила сегодня еще один стрим со Сладой в виде модели и сделала ей, как она это назвала, офисный макияж.
– Смотри не облажайся! – строго напутствовала сестра. – Первый рабочий день как тест на прочность. Будь исполнительной, внимательной, ты же можешь… иногда.
И снова размеренное течение утра нарушил звонок в дверь.
– Открой уже наконец, – всплеснула руками Каролина.
В этот раз Слада к двери шла как на каторгу. Отчего-то чувствовала: снова он.
Заглянула в глазок, а там кремовая орхидея! Красивая, в розовом горшочке. Руки сами потянулись к замку.
– Ой, – вскрикнула она, наконец увидев за орхидеей Игоря.
– Сладка, солнышко… – начал он.
Однако продолжить ему она не дала:
– Пошел вон!
– Не пойду! – заявил Игорь самым серьезным тоном, какой Слада от него когда-либо слышала. – Я пришел мириться! По-серьезному…
– Обалдел? – взвизгнула она. – Опять будешь меня в машину тащить?
– Не буду… – буркнул он с чувством. – Слад, я вчера переборщил, ты знаешь, я тебе ничего плохого не сделал бы. Просто соскучился очень, ночь не спал толком, вот и понесло… Давай мириться, пожалуйста!
С этими словами он протянул ей орхидею.
Слада мысленно шлепнула себе по рукам линейкой, настолько сильно было желание эту орхидею взять. Ни разу, вообще ни разу за все четыре года встреч Игорь не утруждал себя покупкой цветов. И вот над могилой их отношений вдруг показала голову прекрасная орхидея. Это как насмешка, плевок. И в то же время такой желанный жест, внимание…
– Между нами всё кончено, – ответила Слада сдавленно.
А сердце кричало: «Хочу к тебе!»
Слада твердой рукой надела поводок на глупого влюбленного предателя, гоняющего кровь по ее венам. Она ведь себе обещала: веры Игорю больше нет.
– Прости меня… – пробормотал Левицкий тихо, будто нехотя.
«Мама дорогая… Он попросил прощения?» – охнула бедняжка про себя.
Такое тоже случилось впервые. Не счесть, сколько ночей подряд Слада мечтала услышать от него это злосчастное «прости». Стоило ей его услышать, как вчерашняя ужасная сцена в его машине стерлась из памяти будто и не было.
Однако прощать его Слада не собиралась. Собрала волю в кулак, вспомнила всю ту злость и обиду, что копились в ее душе последние месяцы, и ответила с болью:
– Для «прости» поздновато, и вообще, мне некогда…
В этот самый момент Игорь вдруг сбросил с лица дружелюбную маску, заговорил надменным тоном, каким только он умел:
– Думаешь, ты кому-то нужна вообще? Да никому, кроме меня, ты не нужна! За целых полгода не нашла себе мужика и никогда не найдешь! На хрен ты никому не сдалась, кроме меня, поняла?
Слада захлопнула дверь с такой силой, что та отскочила обратно, почти стукнув ее по носу. Но она удержала дверь рукой, снова закрыла, заперла.
– Какой же гад…
Ее лицо искривилось; Слада прикусила губу, чтобы не разрыдаться. Мозг тем временем начала сверлить мысль: «Действительно, а кому я нужна?»
Слада выбиралась из дома с опаской. Сначала высунула нос, потом голову, осмотрела двор и только потом решилась выйти из подъезда. Очень боялась натолкнуться на Игоря. Второй встречи у его машины страшно не хотелось. Но ей повезло: незадачливого кавалера и след простыл, как и его машины.
Когда Слада поняла это, по идее должна была вздохнуть с облегчением, но вместо радости внутри больно кольнуло. Ведь подсознательно не сомневалась: он тут, ждет…
«Всё, после сегодняшнего я его точно больше никогда не увижу. И хорошо!»
Но отчего-то хорошо на душе не было. Гадко – да, обидно – еще как, но не хорошо.
Слада получила свое отмщение – Игорь пришел, попросил прощения, молил о примирении, а она гордо ему отказала. Должна бы получить моральное удовлетворение, разве нет? Только где оно? Никакого удовлетворения страдалица не чувствовала, лишь боль и тоску.
«Это пройдет…» – сказала себе ровно так, как говорила уже много месяцев.
Глянула на экран телефона, ужаснулась тому, сколько времени показывали часы, и что есть силы припустила к остановке. Даже каблуки не помешали ее спринтерскому марш-броску.
В голове всё пульсировала фраза: «Увольняют даже за пару минут опоздания». Вот это будет позорище, если ее выставят в первый же день. Каролина тогда точно съест младшую сестру, прямо как есть – в офисном прикиде, и даже с туфлями.
Впрочем, Сладе повезло. Почти сразу к остановке подъехал нужный троллейбус, и она добралась до пункта назначения в рекордно-короткие сроки, даже место нашлось, чтобы присесть.
Пока ехала, в голове каруселью крутились брошенные Игорем злые слова: «Никому, кроме меня, ты не нужна». И ведь прав. Противоположный пол действительно Сладу будто не замечал. Когда Слада смотрелась в зеркало, понимала почему: не было в ней яркости Каролины, модельного роста или умопомрачительной фигуры. Самая обычная девчонка, каких по Краснодару ходили тысячи, десятки тысяч.
«Ну и пусть!» – махнула рукой, да так яростно, что проходивший мимо кондуктор невольно скосил в ее сторону взгляд.
Слада отвернулась к окну, сделала вид, что не заметила.
Пусть как женщина она не привлекательна. Но как специалист теперь востребована, этого не отнять. Она триста раз пересматривала свое резюме, то добавляла, то убирала разные данные, анализировала рынок труда и всё-таки добилась результата. В кризис отхватила такую работу! А зарплата? Зарплата-то какая! Это ж она сможет через пару-тройку месяцев обновить гардероб, это она тостер купит, сумочку… фен новый! В общем, красота.
Сейчас надо самую малость – закрепиться на новой работе.
Слада будет очень стараться… Она сделает всё, чтобы стать незаменимой на новом месте, будет трудиться от зари до зари. Будет работать хоть ночью, хоть на выходных. Начальник будет счастлив, что выбрал именно ее.
Слада вбежала в здание «Хватов-РемСтрой» в приподнятом настроении. Очень смело вошла в лифт, но чем выше поднималась, тем меньше храбрости в ней оставалось. А когда кабинка лифта наконец открылась, сердце ее и вовсе спряталось в пятках, отстучало азбукой Морзе, что останется там вплоть до конца рабочего дня.
«Трусиха!» – мысленно отругала она себя и шагнула на девятый этаж.
– Мама дорогая… – тихонько присвистнула.
Само здание «Хватов-РемСтрой» было недавно отремонтировано, внутри стильная отделка, всё в одной цветовой гамме – сталь и беж. А на девятом этаже всё вдруг позеленело. На полу красовался ковер травяного цвета, стены светло-светло зеленые, даже свет как будто с зеленым отливом.
В приемной ее встретили.
– Вы Слада Милова? – обратилась к ней высоченная блондинка, одетая с иголочки.
Слада кивнула. И тогда блондинка представилась:
– Ольга Леопольдовна, ваш непосредственный начальник. Я – ведущий секретарь руководящего отдела, все важные решения и приказы на этом этаже проходят через меня. Я лично займусь вашим обучением и в ответ ожидаю беспрекословного подчинения.
– Конечно! – снова кивнула Слада.
И тут Ольга Леопольдовна критически оглядела новенькую сотрудницу.
– Это никуда не годится, – зацокала она языком, указала на салатовую блузку Слады. – Спуститесь вниз, зайдите в соседний бутик «Мелани», скажите, что от меня. Вам выдадут фирменную блузку по размеру, они держат запас специально для нас. Хм, юбка еще куда ни шло. Не забудьте приобрести чулки. Беж, восемь ден лучше всего, больше черные колготки на работу не надевайте. Переоденьтесь и соберите волосы в пучок. С завтрашнего дня приходите с прической как у меня.
С этими словами она продемонстрировала аккуратную «Ракушку».
Слада с тревогой поглядела на висящие на стене часы. Те показывали восемь двадцать девять, а вчера ее предупредили, чтобы была на рабочем месте ровно к восьми тридцати. За минуту она явно обернуться не успеет.
– Данил Викторович приходит ровно в девять. К этому времени вы должны быть здесь. Он очень не любит опозданий. Пока вы на испытательном сроке, легко можете вылететь обратно на биржу труда, так что советую относиться к моим словам со всей серьезностью. Надеюсь, всё ясно?
– Ясно! – икнула от страха Слада.
Сегодня Хватов на работу не шел – летел… на крыльях желаний.
Желал многого: у него на сегодня имелся целый список.
Первое – увидеть.
Второе – потрогать.
Третье – сделать непристойное предложение.
Четвертое – получить непременное согласие на непристойное предложение.
Пятое – забронировать на ночь гостиницу, выбрать на ужин особое меню, вино… Или, может быть, девушка предпочитает более крепкие напитки?
Шестое – узнать, какие напитки Слада предпочитает…
В общем, планов масса, а времени мало, кроме того, рабочий день никто не отменял. У Хватова каждый день занят под завязку, этот не стал исключением. Бумажная работа, встречи, переговоры по скайпу и прочее – стандартный дурдом на выезде.
«Когда лучше перейти к фазе прикосновений? Утром? В обед? Или ближе к вечеру – в момент, когда дело дойдет до всякого рода непристойностей?»
Понадеялся на интуицию. Она его всегда выручала.
Лифт вез его на девятый этаж как никогда долго. Хотелось раз – и взлететь… к ней поближе, обласкать взглядом милое личико.
Хватов стремительно преодолел коридор, влетел в огороженное стеклянной стеной помещение – островок, где трудились секретари и помощники. Их столы стояли чуть поодаль друг от друга вдоль стены.
Сам лично вчера дал задание пристроить в этот офис Сладу Милову.
Белоснежка – не первая милая девочка, которую он устраивал у себя с намерением периодически иметь, не отходя, так сказать, от производства. Это очень удобно, когда любовница находится рядом всегда.
Ольга, главный секретарь, о его пристрастиях знала, обучала новеньких девушек, приглядывала за ними. Вот и Слада должна была сегодня утром попасть под ее заботливое крыло. Хватов даже указал, какое рабочее место нужно выделить девушке – стол, который в первую очередь видно на выходе из лифта.
Каково же было разочарование Данила, когда он подошел и обнаружил, что выбранный стол пустовал. Он резко и недовольно выдохнул, а потом услышал глухой стук и резкое:
– Ой…
«Ой» раздалось из-под стола.
– Доброе утро, Данил Викторович, – проговорила Ольга: ее рабочий стол располагался ближе всего.
– Доброе, – ответил он.
Не удержался, шагнул вперед и заглянул за стол, из-под которого и раздалось злосчастное «ой».
Очень похоже, кто-то треснулся головой о стол.
– Вы в порядке? – поинтересовался с усмешкой.
Заметил, что оттуда выглядывают чьи-то каблуки. Через пару секунд из-под стола показалась обтянутая черной юбкой очаровательная попка, потом спина и, наконец, сама…
«Белоснежка!»
Он шумно вздохнул, когда Милова поднялась на ноги.
– Здравствуйте, – сдавленно проговорила она. – А я просто ручку уронила…
– Нашли? – спросил Хватов.
– А? Что? – она то ли не поняла, то ли не расслышала и, похоже, оказалась загипнотизирована его взглядом.
– Ручку нашли? – уточнил.
– Нет, – пискнула она.
– Значит, поищете позже. Сейчас принесите мне кофе.
– Да! – чересчур громко ответила Слада. – То есть конечно! То есть обязательно… всенепременно…
На последнем слове она наконец заткнулась, даже губу прикусила.
Хватов кивнул и, посмеиваясь про себя, повернул в свой кабинет.
Ждал обещанного кофе целых пятнадцать минут. Небывалый срок, но всё же дождался. Слада появилась в кабинете с большим подносом.
Данил взглядом указал на свободное пространство стола слева от себя.
С любопытством наблюдал, как Слада двинулась к нему на явно непривычных ей шпильках. Впрочем, шла аккуратно, даже элегантно. Залюбовался ее фигурой.
Как же ей шла униформа! Убранные назад волосы открывали милое взгляду лицо. Ему очень понравилось, как новая блузка облегала стройную фигуру Белоснежки. В зеленом цвете девушка смотрелась шикарно, выглядела именно так, как ему нравилось больше всего.
Хватов невольно расплылся в полуулыбке, когда она подошла к его столу. На подносе красовался серебристый кофейник, чашка, блюдце с лимоном, вазочка с конфетами из бельгийского шоколада и печеньем, настолько свежим, что всё еще пахло сладостью даже на расстоянии.
Сладкое он не особенно любил, но само его наличие оставалось важным спустя годы. Иногда вспоминались брошенные матерью в детстве слова: «Я тебе уже давала конфету в воскресенье! Вот будет у тебя много денег, тогда ешь хоть каждый день…»
Хватов мысленно тряхнул головой, снова переключил внимание на Белоснежку. Та аккуратно поставила поднос, начала выставлять содержимое на столе. Делала это с величайшей осторожностью, будто имела дело со взрывчатым веществом.
Поведение Слады изрядно повеселило Данила. Но уже через пару секунд ему надоело просто наблюдать. Слишком привлекателен объект наблюдения, слишком желанен.
Нет, до вечера Хватов не дотерпит.
Он поднялся с кресла, покрутил руках телефон. Обошел Сладу сзади, коснулся воротника ее блузки.
– У вас тут… – начал было.
Но тут раздалось ее громкое «ой». А потом Белоснежка шарахнулась в сторону, будто у него пальцы испачканы в крысином яде.
– …бирка не срезана… – на выдохе закончил он.
Громко хмыкнул, когда Слада оступилась и полетела на пол. Тут же бросился помогать, взял ее за руку, но неуклюжей особе это не помогло. Та, похоже, запуталась в собственных ногах, длинных, к слову, хоть ростом и была невелика. Хватову пришлось наклониться, обхватить ее за плечи. Так и поднял, обнимая.
Продолжил обнимать каких-то жалких пару секунд, прежде чем она снова от него отпрянула и умудрилась сбить на ковер кофейник, при этом еще и завизжав.
– Извините! Я прошу прощения… Не знаю, что на меня нашло…
– Успокойтесь… – скомандовал резким тоном.
И Слада замерла на месте. Уставилась на Хватова, как преданный щенок, который нашкодил и очень боялся, что его отлупят газетой.
От такого взгляда Белоснежки в груди у Данила екнуло, сердце пустилось в бодрый галоп.
– Не увольняйте меня, пожалуйста… – вдруг прошептала жалкая неудачница.
О проекте
О подписке