Рано потеряв родителей, египтолог Изабель МакНил полностью посвятила свою жизнь работе и поискам пропавших артефактов. Всё изменилось после встречи девушки с известным писателем. Теперь по её следу, ведущему в Северную Африку, идут нацисты из тайного ордена и Британская разведка. В золотых песках Сахары, она найдет нечто более ценное, чем древние сокровища – свою любовь.

В оформлении обложки использована фотография с https://tepler.ru/egypt/giza/piramida-heopsa.html

Кораблева Диана Секрет для двоих: путешествие короны Императора.

Я не по звездам о судьбе гадаю,

И астрономия не скажет мне,

Какие звезды в небе к урожаю,

К чуме, пожару, голоду, войне.

Не знаю я, ненастье иль погоду

Сулит зимой и летом календарь,

И не могу судить по небосводу,

Какой счастливей будет государь.

Но вижу я в твоих глазах предвестье,

По неизменным звездам узнаю,

Что правда с красотой пребудут вместе,

Когда продлишь в потомках жизнь свою.

А если нет – под гробовой плитою

Исчезнет правда вместе с красотою.

Уильям Шекспир.

Начиная работу над этой книгой, я долго думала, что можно выдумать, а что необходимо соотнести с реальными историческими фактами. И в конечном итоге пришла к такому выводу, что правду может знать лишь избранный круг людей, обладающих, особой осведомленностью. Искажая одну правду, неизменно сталкиваешься с другой…

Рубин в Большой императорской короне Российской империи является частью ансамбля российских императорских регалий. Камень красного цвета, дополнялся, синим сапфиром, венчающим державу. А трио завершал белый алмаз из скипетра. Все вместе они образовывали основные бело-сине-красные цвета государственного флага России. А что если эти камни гораздо старше всей истории империи, и монархи получили их в наследство не случайно? Давайте разбираться.

Часть 1. Предпосылки войны.

Пролог.

Глазго. Шотландия 1920 год.

Небольшое семейное поместье лорда МакНила находилось на окраине города с прекрасным видом на реку Клайд. Хозяин дома закрылся в своем кабинете вместе с двенадцатилетней белокурой дочуркой, занятые изучением бухгалтерских книг. Два года назад Питер МакНил заметил исключительные способности Изабель: она могла не только держать в уме цифры, к коим её отец, будучи гуманитарием, относился весьма скептически, но и видела их цвета, форму, чувствовала запах, и даже слышала их. В её воображении разворачивалась целая карта математических вычислений. Изабель понятия не имела, что другие люди воспринимают информацию по-иному. Для неё с детства это было нормой. Поначалу семья была обеспокоена подобным восприятием девочкой окружающего мира, посчитав это неким проявлением психического расстройства. Но вскоре, они совершили поездку в Лондон, к одному известному профессору, который убедил родителей Изабель, что их дочь является синестетом, человеком с феноменальной памятью и многомерным виденьем реальности. По своему желанию она могла, как включать, так и отключать данную способность. Необходимость использования синестезии нужна была каждый месяц двадцать девятого числа, когда отец доставал свои бухгалтерские отчеты по управлению поместьем.

– Итак, – подвел итог лорд МакНил, записывая данные. – В этом месяце мы сэкономили сто футов стерлингов на услугах садовника.

– И превысили норму трат на услугах кухарки. А все потому, папочка, что ты пристрастился к её вкуснейшим сконам! – деловито заметила девочка, непосредственно откусывая кусок от булочки и запивая её сладким чаем.

Питер МакНил оторвал взгляд от книг и улыбнулся, взглянув на дочь. Она сидела прямо на деревянном полу, подогнув ноги под себя. Рядом стоял разнос с чаем и сконами. Она успевала забрасывать их одну за другой в рот, и при этом странно разводить руками, проводя числовые расчеты.

– Видимо, не я один,– сказал отец, продолжая улыбаться. Предательские морщинки залегли в уголках его губ.

Изабель на минутку остановилась и перестала размахивать руками и жевать. Взгляд её был направлен куда-то в пространство.

– Ой, забыли посчитать, сколько нам с тобой необходимо на поездку в Египет! – воскликнула она.

– Дорогая, мы с тобой это уже не раз обсуждали. Я еду один,– ответил отец, и слегка пригнулся ближе к столу с бумагами, ожидая бурной реакции дочери.

Девочка резко вскочила с пола, и подбежала к отцу, оставляя за собой след из хлебных крошек, сыпавшихся с её шерстяной плиссированной юбки. Она направила указательный палец в сторону обветренного лица Питера и вкрадчиво заметила, прожигая его взглядом:

– Ты же мне обещал.

– И передумал. Беру свои слова назад. Ты ещё не готова к такой длительной поездке и трудностям, которые могут ожидать нас в Гизе,– на одном дыхании выпалил лорд МакНил.

– Но, папа! – воскликнула Изабель, и принялась колотить маленькими кулачками по крышке стола, за которым сидел отец. Бумаги стали подпрыгивать в такт её движениям. Даже очки на переносице у Питера МакНила завибрировали. Вовремя спохватившись, и осознав, что она все-таки леди, девочка перестала барабанить по столу и отошла, опустив взгляд вниз, собирая с юбки оставшиеся крошки.

– Я достаточно взрослая, чтобы вести бухгалтерию, но видимо не достаточно взрослая, чтобы путешествовать с тобой и читать символы с древних табличек,– грустным голосом продолжала говорить она. – Ты только представь, как бы я тебе пригодилась со своим воображением. Мы с тобой в один миг смогли бы раскрыть загадку пирамиды Хеопса!

– Копаться в пыли, без элементарных средств личной гигиены, под изнуряющим палящим солнцем пустыни – занятие не для женщины, и уж тем более не для двенадцатилетней девочки,– обеспокоенно заметил отец, видя, что на глазах у дочери уже проступают слёзы. – Я обещаю тебе, что, когда ты подрастешь, я возьму тебя с собой, но пока ты еще не готова, к испытаниям подобного рода.

Питер МакНил подошел к Изабель и ласково обнял её за плечи.

– К тому же, ты нужна мне здесь, чтобы разгадать загадку рубина, о котором идет речь в древних писаниях. Сходишь в библиотеку, произведешь свои подсчеты,– ласково уговаривал он дочь.

– Я уже все подсчитала,– выпалила девочка на одном дыхании, на ходу поправляя очки, съехавшие с переносицы отца. – Его размер должен быть 398,72 карата. Что составляет 2,75 дюйма по высоте, 1, 97 дюйма у основания и по 1,18 дюйма с двух противоположных сторон граней.

Лицо Питера вытянулось от удивления, и очки продолжили свой беспомощный спуск вниз.

– А само по себе появление такого рода шпинели невозможно, поскольку найденная тобой таблица, датируется, как ты сам утверждаешь 2480 годом до нашей эры…

– Что заводит нас в тупик, – продолжил отец вместо Изабель. – Ведь возраст первого найденного рубина в мире не более двух тысяч лет.

– А помнишь, как посмеялись над тобой твои друзья историки из Оксфорда, после публикации твоей статьи о древнеегипетском рубине в Нэшнл Джеографик¹? ( 1-National Geographic – научно-популярный журнал мира с 1888 года). Что, мол, древние египтяне знали лишь о золоте, а из драгоценных камней дороже бисера и выловленного в Ниле барочного жемчуга, ничего в руках не держали! – почти, как настоящий взрослый историк рассуждала девочка, которая еще пять минут назад, ела булочки и пила чай прямо с пола, а затем хотела расплакаться.

– Эти снобы то же самое говорили о фотографии Тибета в этом же журнале. Мол – это дешевая подделка. В Гималаях не может быть затерян такой огромный Дворец,– добавил отец, и развернулся лицом к окну, с видом на реку. – О, как бы мне хотелось увидеть их озадаченные физиономии, после возвращения первой британской экспедиции из Лхасы. Когда всем стали доступны сведения о Тибете и Дворце Потала!

– Точно-точно! – широко заулыбалась Изабель, напрочь позабыв о том, что минуту назад она собиралась плакать. – Так и вижу, как они брызжут слюной, мотая из стороны в сторону головами в накрахмаленных париках!

Питер МакНил повернулся к дочери.

– Все время забываю, что ты еще совсем ребенок, а позволяешь себе подобные высказывания,– укоризненно покачал он головой. – Видимо я тебя слишком избаловал.

– Папочка – не переживай! – воскликнула девочка. – История – это все, что нас с тобой объединяет. А воспитанием пусть мама занимается!

– Кстати о твоей матери. Я заметил, что она с самого утра не в духе. Достала все платья из гардероба и по очереди их перемеряла. А затем заявила, что ей совершенно нечего надеть и куда-то испарилась!

– Наверно отправилась к портному,– ответила Изабель, возвращаясь к своему месту на полу и уже остывшему чаю. – На площади Джорджа расположился цирк-шапито из Будапешта. Мама где-то достала три билета на завтра, хотя они уже были распроданы на две недели вперед. А ты разве не знаешь об этом? Я думала мы идем все вместе! – удивленно захлопала длинными ресницами девочка.

– Впервые слышу об этом! – так же удивленно ответил Питер МакНил. – Я всегда узнаю обо всём последним.

– Нет, папочка,– улыбнулась Изабель, а на щеках, усыпанных веснушками, появились милые ямочки, точно такие же, как у её отца.

– Просто ты иногда так сильно задумываешься, что не замечаешь ничего вокруг! Мама несколько раз повторяла тебе о цирке вчера за ужином.

– Да?– искренне удивился лорд МакНил, усаживаясь за стол.

– Там будут выступать воздушные акробаты, клоуны, наездники! А еще покажут всевозможных животных: и обезьян, и слонов и верблюдов! Я мечтаю, о том дне, когда ты покатаешь меня по пустыне на верблюде!

– И я всегда выполняю свои обещания,– заверил дочь Питер. – Настанет день, и мы отправимся на раскопки вместе! А сейчас давай посчитаем, сколько же денег из бюджета я могу позволить себе потратить на предстоящую экспедицию.

Отец с дочерью едва успели погрузиться в свои бухгалтерские книги, как в кабинет настойчиво постучали.

Изабель открыла дверь, и её оттолкнули в сторону, вместе с дворецким, который едва успел открыть рот, чтобы сообщить, что к лорду посетители. В комнату вошли трое мужчин в строгих черных костюмах. Один из них держал в руках деревянную коробку. Девочка, вместе с навалившимся на неё весьма тучным дворецким, зацепила каблучком туфли разнос. На нем зазвенел чайник, и, опрокинувшись, разбил фарфоровую чашку с недопитым чаем. Громкий звук разбивающейся посуды сопровождался вопросом Питера МакНила:

– Кто вы такие, господа и что вам нужно?!

– Мы бы хотели поговорить с вами наедине,– ответил один из мужчин с явным ирландским акцентом.

– Но что происходит?! – привстав из-за стола, продолжил лорд.

– Пусть ребенок и дворецкий удаляться, тогда мы вам все объясним, – продолжали настаивать посетители.

– Изабель, мистер Риксби, – обратился он к дочери и слуге, которые стояли в углу, боясь пошевелиться. – Покиньте, пожалуйста, мой кабинет, джентльменам необходимо обсудить со мной что-то весьма важное.

– Но, папа! – попыталась было возразить Изабель, но отец пресек её поднятой вверх рукой, а дворецкий подталкивал к выходу, пытаясь удержать разнос с битой посудой.

– Только скажите, мне стоит звонить в Скотланд Ярд²( 2-Scotland Yard – полиция Великобритании), сэр?! – добавил он на ходу.

– Это лишнее,– ответил вместо МакНила один из ирландцев. – С вашим хозяином все будет в порядке. Мы ненадолго. А теперь закройте за собой дверь.

Мистер Риксби послушно прикрыл дверь, а один из визитеров защелкнув замок, прислонился к двери спиной, чтобы не было возможности подслушивать разговор с другой стороны.

– Меня зовут…. – последнее, что услышала Изабель, покидая кабинет отца.

Девочка не раздумывая ни секунды, сняла свои туфельки на каблуках и в одних серых колготах, направилась в сторону, где был чердак их особняка.

– Что вы делаете, мисс?! – крикнул ей вслед дворецкий.

– Отправляюсь к «уху». Я обязана знать, что этим людям нужно от моего отца!

Мистер Риксби лишь покачал головой, прекрасно зная, что Изабель МакНил – еще тот сорванец! Вздохнув, он отправился на кухню.

Вверх к чердаку, а затем налево, снова вверх, а потом вниз. Так Изабель оказалась в тайной комнате за отцовским кабинетом. Только истинный шотландец мог знать, где в доме находится помещение для прослушки, именуемое «ухом лэрда» (или «ухом лорда). « Ухо» в своем доме, девочка обнаружила ещё в возрасте семи лет, когда в подсчете ею комнат, что-то не складывалось в общем плане особняка. С тех пор она каждый год знала, где родители прячут подарки на Рождество.

Через камин потайной комнаты можно было не только всё слышать, но и видеть. Девочка устроилась поудобней, и до неё стали доносится фразы с ирландским акцентом.

– Поэтому мы хотим, чтобы вы провели анализ этого предмета искусства. Если его возраст старше, а история уходит своими корнями намного веков назад, его цена на аукционе многократно возрастет. И помните, что этот разговор между нами, строго конфиденциален.

– Но я историк, египтолог, а не ювелир,– послышался голос отца, который, пытался, было запротестовать, а затем неожиданно ахнул.

Изабель вытянула шею настолько сильно, насколько могла, пытаясь разглядеть, что же показывают отцу незваные гости. И даже пожалела на мгновение, что отвергла предложение матери заняться балетом. У прим такие длинные шеи! Сейчас ей бы это очень пригодилось. В руках у её отца оказалась корона, мерцающая бриллиантами на солнце, которое посылало свои лучи сквозь окна кабинета. В центре короны сверкал огромный рубин, завершенный крестом. Рубин размером 398,72 карата, быстро подсчитала в голове девочка.

– Вы правы, господа,– продолжил МакНил, разглядывая предмет искусства, – не нужно быть ювелиром, чтобы знать, что это. Это Большая Императорская Корона Его Императорского Величества Николая II! Последнего императора России!

В голосе отца Изабель расслышала нотки трепета, благоговения и страха. Девочка сидела затаив дыхание, завороженная зрелищем.

– Но как она оказалась у вас? – наивно поинтересовался Питер.

– Профессор – вам об этом знать необязательно. Могу сказать лишь одно, что новое правительство России, распродаёт практически за бесценок предметы искусства, принадлежащие русским аристократам. К вам мы пришли с конкретной целью, заинтересовавшись вашей статьей в Нэшнл Джеографик. Вы могли бы провести анализ драгоценных камней в Короне, чтобы выяснить их истинное происхождение и возраст?

– Потрясающе, просто потрясающе … – бормотал МакНил, все еще вертя в руках довольно увесистую царскую регалию.

– Так что скажете, профессор? – настаивал ирландец.

– Я скажу, что Корона – просто прекрасна! Но есть лишь одна проблема, хоть повторяюсь, что я и не ювелир, но рубин по центру – подделка!

– Что значит подделка?! – возмутился ирландец.

У Изабель ужасно затекла шея, да и долго сидеть неподвижно она не любила, поэтому ей пришлось нехотя покинуть «ухо лэрда». Позже она обо всем расспросит отца.

Ужин семейства МакНил поначалу проходил в полной тишине. Питер был погружен в собственные мысли о драгоценном предмете, который лежал у него в сейфе. Его жена Сильвия, мама Изабель, обдумывала, как сообщить мужу о том, что она потратила кругленькую сумму на новое платье. Итальянка по-происхождению, она все делала экспрессивно и с размахом. А её темперамент мог вытерпеть только Питер, просто потому что по своей натуре он редко вникал в смысл всего сказанного ею. К тому же его частое отсутствие из-за археологических экспедиций, делало этот брак еще крепче. Но с тех пор, как Изабель стала помогать отцу вести бухгалтерию, Сильвия снизила расходы на личные нужды. Тяжело было противостоять подобному союзу. Питер МакНил даже не замечал, что его дочь не притронулась к любимому мясному пирогу. Девочка думала, как сообщить отцу то, что она знает о Короне и выведать у него прочие подробности. В конце концов, Сильвия не выдержала:

– Я была в магазине готового платья, и потратила на новый гардероб пятьсот фунтов стерлингов! За подгонку по фигуре пришлось выложить еще семьдесят пять фунтов, и завтра к утру все доставят на дом.

– Прекрасно, – автоматически ответил лорд МакНил.

– Отлично, мам,– ковыряя вилкой пирог, добавила Изабель.

– Целых пятьсот семьдесят пять фунтов! – настаивала леди МакНил.

– Замечательно,– бесстрастно ответил муж. Мыслями он был где-то очень далеко.

– Рада за тебя, мам,– будто с другой планеты ответила дочь.

– Так, что здесь происходит?! – откладывая вилку в сторону, резко спросила Сильвия. – Вы вроде бы рядом со мной, а сами «витаете в облаках»!

– К папе приходили какие-то странные люди! – выпалила, не подумав Изабель.

Леди МакНил удивленно вскинула одну бровь и посмотрела на мужа. Лорд МакНил, пришел в себя, поправил очки и странно взглянул на дочь, которая поежилась от его взгляда, а затем, смягчившись, ответил жене:

– Ничего особенного, просто принесли один предмет искусства на оценку.

– Но ты ведь не ювелир?! – удивилась Сильвия.

– Да, но я ведь пользуюсь радиоуглеродным методом³ (3-Радиоуглеродный анализ, который отталкивается от содержания в органических предметах радиоактивного углерода С-14) для определения возраста находки. А что может быть более связано с углеродом, как не драгоценный камень, к примеру, алмаз – ведь это одна из форм углерода! – воодушевился Питер, и даже привстал из-за стола, размахивая вилкой в руке.

– Но ты забываешь, папочка,– ехидно заметила Изабель, – что в этом методе есть один большой недостаток,– девочка сделала ударение на этом слове и, оглядевшись по сторонам, заговорчески продолжила: – Он датирует только органическое вещество, а не время создания из него исторического артефакта. Вот взять, к примеру, корону – можно вычислить возраст материала, из которого она изготовлена, но дату создания этой вещи можно подделать, подобрав старинный материал.

– Так-так,– покачал головой отец. – Ты что опять подслушивала из «уха»?

– Совсем немного,– стушевалась девочка. – Ты ведь расскажешь мне об этом? – несмело выдавила она из себя, опуская взгляд в тарелку.

– Не могу. Мне нельзя никому об этом рассказывать,– спокойно ответил отец.

– Но я ведь, не «кто-нибудь»? А мама может выйти ненадолго из столовой,– заметила Изабель, с надеждой глядя на отца и даже, не обратила на мать никакого внимания.

Сильвия, сидела, расправив плечи, держа осанку, которой позавидовала бы сама королева, совершенно не понимала сути происходящего вокруг. Муж и дочь говорили о вещах, которые её никогда не интересовали. Но последняя фраза Изабель рассердила мать.

– Во-первых: что ты себе позволяешь, юная леди,– сказала она, повысив голос. – Сейчас ты доешь свой пирог, и первая покинешь столовую, потому что отправишься к себе в комнату. А во-вторых: завтра мы все идем в цирк, и ты пойдешь и подберешь себе подходящее платье. И в третьих: я хотела разрядить обстановку за столом, а не накалять её. А вы портите настроение себе и мне.

После слов матери, Изабель, молча, принялась за еду.

– Дорогая,– робко заметил лорд МакНил, – к сожаленью я не смогу завтра пойти с вами на представление. Мне действительно поручили одну очень важную работу, которую нужно выполнить в кратчайшие сроки.

– Но у меня три билета! – воскликнула Сильвия. – Вы не представляете, как тяжело было их достать!

– Возьмите с собой дочь нашей кухарки. Они с Изабель подружки. Девочкам будет гораздо интересней в цирке, чем мне.