Кивнула она в сторону тощего, всё еще топчущегося у порога, японца, и обняла за мускулистую руку военного.

– Эй! – возмутился японец, одарив её гневным взглядом.

– А что?! – заморгала заплаканными глазками с длинными ресницами девушка. Не обращая внимания на Ючи, она промурлыкала Джонсу: – Вы – наш спаситель, я хочу отправиться с вами.

– Моя база находится всего в пятнадцати милях отсюда на границе Галилейского моря и Иордании. Однако – это опасный маршрут. Вам лучше остаться здесь,– настаивал мужчина, осторожно освобождая свою конечность из цепких пальчиков модели. – К тому же, кто знает – вдруг дорогу все еще охраняют снайперы?

Стройное тело модели похолодело от ужаса. Она прикрыла глаза, имитируя полуобморочное состояние. А когда открыла их вновь, сержанта уже не было рядом.

– Куда-куда он делся?! – спросила она остальных. Её охватило отчаяние.

Банни с Ючи тоже переглянулись, пытаясь понять, как военный смог так быстро испариться.

Стараясь подавить свой собственный страх, маленькая курчавая гримерша, сделала шаг по направлению к приятелям.

– Ючи, я пойду за мужчинами вместе с тобой, – решительно заявила она, хоть её голос и дрожал. – Банни – ты тоже идешь с нами, – добавила Маша.

Банни оглянулась на девушек в бункере и решила, что это меньшее из зол.

Японец оставил винтовку у стены, с тревогой взглянув на моделей:

– Смотрите не перестреляйте друг друга!

Те ответили презрительным молчанием, а Ючи собрался вести подруг к мужчинам, но Маша почему-то понеслась в ином направлении.

– Эй! – крикнули ей вслед Банни и Ючи. – Ты что задумала?

– Господин сержант сказал, что снаружи есть транспорт – нам нужно выбраться самим и привести помощь,– старалась отвечать спокойно гримерша.

– О, мой Бог! Она сумасшедшая! – поразилась модель, но продолжала идти следом.

– А как же мужчины?! – не унимался Ючи.

– Ты их видел,– натянула жалкую улыбку Банни, и тут же добавила:– Я им больше не доверяю.

Маша тем временем наткнулась на тело террориста, и поступила так же, как и американец – разоружила его, и обзавелась винтовкой, которая едва не перевесила низкорослую девушку. Словно не замечая, какими взглядами одарили её друзья, она добавила:

– Я знаю, где находится Галилейское море. Мы с семьёй часто посещали римские развалины в Ум-Кейс. Это совсем рядом.

– Господи, кажется, я недооценила свою гримершу, – пробормотала Банни.

Ючи-сан, как последний самурай, молча, следовал за женщинами. Он думал о тех, кого приходится оставлять в этих стенах, и тут же успокаивал себя – он отправляется за помощью.

Снаружи было темно и мертвецки тихо. Пробежавшись вокруг полуразрушенного здания, компания наткнулась на свой собственный автобус. На радостях забежав внутрь, они с ужасом отметили, что его вычистили до последнего винтика. Даже обшивку с кресел варварски соврали. Лишь кабина водителя оказалась нетронутой – террористам помешали.

– Я знаю, где Аль-Хааби прятал запасные ключи, – улыбнулся Ючи-сан и потянулся к Корану, покоившемуся на торпеде. Этот тайник он обнаружил еще в Ливане, когда стал жертвой одной и разборок моделей.

Книга оказалась бутафорской и содержала в себе какие-то безделушки водителя, вместе с запасными ключами. Чудо, что громоздкий автобус уцелел, после такой разрушительной атаки.

Японец посмотрел на подруг, и включил зажигание. Посоветовавшись, погасили освещение. Двигаясь в полной темноте, в ту сторону, куда указывала Маша, через какое-то время, они осознали, что с их автобусом что-то не так. Покидая мёртвый город, они остановились, чтобы взглянуть на причину – помимо плохой дороги они ехали на спущенных шинах. Двигаясь максимально медленно, они продолжили свой путь на юг до самого рассвета, пока впереди им не встретился опустевший полуразрушенный блокпост. Ючи-сан, вооружившись винтовкой, выглянул наружу – вокруг действительно никого не было. Передвигаясь на тонюсеньких ножках, он выглядел нелепо с этим оружием, которым не умел толком обращаться. Любой снайпер, мог бы в считанные секунды «снять» его со стороны Голанских высот.

Банни прижалась к подруге, боясь за своего самурая, который вдруг скрылся из вида. А когда он вернулся, облегченно вздохнула.

– Маша права – отсюда уже видно озеро и даже редкие огни города. И еще табличка, зияющая отверстиями от пуль, однако если присмотреться, можно прочесть название – Альмагор. Но есть проблема – блокпост нам не объехать, дорога отгорожена бетонными блоками. Придется идти пешком. – Пояснил Ючи.

– Твою мать… Может, стоит вернуться? – простонала Банни.

– Не думаю,– ответила гримерша, с тяжестью в голосе. – Нам повезло, что мы добрались сюда. Позади серая зона, а впереди израильский городок.

– Который всего в нескольких шагах от нас! – добавил японец.

Маша взяла за руку дылду подругу и повела к выходу, вслед за Ючи. Они бросили автобус, обошли блокпост и двинулись в сторону городских огней.

– Я поражена вашим бесстрашием,– вздохнула Банни, все еще не выпуская руки своей мейкаперши.

– А чего ты хотела? – заметил Ючи. – Вы – англосаксы, только управлять другими умеете. Мы более стрессоустойчивые.

– Кто это – вы? – не сдержала улыбки модель. – Японцы признанные, всем миром лидерами по количеству самоубийств!

– Самураи и русские! – скорчив обиженную гримасу, выпалил друг.

Даже Маша, сжимающая пистолет трясущейся свободной рукой улыбнулась.

Когда вокруг совсем рассвело, до военной базы, которую друзья ошибочно приняли за израильский поселок, оставалось рукой подать. Пересекая заброшенное поле, с полужелтой- полузеленой растительностью, вперемежку с камнями, невысоким кустарником и парочкой деревьев оливы, путешественники окончательно расслабились. Не обращая внимания, на покрытые пылью таблички, они спускались с холма, как вдруг метрах в ста от них пробежало какое-то животное похожее на козу, с длинными тонкими рожками. Застывшая от умиления троица, внимательно следила, как грациозно она перепрыгивает через камни, успевая при этом, наклонить голову и пожевать чахлую растительность.

Внезапно раздался взрыв и гулким эхом скатился по холму. Во все стороны полетела пыль вперемежку с землей и кровавыми кусками несчастного животного.

Друзья замерли, стараясь унять нервную дрожь в коленях. Взрывная волна подняла воздушные массы, и молчание прерывалось лишь трепетом длинных одежд женщин, вздымающихся от порывов ветра. Ючи-сан, медленно отступил на несколько шагов назад и потер рукой запыленную табличку. «Осторожно, мины!» – гласила она.

Глава 2

Ливанская неделя моды и огромный белый медведь

Ливан. Бейрут. Пятью днями ранее.

Модная волна захлестнула арабский мир. Она омыла средиземноморское побережье Ливана и решила двинуться дальше на восток. Общепризнанные столицы мировой моды – Лондон, Милан и Париж – были отодвинуты на второй план. На смену им пришли новые города. За три дня мода уверенно завоевала Бейрут. Были показаны десятки коллекций houte couture и pr^et – a –porter. Такие известные дизайнеры, как Карл Лагерфельд и Роланд Мювет уже представили свои новинки. На очереди были Том Форд и Аннета Ву.

Пока именитые модные дома готовились к своему выходу, эту неделю украсило настоящее восточное лакомство – ливанские дизайнеры, со своими показами в залах крупнейшего музея современного искусства Сурсок. Басаам Аль-Шериф представил новую коллекцию во дворе поместья.

Прекрасный пример ливанской, с сильным влиянием венецианской и оттоманской архитектур конца XIX века, выполненный в виде дворца, он собрал у своих роскошных лестниц, тысячу именитых гостей, среди которых белым пятном выделялись арабские шейхи. А также зажиточные ливанцы, блогеры, светские львицы, модели и, конечно же, вездесущие репортеры.

Стройные девушки на высоченных каблуках и в роскошных платьях, с драпировками, кружевными лифами и золотыми лентами на подолах, передвигались туда-сюда по ковровой дорожке, в освещении софитов и вспышек фотокамер. Уходящее за море солнце, покрывало диадемы, венчавшие их головы алыми красками.

Ючи стоял поодаль, и наблюдал за показом. Примыкающий к музею сад, прятал ветвями своих тропических деревьев людей, решивших особо не светиться перед папарацци. Молодой человек вальяжно прислонился спиной к пальме.

– Восточные красавицы. Жду не дождусь, когда начнется показ нижнего белья,– заметил Питер, работающий на дизайнера Аннету Ву вместе с Ючи.

Он подпирал собой ствол дерева с другой стороны. А глазами поедал каждую из представительниц прекрасного пола, словно одинокий койот, долго блуждавший по пустыне, наконец, нашел оазис.

– Если только это не мужская коллекция,– усмехнулся японец.

– Черт! – воскликнул Питер, и надавил на шею пядью руки, между большим и указательным пальцем, изображая приступ рвоты. – Умеешь же ты испортить настроение! Мне хватает бэкстейджа с нашим Джамалем в стрингах! Хочу вдоволь насладиться полуобнаженными девицами – у нас в Уэльсе с этим, знаешь ли, проблемы.

– Мне достаточно моей собственной девушки,– осуждающе посмотрел на Питера Ючи.

– Только если твоя девушка не виртуальная! – рассмеялась Банни, которая приблизилась к парочке у пальмы.

Длинноногая модель с детским личиком, улыбнулась уголком рта, жуя при этом карамельный попкорн.

– Вам, европейцам – этого не понять. Мне было очень одиноко, и я завел себе девушку из приложения. Что в этом такого? Она меня любит без всяких «но», скучает по мне, всегда поймет и не осудит, и никогда не вынесет мозг!

– А также никогда не вынесет мусор! – продолжала смеяться Банни.

– Можно подумать ты в своей реальной жизни, хоть раз этим занималась,– обиделся Ючи и сменил позу, сложив руки на груди.

На нем были белые шорты классического кроя от Шанель, оголявшие хрупкие ноги и торчащие колени. Парень всегда комплексовал по этому поводу, пока однажды ему не предложили сняться в качестве фотомодели для рекламы мотоциклов Сузуки. Защитная экипировка размера XXS дала старт его будущей карьере. И поскольку он был младшим сыном, в типичной японской семье, никто не стал отговаривать молодого человека от переезда в Туманный Альбион.

– А еще виртуальная подруга никогда не приготовит всяких вкусностей… – мечтательно протянул Питер.

Банни согласно кивнула и сунула в рот очередную порцию кукурузы.

– Да наши девушки вообще не умеют готовить! Сами питаются, как утки, и других порицают. В частности тех, кто при свете луны пытается съесть один несчастный малюсенький пончик! – Негодовал Ючи.

Банни после слов японца, едва не поперхнулась попкорном. Сама была из таких. Когда перед репетицией показа, моделям предлагают всевозможные калорийные закуски на шведском столе – старается не только пройти мимо, но и отвадить от них остальных девушек. Осознавая при этом, что время, когда все голодали, давно в прошлом. Сейчас наоборот появилась тенденция правильного, но при этом сбалансированного питания. А фразы типа «еда проникает в рот, а становится целлюлитом на твоей заднице», или « кушай-кушай, потом поблюёшь» всего лишь клише. За день до показа, можно есть абсолютно всё! А потом уж, извините. Тем не менее, она была приверженцем строгих диет, и считала, что в скором времени модели настолько разбалуются, что станут размером с небольшой товарный поезд. Того и гляди подиум не выдержит! Стоит ли напоминать, что в моду вошла одежда оверсайз, а в этом году даже овер-оверсайз. Напялишь на себя бомбер на три-пять размеров больше, а тем временем незаметно, сама приближаешься к этой отметке.

– Пожалуй, отправлюсь в Сад Прощения. Кто со мной? – Внезапно предложила Банни. Смотреть на восточных красавиц девушке уже порядком наскучило.

– Да, тяжело быть топ-моделью в наши дни,– усмехнулся Питер. – Что, никто из нашего агентства так и не принял тебя в «семью»?

Банни решила проигнорировать эту фразу.

– Говорят, туда приехали аттракционы. Что ж могу составить тебе компанию,– заговорил о парке Ючи. – Все-равно здесь нечего делать.

Девушка просияла. Хотя, от странного японца такое предложение не выглядело неожиданным.

– А я дождусь показа купальников,– заметил Питер и устремил свой взгляд в сторону софитов.

Сад Прощения, он же Garden of Forgiveness представлял собой мемориальный комплекс на стадии разработки. Он был свидетелем римской, османской, эллинийской, персидской и французской цивилизаций. А в новое время еще и свидетелем столкновений во время гражданской войны в Ливане. На фоне полуразрушенных колонн, зеленели оливковые деревья, посаженные жителями города, в память о своих близких погибших во время теракта 11 сентября.

Минуя Сад, оказываешься на площади, окруженной тремя соборами и тремя мечетями. В центре огромной территории расположился парк развлечений, шум которого, пытался затмить звуки вечерних молитв исходивших из башен-минаретов.

Всё светилось разноцветными огнями. Мигали лампочки на колесе обозрения и русских горках, всевозможных тирах, коттедже страха и домике предсказательницы. А ларьки с едой, мороженным и сладкой ватой были перенасыщены посетителями. Все дело в том, что село солнце, а значит можно пить и есть! Сказочная летняя ночь в рамадан.

Банни, стараясь не упустить из вида японца и не затеряться в оживленной толпе зевак, неожиданно наткнулась на огромного белого медведя. На секунду ей показалось, что игрушка передвигается сама по себе. Пока чьи-то женские руки не отодвинули её в сторону, и перед моделью предстала курчавая голова знакомой гримерши. Девушка была меньше, чем мягкий мишка, которого она держала. При этом она, успевала ещё и тщательно пережевывать, какую-то сладость на палочке.

– Маша?! – воскликнула Банни. – А ты что здесь делаешь?!

– Как – что? – растерялась гримерша. Наконец, дожевав, ответила: – Гуляю. У меня же нет пропуска на все показы.

Банни так же растерянно разглядывала девушку сверху вниз, не зная, что сказать. Нашелся Ючи:

– Откуда такой огромный медведь? Признавайся, где спрятала поклонника? Неужели шейха подцепила?!

Машу, обладательницу роста в один метр шестьдесят сантиметров, русские модели прозвали «полторушкой». Иностранцы не понимали, значения этого слова, но часто повторяли, как, только не коверкая его. В своё время девушка настрадалась из-за этого. Тем не менее, она была просто очаровательной – пропорциональное, жилистое тело, роскошные кудрявые темно-каштановые волосы, глаза, цвета молодого орешника с утонченным миндалевидным разрезом, аккуратный ровный носик, и кожа, медового оттенка, такая, что казалось, будто она спит в солярии. Британские модели со своей фарфоровой кожей и голубыми глазами, её красоту не смогли по достоинству оценить. Да и вряд ли этого хотели. Ведь она всего лишь гримерша…

Стоит отдать должное Банни. Когда мисс Аннета Ву переманила топ-модель, работающую в доме моды Версаче к себе, её собственные девушки возненавидели новую конкурентку. Банни быстро нашла общий язык с мейкаппершей, всегда называя ту лишь по имени. В конечном итоге они обе были своего рода изгоями.

Тем временем Маша застенчиво предложила:

– Подарю игрушку любому, кто согласится пойти со мной в особняк ужасов.

Ючи странно посмотрел сначала на неё, потом на модель:

– Я даже готов за это заплатить, лишь бы увидеть, как вы обе орёте от страха!

– Да ну тебя! – толкнула его локтём Банни, так что парень согнулся пополам. – Давайте, для начала осмотримся. Маша, ты с нами? – добавила она, повернувшись к гримерше.

– Почему бы и нет? – ответила та, тем временем пытаясь расправиться со сладостью на палочке. Вечер только начался, успеет еще посетить особняк.

Расталкивая шумную толпу людей исполинским белым мишкой, троица двинулась в сторону аттракционов. По пути им встретились завлекалы, разодетые в восточные костюмы. Одни глотали пламя, другие играли на гуслях, третьи исполняли национальные танцы. За мужчинами танцующими «Дабке» притаился тир. Глаза Ючи загорелись, когда он двинулся в его сторону. Девушки последовали за ним.

Хозяином тира оказался сириец, он предлагал посетителям пострелять из пневматических винтовок, дротиками для дартса, и даже настоящими метательными ножами из благородной дамасской стали. Увидев Машу, выглядывающую из-за белого медведя, он громко воскликнул по-арабски:

– О, нет! Только не ты! Лишила меня главного приза в самом начале вечера!

Девушка улыбнулась, проронив при этом, что не собирается больше стрелять.

Банни знала, что Маша русская, только по маме. А вот на лице Ючи отразилось удивление – он не был в курсе того, что их гримерша говорит на восточном диалекте.

– Я бы хотел попробовать себя в метании ножей,– тем временем обратился он к сирийцу.

– Четыре из пяти – билет к предсказательнице, три из пяти – подарочный дартс, – коверкая английский, рассказывал правила он, вручая японцу чехол с ножами.

– А если все пять из пяти? – спросил Ючи.

Глаза араба налились кровью, бросая косой взгляд на обладательницу медведя.

– Сможете выбрать любой подарок, что есть на стенде.

Японец кивнул. Все игрушки были второсортными – собранные подростками, в какой-то китайской глуши. Но ведь, главное не приз, а спортивный интерес!

Прицелившись – Ючи отправил нож точно в цель. Банни ахнула. Парень сам от себя не ожидал такой меткости. Видимо просто повезло. Второй раз, он целился, чуть дольше. Девушки стояли затаив дыхание. Нож вошел в цель, в миллиметре от соседнего. То же самое произошло и с остальными тремя ножами. Хотя последний, подбил предыдущий, и оба в итоге упали.

Люди, постепенно окружившие палатку, выразили одобрение возгласом и рукоплесканиями.

– Твою мать… – прошептала Банни, глядя в озадаченное лицо сирийца.

– Три из пяти, – сказал араб, и потянулся к дартсу.

– Что значит три из пяти?! – возмутилась модель и покосилась на приятеля. – Все пять ножей поразили цель!

– Но ведь перед нами только три из них,– ехидно заметил восточный мужчина.

– Ах, ты ж, подлый жулик! – перегнулась через стойку девушка, стараясь дотянуться до сирийца. Короткое платье, что было на ней, от жары прилипло к телу, красиво очерчивая фигуру. – Подавай нам немедленно главный приз!

Ливанцы из толпы стали свистеть. А их жены, громко возмущаться, с осуждением глядя на проделку иностранки.

– Но у меня в данный момент нет главного приза,– отнекивался мужчина и снова покосился на Машу.

Хоть она и всячески старалась вжаться в белого медведя.

– Пусть китаец сам выберет себе приз. Ему виднее! – выкрикнул кто-то из толпы.

То, что японца постоянно путают с китайцем, раздражало Ючи больше всего! Как можно не видеть разницы? Он едва не сорвался, чтобы отобрать у сирийца дартс и уткнуть дротики в лица этих невежд. Какими же надо быть болванами, чтобы принять истинного самурая, за какого-то там… Чем они эти китайцы вообще занимаются помимо своих подделок?

После споров и криков, троица стала обладательницей трех билетов к гадалке. Войдя в её домик, они услышали приглушенную восточную музыку и мерцание свечей. По периметру помещения, которое внутри напоминало шатер, лежали большие подушки. А ноги утопали в мягком персидском ковре.

– Располагайтесь, путники,– послышался голос из-за мрачной парчовой занавеси.