Цитаты из книг автора «Диана Машкова»

Он во всем отстает от своих «домашних» сверстников – ему никогда не позволяли двигаться, не разговаривали с ним, не дарили ласк. Эти борцы за жизнь не умеют ходить к двум годам, к пяти еще не говорят, чем зарабатывают один за другим устрашающие диагнозы. Они сопротивляются смерти и успокаивают сами себя в кроватках, раскачиваясь из стороны в сторону, словно маленькие сумасшедшие. Но они верят. В жизнь и в человека, который когда-нибудь придет, чтобы забрать их ДОМО

Жить в мире иллюзий было легче, чем заглянуть правде в глаза.

У каждого взрослого человека, в отличие от ребенка, есть выбор.

«Блеф, или С новым годом» на глаза попался случайно – в раздумьях листала

Чтобы выжить, малышу нужен свой человек. Тот, кто придет на плач, возьмет на ручки, посмотрит в глаза. Работники дома ребенка знают – стоит встретиться с младенцем взглядом, и он начинает надеяться. Ждать. Но у нянечек и медсестер есть свои дети, не могут они забрать домой и этих, чужих. А потому стараются не смотреть на тех, кто все прибывает и прибывает – непрекращающимся потоком. У отверженных два пути. Первый – лежать бревном и бессмысленно смотреть в потолок. Перестать со временем есть, отказаться спать, стать слабым и не сопротивляться инфекциям. Даже самый банальный насморк приводит маленьких смертников к избавлению от ненужности, холода и тоски. Такие дети не плачут, они понимают: к ним никто не придет.

Путать детское учреждение с родным домом могут только дети, у которых, в отличие от других, нет и никогда не было семьи. От них отказались сразу после рождения. У таких детей самая высокая степень депривации. Все чудовищное, что происходит в их жизни – потеря семьи, отсутствие материнской заботы, психологические травмы, пренебрежение нуждами, – такие дети считают нормой. Их перемещают из одной группы в другую, передают от воспитателя к воспитателю, унижают и обзывают, порой даже бьют, а они это и многое другое считают естественным и нормальным. Они с младенчества растут в искаженных условиях и учатся в них выживать. Это дети с нарушенной привязанностью, с узкими представлениями о мире, о людях, о себе. Они – дети из «Зазеркалья», слепившие себя из осколков той информации, которая когда-то к ним случайно попала и была ими присвоена. Люди без рода и племени, никогда не знавшие материнской ласки и заботы, тепла и внимания. Отказники.

вот как себе это вижу? Пусть в одном классе все сидят или лежат на ковре, на полу. А в другом – на огромных мягких пуфиках. А в третьем для проведения тренинга садятся на стулья в круг. А в четвертом стоят за мольбертами. А потом вообще выходят из класса и идут в парк, к реке, чтобы наблюдать за растениями и насекомыми. Или отправляются вместе в актовый зал и ставят там какую-то пьесу на уроке литературы. Или идут в театр, в кино, на концерт. И это все уроки! На них дети могут открыто говорить, предлагать, размышлять вслух, а не только слушать. И вместе с учителем делать выводы, до чего-то вместе додумываться. Чтобы учитель их только направлял, а не пытался заливать в голову готовую информацию. Я это четко понял, когда перешел на домашнее обучение, – меня важно направить, показать, что делать и как. Потому что учишься – только когда делаешь сам, а тебе, когда надо, помогают. Если у самого что-то получается, приходит хотение и желание заниматься. Причем не надо в моей школе никакой униформы, пусть все приходят, в чем хотят: в удобной одежде, которая им самим нравится.

Формы должны быть новыми, современными. Сидение за партой – это уже позапрошлый век. Я сам задолбался сидеть за партой и прекрасно понимаю, почему большинство детей школу не любят. Потому что там вот это самое унылое сидение за партой изо дня в день. Даже само пространство интерес убивает! Можно же придумать что-то дру

Спонсоры думают, что таким образом, заваливая сирот дорогими подарками, они как бы помогают им получить радость в их неудачливой жизни, хотя это не так. Да, у нас были гаджеты, мы одевались в бренды, в игровой комнате у нас висел большой плазменный телевизор, но это не было реальным счастьем. Гаджеты мы продавали, чтобы купить алкоголь – попробуй сохрани дорогую игрушку в детском доме: все равно или украдут, или отнимут. Лучше сразу продать. Одежда со временем изнашивалась, или ее тоже кто-то воровал. Плазменный телевизор уже включался только для того, чтобы посмотреть футбол и попить с ребятами пивка. Все эти дорогие вещи были только иллюзией счастья и тупой игрой, а внутри нас сидела горькая обида и беспросветное одиночество. Полная апатия и отсутствие целей. У меня не было будущего, я его не хотел.

– Мам, все-таки это ты меня родила? Признавайся. Я прям чувствую! – Как это, Гоша? – она улыбнулась. – Ну, вот так – родила, а потом потеряла. И через шестнадцать лет нашла. Мама, почему ты так долго?