Глава 8

– У меня не осталось номерков, – соврала эта невозможная, бесящая до чертиков женщина прямо мне в глаза.

Нагло. Беззастенчиво. Прекрасно зная, что я знаю, что она врет. И зная, что я знаю, что она знает… Ой, тьфу!

– Не может быть, – я положила на стойку свое пальто и придвинула его к ней. – Сейчас только восемь утра.

– Вот именно! – воскликнула она и демонстративно уселась на стул. – Гардероб закрыт до девяти.

– Но вы же здесь! Пожалуйста, Семирамида Петровна, – боже, неужели я выговорила это цепляющееся за язык имя? – Ну повесьте вы это пальто. А я вас за это… кофе угощу!

Заметив ее жадный взгляд, я растянула губы в убийственной улыбке. Затем протянула ей стаканчик со своим нетронутым тыквенным латте, мысленно разрываясь от негодования.

Местные кофемашины выдавали нечто совершенно неудобоваримое. А у меня впереди тяжелый рабочий день…

– Вот так бы сразу! – прекратив сверлить меня пристальным взглядом, старушка придвинула к себе стаканчик и выхватила из моих рук пальто. Закинула его на первую же вешалку, и бросила на стойку номерок. – А то ходят тут, ни свет ни заря. Сканворды разгадывать мешают.

Мы третий день как знакомы, а я уже подозревала в Мальковой настоящую ведьму. И, клянусь, не светлую. Не заслужила! Правда, и для черной она была недостаточно апокалиптична.

В «Энциклопедии Трибунала» – изученной мною от корки до корки – говорилось, что ведьмы и ведьмаки делятся на «светлых», что черпают энергию от света, и «черных», что используют тьму.

Если первые живут в согласии с миром, у вторых с этим…  большие проблемы. Темная сила развращает и порабощает. Заставляет забыть о любви к близким, о сострадании и дружбе.

Переход ко тьме, это точка невозврата. Не существует заклятия, способного вернуть обратно к свету. Ты можешь либо убить зло, либо оно убьет тебя раньше. Поэтому на подобные экземпляры ведут охоту сразу две организации – орден Инквизиции и сам Трибунал.

Позвонить им что ли? Попросить, чтобы проверили местную гардеробщицу.

Воспользовавшись ситуацией, я уточнила у Семирамиды Петровны, где находится переговорка. Получив лаконичный ответ «на втором этаже», бросилась вверх по лестнице. Пробежала длинный коридор, нашла нужное помещение и ударилась в хлопоты.

Расставила несколько столов в одну длинную линию. Протерла их. Подготовила доску. Сбегала в канцелярию, что располагалась напротив отдела кадров. Стащила из хранившихся там запасов десяток бутылочек с водой и блокнотов с ручками.

Не знаю, пригодятся ли они, но пусть будут. На всякий случай.

Из-за отсутствия подпитки в виде кофе, к девяти часам я чувствовала себя вымотанной и уставшей. А потому, при виде Волковской брюнетки, которая, наплевав на полицейскую форму, оделась будто на кастинг в стрип-клуб, не смогла сдержаться и скрипнула зубами.

Похоже, она меня услышала.

– А, это ты! – пока сопровождавшие ее коллеги-мужчины усаживались по местам, брюнетка подошла ко мне. – Принеси мне крепкий кофе, без молока и сахара. Затем иди отсюда. На совещании твои услуги не понадобятся.

Пришлось впиться ногтями в ладони, чтобы не ответить ей не менее грубо. Но и смолчать я не смогла. Расплылась в сладкой ухмылочке и захлопала ресницами.

– Так это у вас от черного кофе зубы пожелтели? Могу заказать зубные патчи.

Кажется, меня только что пристрелили взглядом. Но это не точно.

У девушки, прямо на глазах, удлинились клыки. Того и гляди всадит их в мое бренное тело. Я отступила на шаг, и в этот момент меня спиной заслонила широкоплечая фигура.

– Какие-то проблемы? – не сказал, а скорее прорычал появившийся из неоткуда Ярослав.

– Спроси у своей помощницы, – лица брюнетки я не видела, но, судя по голосу, злилась она знатно.

– Белла, сядь за стол, – даже не оборачиваясь, отдал приказ Волков. Но оставлять эту парочку наедине в мои планы не ходило.

Прикусив нижнюю губу, я коснулась мощной, обтянутой черной тканью форменной футболки спины, и почувствовала под ладонью напряженные мышцы.

– Яр, посторонним здесь не место!

– Это совещание собрал я. А значит я решаю, будет ли здесь присутствовать моя личная помощница или нет.

Пусть Волков просто ставил на место свою зарвавшуюся пассию – плевать – его слова были бальзамом для моего глупого сердечка. Внутри все расцвело. И внезапно нахлынувшая надежда подтолкнула прижаться к сильному мужскому телу.

Ничего не ответив, брюнетка развернулась на каблуках и зашагала к столу.

– Белла, я дважды повторять не буду. Сядь за стол, – Яр резко обернулся и уставился на меня нечитаемым взглядом. Волосы растрепаны. Под глазами темные круги. Опыта у меня, конечно, нет, но вряд ли мужчины после бурного секса выглядят так, словно всю ночь ездили по городу и отстреливали неугодных? А значит… мои опасения были напрасны?

– Я могла бы принести тебе кофе.

– Обойдусь. Я слышал, что ты сказала Ольге. Прекрати тренировать на ней свой сарказм.

Ну вот, вернулся грозный серый волк. Глаза пылают ярким огнем. Губы сжаты в тонкую линию. Будь я не такой отчаянной в отношении его, спасалась бы бегством.

– Ах, успокойся мое взволнованное сердце! – закатив глаза, я ткнула указательным пальцем ему в грудь. – Я думала ты меня защищаешь, а ты свою драгоценную Ольгу. Я вешу сорок девять килограмм, ростом тебе по плечо. Сарказм, чтобы ты знал, моя единственная защита!

С этими словами, я обогнула открывшего от удивления рот капитана и продефилировала к уже почти полностью занятому сотрудниками участка столу.

Вполне возможно, я специально замедлила шаг, чтобы Яр смог хорошенько рассмотреть мой зад, где на узкой юбке-карандаш горела невидимая неоновая табличка – «Волк, зацени!».

И судя по жаркому взгляду, что я ощущала – жадному и обжигающему до самой сердцевины – все шло по плану.

Я выбрала свободное место между Денисом и мужчиной, которого Волков называл «Вороном». Подошла, улыбнулась обоим. Дождалась, когда они – одновременно – вцепившись в спинку стула, отодвинут его для меня. Села. Поправила юбку, придвинула к себе блокнот с ручкой. И только после этого подняла голову.

Ярослав стоял напротив и сверлил недовольным взглядом своего приятеля. Да так долго, что примостившейся рядом Ольге пришлось дернуть его за руку, чтобы привлечь внимание.

Это что, так называемая ревность? Либо я выдаю желаемое за действительное, либо Инна была права.

Хм…

Последним в переговорке появился полковник Шпротников. Пока он занимал место во главе стола, Волков вытянул свои длинные ноги, задев ботинком мою туфлю, и потянулся к бутылке с водой. Откинулся на спинку, обернул палец вокруг горлышка – будто внутри плескалось пиво – и поднес ко рту.

Грубо и, в то же время, невероятно возбуждающе.

С трудом оторвав взгляд, я украдкой облизала губы, опустила голову и раскрыла блокнот, приготовившись записывать все, что могло показаться важным.

Положив локти на столешницу, Пал Палыч громко зевнул.

– Начнем со вчег‘ашнего убийства. Я назначил капитана Волкова ведущим следователем по этому делу, – даже не поздоровавшись выдал он. – Оно важное. На особом контг‘оле у мэг‘а. А потому г‘аскг‘ыть его нужно в кг‘атчайшие сг‘оки. Каждые тг‘и дня всем следственным депаг‘таментом будем собиг‘аться на утг‘енние совещания. Явка обязательна. Все ясно?

Со всех сторон послышался дружный хор голосов.

– Так точно!

– Отлично, Яг‘ослав пг‘иступай.

– По результатам вскрытия имеем следующее…

Голос Волкова звучал монотонно, но от страшных слов, вроде «вскрытие», «смерть», «труп», меня бросило в ледяной пот. Стало жутко. А еще понятно, почему он разрешил мне присутствовать на совещании.

Решил, напугает и я убегу прочь, роняя тапки? Не на ту напал!

Взяв себя в руки, я принялась внимательно вслушиваться в его слова.

– … Михалыч заключил, что смерть наступила в следствие отравления белладонной. Ядовитые ягоды попали в организм три дня назад. Учитывая редкие Луперкали, что жертва сжимала в руках, убийца как-то связан с цветочной деятельностью. Планирую посетить все имеющиеся в городе цветочные магазины. А также частных ботаников и садоводов. Белла, после совещания составь список и принеси в мой кабинет.

Списав его жесткий приказной тон на важность дела и напряженную ситуацию, я кивнула и сделала пометку в блокноте.

– Денис, что у тебя? – обратился Пал Палыч к сидящему справа от меня парню.

– Всю ночь смотрел записи с камер наблюдения, полковник, но их там еще столько… – тяжело вздохнул он. – Есть парочка подозрительных машин. Ребята из дорожки сейчас пробивают. Одна числится в угоне, а у второй разбито лобовое стекло…

– Ясно, пг‘одолжай г‘аботу, – кивнул Шпротников. – Оленька?

– Я перерыла весь интернет, Пал Палыч, – неприятно проныла брюнетка. – Информации по поводу использования Луперкалей в каких бы то ни было ритуалах там нет. Могу лишь предположить, что цветы были выбраны спонтанно, без какого-либо смысла. Убийца мог предпочесть их за необычную расцветку. Либо букет принадлежал жертве.

Она развела руками. Полковник нахмурился и перевел взгляд на мужчину, что сидел слева от Волкова.

– Алексей, что у нас по тг‘упу. Удалось идентифициг‘овать?

– Так точно, полковник. Семенов Олег Григорьевич. Генеральный директор местной сыроварни «Грибовичок». Сорок пять лет. Прописан и живет во Светловске. Из родных восьмидесятилетняя мать. Неделю назад уехал в командировку в Проточное на собственной машине. Должен был вернуться через четыре дня. Выходил на связь в последний раз в пятницу вечером, перед обратной дорогой. Там пять часов езды, самое позднее утром в субботу должен был вернуться, но этого не произошло. Телефон был выключен. Ближе к обеду мать обратилась в полицию. Опознали по татуировке паука на левой лопатке.

– Лейтенант Волокуров передал мне данные по машине, но ничего похоже на камерах еще нашли, – вмешался Денис.

– Дело ясное, что дело темное, – поджав губы, протянул полковник. – Слушай мою команду. Яг‘ослав, на тебе цветочные магазины, а ботаников и садоводов отдай Оленьке. Денис, пг‘одолжай изучать записи камег‘. Алексей, на тебе мамаша. Пг‘исмотрись к ней внимательно. Узнай насчет алиби.

– Пал Палыч, так ей восемьдесят лет…

– А наследство имеется?

– Ну… квартира, – почесал голову лейтенант, – компания, накопления в банке. Но зачем они ей в таком-то возрасте? Тем более жили, вроде, дружно…

– Вот ты и пг‘оверь, дружно ли! – пригрозил ему пальцем Шпротников. – Всем здесь должно быть известно нег‘ушимое пг‘авило – ищи кому выгодно! Мать, в свои восемьдесят стала одной из самых богатых пенсионег‘ок Светловска.

– Да она еле ходит! – не сдавался лейтенант.

– Зато языком и телефоном пользоваться умеет. Киллег‘ы, наемники, задолжавший сосед. Провег‘ь все ваг‘ианты. Не мне тебя учить.

Закончив со вчерашним убийством, Пал Палыч принялся слушать доклад спецотряда быстрого реагирования, которые должны были организовать охрану мэра на его предстоящем выступлении.

Признаться, я заскучала. Иначе откуда взялась идея, подразнить Яра?

Скинув туфлю, я вытянула затянутую в чулок ногу в его направлении. Дотронулась до внутренней стороны его бедра и почувствовала под пальчиками твердые мышцы.

Яр удивленно приподнял правую бровь, а затем впился в меня угрожающим взглядом. Ногу мою не скинул, но, судя по напрягшимся плечам, был готов наброситься, словно хищник на добычу.

Стало страшно. Да и рисковать я не сильно любила. Но тут словно черт за веревку дернул.

Ножка поползла выше. И выше. И выше.

Пока не уперлась в выпирающую под брюками твердость. Погладила нежно. Снизу вверх. Наблюдая, как серые, будто грозовые облака глаза, затапливает чернотой.

Дыхание Яра стало отрывистым. На шее вздулись синие вены. А в направленном на меня взгляде чувствовалась бешеная напряжённость.

Черт, он хотел, чтобы я продолжала?

Медленно облизав резко пересохшие губы, я улыбнулась.