Читать книгу «№333, или Притворись, что любишь 2» онлайн полностью📖 — Дианы Рымарь — MyBook.

Глава 6. Сладкая семейная жизнь Романа Войтова

Через пять дней:

Четверг, 6 января 2022 года

19:30

Ждана

– Хорошо ведь, правда?

Он обводит рукой чисто убранную гостиную, посреди которой стоит по-рождественски украшенный стол.

Сегодня мы не в его загородном доме, а в городской квартире, точнее одной из его квартир, самой моей нелюбимой – той самой двушке в обычной хрущевке, где он некогда жил со своей матерью. Она давно умерла, но всё здесь словно дышит ею, несмотря на новый ремонт. А Роман любит эту квартиру. Наверное, за воспоминания, которые она бережно для него хранит.

Войтов отодвигает для меня стул.

– У тебя красивое платье! – сообщает он, жадно меня оглядывая.

– Спасибо, – сдавленно благодарю за совершенно ненужный мне комплимент.

Роман кладет мне на тарелку ножку рождественского гуся, немного салата. На секунду задерживается рядом, поправляет тонкую бретельку. Потом проводит рукой по голой части спины и, наконец, идет на свое место.

– За наше будущее! – он поднимает бокал с шампанским, улыбается мне своей хищной мордой.

Я очень стараюсь выдавить ответную улыбку, но не могу. Лишь слегка приподнимаю края губ – всё, на что сейчас способна. И вздрагиваю от его следующей фразы:

– Ты какая-то грустная в последнее время, приходи в себя, иначе я расстроюсь…

Вроде бы ничего страшного не сказал, но я-то знаю, что подразумевается под словом «расстроюсь». Расстраивала я Романа за все пять лет всего два раза.

Первый – когда не поняла, что он нарочно обвиняет меня в изменах в процессе игры, и начала доказывать свою невиновность, пытаясь спрятаться от его гнева, оправдаться. Господи, лучше бы я тогда просто стерпела… Мое поведение его дико взбесило. Было бы проще, если бы он объяснил мне правила с самого начала, но нет, не снизошел. Игра для него в наших отношениях – самое важное.

Второй – когда он приревновал меня по-настоящему. Он был в отъезде, а у меня сломался телефон. Я, конечно, могла купить новый, но поленилась сходить тем же вечером, сделала это на следующий день, а звонков на стационарный не услышала, потому что отмокала в ванной в наушниках, а потом в тех же наушниках весь вечер читала книгу.

Когда он вернулся домой, я сразу поняла, что этот приступ ревности – уже никакая не игра. И это при том, что за все пять лет, которые я провела с этим уродом, никакого другого мужика у меня не было и быть не могло, я ведь не самоубийца.

Наказывал он меня оба раза одинаково.

Привязывал обнаженную к столу и хлестал ремнем по спине и филейной части. При этом заставлял считать и, если я сбивалась, начинал сначала. В прошлый раз я две недели не могла нормально сидеть. Мне хватило. После этого моим девизом стала фраза: «Не бесить Романа Войтова».

– Ты что, я не грустная, всё хорошо! – сразу заявляю, а рот сам собой расплывается в широкой улыбке.

– Это славно… – тянет он, делая глоток шампанского.

И тут я замечаю, как Войтов пялится на мою грудь. Пристально пялится, без отрыва, качественно, я бы даже сказала. А это может означать только одно – сегодня он захочет поиграть со мной снова.

«Ах ты гад ползучий! Ах ты гиена пучеглазая! Да чтоб ты этим гусем поперхнулся, чтоб ты захлебнулся своим шампанским…

Нет, ну это ни в какие ворота! Даже недели не прошло! Недели! Это мысль о будущем замужестве его так заводит? У меня еще синяки на попе не сошли и нос побаливает! Я, придурок ты эдакий, не хочу!»

Он тем временем уже начинает плотоядно улыбаться.

И тут я замечаю полицейскую мигалку за окном, квартира-то на первом этаже.

«Нет, не может быть, чтоб так быстро…»

За ней вторая машина, потом еще одна.

«Или может?»

Войтов огней за окном не видит, он весь в предвкушении, даже пот на лбу уже выступил – самый верный признак.

Минута – и он пошел бы в атаку, да только тут начинает верещать сиреной дверной звонок.

– Что за черт… – бурчит он и идет в прихожую.

Спешу за ним, останавливаюсь у двери гостиной.

– Надо же, полицейские! – удивляется он, заглянув в дверной глазок.

– Может быть, соседи чего натворили? – спешу усыпить его бдительность.

– Тогда соседям бы и звонили… – грохочет он и поворачивается ко мне.

Я опаздываю всего на секунду, на одну вшивую секунду! Не успеваю спрятать злорадное выражение лица, и он сразу начинает догадываться, откуда дует ветер. Щерится на меня, таращит свои глаза, злобно орет во всё горло:

– Что ты сделала?!

О, я сделала! Всё, что могла, всё, на что хватило моей бурной фантазии…

Когда живешь с человеком так долго, как я с Романом, волей-неволей узнаешь все его секреты… Главную тайну Войтова я выяснила около трех лет назад. Как-то он жутко напился на дне рождения одного из друзей. Мне пришлось буквально тащить его домой. Это был единственный раз, когда он потребовал, чтобы я разделила с ним постель. Но занимались мы не сексом, слава богу. Ему просто хотелось выговориться. Я изо всех сил пыталась изобразить из себя заинтересованную слушательницу, и в результате ночь прошла в монологе-исповеди моего мучителя.

Тогда-то он и рассказал мне про свою мамашу-шлюху, про то, почему так мной дорожит, ведь со мной у него хоть возбудиться получается, с остальными женщинами нет и того. А еще поведал, что на самом деле приносит ему такой колоссальный доход. Что ни говори, а сеть магазинов здорового питания – не самый выгодный бизнес…

У Войтова по всему городу куча мелких магазинчиков. Так вот в некоторые из них по четвергам доставляется особый товар: чай «Анц». На самом деле вместо чая там самый настоящий Спайс – смесь для курения, в состав которой, кроме обычной травы, входят синтетические и растительные вещества психотропного действия. После доставки этот чаек разбирают для продажи мелкие дилеры.

Его магазины используют как перевалочные базы для наркотиков, и за это Войтов получает нехилую добавку к основному доходу.

На следующее утро после его признаний я сделала вид, что ничего не произошло, а он то ли не помнил, что мне наговорил, то ли не хотел вспоминать. После я еще пару раз слышала его разговоры по телефону на эту тему.

– Сучка! – орет он на меня с выпученными глазами.

– Ром, успокойся! – я выставляю вперед руки. – Я ничего не делала!

«Сегодня…» – мысленно добавляю про себя.

А что, и правда ведь! Сегодня ничего не делала, зато вчера…

Напросилась с Романом в офис, чтобы после обеда сходить с ним по магазинам и выбрать якобы срочно необходимое мне новое белье. Он обожает выбирать его, поэтому сразу согласился. Пока Войтов разбирался с делами, я должна была ждать его в кафе на первом этаже офисного здания. На самом же деле я улизнула в интернет-кафе за пару кварталов. У меня было в запасе в лучшем случае полчаса до момента, пока он меня хватится. Я создала фейковый аккаунт в одной из самых популярных соцсетей, нашла с десяток аккаунтов служащих полиции и подробно описала схему передвижения чудесного чая. Я бы написала и большему количеству народа, но очень боялась, что мой мучитель может начать меня искать.

Конечно, я могла просто позвонить в полицию, но тогда я подставила бы в первую очередь себя. Клиенты фонда «Всемогущих» не плюшевые мишки и не пушистые котята. Многие из них ведут не вполне легальный бизнес, да и сами «Всемогущие» далеко не самые законопослушные граждане. Если бы там узнали, что я сдала Войтова, моим следующим хозяином стал бы какой-нибудь закоренелый садист, и до завершения следующего контакта я бы просто не дожила.

– Признавайся, тварь! – снова орет он.

– Ром, пожалуйста, поверь, я ни при чем! – пищу жалобно.

«Не пойман, не вор! Не буду я признаваться!»

В дверь тем временем уже не звонят, а активно стучат и, кажется, ногами.

Роман сверлит меня бешеным взглядом.

– Мы с тобой здесь, а они там… пока войдут, я успею выбить из тебя признание! Дверь железная!

Глава 7. Драгоценное время

Тогда же:

Ждана:

«Выиграть время!» – сверлит мозг спасительная мысль.

– Ром, Ром, родной, это же я! Как я могла тебе что-то сделать? Мы же собирались пожениться… Пожалуйста, не делай того, о чем пожалеешь!

Он вроде бы немного смягчается, но потом задает вопрос, который не может оставить меня равнодушной:

– Ты это из-за своей мелкой твари? Клянусь, я сделаю так, чтобы ты больше никогда ее не увидела!

И тут меня прорывает, просто не могу сдержаться. Видно, сказывается бешеное напряжение последней недели.

– Тварь здесь одна – и это ты! – шиплю на него разъяренной кошкой.

Почти сразу жалею о своих словах. Вижу, как глаза Романа наливаются кровью, руки сжимаются в кулаки. Он идет на меня! В этот самый момент понимаю – не видать мне пощады.

Он сильный… он очень сильный. Если захочет – прошибет стену моей головой или придушит, ему это даже не будет сложно.

Войтов тянет ко мне руки в полной уверенности, что я не посмею убежать, ведь раньше никогда не бегала.

«Черта лысого ты угадал, гад ползучий!»

Мои родители погибли, когда я была ребенком.

Я с шести лет жила в детдоме, и первое, чему там научилась, – защищать себя всеми имеющимися средствами. Я мелкая, всего каких-то метр пятьдесят пять, всегда была мелкой, а еще я худая, в свободной одежде даже кажусь щуплой, хотя с нужными выпуклостями у меня порядок. В общем, на первый взгляд я – хилячка, которую можно перешибить соплей. От меня не ожидают подвоха. Но в этом моя сила! К тому же я в хорошей физической форме, в отличие от некоторых.

Такие, как Войтов, не ожидают от меня сопротивления, поэтому он очень удивляется, когда вместо моих волос хватает руками воздух.

– Стой, сука! – орет он и несется за мной в гостиную.

Во мне плещется столько адреналина, что хватило бы на троих здоровенных мужиков. Забегаю за стол, хватаю тяжелую хрустальную вазу, цветы швыряю на пол, а саму вазу в Войтова.

Тот уклоняется и звереет еще больше:

– Ополоумела?! Поймаю – прибью!

«Ага, щас! Так я тебе и далась!»

Чтобы меня достать, он обходит стол справа, а я бегу в противоположную сторону, залетаю в спальню и чудом успеваю запереть дверь прямо перед его носом.

Спасена? Фига с два. Эта-то дверь, к сожалению, совсем не железная – вот нисколечко. Больше того, в ней есть рама с красивым стеклянным орнаментом как раз на уровне ручки.

– Открой, стерва! – орет не своим голосом Роман и пинает дверь ногой.

Моя шаткая защита вздрагивает, но выдерживает первый удар. Судорожно оглядываю комнату в поисках хоть какого-нибудь оружия.

На глаза попадается коробка со швейными принадлежностями – мое небольшое хобби. Кидаюсь к ней, открываю.

– Тут, родимые! – шепчу, доставая большие железные ножницы.

Оружие не ахти какое, но определенно лучше, чем ничего.

– Открывай, говорю! – орет мой мучитель.

Я становлюсь у двери, раскрываю ножницы острием наружу, жду.

Еще пара молодецких ударов ногой, от которых мои внутренности обдает кипятком, а потом Роман переходит к более решительным действиям. Он всаживает кулак в стеклянное окошко, осколки сыплются на пол. Его рука пытается дотянуться до хлипкого замка, который находится прямо под дверной ручкой, и тут я без всякой жалости полосую его руку ножницами.

– Охренела, стерва! – визжит он.

Снова пытается просунуть руку, и снова я полосую его ножницами.

– Ах ты… – орет он так, что мои барабанные перепонки начинают лопаться.

И со всего размаху бьет дверь плечом.

«Ну всё, писец котяткам!»

Прижимаюсь спиной к стене, вздрагиваю от нового удара. Дверь жалобно стонет и вылетает с третьего толчка. Роман вваливается в комнату и по инерции падает на пол.

Не веря своей удаче, тут же выскакиваю в коридор. Войтов не успевает подняться, пытается схватить за ногу, бью его пяткой по лбу и что есть мочи несусь в прихожую.

Он следом, почти догоняет, но я в последний момент всё же успеваю повернуть ключ в замке железной двери.

В эту самую секунду Роман хватает меня за волосы, отшвыривает на пол, пинает в бок, заводит ногу для нового пинка, однако полицейские уже в прихожей. Они хватают его, оттаскивают от меня, а я остаюсь на полу, корчусь от боли в боку и чувствую, как щеки влажнеют от слез.

– Рома, я не виновата! – кричу изо всех сил. – Не виновата, слышишь?

Делаю это исключительно для своей защиты. Мне сто лет не нужно, чтобы он хоть кому-то ляпнул, что я могла приложить руку к его аресту.

Он слышит меня, еще как слышит, потому что сразу начинает крыть меня русским народным трехэтажным.

Кое-как выползаю на лестничную клетку и вижу, как Романа утыкают мордой прямо в грязный пол. От такого зрелища душа радуется, хотя силюсь изобразить скорбный вид. Смотрю, как Войтов морщится от боли, видно, тоже получил сапогом в бок.