Конечно, их нужно было отправить немедленно и только в Москву! Тем более экипаж идеальный: Людмила, как медсестра по образованию, присмотрит за девушкой, среди бортпроводниц есть двое врачей. С их опытом все пройдет гладко – в этом сомнений нет! Только где раздобыть еще три кресла? Где?!
– Уважаемые дамы и господа, – Фадеев с удивлением услышал звучный голос Антонова, который вышел в центр ангара, – меня зовут Андрей Антонов, я ваш второй пилот. От имени экипажа и всех сотрудников авиакомпании обращаюсь к вам с просьбой…
Он перевел дыхание. Было видно, что говорить перед публикой ему тяжело.
– Мы оказались в сложной ситуации, – запнувшись, продолжил Андрей и посмотрел на носилки, – необходима срочная медицинская помощь нашей соотечественнице. Человек обездвижен, требуется операция в Москве.
Он снова замолчал, но Фадеев все уже понял. А сам-то он, старый дурак! Не мог додуматься до такого простого решения – попросить кого-то из пассажиров остаться в Таиланде до следующего рейса. Конечно, не всякий человек из-за сочувствия изменит свои планы, но им, строго говоря, и нужно-то всего три кресла!
– Друзья, – голос Антонова от волнения сорвался к концу выступления, – помогите спасти человека! Чтобы установить кровать в самолете, нужно шесть свободных кресел. Три у нас есть. Я уверен, найдутся люди, которые согласятся подождать в Таиланде следующего самолета в Москву!
Пассажиры зашумели. Фадеев не сомневался, что каждый думает о том, чтобы остаться. Но у многих дети. Обязательства, которые нельзя отложить. Работа.
– Я не лечу! – к Антонову подскочил Николаев.
Фадеев успел заметить, какой счастливый взгляд он бросил на Дашу и развел руками, словно говоря: «Я здесь ни при чем, обстоятельства». Дарья сияла от радости.
– Нужны еще два человека! – У Андрея загорелись глаза.
– Ай, ладна, – со своего чемодана с ребенком на руках поднялся знакомый по прошлому рейсу пассажир восточной наружности и потащил за собой жену, – мы астаемся.
– Молодец! – Кирилл дружески хлопнул Самира по плечу.
– На эксурсий с табой паедем, – объяснил он Николаеву, как старому приятелю, – ролик рекламный для мой кафе абсудим.
– Обсудим-обсудим, – смирился Кирилл.
– Настаящий джигит! – обрадовался Самир.
– Спасибо! – Антонов торопливо пожал мужчинам руки.
– Не проблема, – Николаев крепко сжал ладонь Андрея в ответ, – хорошего рейса!
Дарья, не дожидаясь указаний Фадеева, бросилась к столу регистрации оформлять снятие трех пассажиров и посадочные талоны для девушки с мамой. К Михаилу Вячеславовичу наконец вернулась способность действовать – он начал звонить в Москву. Нужно было передать коллегам о решении и попросить, чтобы внесли изменения в систему бронирования. Самира с женой и Кирилла перенести на следующий рейс, а девушку с матерью оформить на этот.
Все вокруг ожило, закипело. Представитель объявил по команде Фадеева начало посадки на рейс, и пассажиры стали пробираться к выходу. Под контролем сотрудников, небольшими группами им предстояло идти на посадку пешком по летному полю: нужным количеством автобусов перегруженный аэропорт обеспечен не был. «Как в старые времена», – подумал Фадеев.
Машину прислали только за пассажиркой на носилках, и теперь ребята во главе с Антоновым занимались ее погрузкой в салон. Фадеев видел, как мать девушки повисла на Андрее, не в силах прервать благодарности, а он только смущенно улыбался в ответ, осторожно поддерживая женщину в своих объятиях. Наконец Антонов мягко высвободился и забежал в ангар.
– Михаил Вячеславович, поехали! – позвал он. – Другого транспорта нет.
Фадеев обернулся, поискал глазами Дашу, суетившуюся вокруг пассажиров. Помахал в воздухе раскрытой ладонью, улыбнулся ободряюще – дескать, держитесь тут без нас, – и побрел вслед за Антоновым.
В самолете его ждал экипаж. Скоро и пассажиры начнут подниматься на борт, рассаживаться по местам. Пора занимать место командира воздушного судна. Хотя… Какой, если честно, из него теперь командир?! Ситуацию взял на себя Антонов, подготовку к рейсу провел Михалыч. А что делал он? Страдал по ушедшей любви и тому, что в жизни ничего уже не вернешь.
Фадеев посмотрел в лицо лежавшей на полу автобуса девушке и осекся. Да что ж это он, в самом деле?! Незаметно смахнул с глаза набежавшую слезу, словно убрал соринку. Совсем расклеился, старый дурак. Сдал позиции – стыд, да и только. Командир обязан подавать экипажу личный пример в работе и в жизни. А какой из него выходит теперь пример? Такой, которому лучше бы и не следовать.
Михаил Вячеславович на этот раз с принятием решения не колебался: Антонов сядет на место командира воздушного судна, сам он такой чести сегодня не заслужил. Да и нечего с посторонними мыслями о Наденьке, о перипетиях судьбы лезть за штурвал. Сердце пилота должно быть горячее, а голова – холодная. Как у Андрея.
Машина остановилась у самолета. Носилки осторожно вытащили и понесли вверх по трапу – пока не пришли остальные пассажиры, нужно было успеть разместить на креслах медицинскую кровать и освободить проходы. Евгений с Людмилой встретили их у дверей, сразу же занялись девушкой и ее матерью. Михаил Вячеславович успел заметить, с какой нежностью Антонов смотрит на юную пассажирку. Казалось, доставить ее в Москву стало для него делом всей жизни.
– Михаил Вячеславович?
– Что? – Фадеев обернулся на голос Андрея.
– Мне надо с вами поговорить, – он замялся.
– Говори, – удивился Фадеев.
И подумал о том, что у Андрея-то, оказывается, мозги неплохо работают. Видит, что начальство в разобранных чувствах и не в состоянии оборону держать, – так сейчас и воспользуется удобным случаем. Сам-то он сегодня на высоте. Начнет про свой опыт рассказывать, повышения в должности просить. Привык парень касаться головой звезд. Как же, в другой компании в командирах ходил, а здесь только вторым пилотом его на работу приняли.
Хотя, если честно, Фадеев и сам теперь понимал, что с Андреем палку он перегнул. Достоин парень командирского кресла – хороший он человек и пилот первоклассный. А виноват только в том, что никто ему раньше не объяснял, что в авиации все делают общее дело, а не каждый – свое. Поэтому и к младшим коллегам поначалу свысока относился. А теперь вот благодаря Михалычу многое изменилось.
– Я таких людей, как вы, в жизни еще не встречал! – сообщил вдруг Антонов.
– В каком смысле? – насторожился Фадеев.
– В самом хорошем, – улыбнулся второй пилот. – Первый раз вижу, чтобы заместитель генерального директора, заслуженный летчик, профессионал высшего класса вот так дружески и запросто общался с людьми! С бортпроводниками, с представителями и с молодыми-зелеными вроде меня.
– Да ладно, – отмахнулся Фадеев. Ему стало стыдно из-за недавних своих подозрений. Парень и не думал сейчас о карьере.
– Серьезно! – с жаром возразил Андрей. – Вы же вместе со всеми, своими руками и железки таскали, и ангар расчищали.
– Не приучен иначе, – Фадеев слабо улыбнулся.
– Вы, Михаил Вячеславович, – произнес Антонов, – меня извините. Я тут пришел в вашу компанию со своим уставом. Обижался, что командира сразу не дали. А теперь вижу: есть чему поучиться. Все бы отдал, чтобы стать похожим на вас!
– На меня, – поперхнулся Фадеев, – похожим не надо. Успеется.
И все. Больше Антонов к их разговору ничего не добавил. А Фадеев почувствовал, что от стыда стал красный как рак. Знал бы Андрей, что он думал о нем минуту назад! Знал бы, какие демоны терзают его начальника, – ни за что бы не пожелал себе такой участи.
Одна у него заслуга, что ни говори – команду он создал достойную. Пилотов собрал лучших в отрасли. Но теперь, видно, пора уступать место молодым – нечего все процессы на себе замыкать и думать, что незаменим. Опустив голову, Фадеев побрел в кабину, оставив Антонова помогать коллегам с размещением девушки.
– Как техподготовка? – задумчиво спросил он у Михалыча, едва переступив порог.
– В норме, – отчитался тот, – дефектов не обнаружено.
– Топливо? – машинально спросил Фадеев.
– Заправили по расчету.
– Приборы? – на автопилоте продолжил он.
– … тридцать.
– Чего тридцать? – встрепенулся Михаил Вячеславович.
– А чего приборы?! – расхохотался Михалыч, довольный тем, что так ловко поддел хмурого командира.
– Не умничай, – пригрозил Михаил Вячеславович, вспомнив наконец бородатый анекдот про Чапаева с Петькой в самолете, и расстроился, что так глупо попался, – садись в правое кресло. Ты сегодня за второго пилота.
Михалыч послушно пересел и достал контрольные карты.
– За второго так за второго, – проворчал он, – значит, наше дело – правое, не мешать левому. А чего Андрюха? Без работы всю дорогу маяться будет? Не любишь ты парня!
– Устарела твоя информация, – буркнул Фадеев, – я себя не люблю. Андрюха твой за штурвал сядет.
– Вот это правильно, – с жаром похвалил командира Михалыч, – тонкий ты руководитель, Михаил Вячеславович! Зришь в корень.
– Уймись, – попросил Фадеев, – без тебя тошно.
Михалыч удивленно взглянул на пребывавшее не в духе начальство и счел за благо не лезть к командиру в душу. Захочет – сам скажет. Такой уж он человек: все свои проблемы привык решать сам.
Тут в кабину, словно свежий ветер, ворвался счастливый Антонов.
– Мне куда?! – удивился он, заметив, что его рабочее место занято пилотом-инструктором.
Борис Михайлович вопросительно смотрел на пребывавшего в задумчивости Фадеева, ожидая, что тот даст ответ.
– Тебе, – очнулся наконец Михаил Вячеславович, – за штурвал. Поведешь самолет.
– Спасибо! – не поверил своим ушам Андрей и все еще продолжал стоять в нерешительности.
– Приступайте к проверке, – скомандовал Фадеев, – а в Москву прилетим, заявление на перевод мне принесешь. Я подпишу.
– Кто? Я?! – Андрей все еще стоял, широко раскрыв глаза.
– Ну не я же! – удивился Михаил Вячеславович, а про себя подумал, что, может, и ему не мешало бы в свете последних событий написать заявление, только совсем другого толка. – Пора тебе, брат, в командирах летать. Или уже не хочешь?
– Не просто хочу, – Андрей опустился в левое кресло, – мечтаю! Только, – он помолчал, – я же недавно у вас работаю, мне в коллективе обжиться надо.
– Обжился уже! – махнул на него Михаил Вячеславович под радостное поддакивание пилота-инструктора. – Вон Бориса Михайловича спроси. Он-то соврать не даст.
Фадеев посмотрел на сияющего Антонова, и сердце его оттаяло: столько силы, столько мечты может быть в человеке! А он все со своими душевными бурями носится. Все ему кажется, что жизнь мимо прошла.
Нет! Обязан он с Надеждой увидеться, почувствовать ее, снять камень с души! Хотел быть честным перед женой, да не получается. Мало того, что мысли о любви из прошлого не уходят, так еще это мучительное ощущение, что, если не увидит Наденьку, кончено все. Такая короткая у человека жизнь, такая хрупкая – вон хоть на девушку эту бедную посмотреть. Нельзя отталкивать от себя то, что приносит судьба: во все встречи и события вложен свой смысл. Не разгадает его сегодня, значит, потом безутешно жалеть. Кому он будет нужен такой, убитый своими тайными мыслями и несчастный? Детям? Людмиле? Нет. Каждый человек обязан сам в жизни своей разобраться! Все понять, все решить, а не отмахиваться от трудностей и проблем. Один раз он уже допустил ошибку – сбежал. Второго раза не будет.
Фадеев, дождавшись, когда Михалыч с Антоновым закончат проверку, поднялся из кресла.
– Я не лечу, – загробным голосом сообщил он.
– Что случилось? – тут же отозвался Михалыч, а Антонов просто застыл, раскрыв от удивления рот.
– Останусь. Надо помочь с остальными рейсами. – Фадеев уже открыл дверь кабины и собрался выйти.
– А мы?
– Вам я не нужен, – Фадеев улыбнулся и подумал, что не мешало бы заодно проверить, как долго обойдутся без него и в Москве, – сами с усами.
– Счастливо оставаться, командир, – пожелал Борис Михайлович, который слишком хорошо знал Фадеева, чтобы рассчитывать на перемену решения.
– Вот это спасибо, – улыбнулся он, – за понимание и поддержку.
Фадеев подхватил свой портфель и, приложив руку к козырьку, решительно вышел из кабины. Что-то подсказывало ему, что добиться такого же понимания в глазах собственной жены будет гораздо сложнее. Но уходить с самолета как дезертир, даже не попрощавшись с Людмилой, он не хотел.
– Ты не летишь? – к его изумлению, она догадалась сама.
– Не лечу.
– Почему?
– Думаю, надо помочь ребятам, – начал бормотать Фадеев, – неизвестно, когда закончатся демонстрации…
– Прекрати, – она взяла его за руку, – здесь прекрасно справятся без тебя. В чем дело?
– В том, – Фадеев не знал, как правильно ответить на этот вопрос, – в том, что я встретил человека из прошлого. И должен с ним поговорить.
– Ясно. – Люда отвернулась.
– Я быстро, честное слово! И сразу в Москву.
– Этот человек – женщина?
– Да. – Фадеев даже не успел подумать о том, что можно соврать.
– Вы встретились в Baiyok Sky, – не спрашивала, а утверждала она, повернувшись и теперь глядя ему прямо в глаза.
Он в ответ промолчал, ошарашенный ее проницательностью и тем, как умело она скрывала свое знание все это время. Наверное, ждала, когда он сам обо всем расскажет. Честное слово, так и надо было поступить! А теперь он решил остаться, и менять что-то поздно.
– Людочка, – он хотел сказать «до свидания», но она перебила:
– Миша, послушай. – Встревоженные голубые глаза смотрели прямо в душу. – Я без тебя не смогу. Ты нужен мне и детям. Детям и мне!
Фадеев схватил жену в объятия, поцеловал в губы и, боясь, что она заметит подступившие к глазам слезы, выскочил из самолета на трап. Его разрывало на части…
О проекте
О подписке